Кирилл серебренников личная жизнь жена дети
Биография Кирилла Серебренникова
Кирилл Серебренников – режиссер театра и кино, широко известный своими неординарными постановками («Человек-подушка», «Метаморфозы», «Отморозки», «Идиоты») и кинолентами («Изображая жертву», «Юрьев день», «Измена», «Дневник убийцы», «Ученик») которые неизменно вызывают неоднозначную реакцию зрителей. В 2012 году стал худруком театра «Гоголь-центр», созданного на базе распущенного МДТ им. Гоголя.
Режиссер придерживается мнения, что творить нужно не про «абстрактных них», а про «конкретных нас». И хотя многие театралы не понимают методов и приёмов Серебренникова, а другие и вовсе называют его конъюнктурщиком, его творчество заставляет каждого задуматься об увиденном.
Детство и семья
Родился Кирилл в интеллигентной семье из Ростова-на-Дону. Отец, Семен Михайлович, был врачом-хирургом, а мама, Ирина Александровнам Литвин, преподавала русский язык и литературу в школе. Кирилл пошел в первый класс физико-математической школы №5, с юных лет активно участвовал в общественной жизни класса и даже поставил спектакль об основоположнике марксизма Фридрихе Энгельсе. Уже в то время у мальчика был заметен оригинальный взгляд на театр – главной героиней его пьесы стал не сам экономист, а лионская ткачиха без рук.
Однако после того как жители СССР получили доступ к зарубежным книгами и фильмам, Кирилл утратил партийный энтузиазм. Именно в этот период он проникся вопросами свободы, как внешней, так и внутренней. Вообще, талант к режиссуре Кирилл считает наследственным – его дедушка по материнской линии в свое время окончил ВГИК, учился у Эйзентштейна и Довженко, был одним из основателей киностудии «Молдова-фильм».
По окончании средней школы с золотой медалью Серебренников намеревался пойти на режиссерский факультет, но руководитель курса и по совместительству близкий друг семьи Анатолий Васильев отговорил его, пояснив, что в столь юном возрасте слишком часто ошибаются при выборе жизненного пути. Он посоветовал юноше сначала окончить что-нибудь еще, а потом, если не передумает, вернуться.
Так Серебренников подал документы на физический факультет Ростовского государственного университета, который по прошествии пяти лет окончил с красными корочками. Во время учебы в университете был членом комсомольской ячейки, которую во время перестройки собственноручно распустил, занимался режиссурой в любительской студии «69». Первый срежиссированный им в ее рамках спектакль был поставлен по произведениям Хармса. «Это было какое-то смешное безобразие. Зрителей поливали кефиром, а по сцене ходили голые женщины», – вспоминал об этом опыте режиссер.
Начало карьеры
После окончания учебы Кирилл продолжил заниматься любимым делом и в течение следующих семи лет нарабатывал опыт в ростовских Академическом театре драмы им. М. Горького и Академическом театре юного зрителя. Самой первой стала постановка «Странные фантазии некой мисс Летиции Дуффе» в театре «Ангажемент» (1992).
В 1995 году свет увидела постановка «Городок в табакерке» в ростовском ТЮЗе, которую очень быстро запретили из-за включенных в сюжет элементов садомазохизма. Во время действа на сцену должны были выбегать люди, одетые в костюмы молотков, и бить людей в костюмах колокольчиков под радостное пение последних. В действительности же «молоточки» стегали «колокольчиков» плетьми. Вышедшая в том же году на сцене АТД им. Горького постановка «Маленькие трагедии» была раскритикована в пух и прах местными театралами.
В это же время Серебренников делает первые попытки изучить мир телевидения. В 1991 году он начал сотрудничать с телекомпанией «Южный регион», после перешел в гостелерадиокомпанию «Дон-ТР». И здесь оказался применим его талант: Кирилл снял музыкальный фильм, две документальных ленты, несколько десятков рекламных роликов и музыкальных видеоклипов, принял участие в создании многосерийных телепроектов. Реклама и музыкальные клипы только начинали появляться на экранах телевизоров, их создание было интересным и увлекательным процессом, однако когда подобная работа стала рутиной, Серебренников решил переехать в столицу и заняться большим кино, открыв новое для себя направление.
