Тина канделаки дети

Когда-то все было просто: мы знали Тину как телеведущую. Сегодня она генпродюсер канала «Матч ТВ», основательница косметического бренда Ansaligy с собственным производством, у нее ресторан грузинской кухни «Тинатин», она совладелица спа-салона. А также человек, способный заработать более 130 миллионов рублей в год. Встретиться с Тиной стоило хотя бы просто для того, чтобы убедиться: она действительно существует.

– Тина, вы сегодня тоже ходили в спортзал в семь утра, как обычно?

– У меня спортзал дома. В зале тратится больше времени: туда надо доехать, оттуда уехать, там надо привести себя в порядок. А дома все быстрее происходит. Пять раз в неделю стабильно занимаюсь.

– Судя по вашему Инстаграму, вы ведете жесткий ЗОЖ 365 дней в году. А в этом и все 366. Ограничиваете себя во фруктах, не едите мяса. Избегаете быстрых углеводов. Неужели не бывает, что вы говорите себе: «Да пошло оно все!» – и наворачиваете хинкали? У вас же грузинский ресторан!

– Я живой человек. Это, наверное, звучит преступно, но я никогда не была фанатом хинкали. Правда, я сейчас лишние 2 кг прибавила – объелась чурчхелой. Но срывов, чтобы я села и обожралась хачапури, – нет такого. А я очень люблю хачапури.

– Вы когда-нибудь курили?

– Конечно. Когда студенткой была, на телевидении самое оно. Свобода! Сидишь смолишь, кофе пьешь. У меня обе бабушки курили, тетя. У нас женщины в семье – настоящие грузинки: сигарета, кофе – и мир у твоих ног. Но когда тебе исполняется 34 – 35, ты понимаешь, что начинаешь меняться. А когда тебе уже 44… Я же хорошо знаю, какое впечатление произвожу. Вижу, как выглядят другие люди на 10 лет моложе меня. И когда ты понимаешь, что у тебя есть результат, ты, конечно, десять раз подумаешь, что тебе больше нравится – твое ухоженное лицо или лишний кусок хачапури. Или сигарета, или красное вино, которым ты упился. Кстати, я вообще не пью красное вино.

– А белого сколько зараз можете?

– Белое могу. Бокал. Если ты после шести-семи не ешь, и с одного бокала уже хорошо, весело, тепло и светло. Я знаете что заметила? Человек – это млекопитающее, привычки которого формируются за очень короткий промежуток времени.

Собчак как камертон нации

– Недавно Ксения Собчак нехорошо отозвалась о вас в «Вечернем Урганте»: «Канделаки сколько бы в спортзале ни занималась, все равно выглядит так себе». И ведь неправду сказала! А вы как-то уж мягко ответили: сказали, что вам лестно, что экс-кандидат в президенты обсуждает скромную девчонку из Тбилиси. А чего не вдарили-то как следует?

– Ну зачем вы так? Ксения красивая, умная. Давать оценки чужой внешности может только человек, безупречный с точки зрения внешности. И здорово, что Ксения считает себя безупречной, абсолютно красивой, умной и имеющей право раздавать оценки. Кто-то же должен быть камертоном нации. Я всегда буду говорить о ней только хорошее.

– А если она позовет вас в свое YouTube-шоу «Осторожно, Собчак», пойдете?

– Нельзя входить в каждую дверь, на которой написано «Добро пожаловать». Но у меня есть четкое понимание того, через каких людей я хочу про себя рассказывать. С каким бы оппонентом ты ни встречался, ты всегда должен понимать, что он – это способ рассказать о себе через сопротивление. Но если оппонент неспособен тебя услышать, ему и сопротивляться не имеет смысла: он все равно скажет то же самое о тебе без тебя. Ксения обо мне в монологе может сказать все то же самое, что она бы сказала при мне. Я ей просто не нужна.

– Ну хорошо, а злые комментарии подписчиков в Инстаграме вас выводят из себя?

– Я очень спокойно отношусь к тому, что люди меня обсуждают. Кстати, недавно было смешно:

Егор Крид что-то написал у меня в комментариях. Это, оказывается, было шоу Comment Out (юмористический проект на YouТube, где герои пишут рискованные комментарии в Инстаграмах знаменитостей. – Авт.).

– И что написал?

– «Когда вы снимаете трусы, каждый раз вспоминаю «Меха на ВДНХ».

– Как вы отреагировали?

– Весело. Я с Егором в очень теплых отношениях.

– Он потом извинялся?

– Зачем извиняться? У меня все нормально с чувством юмора и самоиронией.

– Ну, это та еще шутка.

