Нонна пашинян бывший муж

Как проходят семейные вечера в доме премьера-министра,  какие сюрпризы преподносит Никол Пашинян, и как проходит карантин? На эти и многие другие вопросы ответила супруга Пашиняна Анна Акопян в эксклюзивном интервью в рамках нашего проекта “Леди Sputnik”. Беседовала Нана Мартиросян.

— Пандемия изменила жизнь всех жителей планеты. Запертые в своих домах люди жалуются, что скучают по родственникам и друзьям.  Как карантин изменил вашу жизнь?

— Наша семья следует всем установленным правилам. Я и дочери не выходим из дома. Шушан учится дистанционно, Мариам работает на удаленке, мы с Арпи весь день проводим вместе, готовим и ждем, когда придет папа. В эти дни мы больше времени проводим друг с другом, но пандемия – серьезный вызов, потому что мы не можем видеться с бабушками и дедушкой, скучаем по родственникам и друзьям. Изоляция дается нелегко, но мы стараемся сохранять хорошее настроение и заполнить свой досуг.  

— Вас, как маму и жену, что больше всего беспокоит в эти дни?

— Естественно, как жену больше всего беспокоит то, что в посткризисный период мой муж столкнется с серьезными проблемами, придется решать много вопросов. Как мама я всегда волнуюсь в сезон ОРВИ, потому что дети обязательно «цепляют» простуду в детсаду или школе, болеют, поднимается температура. Как и для любой мамы, самое тяжелое – когда болеют дети. Сейчас добавилось и беспокойство, связанное с пандемией, но я уверена, что мы с честью преодолеем эти сложности – нашим единением и усилиями медиков.

— Уверена, что в эти дни Вы много читаете. У всех нас есть любимая книга, к которой периодически мы возвращаемся. А у Вас такая есть?

— Да, я люблю читать. У меня зависимость от романа Габриэля Гарсиа Маркеса “Сто лет одиночества”. Я постоянно его перечитываю и пытаюсь понять, что он со мной делает.

— Вы возглавляете два благотворительных фонда, причем один занимается вопросами детей с тяжелыми заболеваниями. Не угнетает ли Вас это психологически?

— Да, работа очень эмоциональная. Самое сложное в работе фонда “Город улыбок” – принять сам факт болезни и столкнуться с ним лицом к лицу. К этому невозможно привыкнуть. Каждая встреча повышает планку, обязывает сделать все, чтобы помочь всем вместе и каждому по отдельности.

Мы поставили перед собой цель не оставить ни одного ребенка без соответствующего лечения. Запускаем два новых проекта. Строим Family House (семейный домик), чтобы родители детей, получающих лечение, могли там жить и не отвлекались на бытовые вопросы. Также строим отделение паллиативной медицинской помощи, что важно с психологической точки зрения.

А фонд “Мой шаг” занимается историями, которые затрагивают нашу душу. И вовсе не обязательно, чтобы они были негативными или печальными. Бывает, что трогает очень радостная история или, скажем, плоды чьего-то упорного труда.

— Вы все еще главный редактор газеты “Айкакан жаманак”, успеваете ли следить за работой редакции и давать какие-то советы?

— К сожалению, не успеваю, и уже давно. Просто психологически пока не готова перестать быть главредом. Мне постоянно кажется, что очень скоро вернусь на рабочее место. Редакция, к счастью, смогла самоорганизоваться, журналисты подходят к делу ответственно и стараются меня не беспокоить. За последний год лишь 2-3 раза обращались за советом.

— Общаясь с журналистами, не скучаете по прежней работе? Бывало, чтобы Вам задают вопрос, а Вы думаете, как бы сами его перефразировали?

— Очень скучаю. Никогда не думала о том, что могла бы задать вопрос иначе, потому что, будучи по ту сторону баррикад, концентрируешься только на ответе. Но часто задумывалась над тем, какую бы статью написала в конкретной атмосфере, среде. 

— Естественно, сейчас у Вас меньше свободного времени, успеваете заниматься домашними делами или приготовить что-то?

— Да, я люблю готовить и делаю это часто. Мы с Шушан и Арпи готовим ужин и ждем допоздна с работы папу и Мариам. В выходные также обязательно что-то готовим для всей семьи. Не всегда успеваю готовить “серьезные” блюда, но иногда балую домочадцев их любимыми блюдами.

— Какими именно?

— Наши любят толму, приготовленную мною. Мариам любит борщ, а премьер вообще все, что я готовлю. В последнее время он просит готовить самый простой суп “в цветах Сарьяна” – со свежей зеленью и морковью.

— А как складываются отношения со старшими детьми. Вы больше друзья или предпочитаете быть строгой мамой?

