Группа непара биография личная жизнь виктория талышинская

Она могла стать балериной, кинозвездой или даже топ-моделью, но мы знаем её как солистку группы «Непара». Аристократичная внешность, царская осанка и хрустальный голос. В гостях у «Жизни» – прекрасная Виктория Талышинская.

Виктория Талышинская – одна из самых красивых певиц российской эстрады

– Каждый человек начинается со своих родителей. Расскажите о них.

– Мой папа, Валерий Романович Бельский, музыкант. Он и сейчас поёт и играет в ансамбле песен народов мира «Гренада». Мама – Лариса Николаевна Бельская, тоже творческий человек. У неё потрясающий слух! Кроме того, она замечательная рукодельница, шила мне потрясающие костюмы на утренники, подбирала и шила наряды для сцены.

– То есть именно родители прививали Вам любовь к творчеству?

– Именно так! Сначала я занималась балетом – у меня была балетная фигура, я очень подходила по всем параметрам, однако мне не слишком хотелось заниматься этим всю жизнь.

– Каковы вообще были балетные будни у Вас? Тяжёлые? В еде ограничивали себя?

– Это было счастливое время, когда мне не надо было худеть. Меня, наоборот, нужно было подкармливать. Остальным девочкам часто говорили: «Равняйтесь на Бельскую». Приятно, но, с другой стороны, в подростковом возрасте я очень переживала, что худая, что не нравлюсь мальчикам.

– Признайтесь, в хореографическое училище Вы специально провалились?

– Откровенно говоря, на вступительных экзаменах я не старалась. Делала всё спустя рукава. Меня само слово «школа-интернат» приводило в ужас. Танцевать мне хотелось, но серьёзно посвящать этому свою жизнь я была не готова. К тому же мне нравилось петь. Началось всё с двух лет. Помню, стою я на сугробе и пою бабушкам «Очи чёрные». Но я рада, что балет был в моей жизни. Считаю, что каждая девочка должна заниматься танцами для хорошей осанки и грации.

Родители во всем поддерживали маленькую Вику

– Провал в училище стал трагедией для Вас и родителей?

– Нет! Они меня никогда не заставляли. Не балет, значит, что-то другое. Так я и начала петь. На «Утренней звезде», например, я пела песню из оперы «Иисус Христос – суперзвезда», и пела не арию Марии Магдалины, а арию Христа.

– Что ещё Вы исполняли?

– Испанские и латиноамериканские песни! Мне это очень нравилось, и вскоре я стала солисткой. Бабушка моя в совершенстве знала испанский язык, так что мне легко было. Она переводила мне тексты песен.

– Кем же была Ваша удивительная бабушка?

– О! Бабушка прожила очень интересную жизнь. Она возила делегации в страны Латинской Америки, общалась с удивительными людьми. Например, у нас дома даже есть книга, подписанная бабушке Фиделем Кастро. «Маргарита, я мечтаю быть с тобой в одном партизанском отряде и умереть у твоих ног», – написано там. Она к тому же была ещё и потрясающей красавицей.

Юная Виктория Талышинская встречает Нэнси Рейган

– Гостинцы привозила из командировок?

– У нас была коллекция кукол в национальных костюмах из разных стран. Одна кукла запомнилась мне больше всех. Она была в красивом испанском костюме с кастаньетами. Сейчас бабушкина коллекция «живёт» у меня.

– Какие детские гастроли запомнились Вам больше всего?

– Первая поездка на Кубу! Мне было, наверное, лет десять. В общем, мы выступали с ансамблем в Гаване на площади Санта-Клара. Я была уже солисткой и пела песню «Команданте Че Гевара». Народ плакал. А когда в Гавану прилетела моя бабушка, ей сказали, что у них была маленькая русская девочка, которая очень трогательно пела про команданте. Тогда бабушка сказала: «Это же моя внучка».

– Солисткой Вы стали благодаря отцу?

