Егор хрусталев биография личная жизнь
Когда я стала студенткой факультета журналистики БГУ, Егор Хрусталев уже учился на последних курсах. Я не знаю ни одной девчонки с моего потока, которая не была бы влюблена в него – высокого красавца, умницу и талантище. Мы готовы были часами обсуждать, как он на кого посмотрел, гордо проходя по журфаковскому коридору, и кто что наденет на медиум, где Егор будет выступать со своей группой. Мы были всего лишь безбашенными студентами, а Егор уже снимал “Карамболь” и придумывал “Все нормально, мама”. Егор – это легенда целого поколения, первый белорусский шоумен, да и просто красавец-мужчина. За бранчем в отеле Renaissance мы поговорили об институте брака, песнях и любви.
– Егор, я тут с удивлением обнаружила, что ты автор многих известных даже мне песен Ларисы Грибалевой и Гали Шишковой: “Но, ты хотя бы позвони”, “Ангелы поили дьяволов”… Тебя больше знают как человека из телевизора, а тут такие глубины – Хрусталев еще и поэт-композитор.
– Ну, это для кого как. Действительно, многие знают меня как телеперсону. Хотя я пишу давно и по большому счету для Галины Шишковой я написал почти все ее песни.
– Это был твой продюсерский проект?
– Можно сказать и так. Мой ошибочный жизненный проект. Просто не сложилось.
– А почему?
– Я бы не хотел пересказывать те ситуации и истории, из-за которых, собственно, это и не сложилось. Это было бы неправильно. Видимо, просто где-то там надо мной посмеялись: а вот тебе, великий поедатель сердец, такой камушек. Как ты его проглотишь? А он и застрял! И получилось так, как получилось. Улыбка с неба…
– Твое отношение к женщинам после этой истории изменилось?
– Я стал более осторожным. Я понял, что нужно нести ответственность за свои привязанности. Это только итальянцы могут говорить, что любят и верить, что это правда, хотя дома у них жена и 8 детей.
– Почему же только итальянцы? Я знаю многих белорусских мужчин, которые тоже так делают.
– Ну, это такой расхожий стереотип. Мне рассказала об этом певица Ин-Грид во время своего интервью. Когда итальянец говорит красивой женщине, что любит ее, он искренне забывает, что у него дома жена, мама и много детей.
– А ты перестал так делать, что ли?
– Не то, что перестал… (смеется). Некоторые вещи в жизни и свое отношение к ним невозможно изменить за 1 день. Нашему ребенку 10 лет – это часть мой жизни. Это уже та ответственность, которая будет со мной до конца. Мои отношения с Галей мне казались поворотом в жизни, но я ошибся. Мне казалось, что у нас есть общие интересы, что я вдохновляюсь от наших отношений и начинаю творить, открываться и выходить на новый уровень… Я тогда очень много писал песен – два альбома. Они узнаваемы до сих пор. Но творчество – творчеством, а в человеческом плане – мы очень разные люди.
– Так а отношение к женщинам поменялось?
– Слушайте, я 5 лет в Москве жил, чтобы все забыть…
– Так вот в чем основная причина твоего отъезда – побег от ситуации.
– Я могу сказать, что мне это очень помогло справиться с ситуацией. Как бы там ни было.
– Ну а сейчас сердце Егора Хрусталева свободно?
– Нет, не свободно.
– Ну вот, опоздали! Так что, может, скоро снова будем слушать в твою честь Марш Мендельсона?
– Ну, я как бы женат до сих пор. На своей первой и единственной жене. Мы как-то не успели развестись… А вообще я наблюдал столько выставленных напоказ отношений, которые именно из-за этого потом и разрушаются. Я взрослый человек, и мне очень сложно будет найти адекватную барышню. Из-за того, что я не смогу правильно оценить, насколько она искренне ко мне относится. Поэтому я очень хочу сохранить те отношения, которые у меня есть и проверены довольно долгим отрезком времени.