— Сложный вопрос. Мне кажется, что мне удается совмещать два в одном. При необходимости бываю очень строгой. С дочками у нас дружеские отношения. Наш принцип – считать детей равными нам, уважать их. 

— Девочки делятся с Вами секретами или предпочитают обсуждать друг с другом?

— Нет, от меня они ничего не скрывают. Бывало, что они сестрами обсуждали вопрос, но спустя какое-то время сообщали и мне.

— Как Вы отнеслись к решению Ашота служить в Карабахе? 

—У нас дома никогда не обсуждалась возможность “откосить” от службы в армии. Было ясно, что по достижении 18-летия он пойдет служить. А чувства меня обуревали такие же, как и остальных матерей. Это очень сложно, но мы должны быть сильными, дождаться и гордиться ими.

— Кто строже с детьми, Вы или премьер?

— Премьер намного строже. Как и во всех армянских семьях, при отце дети ведут себя сдержаннее. Когда они не слушаются, то помогает фраза։ “Сейчас папу позову”. Все сразу становятся послушными, особенно Арпи. 

— Иногда во время прямых эфиров премьера Арпи заходит, возможно, она хочет поиграть или спросить что-то у папы. Понятно, что взрослым ничего не нужно объяснять относительно статуса папы, а у Арпи вопросы не возникают?  

— Ограничения Арпи не обусловлены тем, что ее папа премьер. Она растет в атмосфере, соответствующей ее возрасту, с двух лет ходит в детский сад. В ее жизни ничего не изменилось. Ее подружка ходит к нам в гости, она ходит в гости к ней. Предполагаю, что она понимает, что у папы есть определенный статус, но какой именно, она пока плохо осознает.

— Говорите ли дома о политике? Отражаются ли сложные политические ситуации на атмосфере в доме?

— Нет, дома о политике не говорим. Но на атмосфере отражается, настолько, насколько ситуацией озабочен глава семьи. Мы пытаемся снять напряжение, но не откладывать обсуждение семейных вопросов. У него удивительная способность слушать и реагировать на происходящее рядом, даже если он в этот момент думает совсем о другом.   

— Что сложнее, быть супругой редактора газеты, оппозиционного деятеля или премьер- министра Никола Пашиняна?

— Его натура от статуса не меняется. Для нас он такой же, каким был всегда. В этом смысле нет разницы – быть супругой редактора, оппозиционного деятеля или премьера. Во всех ситуациях одинаково сложно. Но лично для него сейчас сложнее, поскольку ответственности больше.

— В вашей жизни произошли значительные изменения, а круг близких друзей изменился?

— Нет, все близкие нам люди продолжают оставаться таковыми. Появились новые друзья, но думаю – это хорошо.

— Если раньше вы могли надеть повседневную одежду, завязать волосы в пучок и выйти из дома, то сейчас вы – в центре внимания и должны следовать определенным правилам дресс-кода. В этом смысле ваша жизнь осложнилась?

— В моем случае – нет. В повседневной жизни я хожу в тех же джинсах, с тем же пучком. Протокольная часть же превратилась в составляющую моей работы. Сложно в том смысле, что нужно держать планку, не разочаровать людей, поскольку есть определенная ответственность перед ними. Сейчас я должна быть готова к видео-и фотосьемкам, а остальное – все, как прежде.

— Есть мировая тенденция, когда жены политиков также начинают заниматься политикой. Вы когда-либо задумывались над такой перспективой?

— Нет, никогда. Как бы странно ни звучало, но сейчас я намного дальше от политики, нежели тогда, когда была главредом газеты. Тогда была необходимость знать многое, теперь если даже узнаю, то не смогу это реализовать. Я люблю писать о политике. И в будущем, если возникнет необходимость, хочу сохранить именно такой подход.

Аргентинцы восхищены женой Пашиняна, но недовольны своей первой леди>>

— В одном из своих интервью Ваша старшая дочь Мариам не исключила, что в дальнейшем будет заниматься политикой. Как Вы к этому относитесь?

— Я всегда говорю своим детям, что они должны выбрать профессию, которая сделает их счастливыми. Если Мариам решит заняться политикой и посчитает, что именно это осчастливит ее, то я не вижу в этом ничего плохого.

— А как Вы выбирали профессию?

— В восьмом классе я написала сочинение, которое прочитал сосед-профессор и посоветовал стать журналистом. Он был филологом, и его очень впечатлила моя работа. Его предложение мне понравилось. С тех пор журналистика —моя любимая работа.

— Правда, что Пашинян был против Вашей журналисткой деятельности?