Карьера в Москве
Поначалу Серебренникова в Москве не приняли, сочтя его излишне провинциальным из-за его эпатажного внешнего вида и огромной пушистой шубы. Поначалу он продолжил заниматься съемкой рекламы, однако вскоре случай свел его с драматургом Алексеем Казанцевым, который предложил Серебренникову поставить пьесу Василия Сигарева «Пластилин». До этого от трудной задачи отказались семь других режиссеров, но Серебренников всегда любил принимать вызовы.
Следующие годы Серебренников ставил спектакли на сценах Театра им. Пушкина, «Современника», Мариинского театра. Он интерпретировал на свой особый лад и классические произведения («Господа Головлевы», «Мещане», «Лес», «Трехгрошовая опера»), сотрудничал с современными драматургами Олегом и Владимиром Пресняковым («Терроризм», «Изображая жертву»), Михаилом Кононовым «(Голая пионерка»). В 2005 году талант Серебренникова признал Олег Табаков, пригласив режиссера работать в свой театр.
Пьесу «Изображая жертву» Серебренников переделал в одноименную картину. Собрав команду из талантливейших профессионалов – Юрия Чурсина, Марата Башарова, Александра Ильина, Анны Михалковой, Лии Ахеджаковой и многих других – он создал настоящий шедевр российского кинематографа с присущим Серебренникову гротеском. Работа получила главные призы на фестивалях «Кинотавр» и Festa del Cinema. Однако актер и режиссер Михаил Козаков был не согласен с жюри именитых фестивалей. По его мнению, фильм «Изображая жертву» получился хуже, чем театральная постановка, условность которой сильнее действует на зрителя.
В 2007 году неугомонный Серебренников попробовал новое для себя направление – стал ведущим передачи «Другое кино» на телеканале ТВ-3. Большой радостью для Кирилла стало признание московской учительницы, по словам которой, после программы «Другое кино» ее ученикам не нужно ничего объяснять, они все понимают сами. Чуть больше месяца режиссер также вел передачу «Детали» на канале СТС.
В 2008 году Серебренников стал преподавателем экспериментально-режиссерского курса школы-студии МХАТ. Студенты этого курса образовали в впоследствии театральную труппу «Седьмая студия» и с успехом теперь работают в «Гоголь-центре».
В 2010 году Серебренников взялся за постановку криминального романа «Околоноля», авторство которого приписывали «серому кардиналу Кремля» Владиславу Суркову. Скандальная постановка раскрывала продажную суть власти и демонстрировала метаморфозы человека под ее влиянием.
Также режиссер вместе с Чулпан Хаматовой, Теодором Курентзисом, Евгением Мироновым и Романом Должанским принимали активное участие в организации фестиваля современного искусства «Территория», сам же Кирилл являлся его арт-директором. В 2011–2014 годы он работал художественным руководителем арт-проекта «Платформа» при ЦСИ «Винзавод».
В 2012 году свет увидел новый фильм Серебренникова, «Измена», вошедший в конкурсную кинопрограмму Венецианского фестиваля. В этом же году Серебренников стал художественным руководителем Московского драматического театра им. Гоголя, а в 2015 году, после заявления о переформатировании театра в «Гоголь-центр», возглавил его. Под эгидой «Гоголь-центра» он поставил спектакли «Идиоты», «Мёртвые души», «Обыкновенная история» и другие. Также в программе театра регулярно присутствуют кинопоказы, концерты, лекции и открытые для всех дискуссии.
В 2015 году зрители остросюжетного фильма Бекмамбетова «Хардкор» могли увидеть Серебренникова в крошечной роли танкиста. Режиссер сидел в танке целый день, причем в качестве жеста доброй воли не взял за работу никакого гонорара.
В 2016 году Серебренников снял фильм «Ученик», который ожидаемо был отмечен премиями на кинофестивалях в Каннах и «Кинотавре».
Осенью 2016 года Кирилл совместно с французским коньячным домом Remy Martin презентовал фильм, который стал частью международного кинопроекта One Life / Live Them. Проект рассказывал о людях, которые успешно пытаются реализовать себя в нескольких сферах одновременно.
В рамках празднования 400-летия Уильяма Шекспира Серебренников представил в Центре современного искусства «Винзавод» свою версию спектакля «Сон в летнюю ночь».
