Леонтьева родители
Майя Рудая умерла шестого января, в канун Рождества. В Краснодарском краевом психиатрическом диспансере. Ей было 74 года. Когда несколько лет назад она впервые попала в диспансер и скромно поведала всем, что она сестра певца Валерия Леонтьева, медперсонал в эту «чепуху», мягко говоря, не поверил. Мало ли таких пациентов в психушке. Вам тут и Наполеоны, и Петры Великие, и другие знаменитости.
– Майя всем заявляла, что она сводная сестра Леонтьева. Мол, у них мать одна, а отцы разные. И мне тоже говорила каждый раз, когда приходила на процедуры, – рассказала нам медсестричка Краснодарского краевого наркологического психдиспансера. – Но я ей не верила. Что, думаю, взять, больной человек. У нее было пограничное состояние. Психозы. Она время от времени попадала к нам с расстройствами. А как-то раз, года два назад, прибегают наши санитары, ошарашенные: «Там Валерий Леонтьев приехал к пациентке из десятого отделения, брат он ее!» Тут мы, конечно, и сели.
Он привез своей сестре фрукты, цветы, в общем, все, что полагается в таких случаях. Ходят слухи, что тогда же он оставил врачам пять тысяч рублей на фрукты. И уехал. Больше его в больнице не видели, все в делах, в концертах.
Бабушка записала внука в сыновья, чтобы избежать сплетен
По официальной версии, Валерий – поздний ребенок четы Леонтьевых: Екатерины и Якова. Родился в поселке Усть-Уса Коми АССР.
Но вот что выяснила наш корреспондент.
Появившись на свет в усть-усинском роддоме 55 лет назад, маленький Валерик с семьей жили в деревне Новикбож в 7 км от Усть-Усы. Старожилы вспоминают:
– Помним, как не помнить эту семью! Приехали они к нам в 1948 году с Сахалина. Якова направили в Новикбож зоотехником: оленеводческий совхоз нуждался в специалистах. С ним приехали его жена Екатерина Ивановна, падчерица Майя и сестра Екатерины Лидия. Ох, и красивая была девка Майя, стройная, кудрявая, черноволосая…
Семью поселили в почетную избу, в одной половине которой уже проживал директор оленесовхоза Смирных.
Вскоре у 18-летней Майи, прибывшей в деревню на сносях, родился сын. Назвали его Валерием.
Стоп. Как Майя? Ведь, по официальной версии, она его старшая сестра!
Однако новикбожцы, знавшие Майю, утверждают: Майя сразу после родов устроилась в школу пионервожатой, мальчонку нянчила бабушка Екатерина. Ее он и называл родной мамой. А Майю – сестрой!
Кстати, некоторые устьусинцы утверждают, что Яков – не родной дед Валерия.
– Веселая, боевая была девушка. Красиво одевалась. Однако перед деревенской молодежью не кичилась. Приходила на наши посиделки в старый раскулаченный дом. Танцевала под гармошку, пела…
Иногда я с подружкой ходила к ней в гости, игрались с ее маленьким Валеркой (в деревне ходили слухи, что она Валеру от какого-то цыгана родила).
Екатерина Михайловна Батманова, акушерка, рассказывает:
– После того как я приняла роды, мы подружились с Леонтьевыми. Жили они просто, довольствуясь необходимым. В свободное время Майя, Екатерина Ивановна и Лидия занимались рукоделием. Шили занавески, тапочки, украшая их узорами, плели салфетки.
Валерика одевали очень чисто и опрятно. Ходил он в модной тогда матроске. Сами женщины были мало похожи на сельских жительниц. Вместо популярных на севере валенок носили модные ботиночки.
Яков большую часть времени проводил в разъездах по тундре. Мужскую работу по дому женщинам приходилось выполнять самим. Однажды, когда закончились дрова, Майя с матерью нашли бревнышко, протерли белыми платочками, взвалили на плечи и понесли.
По одной из версий, Екатерина Ивановна решила записать Валерия в сыновья, дабы избежать сплетен. Так как молодой Майе надо было жизнь устраивать, замуж выйти. Из Усть-Усы она уехала в Воркуту, там училась и работала. Потом вышла замуж, сменила фамилию Клюц на Рудая.
В 1952 году, когда Валере исполнилось три года, Якова Степановича перевели работать в один из оленесовхозов Воркуты, где ему дали квартиру. Леонтьев был первоклассным оленеводом, зоотехником, за что его наградили в 1954 году орденом Трудового Красного Знамени.