— Газета была основана уже после того, как мы поженились, и дети подросли. Я изъявила желание работать журналистом. Никол с неким недоверием относился к этому. Долгое время твердил, что я не справлюсь, и эта тема обсуждалась несколько месяцев. Но в какой-то период журналистка, освещающая сферу образования, ушла в декрет, и я предложила заменить ее. Потом он прочел мою статью и очень удивился. Больше вопросов не возникало, и я стала работать.

— Говорят, Ваш супруг был очень требовательным редактором. Проявлял ли он строгость и по отношению к Вам?

— Да, он был очень строг, и я никогда не была исключением.

— А он готов на внезапные поступки, сюрпризы преподносит?  

— Да, даже когда был в подполье, и даже сейчас, когда очень занят. Однажды, когда он еще был в подполье, я услышала, что под окнами редакции кто-то играет, выглянула из окна и увидела группу музыкантов в шляпах. Они исполнили номер, а потом подарили мне розу. Сюрприз  он организовал, и это — не единичный случай.

— А какие подарки дарил на восьмое марта?

— В этот день по традиции дарит цветы. Он любит дарить цветы и неоднократно наши букеты появлялись в социальных сетях.

— А Вы кому преподносите подарки на женские праздники?

— Как правило, старшим нашего дома – маме и свекрови.

— А каков Пашинян в роли зятя? Ладит с вашей мамой?

— Пока конфликтов не было, потому что,  когда он приходит домой, мама куда-то исчезает. Она считает, что когда зять приходит домой, теща не должна быть в его поле зрения. Предполагаю, что это правильный подход (смеется).

— Без какого аксессуара никогда не выходите из дома?

—Кольцо, часы, серьги.

— Какова предыстория Вашей привычки носить браслет на лодыжке?

— Я очень давно его ношу. Первый браслет купила на индийской ярмарке. Часто теряю их во время прогулок. Последний браслет подарил мне премьер, зная, что я люблю это украшение. Его тоже потеряла по пути в правительство, думала поискать, но передумала. Наверное, нужно сказать премьеру, что снова потеряла (смеется).

— Какую сверхспособность хотели бы иметь?

— Хотела бы полететь в космос, выучить много языков и научиться делать профессиональный макияж (смеется). Сейчас мне с макияжем помогают, но очень хотела бы сама справляться. Кстати, никогда не умела краситься.

— Что бы вы изменили в своей жизни?

—Ничего.

P.S – Беседа состоялась еще до объявления режима Чрезвычайного положения в стране. По желанию Акопян мы встретились в музее Мартироса Сарьяна.  Супруга премьера призналась, что в начале своей деятельности решила  сконцентрировать внимание общества на армянской культуре и искусстве. Для этого она использует любой повод – пресс-конференции, интервью. К тому же Сарьян – один из любимых художников Акопян.

– У них очень скромная семья и это очень большой удар для них, – предупреждают близкие семьи Сидаковых, рассказывая о жутком инциденте на свадьбе. – Маме Заура до сих пор плохо.

– Говорят, что на свадьбе планировали гулять два дня?

– В первый день, когда молодые расписались, гуляли во Владикавказе, в лучшем ресторане. Свадьба была очень шикарная, среди гостей много известных людей. В общей сложности деньгами гости подарили молодой семье 8 миллионов руб. После торжества в ресторане новобрачные уехали в дом мужа, как положено. И уже там на следующий день состоялся новый пир – накрыли стол еще для 500 человек, которые не смогли приехать в ресторан.

– То есть первая брачная ночь у молодых уже была?

– Да, молодая жена проводит первую ночь в родительском доме мужа. По осетинской традиции, на второй день, когда собираются гости, невеста должна весь вечер простоять в углу, опустив глаза. Но современным невестам разрешают, пока гости гуляют, просто уйти в другую комнату. Так было и с Мадиной.

– На второй день были уже другие гости?

– Ну, разумеется, снова была вся ближайшая родня и друзья. А остальные гости в основном из сельской местности, которые не были накануне в ресторане. Еще съехались пацаны – борцы из Дагестана и Чечни. Даже певицу с собой привезли! Они очень уважают Заура, по 200 тысяч на свадьбу дарили. И вот, когда на второй день сидели, люди прямо за столом стали получать сообщения с полуодетой Мадиной.

– Сразу поднялся шум?

– Нет, просто Заур в какой-то момент уткнулся в свой телефон, а потом вдруг вскочил и кинулся в комнату к Мадине. А потом все увидели, как он ее прямо за волосы вытянул во двор и бросил на землю. А сам сел на корточки и разревелся как ребенок.

– Что было дальше?

– Пацаны сразу его схватили и увезли в сторону Дзинаги (селение в горах – авт.). Матери Заура стало плохо, отца Мадины вообще в больницу забрали с сердечным приступом. На следующий день сказали, что Мадина пыталась свести счёты с жизнью, но ее вовремя спасли.

