Захарова марианна биография

Несколько строчек о Марианне в материале Бориса Карпова.

Любое благое дело полезно начинать с молитвы. Это свято учел московский композитор Анатолий Доровских, задумав интересный проект под названием “Колонна”. Новый аудиоальбом, посвященный воинам Российской Армии, внутренних войск, сотрудникам внутренних дел, выполняющим боевые задачи на Северном Кавказе, открывает “Молитвой” всенародно популярная Людмила Гурченко: “Мой сынок, на какой из чужих дорог стынет сердце твое на снегу? Я молитвой тебе помогу.”.

Звезда осенила “Колонну”, и, как говорится, боевое подразделение взяло хороший рабочий темп. За второй лирико-патетической песней А.Доровских – “Родина” – начинается та часть сборника, которую можно назвать собственно фронтовой, окопной.

Семь песен (ровно половина, причем, лучшая) написаны сержантом внутренних войск МВД России Марианной Захаровой – “Колонна”, “Южный крест”, “Машенька”, “Братья мои, братики”, “Серега”, “Гимн спецназу”, “Мы сегодня в аду” – уже знакомы широкой аудитории нынешних фронтовиков – “афганцам” и “кавказцам” – по сотням любительских записей, сделанных на сотнях концертов и расходящихся по России “в списках”.

Стихи Марианны Захаровой вошли в два издания поэтического сборника “Офицерский романс” , несколько песен – в аудиоальбом с таким же названием. Обычно выступающая под свою гитару, в “Колонне” Марианна зазвучала по-иному – в инструментальном сопровождении, с витиеватой кое-где аранжировкой, в дуэте с самим композитором и певцом Анатолием Доровских. Автор проекта не промахнулся, сделав главную ставку на Марианну Захарову, которая вынашивала свои песни на войне и, слава Богу, вынесла их с войны .

“Сегодня я в колонне первый”, – поет она от имени паренька-“водилы”, от своего имени. И это правда. За плечами этой хрупкой женщины несколько месяцев, проведенных в воюющих подразделениях в первую и вторую чеченские кампании. И “водила”, “руль”, который в колонне первый, и друг Серега, и медсестра Машенька, и братики-солдатики из войскового спецназа – это все ее фронтовые друзья. Она их не придумала, она их встретила на войне. Кто жив, кто ранен тяжко, кто погиб, но все – ее боевые товарищи.

Песня о них не может быть механически-бездушной, трафаретной. Никакие микрофоны, синтезаторы, никакой аранжировщик не помогут создать образ русского солдата-окопника, если не видеть его ТАМ, если не похлебать с ним из одного котла, если не пройти с ним хотя бы пару раз в колонне через всю Чечню.. Анатолий Доровских в Марианне, в своем “Первом”, не ошибся. Она весь путь прошла уверенно.

В художественном оформлении кассеты использованы фронтовые работы известного фоторепортера Олега Смирнова и стихи погибшего в Чечне военного поэта старшего лейтенанта Анатолия Ягодина. Все это тоже работает на главную идею проекта – сделать достойный музыкальный подарок нашим бойцам и командирам, воевавшим и воюющим в Чечне. Что ж, поздравим личный состав музыкальной “Колонны” с благополучным преодолением долгого пути и прибытием к массовому слушателю.

Но кассетам этим предстоит еще долго, без устали крутиться как колесам испытанного друга-бэтээра. Эти песни будут слушать. Так что, едва отметив прибытие, пожелаем “Колонне”: “В добрый путь!” Родители спорили, как назвать доченьку, чтобы имя было песенно-звучным, чтобы хранилась в нем память о бабушках – Марии и Анне. Окрестили Марианной… Сержант, бард, автор-исполнитель, лауреат – все звания и титулы Марианны Захаровой мужского рода. Такой вот знак судьбы.

Рассуждают вполне, кстати, справедливо: не женское, не бабье это дело – на войну ездить. Тем более, что не медик, не повар, не связист, – певица с гитарой. “Ну чего ее в Чечню тянет? – недоумевали, раздражались, ехидничали. – Ищет приключений… Третий день найти не можем: то она у “Витязей”, то у “Росичей”, то в Хасавюрте, то в Гудермесе…” Что и говорить, заводная! И что необузданная временами, неукротимая – так то артистическая натура в ней играет, ее души прекрасные порывы выход ищут.

