Никита ефремов и яна гладких история любви

Если кому-то потребуется написать сценарий про удачно складывающиеся обстоятельства судьбы, то Яна Гладкихбудет образцовым примером. Подающая надежды спортсменка в итоге выбрала актерский путь, где ей без преград открылись все двери. С первого раза поступила в Школу-студию МХАТ, была принята в прославленный МХТ, где исполняла главные роли, стала женой Никиты Ефремова. Несмотря на то что сейчас эта пара рассталась, она сумела сохранить дружеские отношения. Яна уверена: если случится беда, Никита первым придет на помощь.

— Яна, судя по вашей биографии, вы уже с шестнадцати лет жили самостоятельно. Школу окончили экстерном, чтобы поступить в Школу-студию МХАТ. Получается, торопитесь вы жить…

— Да, у меня вообще все рано как-то случалось. Хотя именно об актерской профессии я не мечтала с самого детства (хотела быть адвокатом), мама посоветовала пойти в театральную студию, чтобы раскрепоститься и научиться говорить. Вот там-то я и заболела театром и, чтобы попасть на курс к Роману Ефимовичу Козаку и Дмитрию Владимировичу Брусникину, сразу два класса прошла за год.

— Подобная целеустремленность непременно отбирает веселый досуг…

— Как таковой юности — с ее ночными гулянками, беспечными приключениями — у меня действительно не было. Ну если только за редким исключением. Я существовала в строгом расписании: занималась вокалом, танцами — сначала бальными, потом современными, хип-хопом. Поэтому теперь, кроме классического балета, могу танцевать абсолютно все. Кроме того, я играла в теннис, в волейбол и даже ходила на бокс и кикбоксинг в течение пяти лет. У меня же отец — мастер спорта по боксу. (Улыбается.) Но девчонкам я этого не советую: потом появляются проблемы с суставами на руках и в челюстно-лицевом аппарате.

— Ничего себе! Значит, вы совсем не принцесса!

— Нет, вопреки внешности. Не «голубая» героиня, скорее характерная. Но рассказываю я все это к тому, что по причине безумной загруженности веселая жизнь у меня началась лишь в двадцать пять лет. Видимо, я просто рано повзрослела и все радости и открытия юности добирала позже. Правда, и с другими уже ощущениями. Но рада, что все самое важное у меня случилось своевременно. Я уже в шестнадцать лет стала студенткой нужного мне вуза, причем младшей на курсе. Как раз в это время мои родители переехали жить за город, я осталась одна в нашей московской квартире и интенсивно училась — в семь утра просыпалась, в два часа ночи возвращалась. Нередко именно у меня устраивались всякие студенческие тусовки. И все это без всякого контроля со стороны мамы и папы. Мы пересекались в городе где-то раз в два месяца, наверное. В этом смысле мне повезло. Несмотря на то что я единственный ребенок, надо мной никогда не тряслись, буквально с малолетства спокойно оставляли одну, не отслеживали, чем занимаюсь, ничего не диктовали — просто иногда выслушивали мои решения по тем или иным вопросам. Мама не раз мне говорила: «Поступай, как считаешь правильным, — это твоя жизнь, твои ошибки». А все потому, что каждый член нашей семьи довольно свободолюбив и самодостаточен. У каждого из нас есть свое дело и интересы. Родители окончили институт управления, но папу всегда тянуло к земле, он мечтал поднимать сельское хозяйство и сейчас занят животноводческим производством в Костромской области, к сожалению, без всякой государственной помощи. Помимо своего основного бизнеса он делает это для души. А мама получила второе образование и стала весьма востребованным астрологом, к которому записываются на несколько месяцев вперед.

— То есть ребенком по большому счету вы были предоставлены сами себе…

— Я росла как трава, поэтому совершенно не переношу внешнего давления. Удивительно, как я не спилась, не скурилась, не снаркоманилась, со мной не произошло ничего дурного на фоне актерского факультета с его широким спектром соблазнов. Оказалось, что я устойчива, причем без всяких нотаций и назиданий о пагубных привычках и ранних половых связях. Всегда была ответственной, и мне доверяли. Единственное, за что мама меня постоянно ругала, так это за бардак в комнате. Она ворчала, что я никогда не выйду замуж, так как создаю вокруг себя хаос. А я рыдала, убирала творческий беспорядок, но он опять возвращался невероятно быстро. (Улыбается.) Регламент мне, вероятно, претит. Я даже когда в тетради что-то пишу для себя, то не делаю это строго по линейке — могу писать по кругу, вверх ногами… Получается такой странный набор иероглифов, понятных только мне.

