Василий катанян биография личная жизнь
Более всего известный как кинематографист, Василий Катанян много поработал и на ниве писательской. Ему повезло участвовать в жизни людей, близких Маяковскому, множество работ посвятил он этому великому поэту. Ещё более ему повезло родиться в 1924 году в Тифлисе, приютившем немало поэтов, художников, с которыми общался и работал его отец, а затем – и переехать вслед за ними в столицу. А позже стать знаменитым документальным кинематографистом и автором мемуаров.
Стезя
Всё располагало к этой стезе, поскольку Катанянов окружали всю жизнь настоящие кумиры. Его отец, тоже Василий Катанян, в 1937 году женился в третий раз – на Лиле Брик. Это была одновременно и трагедия, поскольку очень страдала его жена и мать Василия-младшего, Галина Дмитриевна, и одновременно счастье окунуться в тот обособленный мир, в который вхож далеко не каждый. Книга о знаменитейшей женщине своего времени, которую написал Василий Катанян (сын), считается всеобъемлющей в смысле раскрытия атмосферы этой интереснейшей эпохи.
Семья. Тифлис
Отец знаменитого кинематографиста, родившийся в апреле 1902 года в уже предвосхищавшей революционные события Москве, старший Катанян быстро вошёл в самые знаменитые компании поэтов Серебряного века, поскольку был недюжинно одарён как литературовед и писал неплохие стихи. Учился Василий Катанян (старший) в Тифлисе, в политехническом институте. Будучи студентом, подружился с Евреиновым, Каменским, Крученых, Зданевичем, выступал в их компании со статьями и со стихами.
Тогда же, в 1919-м, Катаняна-старшего приняли в Союз русских писателей Грузии и дали членство в “Цехе поэтов”. С 1921 года издавал газету “Искусство”, работал в издательстве “Заккнига”, где выпустил книги Маяковского, оставшегося на всю жизнь любимым поэтом, среди которых следующие: “Сергею Есенину”, “Сифилис”, “Разговор с фининспектором” (их иллюстрировал знаменитый Родченко), и милейшую книгу для детей с иллюстрациями Зданевича – “Что ни страница, то слон, то львица”. В 1926-м вышла первая его литературоведческая работа, вызвавшая шумный интерес и всеобщее одобрение – о цензурных изъятиях в романе Толстого “Воскресение”.
Москва
В столицу Катаняны переехали в 1927-м. Василий Катанян (отец) водил по Москве трёхлетнего мальчика, показывал ему редакцию журнала “Новый Леф”, где устроился на работу секретарём. Кстати, Катанян-старший печатался повсюду – в самых главных изданиях страны: “Известия”, “Комсомольская правда”, “Вечерняя Москва”, “Литературная газета”, “Молодая гвардия”, где впоследствии он тоже работал. Малыш Катанян Василий Васильевич внимательно слушал и пристально смотрел: ведь отец его входил в Исполнительное бюро и в Совет объединения советских писателей, люди вокруг были исключительно интересные. Особенно те, кто помогал писать о великом поэте.
Так случилось, что огромная любовь к творчеству этого во всех отношениях гиганта привела к трагедии в семье Катанянов, но иначе не вышла бы в 1934-м книга о Маяковском – “Корни стихов”, а в 1940-м – сборник статей “Рассказы о Маяковском”, когда всё уже как-то устаканилось, и юный Василий Васильевич Катанян примирился и с появлением Лили Брик в его жизни, и с остальной действительностью. Маяковский полностью вошёл в семью Катанянов – все три издания этого поэта прошли через руки Василия-старшего как составителя и редактора: и 1939-го, и 1949-го, и 1961 года. Василий младший словно губка впитывал всё то, что происходило вокруг. А происходили вещи удивительные.
