Колчак биография личная жизнь судьба его детей жены
Адмирал Александр Васильевич Колчак в истории Белого движения – пожалуй, самая яркая и трагическая фигура. Бесстрашный полярный исследователь, ученый-океанограф, блестящий морской офицер, ставший в 1916 году, в неполных 42 года, самым молодым командующим флотом – Черноморским. Совсем недавно “Родина” подробно рассказывала (N10 за 2016 год) о развязке его судьбы – предательство союзников, арест в Нижнеудинске, расстрел в Иркутске 7 февраля 1920 года…
А что мы знаем о его жене, к которой адмирал обратил свое последнее письмо: “Господь Бог сохранит и благословит Тебя и Славушку”? Я много лет занимаюсь исследованием жизни Софьи Федоровны Колчак в эмиграции. Надеюсь, эти заметки будут небезынтересны “Родине”.
Сын за отца не отвечает
Софье Федоровне было 42 года, когда с девятилетним сыном Ростиславом – Славушкой, как его ласково называли в семье, она оказалась во Франции.
Была ли возможность остаться?
Нужно вспомнить Севастополь в июне 1917 года – распоясавшиеся матросы открыто призывают к неповиновению офицерам. Командующий Черноморским флотом вице-адмирал А.В. Колчак обвинен Временным правительством в невозможности предотвратить бунт и вместе с флаг-капитаном М.И. Смирновым вызван в Петроград для объяснений. Софья Федоровна с сыном остаются в городе, в котором революционеры каждую ночь громят квартиры и устраивают самосуд над офицерами и их семьями.
Какой страх за жизнь маленького сына должна была испытывать женщина, уже дважды оплакивавшая потерю детей… Танечка умерла малюткой в 1905 году, в это время Александр Васильевич участвовал в защите крепости Порт-Артур. В 1914 году, когда Софья Федоровна, снова без воюющего мужа, выбиралась под немецкими обстрелами из Либавы с четырехлетним Ростиславом и двухлетней Маргаритой, заболела в пути и умерла вторая дочка…
До поры Софья Колчак под чужой фамилией скрывалась в Севастополе у надежных людей. Но после октябрьского переворота мужа выбрали предводителем Белого движения и Верховным правителем России – главным врагом Советской Республики. Можно представить, какая участь ожидала его семью, когда весной 1919 года началось наступление Красной армии.
Мать не могла подвергать опасности сына.
19 апреля 1919 года в субботнем номере газеты “Эко де Пари” в рубрике “Последние новости” появилась заметка “Жена адмирала Колчака вынуждена была бежать из Севастополя”.
В заметке сообщалось, что 18 апреля в Марсель пришел с Мальты крейсер L Isonzo (плавающий под английским флагом), на котором среди пассажиров находились “жена русского адмирала Колчака, играющего в настоящее время очень важную роль в борьбе с большевиками”. Корреспондент газеты взял небольшое интервью у Софьи Федоровны, она рассказала о сложной и опасной обстановке в Крыму, побудившей ее искать помощи у британских властей. Не скрывала, что их побег с сыном из Севастополя был подготовлен.
Подтверждение этих слов я нашла в одном из французских архивов. В персональной карточке, составленной на имя Sophie Koltchak nee Omiroff в 1926 году, указывалось, что во Францию она прибыла по дипломатическому паспорту.
_default_d_850.jpg "Ростислав Колчак - воспитанник колледжа иезуитов. 1926 год. / из архива Л.Абраменко.")
Казнь подтвердилась
Несколько месяцев мать и сын проведут в Париже. Об этом – небольшое сообщение “Мадам Колчак в Париже” в ежедневной газете “Ле Пети Паризьен” от 20 апреля 1919 года. Об этом – весточка Софьи мужу (письмо от 16 мая 1919 года), которую она передала через поверенных лиц в Сибирь: прибыли благополучно, самочувствие хорошее. Тревожилась, что долго нет вестей, в подписи заверяла: “твоя, всем сердцем”…
Она пронесет эту верность через всю свою горькую жизнь.