– Нет! Это я привела папу в ансамбль. До прихода в коллектив он работал инженером, но у него всегда была тяга к музыке. В юности он играл в группе на бас-гитаре и пел. Так что это было не случайно. Я солировала в детской группе “Гренада”, а папа пришёл во взрослую.

– Спеть на «Утренней звезде» – мечта всех девочек и мальчиков того времени. Как Вы там оказались?

– Я училась в студии при Гнесинском училище, и к нам приходили отбирать детей на эту программу. Мне было 14 лет, когда меня отобрали. Но я не вписывалась в детскую категорию – я была очень высокая, выглядела как девушка. Поэтому меня попросили подождать год, чтобы я пошла уже во взрослую категорию.

В конкурсе я выиграла приз зрительских симпатий, проиграла только победителю – Дмитрию Данькову. Он очень талантливый композитор сейчас.

– Какая атмосфера была на конкурсе?

– Хочу поблагодарить Юрия Николаева – он очень тепло общался с детьми. Помню, как я разревелась за кулисами после поражения, так как, несмотря на внешность, я всё-таки была ещё ребёнком. Юра меня успокаивал. Подошёл, обнял, а я реву. Понимаете, он каждого ребёнка душевно воспринимал. И он всех помнит. Как? Не знаю…

– Как отнеслись в школе к тому, что Вы попали на экран?

– У нас был адекватный класс, и все нормально отнеслись к тому, что меня показали по телевизору. Но сначала я попала на страницы «Пионерской правды» – меня сфотографировали в «Гренаде». Помню, как принесла газету в школу – очень гордилась собой.

Путь к сцене Талышинская начала с балета

– Но учиться в школе Вам не нравилось?

– Мне легко давались гуманитарные предметы – дедушка рано научил меня читать. В пять лет я уже читала Марка Твена. Но по точным предметам я в какой-то момент скатилась до троек.

– Кто Вас готовил в Гнесинскую студию?

– Папа и мама. Специальных педагогов не нанимали. Просто я захотела получать параллельное образование, связанное с музыкой. Родители меня очень поддерживали, так как видели, что мне это интересно.

– Студия помогла Вам попасть в театр…

– Да! Как-то раз к нам в студию пришли актёры из нашего театра – им была нужна юная актриса для спектакля «Блуждающие звёзды». Меня отобрал солист нашего театра на просмотр к режиссёру. Когда я пришла на прослушивание, мне было страшно: всё-таки это был государственный еврейский музыкальный театр. Меня посмотрел режиссёр и взял на роль главной героини Рейзл. Так в 16 лет я стала солисткой государственного театра. Я проработала там много лет, и это было потрясающее время. С Жанной Титовой, мамой Юры Титова, мы до сих пор дружим.

– Почему же тогда не срослось с театром?

– Во-первых, гибель моего любимого режиссёра выбила меня из колеи. Потом были какие-то дрязги с театром – у нас хотели отобрать здание. И всё как-то пошло на спад. Я могла пойти в другой театр, но меня ГИТИС завертел, а потом я встретила своего бывшего партнёра Александра. Я жалею только о том, что не попробовала себя в кино или в антрепризе. Может быть, это ещё впереди.

– Может быть… Насколько я знаю, во время учёбы в ГИТИСе Вы подрабатывали моделью.

– Да, было и такое. Я участвовала в Неделе моды, с некоторыми модельерами, кстати, до сих пор общаюсь. В Германии я работала моделью по причёскам – немецкая команда меня отобрала. Так получилось, что мы с моим мастером заняли первое место на чемпионате мира в Сеуле. Кстати, меня там подстригли! А у меня ведь всегда были длинные волосы.

– Мы Вас все знаем с короткой стрижкой. Когда Вы решились на смену имиджа?

– После конкурса меня раздражали волосы, которые касаются шеи, поэтому я пошла и сделала короткую стрижку. Она оказалась такой органичной и аккуратной, что мне понравилось. Длинные волосы делали меня более строгой, что ли. Плюс уложить их было очень сложно. Я ушла легко из этого бизнеса, но уже даже в «Непаре», бывало, я закрывала показы в платье невесты.

