Олег видов личная жизнь есть у него дети

“У меня сломалось чувство гордости за свою Родину”

%фото.право%

Никто, наверное, не смог бы охарактеризовать Олега Видова лучше, чем его нынешняя жена Джоан Борстен.

– В аэропорту Лос-Анджелеса, – говорит она, – надо повесить объявление: “Если вы впервые в Америке, вас никто не встретил и вы заблудились, звоните Олегу Видову!”

Уверяю, вас, дорогие читатели: в этих словах нет ни малейшего преувеличения. Олег из числа тех русских людей, которые всегда готовы бескорыстно прийти на помощь соотечественникам, волею судьбы оказавшихся заброшенными на далекий и не всегда дружелюбный континент…

Я помню Олега Видова по ВГИК, когда он, уже знаменитый актер, учился на режиссерском факультете у известного мастера Ефима Дзигана. Тогда он казался мне холодным и недосягаемым, как полярная звезда, одиноким и подчеркнуто малообщительным. И только в 1997 году, уже в Америке, когда мы познакомились ближе, я поняла, какой это открытый, веселый и доброжелательный человек.

За время нашей нынешней командировки в Штаты мы с фотокорреспондентом Борисом Кудрявовым несколько раз были в гостях у Олега и Джоан и неизменно встречали по-настоящему русское, хлебосольное гостеприимство. И, разумеется, мы много разговаривали с Видовым о прошлом, будущем и настоящем…

Надежда РЕПИНА, фото Борис КУДРЯВОВ

МАТЬ ВСКОРМИЛА СВЕКОЛЬНЫМ МОЛОКОМ

-Мама моя родилась в деревне Юркино Тверской губернии, у истоков Волги, в 1913 году. Ее отец был плотником, строил дома в Санкт-Петербурге. Ценили его. Мастер был первого класса.

%фото.лево%

А в деревне, помимо школы, бабушка моя всегда давала приют умным странникам, а в обмен просила их поучить деток, поэтому моя мама и тетя Нюта знали много стихов и различных историй. Мама была отчаянной, лазала по деревьям, скакала на лошадях. Потом окончила педагогический. В годы войны при приближении фашистов к Москве, когда многие прятали партийные билеты и зарывали их в землю, мама не побоялась вступить в партию и партизанский отряд. Она была видная женщина, и недаром мой отец – красивый мужчина – полюбил ее. Мама меня растила одна, с отцом они не были расписаны и потерялись. Когда я у нее родился, в этот день у нее из погреба украли картошку, а оставили только свеклу. Вот так, на свекольном молоке, она меня и выкормила. Мама моя была учительницей. Вместе с ней я жил в Монголии. Помню, как мимо дома проходили пленные японские солдаты, помню их заунывные песни, песчаные бури и пожар на реке Орхон. Помню Казахстан, где мы жили с тетей Нютой, и Германию. В Казахстане у нас был крошечный дом – мазанка, я ходил к соседям слушать по радио оперы – у нас радио срезали. В Германии я ходил с мамой в музеи: в Веймаре, Галле, Дрездене. Помню церковь, где когда-то играл Бах. Как и моя мама, я в свои шесть лет прекрасно говорил по-немецки. У меня была очень толковая гувернантка и учительница музыки. Я думаю, что жизнь и воспитание в Лейпциге придали моему характеру черту – быть четким и ответственным. Мама тянулась к культуре и старалась дать мне максимум образования. Сама она прекрасно пела. У нее был удивительный голос.

-После восьми лет меня воспитывала тетя Нюта, потому что у мамы были постоянные командировки. В восемь лет я познакомился с отцом. Он был крупным советским финансистом так же, как и его папа, мой дед Николай. С отцом мы были друзьями, и, когда я стал взрослым, он советовался со мной и гордился моими успехами.

– Как же ты без блата поступил во ВГИК?

– Очень хорошо подготовился, вот и поступил. А до этого учился в школе рабочей молодежи, работал санитаром в больнице и слесарем-электриком по обогреву бетона на строительстве Останкинской телебашни. Мне уже тогда хотелось быть ближе к телевидению, кино. Мир кино казался сказочным, загадочным. Мне очень нравились советские фильмы: “Пятнадцатилетний капитан”, “Золушка”, “Дети капитана Гранта” и американские – “Тарзан”, “Великолепная семерка”… Я погружался в этот мир мечтаний, в мир второй реальности…

ЖИЛ В БАРАКЕ, НОСИЛ ПАЛЬТО ИЗ ДРАП-ДЕРЮГИ

%фото.право%

– Твой отъезд в Америку – тоже поиск второй реальности?