Поначалу Софье оказывалось внимание. В том числе со стороны недобросовестных людей, рассчитывавших поживиться – за счет ее высокого статуса и денег, которые регулярно переводились жене Колчака со счетов банков, хранящих средства Белого движения. Уже позднее, с января 1920 года, “Русская миссия” в Париже ежемесячно переводила ей 15 000 франков.
Она не будет участвовать в бурной жизни эмигрантской общины, хотя и станет поддерживать некоторые знакомства. В метрической книге парижского собора Св. Александра Невского хранится запись от 25 января 1920 года: при крещении дочери английского подданного Марии Овэн крестной матерью была жена адмирала Софья Федоровна Колчак. Пока еще жена…
14 февраля 1920 года газета “Эко де Пари” напечатала несколько строчек под заголовком “Казнь Колчака подтвердилась”.
Донос парижского булочника
Вдова с сыном уедут на юг Франции и поселятся в городке По у подножия Пиренеев. Возможно, особый микроклимат этих мест лучше подходил Ростиславу. Вилла Александрин, бульвар Гийома (Villa Alexandrine, boulevard Guillemin”)…
Я побывала в тихом аристократическом квартале этого города. Посидела на скамейке напротив красивого двухэтажного особняка, вглядываясь в окна. Была ли за ними спокойной жизнь Софьи Федоровны? Сына пришлось отдать воспитанником в колледж иезуитов – старейшее религиозное учебное заведение “Непорочное зачатие” (существует в настоящее время). А мать изводили мучительные головные боли. Смерть мужа обострила болезнь, которая началась еще в России, – сказались переживания из-за смерти дочерей. Как многие русские эмигранты, она пыталась заняться огородничеством, но опыт закончился плачевно. А долги вдовы Колчака все росли, о чем осенью 1922 года не преминул пожаловаться премьер-министру Раймону Пуанкаре некий булочник из По.
Этот донос сказался самым пагубным образом на финансовом положении Софьи Федоровны. С начала 1923 года ее ежемесячное пособие урезано до 300 франков. Эти деньги перечислялись семье “диктатора и реакционера”, чтобы они не умерли с голоду, горько иронизирует в письме генералу Н.Н. Юденичу адмирал В.К. Пилкин, осуществлявший финансовые переводы.
Софье Федоровне пришлось переехать из аристократического района на улицу Монпансье (rue Montpensier). Я побывала и здесь, возле обычного многоквартирного дома. В нескольких шагах от него сохранился и колледж иезуитов, в котором с 1920 по 1926 год воспитывался Ростислав Колчак. Сохранилась и маленькая православная церковь, одна из трех старейших церквей Франции, освященных в честь Александра Невского. Глубоко верующая женщина, Софья Федоровна ежедневно ходила на службу и молилась об упокоении души мужа Сашеньки.
_default_d_850.jpg "Софья Федоровна в период жизни в городе По. 1926 год. / из архива Л.Абраменко.")
Еще один плен Колчака
В 1927 году Ростислав окончил колледж, вместе с матерью вернулся в Париж. Необходимо было дать сыну хорошее образование и возможность достойно начать самостоятельную жизнь. Юноша успешно выдержал экзамены и поступил в Высшую школу по двум специальностям: политических наук и права. Но средств на оплату обучения у матери не было. Не имея возможности работать из-за болезни, Софья Федоровна жила теперь в Русском доме (старческом, как его называют сейчас) в городке Сент-Женевьев-де-Буа. Здесь она останется до последних своих дней. Ради сына, отчаявшись, напишет письмо о помощи знаменитому норвежскому исследователю Фритьофу Нансену, у которого проходил обучение молодой офицер Колчак перед своей первой полярной экспедицией…
Ей помогали многие. Из Америки переводил деньги Б.А. Бахметьев, игравший видную роль в политических кругах русской эмиграции. Помогали генерал Н.Н. Юденич и бывший сокурсник Колчака по Морскому корпусу контр-адмирал А.А. Погуляев. В 1930 году, в десятилетие гибели адмирала, бывший управляющий Военно-морским министерством в правительстве Колчака и его друг контр-адмирал М.И. Смирнов издал книгу воспоминаний о нем. Доход от продаж был направлен на помощь семье Колчаков. “Морской журнал” собирал средства на завершение образования Ростислава…
Сбылась мечта матери – сын получил диплом. А вскоре женился. Его избранницей стала Екатерина Развозова – дочь покойного контр-адмирала Александра Васильевича Развозова. Венчание состоялась 3 января 1932 года в церкви Св. Александра Невского (ныне в статусе собора) – духовном центре русских эмигрантов в Париже на улице Дарю.