Атмосфера
Василий-младший вникал во всё, чем занимался отец, с самых юных лет. Он не только наблюдал, но и помогал. Уже после ухода (а вернее, после того как его выгнали) отца из семьи вышла наиболее фундаментальная работа Катаняна-старшего. В это время Василий-младший жил уже не с матерью, а в семье отца и Лили Брик. Студенты до сих пор изучают творчество Маяковского по “Краткой летописи…”, которая была издана в 1939 году, и абсолютно не подозревают, какие трагедии этому сопутствовали. Мир знает двух талантливейших Катанянов – отца и сына, а кто такой Василий Леонтьевич Катанян, в прошлом гражданин СССР, миру почему-то неизвестно.
А вот Василий Абгарович писал и пьесы, и киносценарии, может быть, именно поэтому его сына ожидала великолепная кинематографическая карьера. Нельзя не упомянуть поставленную в Ленинградским академическом театре пьесу “Они знали Маяковского”, оперу “Не только любовь” композитора Щедрина, где либретто написал Катанян-старший, сценарий фильма “Анна Каренина” и сценарий (наверняка превосходный) несостоявшегося фильма о Чернышевском. Не мог у такого разносторонне одарённого человека вырасти бесталанный сын. Всё окружение, сама атмосфера помогали получить впечатления и знания, необходимые для жизни, прожитой исключительно ради творчества.
Полвека в кино
Катанян Василий Васильевич дружил с коллегой – Эльдаром Рязановым. Именно поэтому в двух всенародно любимых фильмах прозвучала эта фамилия: из уст Мягкова (“Катаняны придут”) и Филатова (“Катанян моя фамилия”). Фильмы Катаняна-младшего не менее знамениты, несмотря на то что они документальные. Потому что в них зрители снова встречаются с любимыми знаменитостями: Анной Ахматовой, Родионом Щедриным, Майей Плисецкой, Сергеем Эйзенштейном, Полем Робсоном, Аркадием Райкиным, Людмилой Зыкиной…
Василий Катанян – кинорежиссер – активно участвовал в создании сериала “Великая Отечественная”. Также он снял множество самостоятельных документальных фильмов, получивших призы международных кинофестивалей. Василий Катанян – режиссер, который снимал документальное кино чуть менее полувека! Далеко не каждый человек имеет возможность так долго получать удовлетворение от своей профессии. А ещё он писал книги, и многие литераторы считают младшего Катаняна одним из лучших мемуаристов.
Две любови
В журнале The New Yorker не так давно была опубликована статья Франсин дю Плесси Грэй, дочери той самой Татьяны Яковлевой, которая, будучи молоденькой парижской эмигранткой, покорила сердце великого Маяковского. В тот момент всего полтора года оставалось ему жить на белом свете. Статья называлась “Последние, кого любил Маяковский”. Дю Плесси ничего не узнала от своей матери об этой связи, поскольку в семье действовало аристократическое “не принято говорить об этом”. Связка писем и телеграмм попала в её руки после смерти и матери, и отчима. В 1999 году дочь поэта приехала в Москву, чтобы ознакомить музей Маяковского с оказавшимися у неё документами.
А через год вышла книга о другой женщине, написанная её пасынком. Россия с трепетом встретила эту до сих пор неизвестную переписку сестёр – Лили Брик и Эльзы Триоле. А переписывались они очень долго, почти всю жизнь – от 1921 года до 1970-го. Подготовил её уже подходивший к последнему порогу писатель и режиссёр Василий Катанян, биография которого была наполнена живым дыханием этих исторически известных женщин, поскольку отец его на одной из них был женат около сорока лет.
Двести девяносто пять писем увидели свет. Собрал Василий Катанян фото с торжественными автографами и случайные застольные рисунки, выполненные рукой поэта, самые маленькие записки, пространные письма и присланные со всего мира телеграммы, классифицировал и издал, приоткрыв читателям завесу тайны над отношениями поэта с его женщинами. Пожалуй, никто не смог бы сделать это более тактично и целомудренно, как сумел Василий Катанян.