На фестивале российских фильмов «Спутник над Польшей», который прошел в ноябре 2016, был представлен фильм Серебренникова «Ученик» с Петром Скворцовым и Викторией Исаковой в главных ролях. Лента является адаптацией ранее поставленного режиссером спектакля «(М)ученик» по пьесе Мариуса фон Майенбурга. Сюжет строился на конфликте фанатично верующего школьника с окружающим его обществом.
Личная жизнь Кирилла Серебренникова
О личной жизни Кирилл предпочитает не рассказывать много. Его жена – дочь столичного режиссера театра, искусствовед. Для мужа она является значимым критиком, к ее мнению он всегда прислушивается. Детей у режиссера пока нет, поскольку он считает их подозрительными и немного боится.
Кирилл вегетарианец, йог и шопоголик. Для поиска новых идей часто посещает Берлин. В стране с незнакомым окружением и языком, по его словам, лучше думается. Любит шутки и японские духи, не любит кататься в лифтах и слово «модный».
Кирилл Серебренников сейчас
В мае 2017 года квартиру режиссера, Гоголь-центр и арт-пространство «Винзавод» обыскали сотрудники СК. Изначально Серебренников проходил свидетелем по делу о мошенничестве, а подозрение пало на главного бухгалтера «Седьмой студии» Нину Масляеву.
Однако 22 августа 2017 года Кирилл Серебренников был задержан в Петербурге по подозрению в хищении 68 бюджетных миллионов, выделенных на реализацию проекта «Платформа», и доставлен в Москву. Ему инкриминировали мошенничество в особо крупном размере.
В декабре того же года состоялась премьера спектакля Секребренникова «Нуреев». Из-за того что на актере, игравшем главную роль, было трико телесного цвета (создавалось впечатление, что актер танцует обнаженным), билеты на постановку продавали строго по паспорту, а к постановке приклеился эпитет «скандальная».
В 2018 году вышел фильма Кирилла Серебренникова, посвященный лидеру группы «Кино» Виктору Цою, – «Лето». Работа над лентой прерывалась по причине ареста режиссера, но в сентябре 2017 года ему смягчили меру пресечения на домашний арест, и он смог вернуться к основной деятельности. Главную роль исполняет немецкий актер корейского происхождения Тео Ю, также в ролях значатся лидер группы «Звери» Роман Билык и Ирина Старшенбаум. Фильм попал в программу Каннского кинофестиваля.
В сентябре 2019 года издание GQ признало Серебренникова человеком года. В тот же день суд порекомендовал вернуть дело «Седьмой студии» в прокуратуру.
26 июня 2020 года суд признал Кирилла Серберенникова и его коллег виновными в мошенничестве. Суд постановил, что он вместе с Юрием Итиным и Алексеем Малобродским вступили в сговор и с 2011 по 2014 год нанесли государственном бюджету ущерб в 129 миллионов рублей, выделенных на театральные проекты. Серебренникова приговорили к условному сроку (обвинение требовало 6 лет лишения свободы), его, Итина и Малобродского обязали компенсировать похищенные средства.
Более 3 тысяч художников, театральных деятелей, актеров и музыкантов оставили свои подписи под обращением к министру культуры Ольги Любимовой. Они попытались обратить ее внимание на многочисленные нарушения в ходе расследования. Многие из них считают, что дело Серебренникова – политическое.
Известный талантливый режиссер, к творчеству которого можно относиться неоднозначно, не любит выставлять напоказ свою личную жизнь, поэтому все, что связано с ней, покрыто завесой тайны и ответить на вопрос, кто жена Кирилла Серебренникова очень сложно.
Существует версия, что он женат на дочери известного столичного режиссера, однако нигде невозможно найти информации ни о том, как зовут жену Кирилла Семеновича, ни чем она занимается. Детей у режиссера нет, более того, даже к идее о том, что они у него когда-нибудь будут, он относится с большой осторожностью.
На фото – Кирилл Серебренников
Несмотря на то, что Кириллу Серебренникову через два года стукнет пятьдесят, его не заботит вопрос о наследниках, а все его усилия направлены на творчество.
С некоторых пор Серебренников является вегетарианцем и полностью отказался от мяса, хотя продолжает употреблять рыбу. Одно из увлечений режиссера – занятия йогой, которые помогают ему восстановить душевное равновесие и успокоить нервы.