– Нет. Мне хотелось быть подальше от князей и опричников. Мне тогда уже было за сорок, я получил режиссерский диплом и готовился снимать фильм о революции на Кавказе. Но мне не дали. Существовали и другие причины для отъезда. В 1968 году, например, Дино де Лаурентис предложил мне семилетний контракт – сниматься в двух фильмах в год в Италии и Голливуде! Не пустили! Никого из наших актеров не выпускали сниматься за границу, многим судьбы сломали. И Самойловой, и Ивашову… Я думаю, у партийных боссов были не только идеологические причины, но еще и элемент зависти к раскрепощенным людям. Мол, они будут летать по белу свету, сниматься в западном кино, и потом им рот не заткнешь. Лучше держать их под каблуком! Меня даже в Болгарию на фестиваль не пустили! Нас держали в рабстве. Меня, к примеру, приглашали в Америку играть Есенина в фильме “Айседора”. Так они не пустили, а потом говорили, что “хорватский актер сыграл пьянь”.

Но я в молодости и не думал, что стану жить в Америке. Даже английский не учил, считая, что дальше Ужгорода меня не пустят. И когда датский кинорежиссер Габриэль Аксель пригласил сниматься в фильме “Красная мантия” и мне вдруг дали разрешение, я был очень удивлен. Помню, для разговора с чиновниками из Госкино я приехал в стареньком пальто из драп-дерюги из своего Томилина, где жил в бараке… Посмотрел на меня Аксель и сказал: “Это герой моего фильма. Настоящий викинг!” И, к моему удивлению, меня вдруг отпустили!

%фото.лево%

– Из “драп-дерюги”? В бараке?.. Ты же был уже очень известным актером!

– Нам платили копейки. А артисту надо нормально есть, нормально одеваться – мы ведь всегда на виду! У многих семьи к тому же… Приходилось мотаться с концертами, чтобы заработать…

Были и другие причины для отъезда из СССР. Например, ввод наших войск в Афганистан в 1979 году. У меня сломалось чувство гордости за свою Родину. Я снимался там в 1971 году в фильме “Миссия в Кабуле”. Знаю, какой это бедный, но доброжелательный народ, как хорошо он относился к “шурави”, к русским. Я тогда как в ХVI век попал, в сказку “Тысячи и одной ночи”… Брежнев всегда говорил: “Мы – за мир” – и вдруг “интернациональный долг”. Ради какого интернационального долга можно убивать людей, которые к тебе хорошо относятся? Когда Рейган сказал о нашей стране – “империя зла”, для меня рухнул мир добра, который я выстраивал из тончайших кубиков…

Маленькое отступление

ДОЧЬ ЛЕОНИДА ИЛЬИЧА СОСВАТАЛА МЕНЯ ЗА ВИДОВА ЗА ДВЕ НЕДЕЛИ,

вспоминает бывшая жена Олега – Наталья Федотова

%фото.право%

– Моя подруга Галя Брежнева дружила с Алексеем Нагорным, сценаристом фильмов “Рожденная революцией”, “Алые паруса”, детектива “Один из нас”. И познакомила его со мной. Нагорный пригласил меня на эпизодическую роль дочери Шуленбурга, посла Германии в Москве. После съемок мы поехали в “Националь”, где за мной пытался ухаживать незнакомый блондин. Когда я описала его Галине, она воскликнула: “Ой, я его знаю! Отнесись к нему благосклонно, он неплохой парень!” И стремительно взялась за дело. По ее словам, Олег в прямом смысле валялся у нее в ногах, упрашивая уговорить меня выйти за него замуж. “Завтра или никогда!” – ответила я. Но назавтра в загсе был выходной. Я даже будильник не заводила. А рано утром прилетела Галя: “Срочно красься, тебе к девяти в загс!” И со смаком рассказала, как Олег за день обегал массу инстанций и уломал сотрудников загса выйти на работу и нас расписать. Она выхватила из шкафа платье, натянула его на меня: “В природу впишемся классно!” На ней была коричневая бархатная юбка и кремовая блузка, а на мне вместо традиционного светлого – зеленое платье! В полной уверенности, что это розыгрыш, я поехала с ней. И через 40 минут оказалась замужем! Через две недели после знакомства!

А в 1972 году дочь Генерального секретаря ЦК КПСС стала крестной матерью моего единственного сына Вячеслава! Причем настояла на крещении сама Галина. И не только потому что сосватала меня за Олега Видова. Галина очень любила свою бабушку Наталью Денисовну, женщину глубоко верующую, и чтила традиции – ребенка крестить обязательно, на Пасху в церковь ходить всегда!