Лиля Брик
Жизнь распорядилась так, что Лиля стала поэту самым близким из людей. Это доказано неоспоримо и трагически, поскольку предсмертная записка с перечислением своей семьи была начата Маяковским с имени Лили Брик. Даже родная мать и сёстры упомянуты ниже. Дю Плесси ссылается на некий мазохизм, к которому якобы имел склонность поэт. Все друзья действительно были удивлены той жестокостью, которой оказалось окрашено её общение с ним, это был деспотизм самого высокого уровня. А он был с нею тих, робок и подобострастен, всегда и всё бросал ради малейшей её прихоти. Тем не менее, дю Плесси наверняка пристрастна, да и друзья видели далеко не всю правду.
Эта глубокая привязанность держаться на одном деспотизме столько лет просто бы не смогла. Иначе как объяснить, что и после его смерти Лиля Юрьевна была глубоко неординарна даже в старости, притягивая к себе людей и остротой ума, и личным обаянием. Она умела дружить. Талантливейший кинематографист Спергей Параджанов, которого она неоднократно спасала от всевозможных бед, подтверждал это. Всегда был доброжелателен в своих сочинениях по отношению к мачехе и Василий Катанян. Лиля Брик нанесла огромную травму четырнадцатилетнему мальчику, когда из семьи ушёл к ней его отец, о стрессе, который испытала Галина Дмитриевна, его горячо любимая мать, даже говорить не приходится. И тем не менее.
Высокие отношения
Уговаривать жену Катаняна-старшего приехал сам Осип Брик. Пусть они – Лиля и Василий – продолжают готовить полное собрание сочинений поэта, говорил он, им нужно видеться ежедневно. Проявите терпимость, говорил он, не гоните мужа, несмотря на то что близкие отношения с Лилей у Василия завязываются всё туже. Но Галине Дмитриевне такая мораль оказалась не близка. Даже когда в книге Василий Катанян пишет о тяжелейшей депрессии, которая настигла его матушку, он осторожен с высказываниями о Лиле и с горечью роняет несколько фраз о влиянии на неё Осипа Брика.
И всё равно толерантность писателя, как теперь говорят, зашкаливает. Он тщательно скрывает свои антисимпатии, даже симпатии его не на первом плане. Никого не оценивает, всех нехорошо поступивших словно мудро прощает. На первый план выносятся яркие характеры, а не действие, сколь бы ни было оно драматичным. Оно завершилось, всё прошло, – словно говорит читателю Василий Катанян. “Прикосновение к идолам” полностью выстроено так. Писатель-мемуарист, наверное, прежде всего должен хранить в себе такое эстетствующее отношение. Для него важнее красочность личности, своеобразие и значительность. Сергей Параджанов, Майя Плисецкая, Лиля Брик – все люди, попавшие в центр этой книги, становятся главными героями именно за счёт личности.
Мемуарист
Катанян-младший наверняка не раз испытывал на себе стихию жизнетворчества, преодолевал тяготение норм и законов, которые считались общепринятыми. Может быть, именно поэтому он отказывается от морализаторства и не предстаёт перед читателем занудой. Пусть каждый понимает события по-своему, как умеет, и оценивает так, как научен. Но это палка о двух концах – защитник из Василия Васильевича тоже никакой.
Он не доказывает вещи, которые можно было бы доказать, оставляя всю сложность и всю неоднозначность читателю. Остаётся личность, окрашенная автором ярко и выпукло, в которой ничуть не открыта тайна. Открыто только обаяние. Перед тайнами Катанян целомудренно отступает, смиренно склоняясь. Концы с концами не сводит, своё понимание концепции личности описываемого героя не навязывает.
Герои
Таковы получились и Роман Кармен, и Джордж Баланчин, и Григорий Козинцев, и Сергей Эйзенштейн. Пассионарность для Василия Катаняна – основная характеристика героя фильма или книги, оттесняющая остальные качества на второй и последующие планы. Это документальное свидетельство в его фильмах. Факты. Реальная личность, знакомая всем. Но чудесным образом на этой канве возникает такая многосоставность образа, которая рисует читателю значительно более широкую картину давно миновавшей реальности. Зрители и читатели интерпретируют это полотно в меру собственных представлений о жизненных реалиях.