– А что это за история с продюсерским центром “Спамаш”? Раньше ты занимался развлекательными и музыкальными проектами в том числе, но здесь же совсем другая история. Артисты, образы которых далеки от идеалов и не соответствуют современным музыкальным тенденциям…
– Когда Александр Васильевич Шакутин мне предложил эту работу, речь шла о том, что я не столько буду заниматься артистами, сколько создам телевизионные проекты, в рамках которых они смогут реализовываться. В этом случае всегда было бы место премьерам и новым интересным образам. Но в связи с кризисом эти проекты пришлось отложить. Мы сделали концерт, посвященный десятилетию продюсерского центра, а сейчас заняты гастрольной деятельностью.
Что касается артистов, то здесь я в довольно сложной ситуации. Они практически всегда жили в сравнительно комфортных условиях: стабильное финансирование и много хороших песен. И они всегда зависели именно от учредителя, а не от директоров. Поэтому к моим пожеланиям они часто не прислушиваются. При том, что за эти несколько месяцев мы очень подружились, я искреннее желаю им добра и совершенно точно представляю, какие творческие ходы могли бы оказаться максимально заметными и эффективными.
– Рынок развлечений в Беларуси пребывает сейчас в достаточно плачевном состоянии, тут уж не до перемен…
– Ну почему же! Я никогда, конечно, не думал, что это со мной произойдет, но за последние два месяца мы сделали с десяток концертов по Беларуси. У нас очень хорошая концертная программа – 4 разных артиста, я – в роли ведущего, поэтому не составляет проблем собрать полный зал.
– Но тебе хоть самому это нравится? Насколько я понимаю, это не совсем то, чем ты бы хотел на самом деле заниматься? Ведь ты и из Москвы уехал, потому что хотел сменить менеджерское кресло на телепроизводство?
– В общем да. Это движение, и все зависит от меня самого. За прошлый год я сделал такие интересные проекты, например, “Что с нами делает хоккей”, был проект к 8 марта “Песни для мамы”. После нескольких лет простаивания я с таким удовольствием во все это окунулся. Весь сезон проработала программа “Вечер трудного дня”: вместо сидения в офисе я получил возможность два раза в неделю задавать очень интересным людям такие вопросы, которые в частной жизни не всегда задашь…
– Какой ты многоликий: телеведущий, ведущий мероприятий, продюсер концертный и телепроектов, менеджер. Но ты все-таки больше кто?
– Когда меня об этом спрашивают, я в первую очередь говорю, что я журналист. Хотя мне очень нравится это состояние моей жизни, когда можно себя попробовать в разных ипостасях. Мы с тобой закончили одно заведение, и я считаю себя журналистом. Просто как многие журналисты, я пишу и стихи, и песни, и ничто мне в этой связи не мешает мне быть и телевизионным ведущим, организатором, менеджером и прочим. Я всегда очень сильно переживал, когда уходил из телекомпаний с достаточно высоких позиций, и всегда это было связано не только с моим решением. А сейчас, оглядываясь, я понимаю, что все сложилось к лучшему. Я смотрю на своих друзей, которые эти 5 лет делали одно и то же на одном месте, и думаю: а хотел бы я, чтобы со мной было такое? Вряд ли. Если посмотреть свежим взглядом на то, что с нашими каналами произошло за последние несколько лет, какое-то движение вперед и реальную динамику можно отметить, пожалуй, лишь у СТВ. БТ в силу определенных причин существенно сократило производство собственных заметных проектов, а на ОНТ такое чувство, что из года в год бегут по одному кругу…
– В Беларуси время частенько останавливается.
– Да нет же! Я же сказал про СТВ – люди в одном здании работают с ОНТ. Поэтому тут время не останавливается для тех, кто хочет работать и развиваться.