Ростислав получил место в одном из банков в Алжире, куда уехала молодая семья. Софья Федоровна осталась ждать новостей. Через год пришло радостное известие: родился внук, которого родители в честь прославленных дедов назвали Александром. Увы, тропический климат не подходил малышу , он серьезно заболел, врачи рекомендовали срочно увозить малютку, который слабел с каждым днем.
И вновь Софья Федоровна хлопочет за своих родных. В Швейцарии живет крестная мать невестки, состоятельная женщина – к ней обращается бабушка Александра Колчака. И крестная помогает…
Но Софье Федоровне не дано было предотвратить мировую беду. В 1939 году Франция вступила в войну с Германией, был мобилизован на фронт Ростислав Колчак. В июне 1940 года, после поражения французских войск под Парижем, сын адмирала попал в плен.
Каким по счету в семье Колчаков был этот плен? Что пережила в те месяцы неведения и ожидания больная мать?
Надпись на французском языке
В 1947 году Ростислав, Екатерина и несовершеннолетний Александр получили французское гражданство. Сын с семьей поселились в городе Сент-Манде, на границе с Парижем. Вместе с ними в квартире жила и теща – Мария Александровна Развозова (урожденная Остен-Дризен). Внук с отцом навещали бабушку в Русском доме. Периодами она жила с ними в Сент-Манде.
Софья Федоровна так и не получила французского гражданства, до конца оставшись с беженским паспортом. Вдова адмирала умерла 6 марта 1956 года в госпитале небольшого города Лонжумо. Семья сообщила о ее кончине в газету “Русская мысль”.
Прощальная панихида прошла в церкви Русского дома. Среди 11 000 могил на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа (из которых более половины русские) – и ее последний приют из светлого камня. У основания православного каменного креста надпись: “В память о жене адмирала. С.Ф. Колчак 1876-1956, урожденной Омировой, вдове Верховного Правителя России”.
Надпись на французском языке.
Софья Федоровна долгие годы хранила последнее письмо мужа, которое заканчивалось словами: “Господь Бог сохранит и благословит Тебя и Славушку”. Александр Васильевич благословил жену и сына на жизнь, и она выполнила его наказ. Воспитанница Смольного института, знавшая семь языков, умела не только красиво держаться, но и стойко держала удары судьбы во имя благородной и главной материнской цели – сохранить свое потомство.
Эта женщина достойна светлой и доброй памяти.
ДОМАШНИЙ АРХИВ
Что стало с потомками Александра Колчака
Сын Ростислав много занимался изучением рода Колчаков. В память об отце в 1959 году написал очерк семейной хроники “Адмирал Колчак. Его род и семья”. Жизнь его оказалась недолгой, на здоровье сказался немецкий плен – Ростислав Александрович умер в 1965 году. Через десять лет не стало Екатерины Колчак. Сын и невестка Софьи Федоровны похоронены с ней в одной могиле на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Внук Александр Ростиславович (он просит произносить его отчество на старорусский манер – Ростиславич) Колчак живет в Париже. Он получил хорошее образование, владеет несколькими языками, прекрасно рисует. Некоторое время работал карикатуристом в одной из парижских газет. Юмор его работ лаконичен и прост, но вместе с тем не у каждого способен вызвать улыбку. Часть жизни А. Р. Колчака связана с Америкой, где он работал несколько лет и где нашел свое увлечение – джаз. Александр Ростиславич интересный собеседник, его речь с правильным русским языком увлекает слушателя. Он похож на своего деда не только внешне. Софья Федоровна отмечала и сходство характеров двух Александров.
