Соловьева инна соломоновна

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Рубенс не стеснялся использовать те приёмы, которым он научился у великих художников. Он взял цвет у Караваджо, трагедийный такой цвет. У Микеланджело он взял фактуру человеческую – мускулы, напряжение. Если говорить о стиле, то Рубенс – это барокко».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Сезанн для понимания – один из самых трудных художников. И то, что произошло с ним – от полного неприятия до удивительного вглядывания в его творчество и удивительного признания, которое пришло к нему в среде художников, прежде всего художников. Сезанн – художник для художников».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «В 1917 году Пикассо знакомится с Ольгой Хохловой. У него уже был очень опыт общения с женщинами, особенно с натурщицами. Но Ольга Хохлова была явлением совсем другого порядка. Это дворянская дочь, воспитанная в хорошей семье, в великолепных дворянских традициях, это девушка, которая читала Достоевского, Толстого, Пушкина».

МИХАИЛ ХОДАРЁНОК: «Вот часто говорят: «Мы – Великая держава». Если мы Великая держава, то у нас есть интересы по всему миру, ну, во всяком случае, должны быть. А если у нас есть интересы по всему миру, то это должно подкрепляться военной составляющей».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Пикассо обладал фантастическим мастерством. И когда у него наступил новый жизненный период, когда он женился на русской балерине Ольге Хохловой, он сделал совершенно потрясающий портрет Ольги Хохловой в стиле неореализма. Пикассо мог всё. Во всём он был великолепен».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Есть художники, а есть планеты. Пикассо – это просто планета, это художник, которому нет равных. Мы будем говорить «самый» – и это всё будет о нём. Самый плодовитый, он написал самое большое количество картин, наверно, больше 130 тысяч, самый дорогой, самый продаваемый художник в мире, если у тебя есть хоть какая-то почеркушка Пикассо – ты обеспечен навсегда».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Жизнь Ван Гога настолько трудная, сложная, трагичная. Я каждый раз воспринимаю его по-новому, по-другому. Когда мы говорим «Ван Гог», представляется сразу такое напряжённое лицо, глаза, которые с болью смотрят на мир. Всегда какая-то щетина, небритый, заросший, то есть нет ощущения, что человек мягкий интеллигентный, а ведь Ван Гог именно таким был человеком».

ВЛАДИМИР СОЛОВЬЁВ: «Мы когда-нибудь соберёмся сказать: “Мы – не хомячок Запада и не дрессированный медведь! Мы – хозяин тайги”? И мы можем или не можем сказать: “Вот это – враг, изменник, предатель, негодяй, мерзавец, вор”? Или мы должны говорить: “Ой, вы знаете, мы – за свободу мнений”?»

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Начну с цитаты: «Я всегда делал то, что хотел. Это мое проклятие и мое счастье». Поль Гоген. Это было бы красивой фразой, если речь не шла о Гогене, который своей жизнью доказал и показал, что он делал только то, что хотел. Хотя это было очень страшно и принесло ему не только чувство удовлетворения, но и страдания».

АЛЕКСАНДР СОСНОВСКИЙ: «Чудесное выздоровление Навального говорит в пользу версии, которую мы обсуждали, это действительно правильно – немцы пытались эти дни, пока Навального выводили из комы, вытянуть из Москвы признание в том, что отравили, их это избавляло от необходимости затем объясняться».

АЛЕКСЕЙ МАСЛОВ: «Китай неявным образом уже открестился от событий в Белоруссии. Да, Си Цзиньпин поздравил первым Лукашенко с перевыборами. Но на недавней конференции МИД КНР заявил, что не вмешивается в чужие выборы и не хочет влиять на них».

СЕМЁН ПЕГОВ: «Мои родственники, пророссийски настроенные – в недоумении… После истории с задержанием российских ребят, переговоров с Зеленским, обещаний передать часть ребят Украине они, фактически, сейчас в замешательстве – те люди, которые раньше поддерживали Лукашенко».

ЕВГЕНИЙ САТАНОВСКИЙ: «США анонсировали санкции. Европейцы обалдели, потому что принцип атлантизма не предполагает, что с вас сдерут семь шкур, добавят к ним восьмую, выпотрошат и отправят на мясо. Получается, что этот северный трубопровод, «Северный поток – 2», для нынешней команды американской политической куда важнее, чем любые приличия, правила игры».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Эдуард Мане отличается от остальных импрессионистов прежде всего и тем, что он родился в очень респектабельной семье. Его отец был министром юстиции, мама была дочерью дипломата».

ЕВГЕНИЙ САТАНОВСКИЙ: «Это каперы. Когда ты выписываешь патент на пиратские действия, ты не просто бандит, а ты бандит, которому государство разрешило быть бандитом… Это рассчитано на безнаказанность, на абсолютную безнаказанность, потому что мы против вас можем. Почему? А потому что мы так решили. А если вы против нас чего применяете, то вы сами себе повредите».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Караваджо – абсолютно современный художник, хотя родился в 1571 году. Караваджо – это художник, личность которого бесконечно интересна, всё время исследуется, поэтому он современный и не только поэтому. Он бунтарь, он одиночка… Это человек, который отменяет все законы живописи».

ИННА СОЛОВЬЁВА: «Почему Рембрандт – это художник, настолько опередивший свое время, что все, кто занимался изобразительным искусством, все проходили не просто его школу, все учились у него, все склонялись перед ним – и Кандинский, и Ван Гог, который говорил, что он готов отдать 10 лет жизни для того, чтобы два часа просидеть перед «Еврейской невестой» Рембрандта».

ЕВГЕНИЙ САТАНОВСКИЙ: «Есть группа критиков действующего президента за то, что он – «слишком Путин», а есть очень большая группа критиков, которая говорит: «Ну, недостаточно Путин». Это видно и по Донбассу, и по Грузии. Потому что одни кричат: «Как вы могли, вообще? Обидели Грузию, Украину обидели!». А другие говорят: «Брать надо было Тбилиси. И Киев надо было брать!».

ЕВГЕНИЙ САТАНОВСКИЙ: «Америка очень тревожит. Казалось, что такого не может быть. Обычная драка за власть. Демократы проиграли Трампу, и они так мучаются от этого. При этом ситуация началась ещё с Обамы, когда выборы превратились в цирк, когда вместо реальной политики возникает шоу».

ЕВГЕНИЙ САТАНОВСКИЙ: «У нас были мифологии о некотором единстве – о постсоветском единстве, о славянском единстве, о православном единстве. Эти мифы разгромлены реальностью. Ну не может же быть, чтобы сосед, с которым вы детей женили, дружили, вместе ваши родители воевали против общего врага, и чтобы он тебе погром устроил. Может».