Кирилл Семенович любит пройтись по магазинам в поисках красивой стильной одежды, поэтому, бывая в зарубежных поездках, он не отказывает себе в удовольствии пополнить свой гардероб брендовыми вещами.
Краткая биография Кирилла Серебренникова
Серебренников стал первым в своей семье человеком, чья работа связана с искусством. Он родился в Ростове-на-Дону в 1969 году в семье врача-уролога и преподавательницы русского языка и литературы.
Увлечение театром настигло Кирилла Семеновича в старших классах, а свою первую театральную постановку он осуществил на школьной сцене.
Тем не менее, получив аттестат зрелости с отличием после окончания школы с математическим уклоном, Кирилл Серебренников поступил на физический факультет Ростовского госуниверситета, и только после его окончания решил заняться любимым делом.
В начале своей творческой карьеры Кирилл Семенович реализовал себя только как театральный режиссер, а в 1998 году состоялся его дебют в кино – на экраны вышли сразу три его полнометражных фильма: «Ласточка», «Тайны грозы», «Раздетые», за которыми последовали и другие работы.
Настоящим прорывом в кинокарьере режиссера стала лента «Изображая жертву» – черная комедия, получившая высокую оценку не только на отечественном «Кинотавре», но и на итальянском фестивале Festa del Cinema.
В 2008 году Кирилл Семенович Серебренников преподавал в Школе-студии МХАТ, читая лекции слушателям экспериментального актерско-режиссерского курса, из выпускников которого спустя четыре года организовал «Седьмую студию», которая впоследствии стала одним из участников «Гоголь-центра».
В этом же году Серебренникова назначили новым худруком Московского драмтеатра им. Гоголя, преобразованного позже в «Гоголь-центр», в состав которого входили три театральных труппы.
Летом прошлого года Кирилл Семенович начал снимать фильм о Викторе Цое «Лето», собираясь уделить особое внимание малоизвестным фактам из жизни певца.
Скандал в Гоголь-центре
В мае 2017 года Кирилл Серебренников был обвинен в мошенничестве и присвоении огромной суммы более чем в двести миллионов рублей. В его квартире, а также в театре «Гоголь-центр» пошли обыски, а в конце лета Серебренникова задержали.
Против режиссера завели уголовное дело, обвиняя его в том, что он намеренно завышал стоимость реализуемых проектов, присваивая крупные суммы денег, и поместили под домашний арест, который продлили до конца января этого года.
На фото – защитники Кирилла Серебренникова
В поддержку режиссера выступили многие известные деятели искусства, вместе с тем другие высказались с критикой в его адрес и призывом не мешать расследованию.
Интервью проекту snob.ru после освобождения из-под домашнего ареста
Подготовили: Арина Крючкова, Анна Воробьева, Юлиана Качанова
В кинотеатре «Октябрь» 1 июня в рамках открытой ретроспективы лауреатов «Кинотавра» прошел бесплатный показ фильма Кирилла Серебренникова «Изображая жертву». После него состоялась беседа режиссера с продюсером Александром Роднянским. Модератором встречи была Наталья Киселева. «Сноб» записал этот разговор, в котором обсуждалось, чем живет современное российское кино, почему Серебренников любит «Мстителей» и ненавидит кинофестивали и сожалеет, что сериал «Чернобыль» сняли не в России. О деле «Седьмой студии» участники дискуссии не сказали ни слова.
Фото: Вячеслав Прокофьев/ТАСС
2 ИЮНЬ 2019 13:00
Наталья Киселева: Добрый вечер. Начнем с персонажа вашего фильма Юры Чурсина, который объявил нам геолокацию русского кино в 2006 году. Где сейчас находится русское кино? (Герой Юрия Чурсина в фильме Серебренникова «Изображая жертву» произносит фразу: «Русское кино в жопе». — Прим. ред.)
Александр Роднянский: Добрый вечер. В 2006 году кино было не совсем в том месте, о котором говорил герой фильма. Хотя бы по той причине, что в момент победы «Изображая жертву» на «Кинотавре» конкуренцию ему составляли фильм Алексея Балабанова «Мне не больно», картина Бориса Хлебникова «Свободное плавание», «Живой» Александра Велединского. В коротком метре победила Валерия Гай Германика со своим первым фильмом «Девчата».