– А у нас все хотят развиваться, но многим не дают. Ни для кого не секрет, что простому артисту тяжело пробиться на телеканалы и радиостанции. Неравные условия, которые создаются для тех, кто приближен, и для тех, кто нет – это несправедливо. Почему мы не проводим фестивали, не ищем таланты и так далее? Ведь надоедает из года в год смотреть на одних и тех же артистов.
– Я понимаю, о чем ты говоришь. Вот тот телепроект, о котором я рассказывал и который пока что отложен, именно такой. В нем была бы возможность талантливым ребятам засветиться по рекомендациям журналистов и музыкантов.
– Ага. И будет как с песней года: “Возьмите нашу талантливую артистку – ее песня рвет все рейтинги” – “Не могу, мне столько уже всех сверху напихали”… Это справедливо?
– Это несправедливо. И это следствие того, что я сам и породил. Проект “Песня года” должен был быть составлен по ротациям радиостанций. Всегда! А потом я начал получать список артистов, и это порой составляло треть концерта. Артисты, естественно, не сильно популярные, если не сказать хуже. Я спрашивал, например, в компании “АРС”, как они поступают в этих случаях – посылают далеко и ровно вместе с этим списком.
– Все молодые и талантливые уже давно в интернете, потому что телевидение скоро совсем перестанут смотреть.
– Я думаю, что предрекать конец телевидения в связи с развитием интернета довольно рано. Конечно, телевидение вынуждено будет измениться рано или поздно, чтобы сохранить аудиторию, очевидно, что главная роль будет за теми, кто производит продукт, а не за теми, кто транслирует.
– А ты о чем-нибудь сожалеешь?
– В профессии или в жизни?
– И в том, и в другом.
– Я не верю тем людям, которые говорят, что никогда ничего бы не поменяли. Я думаю, это лукавство. Конечно, поменял бы. Но сейчас я бы не хотел об этом разговаривать. Это что касается личной жизни.
– А в профессии?
– Одно время во время моих командировок в Москву я очень плотно общался с нашими ребятами из команды КВН БГУ. В Минске я видел их в состоянии “бедные студенты”, которым не за что было даже поужинать. А через несколько лет в Москве я увидел их миллионерами, которые заработали все своим трудом. Они тогда написали “Солдаты”, “Папины дочки” и чувствовали себя очень уверенно и интересно в профессии. Я, честно говоря, не жалею, но иногда думаю, что если бы в тот момент все изменить, когда они меня пригласили переехать. Но бросить все я не решился. Если бы решил по другому, это могло бы изменить мою жизнь. Вопрос лишь в том, было бы мне там так интересно, как мне было интересно все эти годы в Минске. Потому что я смог реализоваться в таком количестве телевизионных проектов и форм, что вряд ли в Москве у меня была бы такая возможность. Мне очень повезло. Я даже был звездой рок-н-ролла (смеется).
– Я что-то упустила?
– А ты не помнишь, была такая популярная группа “ББ” на факультете журналистики, где мы играли рокабилли? По тем временам мы собирали даже ДК Железнодорожников. У нас был такой памятный концерт в Театральной академии, где мы выступали вместе с “Ляписом Трубецким”. И “Ляписы” выступали первыми, потому что мы были более зажигательные.
– А какие общественные проблемы тебя интересуют?
– Разные. Хотя в большей степени меня интересует вопрос личностного выбора. Я всегда стараюсь поднимать такие вопросы в своих интервью. Мне куда менее интересен процесс обсуждения конкретных деталей военного конфликта или информационной войны, нежели процесс формирования убеждений конкретно человека, его мотивации. Многие оказываются в ситуации, когда вынуждены занимать и озвучивать позицию, будь то по Украине или о терпимости к гомосексуализму и др., до конца даже не разобравшись в себе. Не решив даже, как разумно поступать в отношении своих самых близких. Вот, например, мы затронули тему брака. В последнее время проблема отношения к институту брака стоит достаточно остро, потому что, во-первых, выросло благосостояние общества…
– Мужчин, ты хотел сказать?