— Будучи настолько самостоятельной, вы вряд ли страдали от комплексов, верно?

— Нет. Я мучилась оттого, что лопоухая. Даже подумывала об операции. Но, к счастью, мне попался замечательный хирург, который сказал: «Детка, поверь, однажды появится мужчина, который полюбит тебя именно за твои ушки». Я была растрогана, расплакалась и ушла.

— Надеюсь, сегодня у вас нет претензий к собственной внешности. Вы — девушка эффектная, а в недавнем сериале «Отличница» еще ужасно похожи на признанную красавицу советского кинематографа Татьяну Самойлову…

— Наш режиссер Оксана Карас специально придумала этот отсыл к Веронике из картины «Летят журавли». И все мои волнения относительно внешности давно улеглись. Хотя было забавно, когда уже на втором курсе Марина Станиславовна Брусникина позвала меня играть героиню в спектакле МХТ «Дворянское гнездо», а я была высокой, худой, сгорбленной, лопоухой, в очках, с тощим хвостиком на голове и без косметики. Педагоги шутили на этот счет и признавались, что как раз за отсутствие якобы актерского лоска меня и взяли. Актрис ведь как в обществе воспринимают — бабушка моя, узнав, кем я собираюсь быть, мгновенно отреагировала: «Ты теперь всегда должна носить золотые серьги и красную помаду!» Я же прямая противоположность всем этим спецэффектам. Зато училась в кайф, у меня что-то получалось, я старалась многое взять от своих талантливых педагогов и как-то совсем не сложно получила красный диплом, а затем вошла в труппу МХТ, где служила в течение девяти лет, выпуская по четыре премьеры в год, и почти везде была задействована в главных ролях.

— Вы по собственной инициативе покинули МХТ?

— Да. Я бесконечно благодарна этому театру, здорово быть частью чего-то великого. Но теперь я играю в его постановках по контракту, как и в «Мастерской Петра Наумовича Фоменко», и в «Практике». Кроме того, недавно получила предложения еще от трех крупных столичных театров. Одним словом, в настоящий момент я сама выстраиваю свой рабочий график в соответствии с текущими съемками и моей нынешней учебой. Всегда хотела получить второе образование и в этом году наконец дозрела — поступила на высшие курсы сценаристов и режиссеров к Владимиру Ивановичу Хотиненко. Сегодня активно снимаю учебные работы, написала сценарий, и у меня есть замысел полнометражной ленты. Естественно, я пока робко делаю шаги в эту сторону, у меня нет каких-то особых амбиций, я не фанатик, грезящий о том, что сниму шедевр. Скорее моя цель — это саморазвитие, пускай и в смежной области. Первоначально я думала о философском факультете МГУ, но интерес к кинорежиссуре перевесил. Кстати, Дмитрий Владимирович неоднократно предлагал мне что-то поставить с ребятами в теат-ре, но я со своим перфекционизмом отказывалась — мне нужно сначала освоить теоретические азы, осознать, какими инструментами я владею, то есть почувствовать почву под собой, а не сразу хвататься за практику.

— А на телевидение вас приглашали?

— Один раз, но там что-то не срослось. Откровенно говоря, я боюсь телевизора и чрезмерной публичности. Понятно, что я играю на тысячные залы и вовсе не социопат, но все равно нуждаюсь в своем пространстве, где буду тихо сидеть,
что-то делать и отдыхать от людей. (Улыбается.) В жизни же кроме кино и театра так много всего захватывающего! Вот на днях я, например, поеду в Берлин, на танцевальную конвенцию, где соберутся лучшие педагоги со всего мира: буду на их мастер-классах повышать свою квалификацию. Мне же всегда был интересен именно пластический театр, а не драматический, и свою мечту сделать танцевальный спектакль я не оставила. А пока тренируюсь в качестве хореографа всевозможных музыкальных клипов. Вот с Дашей Чарушей недавно сотрудничала.

— Вообще вашей карьере можно позавидовать…

— Знаете, я никогда не стояла на каком-то серьезном распутье, не делала выбора, не добивалась чего-то изо всех сил. Так получается, что судьба меня сама ведет. Я с первого раза поступила именно туда, куда и планировала, мне даже не пришлось пробоваться в другие институты. С театром та же ситуация. Не то чтобы все мне давалось легко, но без сопротивления обстоятельствам — это точно.