Кинематограф, как минимум его авторский сегмент, не был настолько уж далеко от нас. И главная его цель, на мой взгляд, попытка «проговорить время» — здесь мы не справляемся. Авторское кино существует в особом сегменте и адресует свои размышления аудитории посвященной и подготовленной, коммерческое же кино по-прежнему находится…
Н.К.: Около героя Юры Чурсина?
А.Р.: Нет, мы просто не смотрим его всерьез.
В 2006 году было ощущение, что на территории полноценного высказывания может случиться фильм, который соберет в одном зале и искушенных любителей кино, и не готовых к серьезной картине зрителей. Сейчас доминирует более примитивное кино, чем было в СССР. Особенно это видно по советским картинам, которые в прошлом было пацифистскими и жестокими, сегодня же они стали милитаристскими и допускающими возможность повтора трагедии. Военное кино — это лишь один из доминирующих сейчас жанров. Упоение российскими военными победами должно дать залу чувство «единого дыхания», и все это далеко от простых, но успешных в прокате картин наподобие «Зеленой книги». Это вполне жанровая картина, но в ней обсуждаются расизм, неравенство — темы, которые редко поднимаются в большом кино. Так что герой «Изображая жертву» справедлив: с 2006 года и до сих пор мы не преуспеваем в объединении многомиллионной аудитории чем-то существенным. Но в авторском кино по-прежнему задействованы умные люди.
Н.К.: Кирилл, какое и где сейчас кино?
Кирилл Серебренников: Думаю, что там же, где и говорит герой Чурсина. Особенно это осознается, когда ты смотришь сериал «Чернобыль». Почему наши не могут снять такое? Потому что авторы «Чернобыля» могут себе позволить говорить правду и размышлять о настоящем, а мы нет — все оглядываются, ожидают удара за оскорбления чувств или вырезанные сцены. Я понимаю, что сейчас очень непросто работать, поэтому у меня нет претензий ни к кому. А как назвать эту ситуацию — жопой или волшебной пещерой, нирваной — не знаю, ищите любые ассоциации, но есть ли из этой ситуации выход? Пока что я его не вижу. Не понимаю, как могут сложиться обстоятельства, чтобы такой фильм про Чернобыль возник бы у нас. Я привожу его как понятный всем референс: все поражены тем, как люди, чьих имен мы не знаем, шведы, британцы, взяли и сделали то, что должны были сделать мы — честное кино о катастрофе, после которой все люди оказываются одинаковы перед общей огромной бедой. Здесь нет коммунистов, буржуев, русских. Это мудрое высказывания с таким уровнем восстановления правды советского быта, что я, как человек, который недавно снимал фильм про 80-е, могу свидетельствовать, что сделать это невероятно сложно. Они молодцы, а мы будем стараться.
Н.К.: А что вы можете посоветовать делать зрителю?
К.С.: Зритель заказывает то кино, которое он хочет видеть на экране. Сейчас люди с удовольствием ходят на кино про спорт, публика мечтает в конце вместе скандировать общий лозунг «Ура, мы победили». Почему бы и нет? Я терпимо отношусь ко всем проявлениям человеческого бытия.
А.Р.: Это естественное желание аудитории. Ей нужны героические истории о преодолении, в этом плане наши картины комфортны: они подразумевают героя в каждом зрителе, который в случае чего раскроется с лучшей стороны.
К.С.: И «Мстители» подразумевают в каждом потенциального героя.
А.Р.: «Чернобыль» крайне дискомфортен. На мой взгляд, он даже не столько о равенстве, сколько о большой государственной лжи — партийное руководство не в состоянии признать то, что случилось, ни для себя, ни для окружающих — и в истории было так, что только 18 дней спустя объявили об аварии и начали предпринимать меры. Все наше драматическое кино, которое появляется в кинозалах, не в состоянии конкурировать с героическими картинами. Так уж сейчас устроены предпочтения и психологическое состоянии аудитории, которые со временем могут измениться. Кино — тест того, что происходит с нами. Фильмы, которые мы любим, говорят о нас многое. «Мстители» — классический портрет того, как сейчас объединены люди разнообразных предпочтений во всех смыслах слова, вместе они противостоят злу.
Н.К.: Тему равноправия можно назвать главной в кино? Например, в Каннах.