Из эксклюзивного интервью Натальи Федотовой “Экспресс газете” (июль 1998 г.)

ЕДВА НЕ УБИЛИ НА АВСТРИЙСКОЙ ГРАНИЦЕ

– Известно, что подругой твоей бывшей жены Натальи Федотовой была Галина Брежнева…

– Да они были очень дружны… Я даже присутствовал на свадьбе Галины и Юрия Чурбанова и видел, каким пьяным и не слишком умным был наш генеральный секретарь. Леонид Ильич над всеми гостями, и надо мной в том числе, хлопал какой-то японской игрушкой, чтобы испугать. И пьяно хохотал, когда это ему удавалось. А ему все по-холуйски подхихикивали. Хотя вообще-то он человек был не злой.

%фото.лево%

Родители моей жены были интеллигенты и очень хорошо ко мне относились. Отец – профессор, кто-то из родственников занимал пост в правительстве. Жена моя Наталья была очень амбициозна и очень хотела, чтобы я пошел в Высшую партийную школу. А мне это зачем? Я же актер, у меня другая судьба… Нашего сына Славу она отдала в балетное училище, хотя, я считаю, он сам должен был выбирать кем стать…

– Ты общаешься с сыном?

– Я уехал, когда ему было 11 лет. Общаться жена нам не позволяла. И все грозила мне! Рассказывала, как запросто убирают неугодных людей. Запрещала Славе навещать бабушку и дедушку, моих родителей, когда они еще были живы. Эта дама, его мать, проявляла ко мне презрительное высокомерие. С каждым годом я чувствовал, что мы с ней разные люди, и ее мир мне глубоко чужд. Когда я с ней развелся, от меня многие стали шарахаться, считая, что я – в опале. Некоторые кинорежиссеры встречали крысиной улыбкой и не здоровались. Я был сам по себе. Наверное, в такой ситуации следовало бы ходить в Дом кино, дружить с “нужными” людьми, но я был одинок, и меня интересовала только моя личная жизнь. Я дозрел и понял, что в СССР мне делать нечего.

– И тогда ты заключил фиктивный брак с женщиной из Югославии?

– Да, помогли друзья. Когда я жил в Югославии, снялся в нескольких фильмах. Например, в шестисерийной картине “Черный дракон” сыграл гетмана запорожских казаков. И вдруг однажды вызывают в полицию и требуют, чтобы в течение 72 часов я отправился в СССР. Мой приятель Мариан, актер из Словении, понял мою ситуацию. Мы с ним пошли в австрийское посольство, где мне поставили въездную визу. Но выездной-то визы из Югославии у меня не было! На границе с Австрией был ресторан. Мы с Марианом сидели в нем до 12-ти ночи, а потом сели в машину и поехали к пограничной будке. Югославские пограничники внутри помещения смотрели футбол. Орали, хохотали… Мариан посигналил, они крикнули нам в окно: “Давай!” – и открыли шлагбаум. Пограничник на австрийской границе посмотрел мой серпастый-молоткастый с въездной визой и сказал: “15 лет здесь работаю и первый раз вижу советский паспорт!” На следующее утро парень-чех перебегал границу. Его убили выстрелом в затылок. Он 10 метров пробежал и умер.

СЫН УЧИТСЯ В САНТА-БАРБАРЕ

%фото.право%

– Олег, а как ты познакомился с Джоан?

– После Австрии я перебрался в Италию. Жил у друзей. Ждал получения американской визы. Джоан жила в этом же доме и общалась с моими друзьями. Она работала корреспондентом “Лос-Анджелес таймс” и собиралась возвращаться в США. От нее веяло таким теплом… Она удивлялась: что за русский такой странный! На плохом английском я ей много рассказывал о себе. Она терпеливо и доброжелательно слушала. Джоан – человек, который любую негативную информацию превращает в позитивную. Она меня поддержала, и я почувствовал, что это – родной и очень близкий человек.

– У тебя ведь, кроме Славы, есть сын Сережа. И он тоже познакомился с тобой поздно, хоть и не в восемь, как ты с отцом, а в 16 лет…

– Да, он сейчас в Лос-Анджелесе.

– Ты был женат на матери Сергея?

– Нет. И так судьба сложилась, что я узнал о Сереже поздно. Он приехал ко мне, окончил здесь школу и сейчас учится в университете в Санта-Барбаре. Они очень дружат с Джоан, она называет его сыном…

– Недавно я специально еще раз посмотрела фильм “Дикая орхидея”. Я тебя едва узнала, такой ты там жесткий, холодный, не похожий на себя.