— Спорт в вашем случае был альтернативой актерскому ремеслу?

— Я подавала большие надежды в теннисе. Папа до сих пор сокрушается, сравнивает заработки на корте и в театре. (Улыбается.) Конечно, он видел меня спортсменкой, чемпионкой. Вероятно, еще и по причине того, что изначально ждал мальчика. Когда ему в роддоме сообщили о рождении девочки, он попросил врачей все-таки посмотреть повнимательнее. (Улыбается.) Наверное, поэтому я при всей своей хрупкости, часто и буквальной, очень выносливая и наделена определенным набором бойцовских качеств. Я — воин. Мне понятен азарт борьбы, хотя я и не переношу соперничества, терпеть не могу что-то доказывать — лучше самоустранюсь. Сражаться за любовь, за внимание, за великолепную оценку точно не стану. Это уже в институте было понятно: Брусникин заметил, что я расцветаю, когда меня хвалят, а от жесткой критики закрываюсь, впадаю в апатию. Правда, есть несколько человек, моих наставников по жизни, от которых я мечтаю услышать замечания и конструктивную критику — буквально вытрясаю ее из них, даже когда они не собирались говорить о минусах какой-то моей работы. Ошибки — это то, что помогает расти и становиться лучше. Но есть личности с совершенно другой структурой, которых, наоборот, подстегивает как раз самый жесткий негатив. Это я уже на собственном опыте убедилась — я давно преподаю мастерство в Школе-студии МХАТ. Мне этот процесс нравится, честно говоря. Я, как курица-пеструшка, бегаю со своими студентами, обожаю их всех и любимчиков стараюсь не выделять. (Улыбается.)

— Как-то вы сказали, что весьма осмысленно подходите к действительности, стараетесь, чтобы ни один час не прошел впустую. Это правда?

— Разумеется. Все в мелочах. Я даже в кино за компанию не пойду, если у меня совсем нет желания смотреть данный фильм. И это не говорит о том, что я зануда и эгоистка. Просто для меня органичнее сосредотачиваться на том, что мне интересно и полезно. Также никогда не возьмусь за никчемный проект только ради денег. Естественно, я хочу быть неприлично богатой, но вряд ли стану для этого совершать какие-то неудобные для себя шаги.

— Несмотря на то что отец у вас поселился в глубинке, вы, как мне кажется, абсолютно девушка мегаполиса и вряд ли грезите о ферме.

— Да, на природу выбираюсь лишь по настроению. Вот этим летом полетела к своему дяде, маминому брату, на Чукотку. Специально себе устроила такое необычное приключение. Две недели обитала в тундре, среди чукчей, оленей. Планировала даже в настоящую юрту переселиться, но срочные съемки не позволили. К слову, совсем скоро на Первом канале выйдет сериал «Частица Вселенной», где мы вместе с Анной Михалковой и Викторией Исаковой играем жен космонавтов.

— У вас есть тяга испытывать себя неким экстримом? Вон и с парашютом вы прыгали…

— Я совершила этот поступок в свой отчаянный период жизни. Как раз тогда, когда буквально взахлеб переживала юность. Совершила еще ряд вещей, которые люди, как правило, делают, будучи подростками, а меня все это накрыло в двадцать три, уже после института. Так, я на месяц сбежала ото всех в Таиланд, в дикие джунгли, там находится буддийский монастырь. Затем сделала две татуировки, смысл которых заключается в том, чтобы ни за что и ни за кого в жизни не цепляться, не присваивать себе, а уметь отпускать. В этом монастыре я познакомилась с потрясающим монахом, родом из Австралии, человеком с абсолютно европейским сознанием, который очень образно сумел донести до меня важные принципы. Он говорил: «Когда ты страдаешь, что-то приносит тебе нестерпимую муку и ты не можешь с этим справиться, представь, что это раскаленная кочерга. Ты держишь ее в руке, кричишь, молишь о помощи, вместо того чтобы бросить». По-моему, прекрасная психологическая ассоциация, особенно в совокупности с татуировкой. Ощущения, которыми я там напиталась, в течение года меня очень сильно держали. Мир стал настолько простым, ясным и прозрачным, что практически уже ничто не могло повергнуть меня в депрессию. Притом что я все принимаю близко к сердцу и в целом имею расшатанную психику артиста. (Улыбается.) Диаграмма моего настроения довольно быстро меняется, причем вне зависимости от внешних обстоятельств — только с приходом какой-то мысли или даже увиденной сценки на улице. Людям, находящимся со мной рядом, приходится трудно. Порой они делают вывод, что я на них за что-то обиделась, даже не предполагая, что причина — исключительно в моих фантазиях.