Штрихи биографии
Во время войны Василий Катанян ещё несовершеннолетним пареньком работал на авиационном заводе токарем и фрезеровщиком – и этому научился. В 1944 году поступил во ВГИК к Козинцеву – на режиссуру, где и познакомился с Эльдаром Рязановым. Получил диплом как режиссёр игрового кино, но занялся документалистикой. Пришёл на работу в ЦСДФ и остался там на сорок лет. С 1957 года состоял в Союзе кинематографистов. В шестидесятых познакомился с семьёй известного таллиннского искусствоведа Юлиуса Генса и женился на его дочери – Инне, которая была киноведом и лучше всех разбиралась в японском кино.
Архивы отца, свой собственный и Лили Брик они теперь хранили и изучали вместе. Часть его хранится в архивах государственных – рукописи, письма, дневники. Был создан личный фонд режиссёра и писателя на основе домашних аудиозаписей. Например, там записаны голоса Лили Брик, Эльзы Триоле, Луи Арагона, Пабло Неруды, Назыма Хикмета, Давида Бурлюка, Алексея Кручёных, Константина Симонова, голос оперной знаменитости Дениз Дюваль и многое-многое другое. Умер Василий Катанян в 1999 году после изнурительной и долгой болезни, похоронен в Москве. Его жена приготовила к изданию посмертные мемуары, взяв за основу его дневники, а также завершила работу над книгами, которые он дописать не успел.
Художник
Кроме занятий литературой и кино Василий Катанян создавал интересные коллажи, переплетал книги, и это у него получалось настолько хорошо, что его работы с огромным успехом участвовали в разнообразных выставках – иногда очень и очень высокого уровня.
Например, в 2003 году проходила выставка коллажа в русском искусстве двадцатого века в Пушкинском музее и Третьяковской галерее; в 2005-м выставка “Коллаж в России” в Русском музее; выставка “Лоскутное одеяло” 2009 года в Литературном музее Москвы, где были представлены многие экспонаты из семейного архива помимо коллажей и самодельных книг – письма, фотографии, другие интереснейшие документы.
Книги Василия Катаняна
- “Волшебные касанья” (с коллажами Параджанова), Москва, 1987.
- “Современницы о Маяковском” (вступительная статья, составление, комментарии Катаняна). Литературные мемуары. Москва, 1993.
- “Прикосновение к идолам”. “Вагриус”, 1997.
- “Необъятный Рязанов”. Сборник, с. 91-96. “Вагриус”, 1997.
- “Параджанов”. Москва, 1994.
- “Лоскутное одеяло”. “Вагриус”, 2001.
- “Лиля Брик. Жизнь”. Москва, 2002.
И, наконец, киноленты, которые оставил потомкам Василий Катанян. Фильмография довольно обширна:
1. “Остров Сахалин”. 1954 год. Международный фестиваль в Брюсселе 1955 года – премия.
2. “Рассказы о Кабарде”. 1956 год.
3. “Звёзды в Москве”. 1959 год.
4. “Сергей Эйзенштейн”. 1958 год.
5. “Дорога весны”. Кинопанорама. 1959 год.
6. “СССР с открытым сердцем”. 1961 год.
7. “Американский балет”. 1962 год.
8. “День поэзии”. 1964 год.
9. “Когда поют солдаты”. 1965 год.
10. “Дебют молодых”. 1965 год.
11. “Поль Робсон”. 1959 год.
12. “Аркадий Райкин”. 1967 год.
13. “Майя Плисецкая”. 1964 год.
14. “Майя Плисецкая”. 1982 год.
15. “Анна Ахматова”. 1987 год.
16. Эпопея “Великая Отечественная” (участие). 1979 год.
В московском издательстве «Захаров» вышла увлекательная книга Василия Васильевича Катаняна о Лиле Брик. В ее основу легли литературные архивы его легендарного отца, литературоведа, писателя и биографа Владимира Маяковского Василия Абгаровича Катаняна, а также самой Лили Юрьевны Брик.