– Нет такого варианта, что Заур простит свою молодую жену?

– Нет, конечно! Вернее, дело его, но едва ли. Тем более столько уважаемых людей видели это! У нас парни выгоняют молодых жен, даже когда они просто не девственны. Если это выясняется в первую брачную ночь. Ее даже ее собственная семья не приняла обратно.

– И выслала Мадину в Москву?

– Нет, она сама от своей семьи и сбежала. Он не простили ей позора. Говорят, что ее родной брат так разозлился, что весь их дом разгромил! Она улетела в Москву и спряталась, на связь не выходит даже с подругами. 

– А она жива вообще?

– Говорят, что Мадине снял квартиру в столице ее возрастной возлюбленный, чья жена вот так ей отомстила. И убедил не высовываться, пока шум вокруг этой истории не утихнет.

– Неужели все вот так сразу безоговорочно поверили, что видео-селфи доказывают порочное прошлое Мадины? У многих школьниц в соцсетях фото покруче!

– В то, что Мадина была эскортницей, конечно, мало кто поверил. Она из богатой семьи, ей это ни к чему. Но вот то, что она была влюблена в женатого, оказывается, знали некоторые ее подруги. Только было это 3 года назад. И ролики тоже трехлетней давности.

Заур, конечно, мало ее знал. Он все время был в разъездах, дома редко появлялся. А познакомились они с Мадиной только 28 апреля – случайно. Ему могли бы другую девушку сосватать, с проверенным прошлым. Но он захотел эту, повелся на яркую внешность.

– Как сейчас Заур?

– Нормально, насколько это вообще возможно. Сейчас тренируется в горах, готовится к соревнованиям. Тему Мадины даже с друзьями не обсуждает. Все сделали вид, будто ничего не было. Никто не хочет Заура лишний раз нервировать. Он же так плакал на этой злосчастной свадьбе, как ребенок… Заур как стал чемпионом, вообще никак не поменялся, остался таким же скромным, добрым и честным парнем.

Судя по постам Заурбека в соцсетях, он действительно вернулся к активной жизненной позиции. До свадьбы чемпион долго не вел свою страничку, видимо, не до того было. А сейчас регулярно выкладывает фото и видео с тренировок. Пишет, что все, о чем он сейчас мечтает – олимпийская медаль как у Сослана Рамонова (российский борец вольного стиля осетинского происхождения – Авт.). Под постом ободряющие комментарии от родни и друзей: «Наш самый лучший, самый родной! Первый во всем, нас ничем и никем не сломить!»

Мы попросили прокомментировать ситуацию известного адвоката с осетинскими корнями Константина Трапаидзе:

– Это событие вызвало повышенный интерес, так как молодожены очень видные: он чемпион, она красавица. Конечно, у обоих стресс. И многие сейчас задаются вопросом, какие третьи лица оказались настолько заинтересованы в том, чтобы испортить молодым людям свадьбу и репутацию, что пошли на обнародование глубоко личных материалов?

Насчет заявления, что девушка работала в эскорте – это, конечно, перебор! Такое она не смогла бы утаить от семьи и окружающих. Но вообще ревность кавказских женихов и мужей нередко приводит к настоящим трагедиям.

Что касается женской чести, среди осетин бытуют разные взгляды – от радикальных до либеральных. Но в целом осетины народ многоконфессиональный, интеллигентный и высокообразованный и отрицать наличие у 25-летней девушки личной жизни до свадьбы могут только ханжи и лицемеры.

Думаю, если бы молодые больше доверяли друг другу и обсудили бы некоторые вещи до свадьбы, ничего бы этого не было. Я желаю им достойно пройти это испытание. В конце концов, ничего особо страшного не случилось. Заурбек ничего не комментирует, это очень по-мужски. Конечно, было бы еще лучше, если бы они просто переговорили между собой и расстались по-тихому. Но все равно постепенно все забудется.

Останется только вынесенный урок: быть более разборчивыми, делясь с кем-либо своими фотографиями. А вообще нам всем пора выработать иммунитет ко всему этому публичному хайпу, перед которым мы все беззащитны.

– А с юридической точки зрения Мадина может в такой ситуации обратиться в суд?

– Если видео были похищены с ее личных гаджетов и распространены с целью опорочить ее и подорвать ее репутацию, можно с этим разбираться. Но вообще в подобных случаях найти защиту у государства крайне трудно. Не думаю, что Мадина захочет устраивать из этого дополнительный хайп. 

О предыстории событий читайте в материале “Гости свадьбы борца Заурбека Сидакова описали скандал с невестой”