А еще есть Александр Колчак третий, как Александр Ростиславич называет своего сына.
Среди увлечений Александра Ростиславовича Колчака – карикатуры и джаз. 2016 год.
Имя Анны Васильевны Тимирёвой многим знакомо благодаря вышедшему в 2008 году фильму “Адмиралъ”, где её – возлюбленную Александра Колчака – сыграла Елизавета Боярская. Но жизнь этой женщины на самом деле была гораздо интереснее, а история её отношений с Колчаком – намного многограннее, чем это сумел показать фильм.
Анна Тимирёва (в девичестве Сафонова)
Перед революцией
Анна Тимирёва (в девичестве Сафонова) и Александр Колчак познакомились в 1915 году. Она на тот момент состояла в браке со своим троюродным братом – морским офицером Сергеем Тимирёвым – и имела годовалого сына. Колчак также был женат и имел сына.
Их первая встреча произошла в гостях у общих знакомых, и какое-то время с тех пор Тимирёвы и Колчаки дружили семьями. Особенно тёплые приятельские отношения сложились между Тимирёвой и женой Колчака Софьей. Они часто ходили друг к другу в гости, пока мужья были в море. Позже в своих воспоминаниях Тимирёва напишет, что первое время не думала ни о каком сближении с Колчаком. Они встречались изредка в гостях, подолгу и с интересом беседовали – но в их кругу ухаживания мужчин за дамами, даже чужими жёнами, были в порядке вещей и не воспринимались всерьёз. Но однажды произошла встреча, которая особенно запомнилась Тимирёвой:
“Шел дождь, и я шла по улице одна и думала о том, как тяжело все-таки на всех нас лежит война, что сын мой еще такой маленький и как страшно иметь еще ребенка, – и вдруг увидела Александра Васильевича, шедшего мне навстречу. Мы поговорили минуты две, не больше; договорились, что вечером встретимся в компании друзей, и разошлись. И вдруг я отчетливо подумала: а вот с этим я ничего бы не боялась – и тут же: какие глупости могут прийти в голову!”
Примерно через год Анна Васильевна первая призналась Колчаку в любви. Он вот-вот должен был уехать: его назначили командующим Черноморским флотом. “Я Вас больше чем люблю” – ответил Колчак. Уехав, он стал регулярно писать ей.
Фотография Анны Тимирёвой в русском костюме
Тем не менее, Тимирёва продолжала дружить с Софьей Колчак. Они даже вместе ходили по магазинам, чтобы выбрать для Софьи Фёдоровны наряды, подобающие статусу супруги командующего флотом. Согласно воспоминаниям Тимирёвой, Софья Фёдоровна знала об отношениях между её мужем и подругой, но, видимо, относилась к ним спокойно.
Гражданская война
Весной 1918 года Анна Тимирёва вместе с мужем отправилась во Владивосток.
По дороге Тимирёва узнала, что Колчак находится в Харбине на службе английского флота: он не принял Брестский мир, который считал позорным, и решил продолжать участвовать в Первой мировой войне на стороне бывших союзников России. Прибыв во Владивосток, Тимирёва через английского консула связалась с Колчаком – и вскоре поехала в Харбин. (Формально – к подруге, от которой как раз поступило приглашение погостить, но на самом деле, конечно, к возлюбленному).