– Да и женщин тоже. Ведь теперь женщина вполне может сама обеспечить себя и своих детей. Выросло самосознание женщин. Появилось больше возможностей путешествовать, перемещаться по миру. В той форме, в которой он существовал ранее, брак, конечно, переживает жесточайший кризис. К тому же я люблю повторять, жизнь слишком длинна для одной любви…
– Ты серьезно в это веришь?
– Не всегда. Когда я женился, искренне верил, что это раз и на всю жизнь…
– А мне кажется, что это все из-за того, что мужчины стали очень инфантильными, они не хотят знакомиться, жениться, брать на себя ответственность. Конечно, женщинам пришлось стать более сильными. Но это уже следствие.
– Это из разряда спора, что было раньше: яйцо или курица. Я думаю, что это одновременный процесс. И в одной и той же ситуации ты можешь столкнуться и с сильными женщинами, которые все берут на себя. И со слабыми, которые требуют к себе совсем другого отношения. А взрослея, ты еще понимаешь, какое вокруг количество охотниц, ищущих не близкого человека по духу, а хоть кого-то, за кого можно зацепиться.
– У тебя начинается болезнь всех успешных и богатых мужчин.
– Да я и не богат. И я не заморачиваюсь. Но я вижу, что происходит с моими друзьями и близкими. Я вижу, как ведут себя некоторые барышни. Главное – присосаться и пристроиться. И не только мужчина виноват, что он становится инфантильным. Он видит то, что происходит вокруг: либо сильная – все сама и мне нужен только секс, или слабая – хочу, чтоб за меня все решили и платье…
– А есть нормальные: котлеты, борщ, все дела.
– А таких я, честно говоря, и не встречал! (смеется)
– А тебе лично какая женщина ближе: сильная, слабая или “котлеты, борщ”? Опиши свою идеальную женщину.
– Это должна быть взрослая ухоженная женщина, веселая. Нет ничего хуже, чем ноющая, постоянно плачущая и недовольная женщина. Имеющая чувство меры и вкуса во всем. И самое главное, чтобы мы с ней смотрели не друг на друга, а в одну сторону. Вообще-то мы пришли в этот мир, чтобы остаться в воспоминаниях наших детей.
– А как же проекты, награды, карьера?
– В каком-то смысле у меня это уже было: “Телевершина”, лучшие проекты года, высокие карьерные возможности и так далее. По-моему, у врачей есть такое определение – “качество жизни”. Мне бы хотелось сейчас тратить свои силы на качество своей жизни, а не на внешние показатели. Ведь самые главные победы – это победы над собой: над своими слабостями, тщеславием, алчностью и… что там есть еще у дьявола?
Фото: Юлия Мацкевич
Проект: Бранч с Бертой
Благодарим Renaissance Minsk Hotel за помощь в проведении интервью
Егор всегда окружен красивыми женщинами: обожает дочку (справа), дружит с Люцией Лущик и поддерживает теплые отношения с телеведущей Натальей Немогай.
Пять лет назад любимец публики и лучший тележурналист страны решил уехать из Беларуси. То было непростое время для Хрусталева, как в рабочем, так и в личном плане. Егор расстался с ОНТ, упаковал пожитки и рванул покорять Москву и телеканал СТС.
Сегодня он снова с нами: Егор Хрусталев – автор и ведущий программы «Вечер трудного дня», которая с апреля стартует на канале «Беларусь 1».
– Егор, пять лет назад вы решили ехать в Москву. Рассказывайте, как вернулись – на коне или под конем?
– Я проработал в первой независимой телемедиакорпорации России несколько очень интересных лет, где год идет за три.
Изначально речь не шла, что я буду работать в кадре или заниматься телепроизводством, поэтому моя деятельность на СТС была связана с сублицензированием – продвижением ее продукции за пределы России.
