Отец андрея краско

– Взволнованные, девчонки подошли к нашему столику в кафе и попросили у отца автограф. Одна порылась в сумочке, достала какой-то мятый клочок бумаги, вторая же, вся красная от смущения протягивает хрустящий белый пакетик с… гигиенической прокладкой: «Вот, у меня ничего больше нет…»

– Это такая прокладка с крылышками, что часто показывают в рекламах?

– Именно. Это, клянусь, не анекдот, а чистая правда. Отец автоматически и с каменным лицом что-то написал им обеим на память, но стоило девчонкам удалиться за дверью, мы оба просто легли под стол, содрогаясь от хохота. Люди вокруг и подумать не могли, что же нас так развеселило…

На такой неожиданной ноте и начался наш разговор о замечательном российском актере Андрее Краско, безвременно ушедшем из жизни два года назад, в ночь на 5-е июля. Мой собеседник – гражданин Польши Ян Анджей Александрович, прекрасно владеющий русским, знающий о Краско не понаслышке. Питерские родственники зовут его Иван Польский. Его мама Мириам Александрович, бывшая жена Андрея Краско, двадцать восемь лет назад назвала родившегося в Варшаве сына – Ян (по-русски Иван, так зовут деда, известного актера Ивана Краско), Анджей (Андрей). А недавно Ян-Иван подал прошение польским властям о добавлении к его нынешней фамилии еще одной – Краско…

– Тут на днях приезжали ко мне телевизионщики из Москвы, спрашивают – не боюсь ли, будучи молодым актером, что услышав мою фамилию, меня будут обязательно сравнивать с отцом? Ответил – нет, не боюсь, пусть сравнивают. Тем более, что до сих пор мне, Александровичу, не приходилось пользоваться фамилией отца. Когда же через черточку в моих документах все-таки появится и Краско, буду отвечать так: “Да, фамилия есть, но хочу иметь еще и собственное имя!”

Кстати, здесь в Польше мне непросто доказывать в разных инстанциях, что я, человек по фамилии Александрович, сын Краско. Ведь все бумаги, подтверждающие усыновление, выдавались в России. Плюс ко всему, иностранные имена родителей здесь по традиции перекладывают на польский – отец записан, как Анджей, а вторую фамилию, которую хочу получить, тоже на польский манер хотят записать и произносят, как “Кращко”. Нет, говорю, чиновникам твердо – Краско…

– И что, все в семье Краско такие настойчивые и гордые?

– Тут, как говорят русские, и зарыта собака. Открою вам самый главный секрет нашей, если можно так сказать, интернациональной семьи: именно гордость – основное качество, присущее моему отцу, да и всем, кто носит имя Краско. Гордость в хорошем смысле этого слова, не гордыня или неприятие других людей. Насколько помню, никогда, как бы трудно ни было в жизни, отец никого не попросил о помощи. Даже когда не было работы по главной актерской профессии, брался за все подряд. Научился портняжить, изобретал потрясающие фасоны курток, джинсов, рубашек. Строчил прямо дома на швейной машинке из подручного материала. Торговал на книжном развале – кстати, книги всегда любил до безумия, по всей квартире постоянно можно было найти книжки, которые он постоянно читал – на столе, возле кровати. Одна из книг постоянно торчала из его кармана, читал взапой. Подрабатывал даже на кладбище. Не боялся никакой работы…

Может не случайно и я унаследовал аналогичный подход к жизни. Хотя вся семья, включая маму, у нас актерская, но на всякий случай я решил подстраховаться и в варшавском кулинарном техникуме выучился на повара, годами подрабатывал в варшавских ресторанах и барах. Могу что угодно приготовить. Как, впрочем, и отец, который в кулинарном техникуме не обучался, но тоже очень любил стряпать.