– Я вас умоляю! Я скоро и сама иду в Comment Out. У меня там такой оппонент классный. Все обалдеют, мне кажется. Как вы можете хотеть быть публичным человеком и оставаться ранимым к каждому высказыванию о себе? Есть профессиональная критика, она очень важна. Ее нужно слышать, она дает возможность развиваться. А есть еще так называемый buzz (англ.: жужжание. – Авт.). Если на все отвечать, у вас что-то не в порядке с вашей жизнью.

«Вася ездит на старом джипе»

– Давайте посчитаем: у вас работа на «Матч ТВ», еще клиника красоты. Ресторан «Тинатин», косметическая компания. Вы проводите тренинги, ведете эфиры на Радио «Комсомольская правда» (fm.kp.ru). Нетрудно догадаться, что дома вас можно застать примерно никогда.

– Почему? Вечером. Мы все дома в субботу-воскресенье. Хотя нет, в субботу я тоже работаю железобетонно. Но, во-первых, у меня уже взрослые дети…

– …и взрослый муж. Не ругается: «Тина, зачем ты работаешь столько?»

– Нет. Почему мы столько лет вместе? Он очень уважает то, как я работаю, мою работоспособность.

– Поскольку ваш супруг – директор по особым поручениям госкорпорации «Ростех», то есть госчиновник, мы знаем, сколько зарабатывает он и сколько вы: 28,7 млн руб. и 132,7 млн руб. соответственно в 2019 году. Вы в пять раз больше! Как такой дисбаланс влияет на ваши отношения? Условно говоря, вы можете ему, поднатужившись, «Мерседес Пулман» подарить, а он вам нет.

– «Пулман» ему не нужен совсем. Он ездит на старом джипе – ему лет девять, этому Audi Q7. Кстати, это он мне его подарил, это был первый матовый Q7. Дисбаланс выражается в наличии того имущества, которое у меня есть и которого нет у него. Оно у меня было до брака. Когда мы поженились, у меня уже была квартира в Крылатском (район Москвы. – Авт.), дом в Шелестове, потом уже я купила дом в Жуковке (престижные коттеджные поселки. – Авт.). Так как я зарабатываю больше, то я, как любая кавказская женщина, инвестировала в недвижимость. Да, и у меня еще квартира, я ее в прошлом году или позапрошлом купила, на Патриарших.

– В хороших местах у вас квартиры.

– У меня все куплено в кредит, я плачу ипотеку! Все знали, как я долго торговалась с банками. Это было целое шоу! Они за меня боролись не на жизнь, а на смерть, потому что очень высокие ипотечные кредиты.

– То есть вы сейчас, как весь простой народ, тоже радуетесь, что ключевая ставка падает и ипотека подешевеет, старые кредиты можно будет рефинансировать?

– О чем вы говорите?! Жду – не то слово! У меня есть определенная интенция (стремление. – Авт.) к тому образу жизни, который мне бы хотелось иметь, который у меня есть и к которому я привыкла. Мне всегда хотелось иметь квартиру на Патриарших. Мой муж еще долго мне не подарит там квартиру. Он любит свою работу, вдохновлен ею. И заставлять его уходить в негосударственный сектор, ради того чтобы у меня была квартира на Патриарших, с моей стороны было бы неправильно. Наш союз столько лет существует только потому, что я никогда не смотрела на Василия как на исполнителя моих меркантильных мечтаний, как на ходячий кошелек. Он изначально со мной познакомился, когда у меня уже много чего было, а у него не было.

– Вы работали вместе. Можно сказать, что у вас служебный роман?

– Судьбоносное скорее знакомство… У нас же с ним разница в поколение (Василий моложе на 11 лет и 9 месяцев. – Авт.). У них вообще другой подход к жизни! Для них очень важно зарабатывать столько, чтобы можно было классно питаться, иметь возможность путешествовать, не отказывать себе в поддержании некоего уровня жизни, доставляющего удовольствие и комфорт, позволяющего много работать. В отличие от моего поколения: мы все время боялись очередного кризиса, у нас в голове еще эти тараканы остались, что надо купить и сохранить. Мы живем с Васей в съемном доме.

– Как так?

– Он считает, что это очень глупо – покупать дом, потому что вы привязываетесь к нему. Он вам перестает в какой-то момент нравиться, а вы не можете оттуда уехать, потому что вы в него вложили деньги. Ни продать, ни порадоваться. Вот мы сняли загородный дом и живем в нем.

«Все часы, какие можно было, уже подарила»

– А вы делаете супругу дорогие подарки? Часы, например? Хотя бы за два-три миллиона рублей?