Певец даже от жены скрывал правду
Во вторник мы позвонили в Майами.
«Для меня это большая утрата. Майя была для меня второй мамой», – сказал «Комсомолке» Леонтьев. Эти его слова мы и опубликовали.
Вчера же, когда появились слухи, что Майя не сестра, а родная мать певца, мы позвонили в Майами еще раз. Но мобильник Леонтьева был отключен. Тогда мы связались по телефону с его близким другом певцом Александром Богдановичем, который гостит у Леонтьева на вилле в Майами.
– Саша, так кем же доводилась Майя Леонтьеву?
– Мамой. Для меня самого это стало 7 января настоящим шоком. Поскольку все его друзья прекрасно помнят Екатерину Ивановну. Она кормила нас вкусными пирогами. Валерий Яковлевич всегда называл Екатерину Ивановну мамой и очень переживал, когда она умерла несколько лет назад. А оказывается, эта милая женщина была его бабушкой.
– Саша, как ты об этом узнал?
– Мы праздновали вместе с Леонтьевым, его женой Люсей и их друзьями православное Рождество в Майами, и вдруг раздался звонок от его родственников из России. Переговорив по телефону, Валерий Яковлевич отозвал меня и со слезами на глазах признался: «Саша, у меня горе – умерла моя мама!» На все мои расспросы о Майе он ответил лишь, что она умерла в Краснодаре. Насколько мне известно, о том, что она была его мамой, не знала даже жена Леонтьева Людмила.
СЕМЕЙНАЯ ДРАМА
Муж Майи не подозревал, что Валерий ему – почти сын…
Вчера, накануне похорон, мы навестили Георгия Георгиевича Рудого в его анапской квартире.
– Георгий Георгиевич, говорят, что ваша покойная жена была вовсе и не сестрой Валерия, а его матерью?
– Вы верите всякой чепухе! Когда появились первые слухи, мы тогда еще в Воркуте жили, Валера нам сказал: «Не обращайте внимания и не опровергайте».
– Как у вас отношения с Валерием Яковлевичем складывались?
– Валерку мы очень любим. Он не такой, как все звезды, – коммуникабельный, неприхотливый. Мы же помогли ему на ноги стать, опериться. Вот он добром и платит. Когда мы в Воркуте жили, остались одни. Старший сын женился, отделился, а младший в армию ушел. Валерка в Сыктывкаре работать устроился на какую-то фабрику ткацкую смазчиком. Представляете, с его-то данными. Только для того, что участвовать в их фабричном ансамбле самодеятельном. Мы его к себе и позвали пожить. Говорим ему: зачем в такую дыру залез? А у нас в Воркуте тогда ансамбль очень хороший был. Он больше двух лет жил у нас и пел здесь. С этого все и началось.
– А часто он у вас появлялся в доме?
– Валерка молодец. Сколько помню, всегда нас с Майей и детьми навещал перед концертами в Анапе. Мы его ждали, стол накрывали. Все соседи перед подъездом соберутся – он автографы только успевал раздавать. Приезжал он и на похороны матери в 1996 году. Она месяца не дожила до 90 лет. Похоронили ее на городском кладбище в Анапе. А отец Валерки Яков Степанович умер еще в 1979 году.
– От чего умерла жена, сказать трудно, – еле сдерживает слезы Георгий Георгиевич. – У нее список болячек большой был – стенокардия, дистония, да и слабоумие злую шутку с ней сыграло. Болеть она стала лет шесть назад. Простите, не могу говорить, тяжело мне. Я сам четыре инфаркта перенес. Такая утрата. Мы с ней полвека вместе счастливо прожили.
– Приедет ли Валерий на похороны?
– Не сможет. Мы ему шестого января, сразу же, как случилось несчастье, позвонили, а он четвертого операцию на колене сделал. Расстроился очень. Но сказал, что, как только сможет, приедет на могилку к Майе.
– Вы долго не забирали жену из морга – ждали Валерия?