Почти все его любимые творения из мяса. Какое мясо ему ни дай, мог его вкусно приготовить. Самое же коронное блюдо, то, что он множество раз готовил нам на даче – курица с чесноком, завернутая в листья ольхи. Ее он жарил в фольге на костре. Естественно, я тоже освоил этот шедевр и с давних пор угощаю им друзей в Польше. Все его просто обожают. Понятно, под водку, как любил это и мой отец…

– Какие отношения у него было с алкоголем?

– Что скрывать, пил много. Но запоев не случалось, если была работа, вообще тогда не пил. Умел стойко держаться. А это, могу признать по собственному опыту, в России очень трудно делать. Помнится, мы собрались поехать с другом в Петербурге в гости к дедушке, Ивану Краско. Друг говорит мне – слушай, неудобно как-то, я немного выпивши. Подумали минутку, но все-таки приехали. Дедушка тут же ставит на стол настойку, выпили…

Что уж тут говорить об отце. Мешало ему еще одно удивительное качество – словно магнитом притягивал к себе совершенно незнакомых людей. Хорошая вроде бы черта оборачивалась для него сплошным несчастьем. Насмотрелся на его израненное тело – когда он снимал рубашку вся грудь представала расчерченной ножевыми шрамах. Один так вообще в каких-то миллиметрах от сердца.

Как все происходило? Поначалу очень даже мирно. Дружелюбно подсаживались в ресторанах или подходили на улице. Для каждого выглядел не просто своим парнем, но и лучшим знакомым. “Привет, – говорил один, – что у тебя, как сам, как Маша? Не помнишь? Да мы же с тобой вместе в школу ходили…” Его банально путали с кем-то из старых знакомых. Он хотел бы отдохнуть, посидеть в одиночестве, но к нему шли и шли, как на прием к психотерапевту. По русскому обычаю тут же предлагали выпить. К сожалению, некоторые посиделки заканчивалось дракой…

– Вот такое оно, бремя имиджа «парня из народа» и славы…

– Характерно, что несмотря на роли, где отец должен был играть людей не слишком интеллектуальных, тех самых простых парней из народа, порой, бандюганов, он на самом деле поражал меня своим тонким умом. Больше всего я любил, когда приезжал к отцу в Питер, сидеть на кухне и слушать, как они с дедом, Иваном Краско говорили об искусстве, актерстве. Я никогда не встревал, лишь наблюдал двух родных мне русских людей, рассуждающих о высоких материях, и как оказалось, о том, чем я и сам буду заниматься уже через несколько лет в Польше. А, порой, и в России…

Кстати, в одной из статей об отце прочитал как-то несколько строк и о себе – «старший сын актера Иван, который живет с матерью в Польше, пошел по стопам отца и сейчас считается одним из самых многообещающих молодых польских актеров». Написано, замечу, почти два года назад и с явным преувеличением. О самых больших ролях в театре и кино пока еще только мечтаю, не отказываюсь писать диалоги и дублировать мультики. Работаю, одним словом, как это делал и мой отец, где только можно.

Недавно закончил играть в новом польском художественном фильме. У меня одна из главных ролей. Сейчас идет монтаж, премьера – летом. Как вышло – еще посмотрим. Кстати, в роли русского снялся и в эпизоде сериала “Маленькая Москва”. Так некогда поляки называли город Легницу, где советских солдат служило больше, чем всех живущих вокруг базы поляков. Вообще с особой охотой играю персонажи, которые должны говорить в польских картинах на русском…

– Часто доводилось ездить в Питер, видеться с отцом?

– Вообще жизнь сложилась так, что с самого детства я вынужден был ездить по тем странам и городам, где маме давали работу актрисы. Краков, Плоцк, Белосток, Киев – далеко не полный перечень. И только потом, еще ребенком, впервые встретил своего папу на квартире в Ленинграде. Увидев его, почему-то сразу понял – это мой отец. Потом я особенно любил листать семейный альбом, сравнивать фотографии – свои и отца в одном детском возрасте.