В юности Виктория работала моделью причесок

– Кстати, о невесте. Вы ведь впервые вышли замуж в 18 лет. Зачем так рано?

– Всё просто: я сильно влюбилась. Мой первый муж был меня старше, умел себя вести с женщиной так, что я почувствовала себя королевой. Всё было очень достойно. Я смотрела на него как на принца.

– Но он предал Вас?

– Он не то чтобы изменил мне. Он просто не мог не обращать внимания на других женщин. Ну, вот такой он человек. Я, конечно, была в шоке, так как выходила замуж на всю жизнь. Вот он единственный для меня мужчина! Поэтому ушла от него, когда узнала об измене. Он попросил прощения, и мы попытались склеить отношения. Однако не вышло: он продолжил изменять, а у меня после всего этого пропали к нему чувства как к мужчине. Я до сих пор люблю его и уважаю как близкого человека, как родственника, но чувств не вернёшь.

– Фамилия Талышинская Вам досталась от первого мужа. Почему не стали её менять после всего этого?

– Во-первых, мы расстались не как враги, а во-вторых, фамилия моя была на слуху уже, да и я не хотела возиться с документами.

– А ведь первый поцелуй у Вас случился только в 16 лет…

– Я долгое время не верила, что красивая! Худая, высокая. Мне казалось, что я не нравлюсь мальчикам.

– Странно, ведь в основном Вы дружили с мальчиками?

– Так складывалось по жизни. Среди мужчин у меня больше верных друзей. В «Непаре» у меня был мужской коллектив, и мой самый верный друг – Алексей Кудрявцев – оттуда. Мы прошли с ним огонь, воду и медные трубы.

– Но вернёмся к уверенности в себе…

– Я была скромная и неуверенная в себе! Даже после «Утренней звезды» я не верила в свою женственность и привлекательность. От меня в театре требовали страсти, а я даже не целовалась.

– Когда Вы поняли, что красивая?

– Наверное, к окончанию школы. Думаю, что театр мне помог раскрыться, стать более уверенной в себе.

Страна узнала певицу Викторию Талышинскую с короткой стрижкой

– И случилась первая любовь?

– Да, у меня была любовь с испанцем. Мы с мамой поехали отдыхать в Испанию, и у меня случился роман с Рамоном. Мне было лет 18, и я сильно влюбилась. Мне на тот момент казалось, что это очень серьёзно, и я даже готова была переехать в Испанию. Но он вовремя охладил мой пыл, за что ему большое спасибо. Он испугался, оттолкнул меня, а потом начал звонить, звать. Мол, одумался. А я уже разочаровалась… У меня так во всём!

– Первый Ваш муж бизнесмен, второй – банкир…

– Это не так. Мой второй муж – бывший хоккеист, спортсмен. Не знаю, почему пишут, что он банкир.

– Ваш нынешний супруг – реставратор живописи, работает в Третьяковской галерее. Как Вы с ним познакомились?

– Мы познакомились ещё в юности. Мы были в одной компании, наши пути то расходились, то сходились. Но так получалось, что я всегда была несвободна. Окончательно мы встретились после моего развода со вторым мужем. Ваня начал за мной ухаживать. Оказалось, что я давно ему нравилась. Я увидела серьёзного человека, настроенного на семью, которого знаю давно. В тот момент мне очень хотелось семью, детей, серьёзного шага. Всё веселье ушло в прошлое. Я долгое время не хотела детей, не была к этому готова, а тут всё сложилось. Считаю, что всё в нужное время происходит.

Супруг Талышинской работает в Третьяковской галереи

– Вы родили ребёнка в 38 лет. Врачи не пугали?

– Нет, не пугали. Просто было чуть больше анализов. Когда я прилетела в Майами рожать, узнала, что в США поздние роды – нормальная практика. И мой возраст никого не удивил.

– Почему Вы выбрали Майами для родов?