– Уже нет. Все часы, какие можно было, я уже подарила. То есть он сказал: «Хватит! Я все не успеваю носить! Можно больше не дарить?» А я всегда любила дарить мужчинам часы – это такой классический подарок от меня.

– В традиционной грузинской семье мужик же главный?

– У нас вообще-то царица Тамара была. Это иллюзия, что грузинская женщина находится под игом мужчины.

– А у вас как?

– Мы не успеваем мериться, кто из нас главный, потому что очень много работаем. Нам по-прежнему интересно друг с другом разговаривать. Ролевые модели формируются тогда, когда разговаривать уже неинтересно: «Значит, я здесь главный, я за все плачу. А ты меня встречаешь, улыбаешься, выглядишь хорошо». У нас нет такого. У него самое главное требование – чтобы я пришла чуть пораньше и мы поговорили. Вот мы сейчас с вами сидим, а он мне пишет: «А поговорить сегодня успеем?»

– В чем еще секрет ваших отношений?

– В совпадении амбиций. Василий очень талантливый, амбициозный и работоспособный. Он из категории тех людей, которые все время двигаются вперед. И в этом смысле мы совпали. Нам интересно смотреть друг на друга. У него за плечами философский факультет, специализация – политология, а это определенный склад ума, который работает с большими объемами информации, анализирует ее. Вася – непростой собеседник, я хочу вам сказать. К этому надо готовиться, чтобы с Василием разговаривать.

– Вашей дочери Мелании 20, сыну Леонтию 19. Вы внутренне уже отпустили их во взрослую жизнь?

– Я прикладываю массу усилий, чтобы быть полноценным участником их жизни. Нельзя их уже контролировать. Максимально пытаюсь интересоваться этой жизнью, чтобы иметь право быть в курсе всех последних новостей.

Признание

«Независимость круче, чем алкоголь, сигареты и другие страсти»

– И все-таки, Тина. Иногда ведь даже вы чувствуете, что выдохлись? Как вы приводите себя в чувство, где ваша «тайная комната»?

– Когда мы становимся взрослыми, у нас есть этап, когда мы в своем сознании все еще думаем: «Я покорю мир. Я лучше всех. Я самый талантливый». Но потом тебе исполняется – опа! – 30 лет, и ты понимаешь, что суперработы нет, суперперспектив тоже и вообще ничего необычного нету. И вот такие люди часто ищут забвения в параллельной реальности. Но если вы можете что-то созидать, у вас что-то получается, то вы начинаете получать удовольствие от того, что вы – «созидатель»… Может быть, я как раз такой тип человека. Чтобы стать «созидателем», себя надо к этому приучить. Будет лень, будет обидно, будет казаться, что мне столько усилий надо, а кому-то все подарили. Это будет отталкивать.

Я всегда хотела вырваться из замкнутого круга, когда работала ведущей. Я ни на что не могла повлиять: сегодня меня выбирают, а завтра могут сказать, что я больше не нужна. Я впервые за последние пять-шесть лет пришла к тому, что могу создавать что-то сама и быть абсолютно независимой. Эта независимость полна эндорфинов, которые не сравнятся ни с алкоголем, ни с сигаретами, ни с другими страстями, которые дают вам забыться. Вы можете забыться на минуту, а дальше – отрезвляющая жизнь. А не хочется забываться. Хочется жить и кайфовать.

О СТИЛЕ

«Нельзя носить все новое, это дурной тон»

– Вы можете позволить себе сорить деньгами? Накупить гору самых дорогих сумок, платьев? Или прошлое, когда вы были стеснены в средствах, не дает терять голову?

– А я давно не покупаю себе одежду сама. У меня все проще – есть стилист. Человек, который меня консультирует. И у этого человека, слава богу, очень хороший вкус.

– А как же пошопиться лично? Девочки любят.

– Я это ненавижу. Меня даже на показы приглашают, я туда не прилетаю. У меня есть, понятно, дорогие вещи: Birkin, Prada, Celine… Но всему, что вы сейчас на мне видите, плюс-минус два-три года, кроме кофточки. Нельзя носить все новое, это дурной тон. У меня есть моя любимая сумка Prada, ей 8 лет. И она еще столько же будет классикой. Мне не подходят ультрасовременные вещи, потому что у меня склад фигуры очень женственный. Я не тонкая, не высокая, не длинная, чтобы ходить в гиперсовременных вещах. А ворваться в магазин… Не мое. Что же тогда доставляет мне релакс? Честно скажу – еда. Я вчера Васе говорю: «Ну что, когда пойдем в ресторанчик?» Единственный магазин одежды, куда я хожу сама, – это магазин белья.