– Глупости. Праздновали просто все. Ни документов, ни справок никто не мог дать. А одиннадцатого мы с сыном младшим Юрием ее и забрали…
Мы разговаривали долго, пока не осталось ни тени сомнения: Георгий Георгиевич действительно уверен, что Майя – сестра Валерия. С супругой Георгий Георгиевич познакомился в Воркуте 55 лет назад. Они вместе учились в пединституте. (правда, учительницей она не стала, получила второе торговое образование и до пенсии работала в Анапе директором магазина). Они поженились, когда Валерию уже был один годик, и его Георгий искренне считал братом Майи.
Скорее всего, именно ради этого брака дед и бабушка Леонтьева записали Валерия своим сыном.
Строки из официальной биографии певца
Валерий Яковлевич ЛЕОНТЬЕВ родился 19 марта 1949 года в деревне Усть-Уса Коми АССР в семье ветеринара-оленевода. В 1961 году родители Валерия Яков Степанович и Екатерина Ивановна Леонтьевы переехали в Юрьевец, где он и окончил школу… Тогда он подал документы в ГИТИС, но в самый последний момент, смутившись перед столичными абитуриентами, забрал их. Вернувшись в Юрьевец, будущий артист пошел подсобным рабочим на кирпичный завод, где откатывал вагонетки с сырым кирпичом, затем – тесемщиком-смазчиком на льнопрядильную фабрику, перепробовал профессии почтальона, электрика, портного, модельера и т. д. Поступив на вечернее отделение воркутинского филиала Ленинградского горного института, по настоянию старшей сестры Майи он параллельно работал лаборантом в Научно-исследовательском институте оснований и подземных сооружений. Но все это время не прекращал работу в еще одном направлении, вскоре ставшем основным – творческом…Сайт www.leontiev.ru
Ох и тяжело далась эта статья. Перед ее написанием я провел мини-соцопрос. Десять из десяти человек были твердо убеждены, что знаменитый советский и российский эстрадный исполнитель относится к представителям малого народа севера – манси.
Девушки из народа манси
И такое предположение не лишено некоторых оснований, несмотря на то, что родился музыкант в республике Коми, а сами манси живут за сотни километров восточнее, за Уральским хребтом, куда их вытеснили еще в 14 веке. Мог ведь некий оленевод преодолеть это расстояние, чтобы заделать себе ребенка по ту сторону гор, правильно?
Итак, оставим сарказм и обратимся к официальным источникам, ведь я совсем не сторонник теории заговора. Сам артист утверждает, что корней он русско-украинских. Его отец, Яков Степанович, был родом из Архангельской области и происходил из поморов. Как видно из названия, поморы – это такая этнографическая группа русских и финнов, рыболовы и мореходы северных морей, которые на своих кораблях добирались аж до Шпицбергена.
Правда, отец музыканта не пошел по традиционной стезе своих предков и выбрал более спокойное занятие – стал ветеринаром, причем специализировался на оленях. Именно поэтому судьба занесла его в Коми АССР.
Там он и познакомился с девушкой из села Софиевка Запорожской области Украины, Екатериной Ивановной Клюц. У этой фамилии отчетливое не славянское звучание. Например, так называется небольшой городишко в Германии. Есть и такая немецкая фамилия, правда, число ее носителей невелико.
Многие знают, что еще с польских времен Украина была одним из главных еврейских центров. Возможно Клюцами там назывались не только немцы, но и евреи? Желая пойти до конца, я перерыл весь интернет, но среди иудеев представителей этой фамилии не нашел. А вот среди славян их огромное количество. Причем живут такие люди, по большей части, в западной и центральной Украине. Там даже есть свои вариации – Клюцук, Клюцевич, Клюцко, Клюцевский.
Так что, Валерию Яковлевичу следует поверить. Он действительно по матери незалежный украинец. Видимо, Клюц – какое-то редкое диалектное слово из Западной Украины. Ну или же «ключ», произнесенное на западенский манер.
Несмотря на чисто славянские корни, внешность певца скорее, восточная. Поэтому уже много лет его преследуют слухи о цыганском происхождении. Якобы, когда отец пропадал в тундре, мотаясь от одного стойбища к другому в попытках повысить поголовье оленей для прокорма советской власти, его мать занималась более интересными делами.
Ну, такие теории теперь нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. Остается прислушаться к голосу разума. Ромалэ – люди исключительно коллективистского склада характера. Где один цыган – там их на самом деле, как минимум, сотня. Но что-то я слабо представляю цыганский табор с лошадьми, медведями и гитарами в глухом и заснеженном северном селе Усть-Уса, где в 1949 году родился Валерий Яковлевич.