Перед отъездом она пообещала мужу, что скоро вернётся. Но в Харбине Колчак стал уговаривать её остаться. “Останьтесь со мной, я буду Вашим рабом, буду чистить Ваши ботинки, Вы увидите, какой это удобный институт” – говорил он в шутку. Тимирёва в ответ также только отшучивалась – однако с отъездом к супругу тянула. Но однажды все-таки решилась порвать с прошлым и остаться с Колчаком:
“Я протянула руку и коснулась его лица – и в то же мгновение он заснул. А я сидела, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить его. Рука у меня затекла, а я все смотрела на дорогое и измученное лицо спящего. И тут я поняла, что никогда не уеду от него, что, кроме этого человека, нет у меня ничего и мое место – с ним”.
Она съездила во Владивосток только для того, чтобы сообщить мужу о своём решении – и уже в июне прямо из Владивостока отправилась вслед за Колчаком в Токио. Лето 1918 года, которое Тимирёва и Колчак провели в Японии, они будут вспоминать как самое счастливое время своей жизни.
Однажды Тимирёва сказала Колчаку:
“Я знаю, что за все надо платить – и за то, что мы вместе, – но пусть это будет бедность, болезнь, что угодно, только не утрата той полной нашей душевной близости, я на все согласна”.
Дальше была Гражданская война, провозглашение Колчака “Верховным правителем России”, успехи и поражения на фронте, предательство со стороны союзников и арест… Тимирёва всё это время была рядом. Работала переводчицей при правительстве в Омске и помогала шить бельё для солдат Белой армии. В январе 1920 года добровольно пошла под арест вместе с Колчаком.
Находясь в заключении, они виделись на прогулках и иногда обменивались записками. На одном из этих тюремных свиданий Колчак сказал ей:
“Я думаю – за что я плачу такой страшной ценой? Я знал борьбу, но не знал счастья победы. Я плачу за Вас – я ничего не сделал, чтобы заслужить это счастье. Ничто не даётся даром”.
Свою последнюю записку Колчак передать Тимирёвой не успел. Она всё-таки получила её – но только в 1972 году от журналиста Леонида Шинкарёва, который нашел записку в архиве в личном деле Колчака:
“Дорогая голубка моя, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботы обо мне. <…> Не беспокойся обо мне. Я чувствую себя лучше, мои простуды проходят. Думаю, что перевод в другую камеру невозможен. Я только думаю о тебе и твоей участи, единственно, что меня тревожит. О себе не беспокоюсь — ибо все известно заранее. За каждым моим шагом следят, и мне очень трудно писать. Пиши мне. Твои записки — единственная радость, какую я могу иметь. Я молюсь за тебя и преклоняюсь перед твоим самопожертвованием. Милая, обожаемая моя, не беспокойся обо мне и сохрани себя <…>”.
7 февраля 1920 года по распоряжению Иркутского военно-революционного комитета, возглавлявшегося большевиками, адмирала Александра Колчака расстреляли.
Ссыльный период
После смерти Колчака жизнь Анны Тимирёвой по большей части представляла собой долгую череду арестов и уголовных дел. После того, как она “самоарестовалась” с Колчаком, её освободили по амнистии в октябре 1920 года – и снова арестовали в мае 1921.
Фото из следственного дела Анны Книпер-Тимирёвой
Выйдя из тюрьмы летом 1922 года, она поселилась в Москве с братом и сыном. В 1923 году вышла замуж за инженера-строителя Всеволода Книпера (и с тех пор долгое время носила двойную фамилию Книпер-Тимирёва).
В 1925 году её снова арестовали, а затем выслали из Москвы в город Тарус в Калужской области.
В 1935 году происходит четвертый арест. За “контрреволюционную агитацию” её сначала приговаривают к 5 годам исправительно-трудовых лагерей, затем приговор смягчают: лагерный срок заменяют трёхгодичным запретом на проживание в ряде крупных городов.
В мае 1938 года за “шпионскую деятельность” арестовывают и расстреливают её сына, художника Владимира Тимирёва. В этом же году происходит и пятый по счёту арест Книпер-Тимирёвой, на этот раз её приговаривают к восьми годам исправительно-трудовых лагерей. Срок она отбывала в Карлаге на территории нынешнего Казахстана. Супруг Всеволод Книпер не дождался её возвращения: в 1942 году он скончался.