Я получил колоссальный опыт работы в корпорации, где каждый человек нацелен на конечный результат. Увидел, как устроена деятельность компании, как планируют успех и возможные риски. И в первую очередь я благодарен великолепному человеку и настоящему мастеру телевидения Вячеславу Муругову (гендиректор СТС. – Ред.). А еще судьбе – за то, что так сложилось.
– Можете признаться, с какой целью уезжали – за деньгами, славой, карьерным ростом?
– Я с самого первого дня жил Беларусью, и я думал, как…
– Вернуться?
– Я не думал, как вернуться. Я думал, как вернусь, как это произойдет. И, видимо, это было очень заметно. По тому, как я жил и мечтал.
Я почти все выходные проводил в Минске, постоянно участвовал в каких-то телевизионных проектах, в телевизионной жизни Беларуси. Как говорится, где родился – там и пригодился.
Здесь столько всего мной начиналось, что почти все телевизионные проекты – как родные дети.
«Я спрашиваю коллег про новости, а слышу про интриги»
– Вам удалось выдавить из себя белоруса? После переезда в Москву Вячеслав Муругов говорил, что на это потребуется не меньше года.
– Речь не шла о том, чтобы убрать национальные черты, скорее, психологические вопросы в отношении работы. СТС – это реально высшая лига, где каждый нацелен на результат. Я могу сравнить и вижу, что у нас в основном деятельность сотрудников направлена на что угодно, но не на результат.
Я спрашиваю у белорусских коллег: «Какие новости?» А мне рассказывают про интриги, финансовые препоны, кто кого подставил. И уж никак не про телевизионные проекты и премьеры. «К чему вам конечный результат, когда такой увлекательный процесс внутри (смеется)!»
Вот по этому поводу Вячеслав Муругов и сказал ту фразу про «выдавить белоруса».
Это был рабочий момент. По привычке, которая накопилась за время работы в белорусских компаниях, ты думаешь прежде всего не о том, как решить вопрос, а о том, как не подставиться, если вдруг выйдет не так. И Слава сказал: «Забудь про это! С тебя спросят прежде всего за результат».
Гендиректор СТС Вячеслав Муругов пытался выдавить из Хрусталева белоруса. Не судьба, Егор вернулся на родину к традициям доброго «Карамболя», с которого начинал карьеру телеведущего в 90-х.
– Теперь вы перенесете эту практику к нам? Возможно ли на белорусском телевидении изменить отношение к делу?
– На самом деле все возможно. И это вовсе не значит, что кто-то плохой.
У меня был эксперимент, я надеюсь, он станет хорошей практикой. К 8 Марта на «Беларусь 2» я делал проект «Песни для мамы». Мы собрали команду, подготовили все в кратчайшие сроки, причем с очень небольшим ресурсом.
У нас все нормальные люди. И это не значит, что надо приходить и раздавать людям мозги. Надо, чтобы они увидели твою заинтересованность, то, что ты точно знаешь, что делаешь, тогда и у них появится интерес. И, естественно, им надо платить. Гонорарный фонд, и без того небольшой, размазывают на 20 человек, половина из которых непонятно что делают. А его могут более эффективно освоить и три заинтересованных профессионала.
– Еще до отъезда в Москву у вас были популярные проекты. Но что-то тогда вы делали не так?
– Я пытался придумать сам те вещи, которым можно было бы значительно быстрее и дешевле научиться. Те вещи, до которых я доходил своим умом, набивая шишки, на самом деле в мире давно придуманы и существуют как реальные стандарты.
Не хватало реального образования. Нужно не просто работать, а учиться, стараться впитывать в себя по максимуму.
Существует очень много разработок в области телевизионного программирования и бюджетирования телеканалов. А наши специалисты вынуждены все делать на ватманах и с калькулятором. И это даже не шутка.
Второй момент – очень важна работа социологии и анализа реального зрительского интереса. Сегодня Беларусь, наверное, единственная страна на постсоветском пространстве, у которой нет социологии в отношении интереса телезрителей. Программы оцениваются «нравится – не нравится», причем порой совершенно далекими от телевидения людьми.