Так что, такие слова следует считать обычными сплетнями, которые преследуют любого известного человека.
А вот о том, что на самом деле матерью Леонтьева является его сестра Майя, как-то в одной из своих программ говорил даже Андрей Малахов. Ссылался он, кстати, как раз на очевидную смуглявость артиста. Но верить в это или нет – воля ваша.
В жизни Леонтьева хватает тайн, загадок и трагедий, но вместе с тем — побед над обстоятельствами и злопыхателями.
Валерий Леонтьев в отличной форме — его ждут с концертами во многих городах России. А ведь в детстве у него не было выдающихся вокальных способностей. Артистичность — да, видимо, с рождения. Об этом говорили многие, с кем довелось общаться в Ивановской области, где прошли школьные годы певца. А еще — о тайнах, которыми до сих пор окутаны, как туманом, детство и юность Леонтьева.
Бабушка или мама?
На официальном сайте народного артиста Валерия Леонтьева о раннем периоде его жизни — всего пара строк: детство прошло в Архангельской области. Мaльчик пeл в шкoльнoм xope, учacтвoвaл в дpaмкpужкe, увлeкaлcя pиcoвaниeм и тaнцaми. 1966 г. — солиcт в xope вeтepaнoв тpудa в Юpьeвце. Огромный и важный период в своей жизни певец скрывает. И, наверное, его можно понять.
— Подождите, выключите, я сейчас успокоюсь, — несколько раз повторяла Александра Сиротина, бывший директор школы № 1 в Юрьевце, которую окончил Валерий Леонтьев.
На берега Волги 12-летнего мальчика привезли из Воркуты. Мать родила его в деревне Усть-Уса Коми АССР, но так как оба родителя были оленеводами и постоянно кочевали, то и отсюда через три недели уехали.
— У него такая судьба, — вытирала слезы Александра Васильевна, — мы даже не знали, где он родился, чтобы написать в аттестате место постоянного жительства — у оленеводов ведь его нет. Валера говорил, что до 12 лет помнит только то, что ходил с отцом за оленями.
Несколько людей, знавших народного артиста простым мальчишкой, не могли точно сказать, с кем он жил. Классная руководительница Галина Пристоваутверждала, что была у своего ученика дома и познакомилась с его бабушкой — черноволосой украинкой Екатериной Ивановной и седовласым дедом Яковом Степановичем, ихтиологами. Правда, ее Валера называл мамой, да и отчество у него — Яковлевич. Анна Ивановна Смирнова, старенькая мама близкой подруги Леонтьева, была более категорична: «Мать его бросила маленького. А отца-то и не бывало. Не нужен мальчик был матери. Она вышла замуж, а его отправила… Сам Валерка так говорил».
Никто никогда мать его не видел, да и он не рассказывал о ней. Втроем с бабушкой и дедушкой они занимали в Юрьевце половину деревянного дома на Карпушинской, 11, размером в одну комнату. Жили скромно, даже бедно.
Но Майя Рудая, старшая сестра Валерия по матери, в телефонном разговоре опровергла все домыслы: в Юрьевце он жил с родителями. И в школе об этом не знали?
Мальчишки его били
Учился Валера на «4» и «3». Очень хорошо рисовал, любил сочинять для стенгазет научно-фантастические рассказы. Он уже тогда был очень артистичен, но сказать, что обладал прирожденным певческим талантом, не решался никто. В то, что Леонтьев станет известным, не верили. Даже смеялись над ним. А он наряжался цыганкой, падал на колени, выпрашивал у директора школы белые туфли на каблуках и кольца. Красил или приклеивал себе ресницы, завивал и без того кудрявые волосы…
— Мы считали его своей подружкой, — рассказывала Наталья Чачба, когда-то участвовавшая с Валерием в художественной самодеятельности. — Не стеснялись и юбку поднять, чтобы подтянуть чулки, и лифчик застегнуть. Он и общался-то больше с нами, чем с ребятами. Они его били. Как-то один даже зажал Валерку в углу — не признал в нем, накрашенном и в женском костюме, парня. Пришлось спасать.
Многие тогда после школы шли на прядильную фабрику. Тесемщиком-смазчиком прядильного оборудования работал здесь и Валерий. К тому времени бабушка его уехала в Анапу, он поехал было с ней, но вернулся — не смог там жить. Так что кормить себя и платить за квартиру ему теперь приходилось самому. Одно время даже работал почтальоном. И получал огромное удовольствие от художественной самодеятельности, даром, что ездить с агитбригадами приходилось по колхозам, петь в поле без микрофонов, а ночевать в автобусе.