Бывало показывал какой-нибудь из детских снимков отца моим знакомым: “Узнаете?” Ничего не подозревая, те сходу отвечали: “Конечно, только рубашечка на тебе какая-то другая…” Мне было приятно! В тот первый приезд перезнакомился со всей родней по линии Краско. Тогда же отец и усыновил меня, а с мамой официально оформил брак, в котором они, к слову, состояли целых двадцать шесть лет. В принципе они неплохо их прожили, наверное еще и потому, что слишком редко виделись.

После той памятной первой встречи с отцом, когда я прожил в России целых два года, его вскоре забрали в армию и мы опять разъехались по разные стороны границы. Позже, когда я приезжал к отцу в Петербург, то останавливался у дедушки, у которого квартира побольше.

Пока был маленький чаще сидели дома все вместе. Про вещи глобальные что ли, мы не говорили. Потребности такой не возникало. Достаточно было просто смотреть друг на друга, обмениваться мнениями о всякой ерунде – марках машин, любимой еде.

Стал взрослее – захотелось гулять с отцом по городу. В нем есть где гулять. Весь Питер был у отца любимым. Потом он по большей части стал жить в Москве, где снимал квартиру. Но тянуло его всегда в Петербург, говорил, что Москва слишком большая, а город дорогой, набитый деньгами. Отношение, как у поляков к Варшаве и Кракову – все здесь ругают варшавян, хвалят жителей Кракова, но жить все хотят в столице.

Так что первый язык, на котором я учился говорить, был русский. Но вот когда вернулись в Польшу, сразу же возник языковой барьер с польскими сверстниками – говорить-то я умел только по-русски. Потом, понятно, освоился, но очень рад, что русский стал моим вторым языком. Как бы без него я смог общаться с отцом, понимать фильмы и спектакли, в которых он играл…

– Нравилось, как он играл? Что особенно запомнилось?

– Если мой дед, Иван Краско постоянно играл в труппе петербургского театра им. Комиссаржевской, то папа никогда в театральных штатах долго не задерживался. Выходил на сцену лишь время от времени и на разных сценах, куда приглашали на конкретную роль.

До смерти не забуду как он сыграл в спектакле “Москва-Петушки” роль Венечки. Я и прежде привык смотреть из-за кулис или на экране кинозала то на дедушку, то на папу. Но Венечка в его исполнении меня просто потряс!

В тот вечер отца мучила его давняя болезнь – астма. Сколько помню, лекарства от нее мы мешками постоянно тащили для него из Польши, когда ехали в Питер, либо же отправляли в посылках. Играя Венечку, он тогда боролся не столько с ролью – она ему давалась, сколько с приступами недуга. Удивительно, что когда он был на сцене, никто в зале ничего не мог заметить. Зато в антракте (театр-то был маленький, с крошечной сценой и кулисами), болезнь сразу выходила из под контроля.

Стоило же звучать звонку, организм, словно по команде приходил в чувство, и отец продолжал блестяще играть. Будто на сцену выходил уже не обессиленный астмой Краско, а весельчак Венечка…

Должен заметить, что отец в последние годы был очень уставший – много снимался, постоянно мотался, некогда было отдохнуть. Не отказываться от ролей. Только под самый конец жизни получил комфорт отклонить какое-то предложение. Деньги его совершенно не интересовали. Вообще в нашей семье деньги ничего не значили и не значат. Разве что для реализации мечты вроде покупки машины, о которой просто все время бредил…

Светлана, гражданская жена отца, в последние годы постоянно сопровождала его на всех съемках. Им было очень хорошо вместе, но расписываться не стали. Знаю, отец предлагал, но она отказалась. Может быть потому, что материально ничего и никогда для себя не хотела, в голове и в сердце – только отец.

Меня коробит, что многие нередко делают вид, что хорошо его знали, хотя на самом деле были не более чем знакомыми. Этому есть и определенное объяснение – жизнь отца не была из легких, и видимо поэтому, ему трудно было иметь множество настоящих друзей. Таких, например, как Пореченков, с которым они сошлись, были близки по душе. Встречались и после съемок.