– Фильм снимался за три месяца до моей операции. Я был в буквальном смысле весь холодный – и руки, и ноги… У меня обнаружили незлокачественную опухоль мозга, которая давила на зрительный нерв. Я долго не понимал, что со мной происходит, очень сильно похудел, плохо видели глаза…

%фото.лево%

– Когда ты после стольких лет эмиграции впервые приехал в Москву?

– В 1991 году. Я снимался здесь в датско-американском фильме “Три дня в августе” – о путче. Сыграл генерала, который не понимал ситуации и был как бы между двумя берегами, а потом застрелился.

– А что это за страшный скандал, связанный с тем, что вы с Джоан занимались реставрацией советских мультфильмов?

– Мультфильмы получили новую жизнь. Мы работали для этого с опытными американскими сценаристами, приглашали для дублирования знаменитых голливудских кинозвезд. Реставрировали их. Вложили огромные деньги в защиту прав “Союзмультфильма” от пиратов. Десять лет работы! Весь мир впервые увидел доброе лицо нашего народа через эти восстановленные мультфильмы. Россия должна была сказать нам спасибо и гордиться нашей работой, как это делают и Хитрук, и Норштейн, и Шварцман. Но вместо этого чиновники Министерства культуры заботятся о своей личной бездонной наживе, развязал и против нас кампанию дезинформации, думая, что русские люди – полные лопухи и ничего не понимают.

Это тема отдельного, очень серьезного разговора. Поговорим в другой раз?

– Договорились!

Справка

* Дом Олега Видова расположен в престижном районе Лос-Анджелеса, где в основном обитают голливудские артисты средней руки. Цена его – примерно $ 400 000. Построен дом из красного дерева – относительно недорогого и самого распространенного в Калифорнии стройматериала.

* Вокруг дома растут вечнозеленые декоративные кустарники, не требующие особого ухода. Впрочем, Олег любит иногда пройтись по участку с лейкой и грабельками. А внизу, у бассейна, он несколько лет назад даже посадил русскую березку.

* В доме Олега несколько небольших по здешним меркам жилых помещений, а также кухня и ванная комната.

* В холле – огромное “французское” окно площадью 8 кв. метров. На стенах много картин. Часть из них Видов привез из Бразилии, где снимался в “Дикой орхидее”. Но большая часть куплена на местных так называемых продажах из гаража – это что-то вроде наших барахолок. Иногда на них можно отхватить уникальную вещь, которая по-настоящему дорого стоит.

* Камин в доме газовый, как и вся система отопления. Электричество в США намного дороже, чем у нас.

* Уборкой в доме занимаются в основном сам Олег и его сын Сергей. Иногда приходит домработница-мексиканка. У нее 7-10 домов в округе, которые она обслуживает за небольшие деньги. Белье же стирает Сергей в стиральной машине.

* У Олега и Джоан большая библиотека. Много неразобранных книг лежит также в офисном помещении. Книги самые разные: русские справочники, энциклопедии… В последнее время Олег сильно увлекся чтением травников.

* В свободное время Олег пишет стихи. А когда собирается теплая компания, Видов садится к пианино и поет романсы. Иногда собственного сочинения.

* По дому актер обычно ходит в халате, а то и в плавках.

* Олег Видов сейчас не пьет и не курит, хотя раньше бывало всякое. Но иногда при большом стечении народа заводится и начинает стрелять сигаретки.

* У Видова низкое давление, поэтому он легко замерзает. Спасается тем, что в любое время года ходит в австралийских сапогах из овечьей шерсти, напоминающих чем-то русские валенки. Недавно по совету врачей купил тренажер – беговую дорожку. Иногда по нескольку часов спит днем.

* У хозяев большое желание сменить место жительства. В Лос-Анджелесе, говорят они, “не самый свежий воздух в мире”. Количество машин на дорогах – умопомрачительное. Часто над центром города висит смог.

* Совместный завтрак для семьи – явление редкое. Вместе за столом по утрам Олег, Джоан и Сергей собираются лишь иногда по выходным. Бутерброды и все остальное делает Олег.

* Джоан отлично готовит блюда итальянской и индийской кухни. Но времени у нее практически нет. Джоан в их совместном бизнесе занимается всеми юридическими и финансовыми вопросами. А Олег решает все творческие задачи. В деловых бумагах он разбирается хуже.

* Ездит Олег Видов на “лексусе-430” – вполне приличной по здешним меркам машине.