Более того, крупным каналам социология невыгодна, потому что тогда, возможно, они увидят совсем другой процент своей аудитории. Люди сегодня постоянно переключают каналы, задерживаются на малоизвестных передачах, набирают рост тематические каналы, но об этом нет реальной информации.
«Я соскучился по работе в поле»
– Мне кажется или так совпало, что после вашего отъезда и шоу-бизнес, и светская жизнь как-то сникли.
– Не думаю, что это из-за меня. Виноваты и кризис, и спад зрительского интереса, плюс включился административный ресурс, когда что-то решалось не только за счет творческой конкуренции, а часто и за счет указаний.
Да, нам есть с чем сравнивать, телесезон 2008 – 2009 был очень насыщенным: мы сделали два мюзикла – «Павлинка» и «Батлейка», впервые организовали в новом формате «Мисс Беларусь», высадили музыкальный десант в Вильнюсе, в Юрмале, в Варшаве, слетали в Сочи. Плюс «Вечера в Мирском замке», запустили белорусский «Что? Где? Когда?», придумали от начала до конца шоу «Приданое для невесты», когда 50 невест в свадебных платьях бегали по Минску…
Помню, ужинаем после концерта в Риге со съемочной группой. Спорим, кто-то критикует, а я говорю: «Знаете, мы переживаем самое счастливое время. Во-первых, мы сейчас на вершине, мы в череде премьер, которые повторить очень сложно…»
Недавно мы встретились, и ребята сказали: «Да, ты был прав, ничего особенного с того момента, собственно, и не произошло…»
За эти годы я очень соскучился по творческой работе и с огромным удовольствием возвращаюсь к ней.
– Сейчас вы вернулись на канал «Беларусь1», с апреля вы автор и ведущий программы «Вечер трудного дня».
– Да, с этой фразы я несколько лет начинал ток-шоу «Выбор», такая песня есть у «Битлз». Это классическая вечерняя разговорная программа, которая идет поздно вечером. В ней будут и селебрити, и актуальные темы, один или сразу несколько гостей, причем у программы будет широкая география.
Ее особенность кроме авторского подхода – динамичное реагирование на различные события и мнения собеседников не только в Беларуси. Плюс мой свежий отстраненный взгляд, я ведь несколько лет жил в другой стране.
Если хотите, это своеобразное возвращение к традициям того самого доброго и любимого «Карамболя», с которого я когда-то начинал.
90-е, “Карамболь”.
– А почему вы расстались с СТС?
– Я соскучился по работе в поле: по журналистике, съемкам, монтажу. Даже в последние годы работы на ОНТ до монтажной я практически не доходил. Поэтому я вернулся и окунулся в реальную телевизионную работу.
– Не считаете, что совершили шаг назад?
– Если говорить про шаг назад, то мой замечательный опыт с СТС – это был не шаг вперед или назад, это был шаг в сторону. Это были очень важные университеты.
По тому приливу энергии и желанию работать, которые я испытываю сегодня, я расцениваю произошедшее как шаг вперед. Я и товарищей своих подзарядил. Они приуныли: мол, ничего не происходит, тоска, скучно. Я начинаю размахивать руками, рассказывать, и они просыпаются. Самое важное – настрой и заряд.
Так что срок семинариста пошел мне на пользу. Считайте, что дождались меня из армии (смеется). Или из университета, где я был на обучении, чтобы со свежими силами заниматься любимым делом. Причем именно белорусским телевидением.
«В Москве я чувствовал себя нереализованным»
– Вопрос ведь не только в том, что ты делаешь, но и для чего. Я не ехал в Москву за финансовым благополучием, скорее, за знаниями, опытом.
– Ну вот, сейчас читатели подумают, что вы и денег не заработали!