Один из приятелей Валеры Борис Туманов, с которым он тогда вместе выступал, долгие годы жил в Юрьевце и работал на фабрике рабочим. А вот лучший друг Леонтьева Сережа Трухин давно покончил с собой. Валера и Сергей после школы хотели было поступать в военное училище — это была мечта Трухина. Но поехали в ГИТИС — Леонтьев уговорил. Подойдя к зданию института и увидев, какие мальчики и девочки, приехавшие на «Волгах», туда поступают, Валера жутко испугался. И прежде всего — своего окающего выговора, которым щедро одарила его ивановская земля.
— Помню, прибежали они ко мне летом, — рассказывала классная руководительница Галина Пристова, — сели в саду: «Ой, горе-то у нас какое!». Я: «Господи, что случилось?» — «Да в театральное провалились». Мы жили рядом, и ребята часто провожали меня вечером из школы. Валера был очень нежный мальчик. Бывало, положит мне голову на плечико, прижмется… Очень не хватало ему ласки.
Он ее так любил, а она ему изменила
Ласки Валера недополучил ни в детстве, ни в юности. Да и, повзрослев, так и не создал настоящей семьи. В привычном понимании слова. В Юрьевце у него были две подруги. Одна — Екатерина Костерина — стала учительницей начальных классов. Они долго дружили, вместе выступали с агитбригадой, курили «Шипку» и «Солнце». А перед его отъездом в Воркуту выпили на двоих бутылку крепкого «Шартреза» с редиской и сметаной. Потом он долго писал ей письма с Севера. Но она не откликнулась.
— Валера был прекрасный друг: добрый, щедрый — последнее отдаст. Бывало, придешь к нему, а него всегда пузырьков море: он что-то смешивал, химичил, делал лаки для ногтей. Ему ничего не жалко было. Но как будущего мужа я его не представляла. Он потом присылал мне фотографии, но мой муж все разорвал. Ревновал сильно. Хотя Валерка был на нашей свадьбе свидетелем.
Участница самодеятельности того времени Ирина Доброва уточнила: «Это была его первая школьная любовь. Он так любил Катьку! А она ему изменила…».
С другой девушкой, Людой Смирновой, Леонтьев дружил уже после школы. И даже жил с ней и ее мамой в их доме. Знакомые уверяют, что между Валерой и Людой ничего не было — мол, она всегда любила другого, за него потом и замуж вышла. Правда, неудачно — прожили молодые всего 6 лет. А вскоре Люды не стало.
Мама Людмилы Анна Ивановна очень любила Валеру. И, когда он уезжал в Воркуту, не смогла сдержать слез: «Ты ведь мне как родной, привыкла я к тебе». Он по дому все делал, рассказывала она, Люде ничего не позволял: убирался, ходил на озеро стирать, картошку копал. Но с Людой они были только друзья. Хотя и ее муж сжег все его снимки. А Валера присылал ей из Анапы пальто, платье, туфли…
Спустя годы Леонтьев приезжал с концертом в Иваново, и многие юрьевчане ездили послушать земляка. После выступления встретились, кто-то спросил: «Ты Люду-то Смирнову помнишь? Умерла ведь она…». Леонтьев схватился обеими руками за голову и ничего не сказал.
Директор школы Александра Сиротина предположила, что смерть Люды, а может, и ее замужество, остались глубокой раной в душе Валерия Леонтьева. Возможно, отчасти поэтому он лишь раз приехал с концертом в Юрьевец. И ни разу — просто так.
Потом, на Севере, он женится на Людмиле Исакович, с которой будет долгие годы работать в одном коллективе. Супруги разведутся, она останется в Америке, он купит ей дом в Майами, они снова распишутся, но будут жить по разные стороны океана. Все это будет потом.