– Это было предложение мужа. Он работал там некоторое время. И я не пожалела, что его послушала. У меня была шикарная палата и замечательный врач. Кстати, русская. Она меня наблюдала два месяца до родов, и у меня всё прошло идеально.

– Получается, что Ваша дочка – гражданка США?

– У неё двойное гражданство, но это не было определяющим моментом.

– Когда Варя появилась на свет, Вы продолжали работать!

– Да, это так. Когда мы прилетели в Россию, дочке был месяц. И тут же концерт. Очень выручала няня в тот период. Она была с медицинским образованием и находилась с нами 24 часа в сутки, поэтому я не волновалась. Но когда дочь подошла к трёхлетнему рубежу, ей потребовался более тесный контакт с мамой. И мы сейчас практически не расстаёмся, вместе читаем, учим стихи.

От родов в Майами у Виктории остались только самые радужные воспоминания

– То есть у Вас поменялся ритм жизни?

– Абсолютно! К 8.30 я отвожу дочь в садик, в 17-18 забираю. Раньше я любила поспать, а теперь поднимаюсь в шесть утра. Поставила себе цель – засыпать в 11 вечера, чтобы хотя бы 7 часов было на сон, но раньше полуночи пока не получается засыпать. В общем, кофе – мой помощник.

– Вы говорили, что раньше не были морально готовы к рождению ребёнка. Сейчас всё так, как надо?

– Да! Я не сразу встретила человека, от которого захотелось родить ребёнка. Я иногда думаю о том, что если бы я родила лет в 20, то не осознала бы того кайфа, который я сейчас понимаю, и не вложила бы столько души, сколько сейчас вкладываю в дочь. Варя – мой самый близкий человек.

– От чего Вы кайфуете?

– От того, что есть маленький человечек, который является частью меня самой. Она настолько родная, ласковая и нежная. Такая, о какой я и мечтала. Мне нравится всё! Даже рано вставать.

Отца своей единственной дочери Виктория знала давно

– Варя совсем не проказничает?

– Проказничает. Она подружилась с девочкой, и психолог отметил, что в таком раннем возрасте подобное случается редко. А эти две девочки друг за друга горой и всегда вместе. Но… когда они вдвоём, совершенно неуправляемые.

– Вы проказничали в детстве?

– Да, проказничала! Один раз меня даже выгнали из пионерского лагеря. Была одна вредная девочка у нас в отряде, которая постоянно подслушивала, подглядывала, «стучала», а я таких терпеть не могу. Она была очень беленькая, светловолосая. И в один прекрасный день я не выдержала и вылила на неё пузырёк зелёнки. Меня исключили.

– Удивительно! Вы такая сдержанная…

– Да, но до определённого момента. Мне жалко тратить силы на ссоры, но если человек очень старается, то я взрываюсь.

– Может показаться, что у Вас всё легко получается, но если копнуть глубже, окажется, что Вам часто приходилось держать лицо. Откуда такая выдержка?

– Жизнь даёт испытания на протяжении всей жизни. Чем старше мы становимся, тем сильнее и болезненнее испытания. Нужно быть честным по отношению к себе и другим. Чем честнее ты с окружающими, тем больше тебе попадается хороших людей. Благодаря моим близким людям, из многих жизненных передряг я выходила с достоинством. Одной можно сломаться…

– Сложно было не сломаться в «Непаре»…

– Когда всё закончилось, пришло сожаление, но «Непара» была уже не такая, какую я любила.

– Я заметила, что Александр всегда пытался Вас уколоть в совместных интервью…

– Было такое, но не знаю почему. Наверное, я была занозой для него. Удивительно, что мы за столько лет так и не смогли найти общий язык. У нас были скандалы. Понимаете, я терплю, а потом взрываюсь. Как-то даже швырнула в него телефон. Тяжело приходить на работу и чувствовать, что человек презрительно на тебя посмотрит – лучше поругаться, выплеснуть эмоции. Нерв между нами чувствовался и на сцене. Потом это превратилось в настолько открытую неприязнь, что показывать это на публике было нельзя.

