Судьба натальи гончаровой

Может быть, Пушкин просто не понимал, что семейная жизнь полна ответственности и трудностей? Но за неделю до свадьбы поэт писал другу: «Будущность является мне не в розах, но в строгой наготе своей. Горести не удивят меня: они входят в мои домашние расчеты. Всякая радость будет мне неожиданностию».

Считалось, что поэт настолько же уродлив, насколько красива его жена — и это мнение поневоле разделял и Пушкин. На балах он старался держаться от обожаемой Натальи подальше, чтобы не выглядеть смешно. Сыграла и разница в росте: она была чуть не на голову выше, и это только подчёркивала модная высокая причёска.

Но дома между ними не было ни капли отчуждения. В письмах к жене Пушкин осыпает её комплиментами, постоянно и особенно — за её ум, признаётся, как с ней счастлив; то же говорит и друзьям. Сам Александр Сергеевич плохо умел вести денежные переговоры. Наталья Николаевна стала для него помощью. Она порой сама говорила с издателями, твёрдо выбивала гонорар, достойный таланта мужа. Пушкин шутил, что ей просто хочется новых платьев. На деле, конечно, вопрос стоял о том, чтобы кормить их четверых детей.

На смертном одре Пушкин очень трогательно прощался с женой. Уверял её, что стрелялся не потому, что подумал, будто у неё и правда что-то было, просил держать траур не больше двух лет, а потом выйти замуж — но только «не за шалопая». Гончарова горько рыдала. Несколько дней после смерти мужа она пролежала в нервной горячке.

После похорон мнение общества обратилось против неё. Если раньше говорили, что она слишком хороша для своего мужа, теперь оказалось, что она вышла замуж по расчёту — чтобы войти в историю, что она глупа, корыстна, бездушна, что умер поэт из-за её неверности, что, конечно, она была недостойна и его мизинца. Со всех сторон вдову, которая осталась с четырьмя крохотными детьми на руках (старшей дочери было пять), поливали грязью.

Участие Пушкиной выказал лично государь. Он оплатил долги покойного — которые иначе бы легли на плечи вдовы, назначил, исходя из значимости поэта для русской литературы, довольно приличную пенсию. Мальчиков заранее записали в кадетский корпус на казённый счёт, девочкам назначили содержание. Государь и раньше проявлял милость к Пушкину. Но эти посмертные милости уверили общество, что Наталья Николаевна — любовница царя. Да и вообще, наверное, с самой свадьбы изменяла с царём мужу. Почему, собственно, нет.

Пушкина уехала с детьми в деревню, подальше от грязи, которая, выливаясь на неё, окатывала бы и их. Два года прошли, Наталья Николаевна вернулась в свет и… продолжала носить траур. За ней ухаживали, ей предлагали руку и сердце, но Пушкина на все предложения смотрела только с одной точки зрения: примет ли новый муж её детей. Ни один отчим не казался им подходящим. Так прошло семь лет, и никто уже не ждал, что Пушкина когда-нибудь снова сменит фамилию.

Пётр Ланской, флигель-адъютант из Свиты Его Императорского Величества, талантами не блистал. Его нельзя было сравнить с Пушкиным ни в обаянии, ни во влиянии на умы. Он был недурен собой, скромен, добр и ретив на службе — вот и все его дарования. Такие доступны почти любому, если постараться.

В свои сорок пять лет он был не женат, однако, не потому. Большинство женщин выходит замуж за обычных, бесталанных мужчин. Но про Ланского ходил слух, что холостяк он убеждённый. Мол, разбила ему в юности сердце какая-то кокетка, и с тех пор он зачерствел.

Наталью Николаевну он полюбил, потому что она была бесконечно печальна, потому что она была в трауре, потому что… Ланской сам не мог бы объяснить, почему она настолько тронула его в тот момент, когда он её впервые увидел. Но он не смел ухаживать за вдовой самого Пушкина. Она — в некотором роде знаменитость, она — красавица, выезжающая в свет, у неё, в конце концов — четверо детей, а его место на карьерной лестнице было довольно скромным.

Только после повышения, которое дало ему хорошую казённую квартиру и приличное жалованье, Ланской решился ухаживать за Пушкиной и сделать ей предложение. И она не отказала. Более блестящим женихам, вроде князя Голицына, давала отставку — а Ланскому сказала «да». Что это было? Головокружительная любовь?

Нет, конечно, расчёт. Наталья Николаевна увидела в Ланском хорошего отца и отчима. Время показало, что она права. Детей Пушкина Пётр Петрович ласкал так же, как родившихся от Наталья своих. Жену-красавицу он ревновал — и будь человеком позлобивее, превратился бы на этой почве в тирана. Но кротость превращала его ревность из злобы в страдание, и он никогда не менял своего доброго и заботливого с ней обращения.

Ланской был не Пушкин — и Наталья Николаевна полюбила его не как Пушкина. Спокойнее, светлее, без мучительной ревности — Ланской никогда не волочился за другими женщинами, как любил это делать Александр Сергеевич. Это было спокойное счастье, которым оба очень дорожили.

В пятьдесят два года Наталья Николаевна умерла от воспаления лёгких. Каждый вечер после этого Пётр Петрович, желая спокойной ночи своим домашним, говорил, что стал теперь на один день ближе к ангелу Наташе. В уже выросших детях Пушкина он продолжал принимать участие. Всё, что только мог, Ланской делал для Натальи и при её жизни, и после её смерти. Одного не смог ни он, ни Пушкин, как оба этого ни хотели: оберечь её имя от ушатов грязи.