После освобождения она жила в Рыбинске и работала бутафорщицей в местном театре. В 1949 году – новый арест, затем ссылка на поселение в Красноярский край. Там, в Енисейске, она прожила до 1954 года, работая то маляром, то лесорубом, то художником-оформителем в музее. В 1954 году Книпер-Тимирёва вернулась в Рыбинск и продолжила работать в театре.
В 1958 году она добилась посмертной реабилитации своего сына, а в 1960 году – и своей собственной реабилитации. В прошении Генеральному прокурору СССР она написала:
“15 января 1920 г. я была арестована в Иркутске в поезде Колчака. Мне тогда было 26 лет. Я любила этого человека и не могла бросить его в последние дни его жизни. Вот в сущности вся моя вина… <…> С 22-го года я работаю, но из-за непрерывных арестов и ссылок в общей сложности 25 лет у меня нет трудового стажа. Я вновь прошу о своей полной реабилитации, без которой существовать в дальнейшем невозможно”.
Последние годы
Добившись реабилитации, в октябре 1960 года она поселилась в Москве. Ей назначили пенсию – 45 рублей в месяц. Кроме того, она стала стала сниматься в массовках на Мосфильме, что обеспечивало небольшой дополнительный доход. В беседе с журналистом Леонидом Шинкарёвым в 1972 году она сказала, что среди прочего снялась в “Бриллиантовой руке” и “Войне и мире”.
По интернету гуляет видео-нарезка, которая якобы демонстрирует эпизоды обоих фильмов, где промелькнула Тимирёва, – но на самом деле данное видео вводит зрителей в заблуждение, показывая совершенно других актрис. Осмелюсь высказать своё предположение: думаю, что настоящая Анна Тимирёва буквально на секунду мелькает вот в этом кадре на третьей минуте фильма “Бриллиантовая рука”:
Предположительно Анна Тимирёва в массовке фильма “Бриллиантовая рука”, 1968г.
Кроме того, небольшую эпизодическую роль с собственными репликами она получила в фильме “Умеете ли вы жить?” режиссёра Александра Муратова:
Кадр из фильма “Умеете ли вы жить?”, 1970г.
Также уже будучи на пенсии Тимирёва стала записывать свои воспоминания о Колчаке:
Остается так мало времени: мне 74 года. Если я не буду писать сейчас, вероятно, не напишу никогда. Это не имеет отношения к истории – это просто рассказ о том, как я встретилась с человеком, которого я знала в течение пяти лет, с судьбой которого я связала свою судьбу навсегда.
Это были не мемуары и не цельное структурированное произведение. Она просто записывала отрывки своего прошлого – в том порядке, в каком они приходили ей на ум. А ещё – писала стихи. Одно из самых пронзительных стихотворений, посвященных Колчаку, было написано уже под конец её жизни:
Полвека не могу принять,
Ничем нельзя помочь,
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь.
А я осуждена идти,
Пока не минет срок,
И перепутаны пути
Исхоженных дорог.
Но если я еще жива,
Наперекор судьбе –
То только как любовь твоя
И память о тебе.
Впрочем, стихи Анна Тимирёва писала на протяжении всей своей жизни, в том числе и в самые тяжелые времена, будучи заключении. Так, это стихотворение было написано во время её восьмилетнего лагерного срока в Казахстане:
Ты ласковым стал мне сниться,
Веселым – как в лучшие дни.
Любви золотые страницы
Листают легкие сны…
Конца ли это виденья?
Или ты зовешь? – не пойму…
Спасибо, что ты хоть тенью
Приходишь ко мне в тюрьму.
Сборник стихов Анны Тимирёвой под названием “Не ненавидеть, но любить” в 2003 году был опубликован небольшим тиражом в её родном городе Кисловодске. В 2008 году поэт Евгений Евтушенко включил стихи Анны Тимирёвой в свою антологию “Десять веков русской поэзии”.
Анна Тимирёва скончалась в Москве в 1975 году в возрасте 82 лет.