– Но ведь именно он захотел воссоединиться в своё время?

– Когда решили воссоединиться, мы нормально поговорили. Я думала, что что-то изменилось. Но через какое-то время всё повторилось снова. Когда мы находились в одной комнате, я спиной чувствовала негатив в мою сторону.

Творческое воссоединение с Александром Шоуа не принесло Талышинской счастья

Но ведь группа это не только Вы и он. Есть ещё и музыканты. На чью сторону они вставали?

– После воссоединения к нам пришли новые музыканты – земляки Саши из Абхазии. Хорошие ребята, но они были, прежде всего, его друзьями. Я их знала не так хорошо. Те музыканты, которые вставали на мою сторону, с нами долго не работали.

– Какова была его главная претензия к Вам?

– Из прессы я узнала, что, оказывается, я все эти годы ехала на его горбу. Да, я не композитор, я исполнитель, но свои обязанности я выполняла. На мой взгляд, мы были равными партнёрами. Тянуть одеяло на себя в дуэте – неправильно. Дуэт должен работать тандемом. Удивительно, что мы продержались так долго – почти 20 лет.

– Кто поставил точку?

– Саша ушёл в сольное плавание, но почему-то забрал с собой всё – и название группы, и песни. Знаете, я не стала бы петь песни «Непары». Потому что для слушателей «Непара» – это Саша и Вика.

Я бы поняла, если бы Саша пел только те песни, которые сам написал, но у нас было очень много песен, которые написали другие композиторы – это «Плачь и смотри», «Они знакомы давно». Считаю, что это нечестно. Если ты уходишь в сольное плавание, то уходи в сольное. Либо скажи: «Вика, я хочу тебя заменить». Надо быть честными друг перед другом. А когда мне эсэмэской сообщают, что Саша правообладатель всего… Я этого не понимаю.

Когда я увидела двух девочек на том месте, где была я, меня это ранило, конечно! К ним у меня нет претензий – они хорошо поют. Но каждую эту песню я примеряла на себя.

– Александр однажды сравнил Вас с растением.

– О да! Читала…

– А Вы его с чем сравните?

– Я не люблю жаловаться. Я долгое время ничего плохого про бывшего партнёра не говорила. Но мне позвонили однажды и сказали про «растение». Тут я взорвалась и дала на эмоциях интервью. В обычном состоянии я не стала бы это делать, и сравнивать Александра ни с чем я не хочу. Пусть то, что он говорит и делает, останется на его совести. То, что он талантливый человек, это однозначно. А как человека и личность я его обсуждать не буду.

– Начинать новую жизнь после «Непары» было страшно?

– Непросто, так как половина жизни, считай, прошла в этой группе. Несмотря на наши сложные отношения с моим бывшим партнёром, было очень много хорошего. Это я буду помнить всегда.

В группе “2 ОКеана” Виктория поет в дуэте с музыкантом Владимиром

– У Вас новая группа, новый дуэт. Расскажите о ней?

– Наша группа называется «2 ОКеана». Образовалась она год назад. Мой партнёр Владимир – талантливый композитор, талантливый вокалист и мой друг. Он, кстати, сотрудничал со многими известными артистами, но так сложилось, что теперь он работает со мной.

Мы познакомились тогда, когда это было нужно. «Непара» распалась, и мы с Владимиром, которого я уже знала, стали дуэтом. С ним очень легко и комфортно работать. Мы смеемся над одинаковыми шутками и сходимся во мнениях.

– Кто предложил сделать дуэт?

– Да как-то вместе решили. Записали с Володей трек, потом он показал новые песни, и процесс пошёл.

– Песни «Непары» – о разбитом сердце, а в новом дуэте много позитива. Это принципиальная разница?

– Это не принципиальная разница, просто так получается. Здесь главное – искренность. Люди чувствуют искренность и любят песни именно за это.

Полную версию видеоинтервью можно посмотреть здесь: https://ok.ru/live/2696610061949