Она к братишкам своим завсегда, хоть в ночь-полночь готова мчаться, хоть на бэтээре, хоть на “вертушке”. И до утра с ними сидеть в землянке ли, под пропыленной ли масксеткой, поднимая снарядный колпачок с водкой и прикуривая одну сигарету от другой. За ночь будет пето-перепето много песен, много судеб, много историй. А вернется в свой Нижний, на ровные волжские берега, увидит ровные лица и ровные же души, которым ее чеченские похождения до лампочки, и… “И одна лишь надежда на Бога, но он высоко.

И с такою надеждой в кромешном аду нелегко. И бессилие душит, и ярость сжигает дотла. От войны до войны только час я при свете жила”. Убежит от равнодушных людей, уйдет в себя, начнет перебирать отзывчивые под тонкими пальцами струны, вспомнит имена друзей, у которых жизнь – песня. Положит эти жизни на музыку.

Серега и Сашка, подполковник медслужбы Петя Захарчук и генерал Романов: просто спецназовцы, просто братишки – образы собирательные, Герои России, павший и тяжко израненный – всем известные, легендарные, народные уже Герои. Им посвящает милосердная сестрица Марианна свои душевные песни, за них молится… “Каждую ночь с четырех до шести Я зажигаю свечу. Как постовой на запретном пути, “Нет!” подлой смерти кричу. Знаю, что много их, братьев моих Молится в этой тиши За генерала, который для них – Знамя солдатской души…” (Посвящение генералу А.Романову). Дочь офицера-десантника, гарнизонная девчонка, она и в песенном своем творчестве приникла сразу к авторам-афганцам Виктору Верстакову, Игорю Морозову, Виктору Куценко. Они, народ сердечный и талантливый, но суровый к чужакам и скупой на похвалы к приятелям-коллегам, ее приняли в свое песенно-военное братство. Как сестру.

Однажды генерал-афганец Виктор Павлович Куценко, узнав, что сержант Захарова – в числе лучших войсковых авторов кассет “Ты изменила нас, война”, один из признанных патриархов военной авторской песни, по-отцовски тепло произнес: “Знаю, знаю, Марианна ведь наша…” “Так и надо! Живем, утешая других, Согревая в ладонях уставшие души… Твои губы похожи на раненый стих. Я люблю твои губы слушать…” – это про нее. Ее же словами.

Лексикон ее, в отличие от окопных песенников-мужиков, где “пулемет – самолет”, “удар – радар”, “мат – комбат”, по-женски ласков, по-христиански умиротворяющ. Неспроста говорят – слово лечит. И вот – “Гитара тоненько молилась В той госпитальной белизне… И птицей раненою билась Строка, звучащая во мне…” Как всякой женщине – ей к лицу цветы. Помню, радовалась, когда благодарные братики-солдатики подарили ей после концерта красивые розы.

Это было в Москве-столице, где шикарные букеты можно купить у каждой станции метро. Они, те розы, прятались в блескучей упаковке с вычурными бантами. Отложила шуршащий букет, взяла гитару, и … “В этом поле незабудки, незабудки. Все в них тонет – от сигналок до растяжек. Не смыкаем мы глаза вторые сутки: Не дает нам спать “зеленка” у Самашек”. Есть сладострастно-жаркие розы и величественно-холодные хризантемы, революционно-трагические гвоздики и всегда нежные на свой недолгий век тюльпаны.

Часто ли замечаем незатейливые простушки-незабудки? В Чечне, под Самашками, как-то не до них было… Но уж если увидит солдат эти махонькие капельки голубого неба, непременно вспомнит-взгрустнет о воронежском или курском раздолье… Послушает он песни Незабудки Марианны, размякнет душою. Потом, тайком озираясь на суровых своих братишек, устыдится малость нахлынувшей расслабухи, и, отвечая на вопрос певицы “Ну что вам еще спеть, ребятки?”, попросит:

“Марианна Борисовна, спойте “Гимн спецназу”, пожалуйста! “Опять спецназ уходит на задание С родным российским флагом на броне. В спецназе очень коротко прощание, Ведь на войне всегда как на войне. Наш командир продумал все до тонкостей, И у разведки нашей зоркий глаз – Вновь вертолет врезает в небо лопасти И в пекло отправляется спецназ. Ну что, братишка, можно закурить. Мы сделали с тобой свою работу, На мне и “броник” весь промок от пота, Но быть добру, а значит – будем жить. Не за награды мы и не за звания, У нас, мой брат, с врагом особый счет. Когда спецназ уходит на задание, Ты будь уверен – он не подведет. Чтоб чью-то жизнь не оборвали выстрелы (А враг всегда силен исподтишка), Идет спецназ, чтоб защитить и выстоять. Тверда рука и меток РПК. Теперь, братишка, можно закурить. Мы сделали с тобой свою работу, На мне и “броник” весь промок от пота, Но быть добру, а значит – будем жить. Опять спецназ уходит на задание, Летит в эфир знакомый позывной, И “быть добру” мы скажем на прощание, Чтоб вновь победу праздновать с тобой. Потом, братишка, можно закурить, Мы сделали с тобой свою работу. На мне и “броник” весь промок от пота,