Василий Васильевич родился в 1924 году в Тифлисе. Его матерью была певица и журналистка Галина Дмитриевна Катанян (в девичестве Клепацкая). В 1928 году семья переехала в Москву, а с 1937 года и до конца жизни Василий Абгарович был мужем Лили Брик.
Лиля Брик и Василий Абгарович | csdfmuseum.ru
Катанян-младший не сразу пришел в мир литературы. В годы Великой Отечественной войны он работал на авиационном заводе в Тушине, сначала учеником, потом токарем и фрезеровщиком. В Москву вернулся в 1943 году, продолжал работать и учиться в школе рабочей молодежи. В августе 1944 года поступил во ВГИК на режиссерский факультет в мастерскую Г.М. Козинцева, где познакомился с Эльдаром Рязановым, который стал Катаняну близким другом. Однокурсниками Катаняна были Станислав Ростоцкий, Лия Дербышева, Зоя Фомина, Виллен Азаров. В 1947 году проходил практику на Ленфильме. Окончил ВГИК в 1950 году с дипломом режиссера игрового кино. По совету своего педагога Козинцева решил заняться кинохроникой и начал работать на ЦСДФ, где и проработал сорок лет. С 1957 состоял в московском отделении Союза кинематографистов СССР. В 1960-х познакомился с Инной Генс, киноведом и специалистом по японскому кино, она стала его супругой.
В течение всей жизни Катанян и его жена хранили и систематизировали архивы трех семей — Катаняна-старшего, Лили Брик и своей собственной. Эти воспоминания и вошли в книгу — откровенный портрет великолепной и загадочной «музы русского авангарда».
Василий Катанян-младший и оператор Валерий Никонов на съемках в Ташкенте (1983) | csdfmuseum.ru
Познакомился Василий Катанян с Лилей в конце 1920-х годов, их семья жила рядом на даче в подмосковном Пушкине. Уже тогда мальчика поразил ее веселый и ласковый характер и волосы необычного цвета, они, казалось, сверкали золотом. В 1979 году он волею судьбы стал душеприказчиком Лили Юрьевны, ее жизнь продлилась в его сознании дневниками, письмами, воспоминаниями, мемуарами о Маяковском и о ней с клеветой и глупостями, с напечатанной ложью и тайными доносами.
Во вступлении автор пишет, что разделяет точку зрения Анны Ахматовой: он не верит воспоминаниям, написанным последовательно, ведь память, словно прожектор, высвечивает события избирательно. Поэтому нет ничего удивительного, что после 1926 года (Катаняну всего 2 года!) герои попадают в 72-ой, а потом возвращаются в 38-й.
В первой главе «Любовная лодка Маяковского» рассказывается о том, что Лиля была дочерью Урия (Юрия) Кагана, присяжного поверенного, который работал юрисконсультом в австрийском посольстве, занимался «еврейским вопросом» — проблемами, связанными с правом жительства евреев в Москве. Девочка запомнила эксцентрично одетых австрийских актрис, которые приходили к отцу по делам. Мать, Елена Юрьевна, была родом из Риги, окончила Московскую консерваторию по классу рояля. Отец назвал Лилю в честь возлюбленной Гёте. А спустя пять лет после ее рождения на свет появилась сестра Эльза (в будущем Триоле), ставшая переводчицей и французской писательницей, лауреатом Гонкуровской премии.
Сестры получили блестящее воспитание и образование. С детства говорили по-французски, по-немецки, играли на рояле. Обе были очаровательны. Однажды мимо них во время прогулки по Тверскому бульвару ехал господин в роскошной шубе. «Боже, какие прелестные создания!» — воскликнул он. Так они оказались в ложе Большого театра по приглашению самого Федора Шаляпина.
Василий Васильевич описывает Лилю как незаурядную, красивую, общительную девушку, которая вела счет поклонникам с 15 лет. В Осю Брика она влюбилась в тринадцать-четырнадцать лет, когда они вместе занимались политэкономией в кружке. Сильные чувства в нем проснулись не сразу, а то время, когда в ней бурлила чувственность, он испугался и в один из вечеров сказал, что недостаточно сильно любит ее. У нее началась череда увлечений и даже аборт от учителя музыки Крейна во время их вялотекущего романа. Был и «мюнхенский период», после которого они вновь сходятся с Бриком в 1911 году. Он уже глубоко и сильно чувствует, он счастлив, пишет письмо родителям об их чувстве, но те против, зная о своенравии невесты. Под уговорами Осипа сдаются.