— Уже два года, как вы в разводе с Никитой Ефремовым, а несколько лет назад я делала с ним интервью, в котором он мне с восхищением рассказывал, что только его неповторимая жена может в медовый месяц на греческом пляже читать письма Достоевского… Если вернуться к началу, то как у вас все развивалось?

— Мы учились в одном институте, только Никита на три года старше. Не знаю, как для него, но для меня это точно была любовь с первого взгляда. Притом что я совсем не влюбчивая. Я обращаю внимание на талант, но в смысле отношений довольно сдержанна. Нас с Никитой сразила любовь — прямо как кирпич на голову. Ведь это чувство не всегда ведет к парению над землей, когда у тебя вырастают крылья. Для меня любовь как у Булгакова: «Она выскочит, как убийца, из-за угла». Бесполезно спрашивать, что зацепило в человеке, за что ты его полюбил, за что разлюбил. Это не поддается объяснению. Четыре года мы были вместе, включая официальный брак.

— Ваша свадьба прошла в Грузии, и вы сами придумали себе свадебное платье… Для вас была важна традиционная церемония?

— Я никогда не придавала значения регистрации отношений. Воображение не рисовало мне счастливую картинку, что я иду в белоснежном платье с фатой и меня называют женой… Забавно, но, видимо, я принадлежу к разряду тех девушек, которых всегда зовут замуж. Ребята меня так воспринимали: ну, с Янкой все серьезно — надо предложение делать! (Смеется.) В нашем же случае с Никитой мы праздновали наше торжество в стране, которую очень любим, а платье я нарисовала сама, потому что мне не нравилось ничего из того, что я видела в магазинах. Такой подход, кроме эксклюзивности, был хорош и своей экономией. Пошив наряда обошелся в двадцать тысяч рублей, в бутиках же попадались готовые варианты и по двести тысяч… Мне в удовольствие что-то придумывать самой, я обожаю красивые вещи.

— Со стороны казалось, что вы так просто влились в легендарный актерский клан, где мужчины славились своей харизмой и непостоянством, и как-то чрезвычайно легко из него упорхнули…

— При чем здесь знаменитая фамилия? Мы же говорим об отношениях двух людей. Только это важно. Мы с Никитой оба — довольно страстные натуры, чрезвычайно эмоциональные. Как два химических элемента, которые вместе образуют взрыв. Поэтому мы разошлись. Возможно, если бы мы встретились в более позднем возрасте, все протекало бы не так бурно. Где-то мне не хватило терпения, я сгоряча принимала решения… Но, анализируя, я ни о чем не жалею. На каком-то этапе мы нуждались друг в друге и были вместе. Никита — мой учитель во многих житейских вопросах. Вообще, мне кажется, что мы очень серьезно взрастили друг друга. В любом случае, это дело прошлого, сегодня сложно давать оценку нашему расставанию, это уже свершившийся факт. Правда, мы с Никитой не перестали дружить и относиться друг к другу с большой нежностью. Он — бесконечно добрый, умный человек. У меня нет сомнений: если со мной что-то произойдет, он обязательно придет на помощь. И я также всегда готова его поддержать, он это знает. К слову, с парашютом мы вместе с Никитой прыгнули, когда уже были на этапе развода… Мы с ним понимаем друг друга с полуслова, у нас отлично налажена коммуникация, поэтому вместе играть в том же сериале «Отличница» влюбленных нам было не трудно. Понимаете, есть связи, которые неразрывны, вне зависимости, вместе эти люди или нет.

— Как вас изменили эти отношения?

— Если раньше я растворялась в любимом, ничего вокруг, кроме него, не видела, то теперь у меня появилось личное пространство. Я начала формулировать и воплощать собственные задачи.

— На программе Ивана Урганта вы признались в стремлении к жизни богемной…

— Это была шутка, уместная в формате передачи. Поздно просыпаться, лениться — совсем не моя история. Как и бесконечные походы по магазинам. Исключением является лишь обувь. Некоторые экземпляры я покупаю как произведение искусства. И готовлю я тоже с удовольствием, а вот уборку не особо люблю. А все потому, что в этом процессе отсутствует творчество. Вот раскрасить цветочную вазу, чтобы подарить подруге на день рождения, это совсем другое дело! (Улыбается.)