Но быть добру, а значит – будем жить.” Рассуждают о женской ее поэзии, а включают в сборники военных авторов (недавно студией писателей МВД России издана такая книга “Чеченский разлом”), публикуют подборки в военных журналах. Выбирают из стихов Марианны Захаровой этот вот “Гимн спецназу”, “Святого Георгия”, “Гусарское”. Женщина поет о солдатах, о войне, о России. Поет так, что встают огромные залы. Так не спеть мужикам, даже здорово талантливым и мастеровитым в творчестве.

В самое сердце может попасть только женщина. Такая женщина. Мужчине не написать таких ласковых колыбельных, не выстрадать такой любовной лирики. Мужская любовь не такая.Вот и выходит, что может она то, что подвластно мужчинам, а вот им ни в жизнь не привидится то, что доступно ей. Парадокс: она их хрупче и тем сильнее. Потому что поэзия живет не по привычным законам-правилам. …Родители хотели соединить в ее имени память о двух ее бабушках.

А я увидел ее тетради со стихами меж томиков Цветаевой и Ахматовой – перетекают. Все неслучайно в этом мире. В ее заветных тетрадях-ежедневниках сотни стихов, из которых многие не для концертного репертуара. Не всякому станет читать. Потому что не всегда поэзия – праздник и сладость. У нее, особенно на нынешних войнах, чаще горечь и боль. Свою боль (за любимых людей, за братиков-солдатиков, за отчий край) чувствует всегда – “души прекрасные порывы” остаются незаживающими разрывами сердца.

Другим причинить боль боится – не хочет ранить близкие сердца. Заветные страницы может открыть лишь ключ-пароль. Она его не таит – любовь. Но кто отважится дать за этот ключик самую высокую цену – открыть собственное сердце? Для прямого переливания любви. На другое она не согласная.

_________________
Мы живые еще!

Исключительно во избежание возможного недопонимания – приведенный Юрой отрывок принадлежит не М. Захаровой, это строчки из Анатолия Пшеничного…

Ну и еще – да простит меня Марианна, совсем не по теме, но все же самое – самое, на мой взгляд, женское стихотворение, врезавшееся в память еще в далеком 88-м.

Антонина Ростова.

Памяти товарища.

Зачастили косые дожди по утрам.

И тепла своего лето будто стыдится.

На веселой пластинке заигранный шрам,

А казалось, что песне все длиться и длиться.

Но с разбега в лицо мне бросается дождь,

И по лужам шальными исходит огнями.

И я знаю, что ты до утра не придешь,

Что за тою чертой невозможно быть с нами.

Там чужие просторы, палящие горы кругом.

Из-за каждого гребня – смертельная вспышка.

И твой взвод все еще то ползком, то бегом…

Но вся правда доходит до нас понаслышке.

Только мама твоя поседела за ночь.

А по радио мирный пророчат ей атом.

Ах, как жаль, что на свет появилась не дочь

В том, богатом надеждами, шестидесятом…

Я к гитаре твоей прикоснуться боюсь.

А друзья твои ходят ко мне по старинке.

я все так же курю и все так же смеюсь,

А потом одиноко брожу по Ордынке.

Убегают машины, по лужам скользя,

Удержать светофорам их не удается.

Телеграфом к тебе дотянуться нельзя,

И твой номер вселенский

Лишь длинным гудком отзовется…

Когда-то стирала из из “записной книжки” телефон Володи Григорьева, вчера – сотовый телефон отца, как будто эти самые номера вселенские…

М-да, похоже, Наталь Владимировна, вы Юрино сообщение случайно отредактировали
_________________
Помните их лица, их имена…

Опять тобой, дорога,

Желанья сожжены.

Нет у меня ни Бога,

Ни черта, ни жены.

Стихи, песни Марианны сложно оценить словами “нравится” – “не нравится”. Да и нужно ли оценивать, их можно читать, слушать и СЛЫШАТЬ, ведь написаны они сердцем, а потому и попадают в самое сердце…

_________________
Пока дышу, надеюсь!

_________________
Мы живые еще!

То самое, о чем я говорила. Спасибо моей любимой тезке – Наталье Рожановой – за эту запись и возможность её размещения на сайте. Смотрите обязательно!

_________________
Мы живые еще!