Лиля Брик в конце 1920-х годов | wikipedia.org
26 марта 1912 года они празднуют свадьбу в семейном кругу, поскольку Лиля и слышать не хотела об обряде в синагоге. В угоду родным был приглашен знакомый раввин, который провел церемонию дома. Лиля надела сильно декольтированное платье, но мама все же успела в последний момент прикрыть ее шалью.
А Маяковский в это время продолжал учиться во ВХУТЕМАСЕ, дружил с Давидом и Марусей Бурлюками. У них на Бронной часто собиралось общество, где читали свои сочинения, пили чай с баранками. Велимир Хлебников там дневал и ночевал.
Пройдет много лет, Маяковского давно уже не будет на свете, и в 1956 году по инициативе Лили Юрьевны Союз писателей пригласит из США в Москву Давида и Марусю Бурлюков. Она хотела отблагодарить их за то, что не оставили нищего поэта в беде.
А за четыре года до встречи с Владимиром молодожены поселились в Чернышевском переулке. Ожидая мужа из конторы, Лиля украшала дом, готовила что-то изысканное, красиво укладывала фрукты, тщательно одевалась, распускала по плечам ярко-рыжие длинные волосы или сооружала из них причудливую прическу, украшая ее фазаньими перьями. От отца Брика у нее было много крупных красных кораллов, из которых она комбинировала украшения и которые любила до конца жизни. При этом, не жалея, широко их дарила. Одно из ее коралловых ожерелий досталось Марине Цветаевой.
С началом Первой мировой войны в Москву стали прибывать партии раненых с фронта. Лиля с сестрой Брика поступили на краткосрочные курсы сестер милосердия. При всей ее брезгливости она выполняла любую перевязку, выносила судна и удивлялась, как раненые с ампутированными ногами играли в карты и звали ее составить им компанию. Осенью 1914 года они уехали в Питер, и Осип Брик по протекции певца Виталия Собинова, чтобы не идти на фронт, поступил на службу в автомобильную роту.
Высокий, сильный, уверенный, красивый — таким встретила в те годы Маяковского в артистическом кабачке Петрограда «Бродячая собака» курсистка Соня Шамардина. Их роман осложнялся тем, что за Сонкой ухаживали Северянин, Чуковский, поэт Ховин… Но все же связь с Маяковским сохранялась долго. Зимой 1914 года Маяковский разъезжал с выступлениями «Первой олимпиады футуристов» по южным городам России. Но Брики тогда не интересовались футуризмом. Только однажды они встретили Маяковского на юбилее Бальмонта.
«Не помню, — писала Л.Ю., — кто произносил и какие речи, помню, что все они были восторженно юбилейные и что только один Маяковский выступил «от ваших врагов». Он говорил блестяще и убедительно, что раньше было красиво «дрожать ступенями под ногами», а сейчас он предпочитает подниматься в лифте. Потом я слышала, как Брюсов отчитывает Маяковского: «…в день юбилея… Разве можно?!» Но явно радовался, что Бальмонту досталось.
Чуть позже, после того, как она стала видеть Володю, их брак с Осей стал как-то расползаться. Она писала, что он стал чисто формальным — они продолжали жить в одной квартире, одной семьей, все поверяли друг другу, уважали друг друга, однако интимные отношения прервались и никогда не возобновлялись до конца жизни.
«Но я любила, люблю и буду любить его больше, чем брата, чем мужа, больше, чем сына, — продолжала Лиля Юрьевна. — Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, нигде. Я люблю его с детства, он неотделим от меня. Эта любовь не мешала моей любви к Маяковскому. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося. Ося говорил, что Володя для него не человек, а событие. Володя во многом перестроил Осино мышление, взял его с собой в свой жизненный путь, и я не знаю более верных друг другу, более любящих друзей и товарищей».