– Заработал, у меня была хорошая зарплата, но в Москве и расходы другие. Учтите, что там очень дорогое жилье, да и еженедельные перелеты Москва – Минск – немалая статья расходов.
Если человек в Москве зарабатывает 10 тысяч долларов – что у нас кажется недосягаемой суммой, – ему сложно собрать на квартиру. Квартира там стоит миллион, причем не самая лучшая… Но мне не надо делать финансовые рывки, у меня в бытовом смысле все есть: и дом, и дача, и машина (смеется).
– То есть все, чтобы начать счастливую жизнь в Минске.
– Надеюсь. Последние года полтора я томился в Москве: не то чтобы устал, чувствовал себя нереализованным. С другой стороны, Москва мне нравилась, я уже привык к ритму. Я стал жить с мужчиной (смеется).
– Ого! Я уже вижу заголовки на сайтах…
– У меня два раза в месяц останавливался Александр Серебренников (ведущий ОНТ в то время подрабатывал на российском ТВ. – Ред.).
– Александр читает и думает: «Ну спасибо, Егор, удружил!»
– Да мы и сами часто шутили на эту тему. Особенно когда ходили вместе в магазин, обсуждая: «У нас шампунь закончился. И туалетная бумага (смеется)!»
Саша – прекрасный кулинар, после работы обычно звонил: «Я иду домой, что купить?..» Это вызывало бурное веселье у моих коллег. Так что в последнее время было нескучно.
«Я должен заботиться об очень многих женщинах»
– А вечерами на чужбине не накрывало?
– Вначале было очень сложно. Расстояния в Москве не подразумевают, что ты можешь запросто назначить встречу с приятелем. Но Руслан Алехно помог попасть в один хороший спортивный клуб, где благодаря теннису я познакомился с новыми интересными людьми.
Телеведущий увлекается не только футболом, но и теннисом.
Самый дельный совет в Москве – селиться рядом с работой, тогда ты не будешь проводить свою жизнь в машине. Когда меня спрашивали: «Как там пробки в Москве?» Я отвечал: «А я в Москву не хожу!»
– С точки зрения обустройства, понятно, но мне интереснее про эмоции…
– Так получилось, что я уехал в трудный момент и с личной точки зрения. Но это пошло мне только на пользу. У меня личная жизнь насыщенная, похожа на «Санта-Барбару», поэтому уехал сразу и от всех.
И расстояние выстроило все на свои места. Я благодарен судьбе, что был такой поворот: я получил колоссальный опыт, с меня спала пыль, спесь, потому что на каком-то этапе я стал терять ощущение реальности.
С одной стороны, я достиг в Беларуси карьерного потолка. Каждый понедельник ты ведешь прямой эфир с гостями уровня министров, поток каких-то программ, к тебе все относятся замечательно, потому что ты руководитель, и кажется, что ты такой великий. И при этом ты так обижаешь близких людей, не понимая, почему тебя не слушаются. Это очень опасная штука, особенно в отношении с друзьями и родными.
Все это превращалось в какой-то туман, несмотря на внешнюю успешность той жизни. Все повторялось много раз, жизнь становилась пустой и утомительной.
– Настиг кризис среднего возраста?
– Хорошо, что есть возможность им прикрываться (улыбается). Мне казалось, что я бегу по какому-то кругу, я не замечал появившейся мании величия. Я был очень несправедлив с близкими людьми, сделал много глупостей и ошибок. Но московская пауза помогла мне все пережить.
Даже в самые непростые времена Егор дружит со спортом.
– Кто сейчас наполняет вашу личную жизнь?
– Несколько последних лет в Москве я жил один. А про мою личную жизнь впору писать отдельную книгу.
– То есть «Санта-Барбара» продолжается, вы завидный жених?
– Не совсем. Получилось так, что я единственный мужчина, который должен заботиться об очень многих женщинах. Маленьких и очень взрослых. Поэтому романтические отношения уходят сегодня на второй план. Но самое главное – я дома.