А тогда Леонтьеву предстояло отправиться в Воркуту, куда его вызвала сестра Майя, чтобы он поступил в горный институт. Валера учился и работал одновременно. В условиях вечной мерзлоты он был лаборантом на полигоне, где проводились испытания по улучшению свойств грунтов. По словам инженера НИИ оснований и подземных сооружений Зои Сорокиной, Валера снимал показания приборов и заносил в специальный журнал; работа была не тяжелая, но очень ответственная. Хватило его на год. После этого он ушел в НИИ «Печорпроект» чертежником — делать технологические проекты горных разработок. Борис Согрин — тогда секретарь комсомольской организации, потом — директор НИИ, вспоминал, что и там Леонтьев участвовал в художественной самодеятельности. «Не жалею, что из него не получилось горняка, — сказал Согрин. — Он ведь стал замечательным певцом». Тем более что именно в этом городе состоялся первый сольный концерт Леонтьева, после чего, по ассоциации с испанским певцом, его стали называть «воркутинским Рафаэлем».
Ну, какой из него украинский певец?
По биографии Леонтьева можно изучать географию страны. А в его трудовой книжке, до 90-х годов лежавшей в Ворошиловграде, наверное, уже не хватало страниц, чтобы вписывать все новые места работы и учебы. Сыктывкарская и Горьковская филармонии, Всероссийская творческая мастерская эстрадного искусства в Москве, Институт культуры в Ленинграде… Только в Коми он исколесил десятки тысяч километров с гастролями своего коллектива «Эхо», за что и получил первый в жизни почетный знак «Отличник культурной работы на селе».
— Помните фильм Валеры об Индии, где он ползет к океану? Вот так он и полз. Чтобы стать звездой.
Это снова слова Александры Васильевны, которая больше всех переживала, что Валера не приехал на большой юбилей школы. Хотя ему отправляли приглашение. В школе обиделись: мог бы хоть телеграмму отбить. Что-то на него непохоже, говорила бывший директор школы, не может быть, чтобы он так вознесся.
— Валера всегда был простым, искренним, даже немного босяковатым, — вспоминал бывший директор Ворошиловградской (Луганской) филармонии Виталий Малюков. — Не купался в славе, был общителен. В нем не было ни высокомерия, ни снобизма. Он долгое время мотался по гостиницам, и, помню, когда мы наконец с трудом выхлопотали ему квартиру, то постарались, чтобы она была уже полностью обставлена. Мало кто знает, что Леонтьев потом больше года за эту обстановку расплачивался. В то время ведь, чтобы что-нибудь получить, кроме имени, нужно было иметь еще и звание. У нас ему могли дать только звание заслуженного артиста Украины. Но за это Валеру заставляли петь украинские песни. А какой из него украинский певец? Многие годы на моем рабочем столе стояло фото Леонтьева. Но, признаюсь, тогда я сомневался, что он так долго будет в зените славы. Сейчас понимаю: Валера — великий. Он — мастер.
— Валера — золото, а не человек, — говорила его сестра Майя Ивановна. — Обязательный, добрый, неконфликтный. Его обижали, а он не реагировал. Валера бесподобно рисует, вышивает, шьет. Когда-то даже обшивал всю свою группу.
Помогал Валерий Яковлевич и Майе. Деньгами, посылками. В свое время она с мужем уехала в Анапу и увезла с собой мать (возможно, ту самую женщину, которую школьные учителя в Юрьевце считали бабушкой). По словам Майи Ивановны, мать жила там до своей смерти в 1996 году. Но сам Валерий Яковлевич не раз упоминал, что мать живет с ним в Москве. Еще одна загадка без разгадки?
— Он считал, что у него не было детства, — продолжала сестра. — Ему говорили: «Иди, бегай с ребятами, купайся в Волге», а он все время занимался чем-то совсем не детским: писал, рисовал, вышивал, пел. А когда уже стал известным, ему вдруг стали запрещать некоторые песни, на какое-то время для него даже были закрыты Ялта, Москва, телевидение, ГЦКЗ «Россия». Брат страшно переживал, считая, что его унижают, не давая петь то, что он чувствует. А Валера ведь выступал и с воспалением легких, и со сломанной ногой.
Список ЧП личного масштаба Леонтьева можно продолжить. Однажды цыгане чуть не «выкупили» его за бутылку самогонки. Потом он был на грани потери голоса, перенес операцию на связках. Комсомол, в котором он, как ни странно, состоял, и партия «гнобили» его по любым поводам, а чаще за непристойный, как казалось бонзам, внешний вид. На заре перестройки популярная газета опубликовала письмо жителей Каляевской улицы (долгое время в Москве Валерий жил у друзей) о недостойном поведении поклонников певца. Только где теперь те писатели, а где — Леонтьев.