Как звали отца поэта александра пушкина

Повествование в повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка» ведется от первого лица рассказчика — 17-летнего Петра Гринева. Перед читателем проходят картины его детства и юности, которые помогают понять становление личности юноши.

Петр Гринев родился в небогатой дворянской семье, образование получал дома, рос обычным мальчишкой, общался со сверстниками из крестьян. Вырос порядочным, честным, добрым и благородным человеком, который всегда поступает справедливо.

Отец определил его на военную службу в Белогорскую крепость, недалеко от Оренбурга. По пути к месту службы Гринев показан взбалмошным и упрямым. Он проиграл в бильярд сто рублей, требуя у своего слуги Савельича оплатить долг, а также проигнорировал замечание ямщика о скорой метели и приказал ехать дальше, за что и поплатился.

Встретившиеся ему в крепости люди — комендант Миронов и его семья, окружение, солдаты — простые и добрые люди. Жизнь в Белогорской крепости открывает перед Гриневым очарование жизни этих простых людей, помогает почувствовать радость общения с ними. Именно здесь и в этой обстановке крепнут лучшие задатки Петра Гринева. Молодой человек полюбил дочь коменданта — Машу Миронову. Любовь к ней раскрыла Гринева как романтичного, способного на глубокое чувство, юношу. Чувства окрыляют героя, заставляя писать девушке стихи. Когда Швабрин говорит о Марье непристойности, оскорбляет ее, Гринев вызывает его на дуэль, чтобы защитить честь возлюбленной.

Размеренная патриархальная жизнь была прервана восстанием Емельяна Пугачева. Смутьян напал на крепость и жестоко расправился с комендантом, его женой и теми, кто был против его власти. Он предложил офицерам и солдатам перейти на его сторону, некоторые, в том числе Швабрин, так и сделали. Остальных ждала смерть. Среди тех, кто не предал свою клятву служить Родине, был и Петр Гринев. Он был готов принять смерть, но не замарать свою воинскую честь. Смело и отважно он разговаривал с предводителем мятежников, не побоялся в лицо Пугачеву сказать, что никогда не перейдет на его сторону и будет сражаться с ним и его войском и дальше, если получит такой приказ. Он не боится гнева Пугачева и этим заслуживает его уважение. Честность, прямодушие, верность присяге, чувство долга, смелость и отвага — те черты характера, которые приобрел Петр Гринев, находясь на воинской службе в Белогорской крепости.

Юноша проявил мужество и самоотверженность, когда, рискуя собственной жизнью ради возлюбленной, покинул место службы и пробрался в Белогорскую крепость, чтобы вырвать Марью из рук Швабрина.

Швабрин выдвигает против Петра лживые обвинения, по его доносу молодого человека арестовывают, обвиняют в близком знакомстве и дружбе с Пугачевым и приговаривают к пожизненной ссылке в Сибири. И снова о самоотверженности и благородстве юноши говорит тот факт, что Гринев готов идти на каторгу, чтобы только не вовлекать в разбирательство Машу как дочь коменданта, свидетельницу и участницу тех событий. Марья спасает его, попросив помилования у самой императрицы Екатерины.

На протяжении всей повести прослеживается развитие Петра Гринева, превращение его из взбалмошного юноши в мужественного, порядочного и отважного мужчину. Он не просто положительный персонаж, показывается его взросление, закалка нравственных качеств и умение преодолевать трудности. За тот насыщенный событиями год, что он служил в Белогорской крепости, Гринев не раз стоял перед нравственным выбором, но нигде не дрогнул и не дал слабину. Этот год сделал из мальчика мужчину.

Это, разумеется, чушь собачья, но смешная. Придумала это некая Нина Милова. В основе теории, я полагаю, лежит некоторое «африканское» сходство, которое в портретах Пушкина и Дюма можно усмотреть: дело в том, что у Пушкина прадед был чернокожим, а у Дюма — бабка. Кроме того, первый роман (подчеркиваю: роман, а не произведение вообще) Дюма вышел в свет в год смерти Пушкина, в 1837 году. 

Главная закавыка теории даже не в том, что последние дни жизни Пушкина нам известны по минутам, что о его смерти свидетельствуют все его друзья и недруги, которых в таком случае тоже нужно заподозрить в участии в заговоре. 

И не в том, что молодая жизнь Дюма тоже нам хорошо известна (в частности, его дебют в печати в 1829 году, при жизни Пушкина; в России Дюма уже был известен в 1830-е, в частности, в 1834-м его упоминает Белинский). 

И не в том, что странно со стороны Пушкина бросить горячо любимую жену, за честь которой он дрался на дуэли, и четверых детей, и улепетнуть во Францию. Конечно, «давно, усталый раб, замыслил я побег», но не настолько же буквально. 

И даже не в том, что в одном из незаконченных произведений Пушкина есть прямая отсылка к Дюма: в прозаическом отрывке «Мы проводили вечер на даче у княгини Д.» упомянута драма 1831 года «Антони», то есть Пушкину имя и произведения Дюма были знакомы!

Главная закавыка в том, что по этой теории Пушкин, не бывший таким уж плодовитым прозаиком и считавший, что  «точность и краткость — вот первые достоинства прозы», не воплотил ни один из своих творческих планов (которые нам опять-таки известны) и принялся писать многословные, многотомные приключенческие романы из французской истории. Пушкин действительно в последние годы живо интересовался прозой, но ни одно его произведение, в том числе «Капитанская дочка», не дотягивает по объему до какой-нибудь «Королевы Марго» или «Трех мушкетеров» (называю относительно небольшие романы Дюма), а в этическом измерении отличается от них еще больше. Я не хочу сказать, что Дюма — дешевое чтиво по сравнению с Пушкиным («Виконт де Бражелон» — прекрасный политический роман, хоть и очень затянутый), но, разумеется, проблематика Пушкина куда глубже, а еще Пушкин не мыслил себя создателем произведений на потребу рынка — он сам хотел создавать литературный рынок. И, реши он действительно инсценировать свою смерть и перебраться во Францию (интересно, каким образом, если всю жизнь Пушкин был, что называется,  «невыездным»), сохранять инкогнито долго ему бы не пришлось. Париж не был terra incognita для русских. Он был наводнен русскими дворянами, которые хорошо знали, кто такой Пушкин. Парижанином был Проспер Мериме, который прекрасно знал произведения Пушкина (как и Пушкин — его). 

Так что, хотя эта теория и красива и могла бы послужить основой для остросюжетного фильма, это совершеннейшая неправда.

Думаю, следующая цитата (которую у нас любят обрывать на середине) даёт исчерпывающий ответ

“Я, конечно, презираю отечество мое с головы до ног — но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство. Ты, который не на привязи, как можешь ты оставаться в России? если царь даст мне слободу, то я месяца не останусь. Мы живем в печальном веке, но когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы или парижские театры и <бордели> — то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство. В 4-ой песне «Онегина» я изобразил свою жизнь; когда-нибудь прочтешь его и спросишь с милою улыбкой: где ж мой поэт? в нем дарование приметно — услышишь, милая, в ответ: он удрал в Париж и никогда в проклятую Русь не воротится — ай да умница.” (Из письма Вяземскому, 27 мая 1826)