Василий Катанян от себя добавляет, что это признание ЛЮ всегда вызывало шок у окружающих, но ничуть не смущало ее.
Василий Катанян-старший, Лиля Брик и Сергей Параджанов | csdfmuseum.ru
Посвящает автор главу и дружбе ЛЮ с Параджановым. С ней и его отцом Василием Абгаровичем Катаняном режиссер дружил до гробовой доски. Буквально с первых минут Сергей Иосифович и ЛЮ влюбились друг в друга, начали разговаривать как старые знакомые, много смеялись. По его словам, он никогда не читал Маяковского. «Ну, не хочет человек — и не читает», — сказала Лиля Юрьевна. Это ничуть ее не обидело, а только удивило, что даже в школе он о нем не слышал.
«В школе я плохо учился, — объяснил Сережа, — так часто пропускал занятия. По ночам у нас часто были обыски, и родители заставляли меня глотать бриллианты, сапфиры, изумруды и кораллы, глотать, глотать…»
Кстати говоря, эта же склонность к розыгрышу от дяди перешла к его племяннику, режиссеру Гарику Параджанову. По его признанию, Лиля Юрьевна зацеловывала его так, что на него «падала пыль с маяковских шляп».
Василий Васильевич считает, что Параджанов испытания «перенес в область духовного», сочиняя в тюрьме сценарии и истории, которые он держал в уме, подобно тому, как Анна Ахматова годами держала «Реквием».
В одном письме он писал Лиле: «По ту сторону тюремной стены стоят жалкие, покрытые сажей деревья. На них пробиваются почки, зеленые почки. Я хорошо знаю, что происходит с ними — они выражают себя».
В этой истории главное, что ЛЮ уговорила Луи Арагона, мужа сестры, приехать в Москву, куда он не ездил уже много лет, будучи возмущен внутренней и внешней политикой СССР. Ради Параджанова Лиля Юрьевна просила Арагона принять орден Дружбы народов. Она сама, преодолев недомогание, полетела в Париж на открытие выставки Маяковского, чтобы лично поговорить с Арагоном. И вот он обратился с соответствующей просьбой к Брежневу, и в результате 30 декабря 1977 года Параджанова освободили на год раньше срока. И сделала это, в сущности, Л.Ю. Брик в свои 86 лет…
В главе «Царица Мидас» Катанян еще продолжит свой рассказ об этой ее способности радоваться до последнего дня жизни, если люди вырывались из пут предрассудков и разбивали стереотипы.
Василий В. Катанян собрал в этой книге и некоторые стихи, посвященные ЛЮ и поэтами, и литераторами, и просто знакомыми, почитателями. В 1971 году она сильно заболела, у нее был чудовищный инфаркт, и она буквально была при смерти. Потом она говорила: «Бывают проклятия, а бывают заклятия. Меня заклял Василий Абгарович. Он меня спас. Он написал стихотворение “Живи!” и бесконечно читал его надо мной, стоя у меня в головах. Я уверена, что выжила благодаря этому заклятию».
Вот это стихотворение:
Заклятие любовью.
О, засмехайтесь, смехачи!
Есть эгоизм в любви.
Тут никуда не деться.
Но по веленью сердца —
Живи! Живи! Живи!
Есть Ундевит в любви.
Почти что панацея.
Вставай и, розовея, —
Живи! Живи! Живи!
И счастье есть в любви
И не вчера родилось.
Ты только сделай милость —
Живи! Живи! Живи!
Все волшебство любви
Поставлено на карту.
Не может быть обрату!
Живи! Живи! Живи!
Источники:
Катанян Василий В. Лиля Брик. Жизнь. М.: Изд-во «Захаров», 2016
Олюнина В. «Георгий Параджанов: на меня падала пыль с маяковских шляп» | noev-kovcheg.ru
Валерия Олюнина
Лиля Брик о Катаняне: «Меня заклял Василий Абгарович. Он меня спас»