Иными словами, отец и Пореченков – прекрасная пара. Последний играл супермена, сам всех бил, отца же, наоборот, чаще били. Хотя поначалу, в самых первых ролях отца – он тоже играл твердых мужиков, злобных бандитов. В жизни же отец любил всех нормальных людей, особенно веселых. Сам был очень веселый…

– Ну, это понятно, вместе с Пореченковым они здорово сыграли в сериале «Агент национальной безопасности…»

– Да, именно после этого фильма об отце стали говорить, как о “мужике из народа”, о том, что только после этого сериала по-настоящему его открыли как актера, хотя до этого он уже снялся более чем в пятнадцати кинокартинах. Часто слышу в последнее время, что в первоначальном варианте “Агента” персонажа, которого он сыграл не было. Главный же герой, Леха Николаев мыслился как герой-одиночка.

И, мол, это сам Краско упросил то ли сценариста, то ли режиссера Дмитрия Светозарова написать ее для него. И только поэтому в фильме появился верный партнер – Краснов. Зная отца, не верю в такой ход событий. Другое дело, он умел, если надо, убеждать в своей правоте, но просить – никогда. Скорее всего, он показал, как видит роль, что умеет, и создатели картины согласились…

– Помнится, вы даже снялись в одном из эпизодов этого сериала вместе с отцом…

– Точно. Приехал очередной раз в Питер, но папа катастрофически был постоянно занят на съемках «Агента», неотлучно сидел на студии. Встретив на вокзале, притащил и меня в павильон. Режиссер Светозаров, увидев нас вместе, сходу решил найти и для меня какую-нибудь роль. Появился эпизод: я прохожу на плане в роли охранника с собакой и разговариваю о чем-то с напарником Лехи Красновым – Андреем Краско!

Вообще чаще бы хотелось сниматься в картинах вместе с отцом. Таких, например, как «Диверсант», в котором я принимал участие во Вроцлаве. Играл советского лейтенанта, а отец в том же фильме – майора Лукашина. А вот сняться нам всем вместе – папа, я и дедушка в одном фильме нам так и не довелось. Было бы чему поучиться, да и память осталась бы…

– Какие фильмы с участием отца запомнились больше, что любили смотреть с ним вместе?

Люблю практически все его фильмы. Особенно его роли в картинах «Блок-пост» и «72 метра». Помню его переживания по поводу роли в последнем. Радость, что сыграл в армейском кино. Ведь сам служил во Владивостоке, многое пережил, но военных уважал. Кстати, его отец командовал военным кораблем.

Самый любимый наш с отцом актер – Богуслав Линда. Он видел все его фильмы. Больше всего нравилось, как сыграл в знаменитом польском фильме «Псы». Из режиссеров любил американца Квентина Тарантино. Отец почему-то был уверен, что если бы Тарантино не стал делать фильмы, то непременно кончил бы жизнь серийным убийцей…

– Прошло два года со дня смерти отца – с какими мыслями собираешься ехать в июле в Россию?

– Сегодня могу сказать одно – отец ушел слишком рано. Хотя на протяжении жизни трижды у него останавливалось сердце, но он умел выжить. На четвертый раз – ушел. Жил уж больно насыщенной жизнью. Папа любил всех своих женщин, с которыми сходился по жизни. Причем, не так, – одну любил больше, а другую – меньше. Он уходил от одной к другой лишь потому, что другая в тот момент полностью овладевала его сердцем. Ему чужд был какой-либо расчет. Все было на уровне чувств…

Обязательно поеду в Петербург на годовщину смерти отца, хотя российскую визу мне, как польскому гражданину снова нужно будет оформлять. Но и не ехать нельзя, память об отце, как и близкие контакты с родней в России остаются очень важными для меня. У нас семья – это семья!

Смотрите также:

• Актриса Зинаида Кириенко: советское кино несло нравственные идеалы, современное – бандитов и путан →
• Такое Ай-лю-лю. Судьба актрисы, игравшей проститутку в «Бриллиантовой руке» →
• Войти в ту же реку. Бегство и возвращение актрисы Людмилы Нильской →