К.С.: Я ничего не знаю про последние Канны, у меня свои Канны. Хочется сказать, что «Мстители» еще и про сложность устройства мира. В них показана нетрадиционная дихотомия добра и зла. Выясняется, что добро не такое уж добро, что у него бывают странные проявления, оно бывает тупым, а зло — умным. Такие размышления всегда были темой авторского кино. «Мстители» идут три с чем-то часа — раньше было невозможно, чтобы массовый фильм шел так долго. Например, Бела Тарр снимал картины и по пять часов. Современное авторское кино растерялось и до сих пор не может найти себя, а чтобы продаваться, оно должно сформулировать свою уникальность, к которой потянутся люди. Вспомнилась печальная фраза Феллини: «Все мои зрители умерли». Когда он пришел на «Фаворитов луны», в зале сидело три человека. Сегодня так сказать могут многие авторы. Зрители ушли, перестали доверять авторскому кино. Я же его обожаю и все чаще прихожу к мысли, что кино перестало четко разделяться на авторское и массовое. Фильмы, которые делают Иньярриту, Кэмерон, это какие фильмы? Их показывают по всему миру, они коммерчески успешны, но авторы умудряются их так придумать и продать нам, что мы смотрим эти картины как увлекательные истории. Маркетинговая, производственная и идеологическая смычка авторского и массового кино кажется мне безумно интересной и важной.
А.Р.: Нельзя не согласиться с тем, что эти процессы происходят в большом кино. Более значимого современного автора, чем Кристофер Нолан, сложно найти. Для меня его трилогия о Бэтмене соответствует тому, что Кирилл говорит о «Мстителях». За сотни миллионов долларов он делает великие авторские фильмы. Но у нас другая история, у нас авторы не рекрутируются или рекрутируются в авторское кино так, что по итогу не используют свои индивидуальности. Что касается вопроса о равенстве: я посмотрел почти всю программу последних «Канн». В этот раз были выбраны победители нового типа, корифеи и классики остались в стороне. Например, Альмодовар.
К.С.: Альмодовара вы называете впереди Тарантино.
А.Р.: Потому что Тарантино выходит в августе. Картины классиков остались без наград, на сцене появились в прямом смысле новые люди. Мати Диоп получила гран-при за фильм с интересной художественной метафорой: речь идет о миграции из Сенегала в Европу и о том, как эти мигранты возвращаются обратно в виде зомби. Появились люди, которые предъявляют права на высказывания о сегодняшнем мире — внутренний протест молодых кинематографистов важен, поэтому жюри и выделило это открытие. «Канны» всегда пытаются найти новое кино, которое будет развиваться.
Н.К.: Жюри «Кинотавра» вторит жюри «Канн»? Будут ли новые лица?
А.Р.: Жюри всегда принимает решение самостоятельно, лучшим было решение жюри во главе со Стивеном Спилбергом, от него никто не ожидал радикальности, а он выбрал «Жизнь Адель». «Канны» отслеживают нервы современного мира, а насколько жюри «Кинотавра» фиксирует нервы России — это главный вопрос. Появятся ли новые лица? Это зависит от жюри, мнением которого я часто бываю не согласен. Так в один год с номинаций «Ученика» Кирилла Серебренникова гран-при получил «Хороший мальчик», чего я совсем не ожидал. «Ученик» получил за режиссуру. Это был выбор жюри во главе с человеком, чрезвычайно успешным в коммерческом кино. Во всяком случае, это всегда личный выбор.
Н.К.: Кирилл, вы качаете головой?
К.С.: Все хорошо.
Н.К.: Александр, какие главные тему у фильмов этого года на «Кинотавре»?
А.Р.: Давайте дождемся фестиваля. В целом наше кино менее социально активно, чем международное. Авторы в основном описывают институт семьи — в эпоху, когда сыпятся общественные модели, семейная коррозия привлекает большее внимание.
Н.К.: Кирилл, вы приступили к съемкам нового фильма?
К.С.: В голове да, физически нет.
Н.К.: Это будет кино на тему мировых трендов или про Россию? Вы про неравенство или про семью?
К.С.: Я про семью, про человека, который сочиняет свой мир, про отношения внутри реального и воображаемого мира. Ничего говорить не хочется, потому что самое паршивое, когда режиссер рассказывает про свои фильмы — это должны делать другие. Фильм будет по роману Сальникова, достаточно трудному для экранизации, потому что он соткан из настоящей литературы, которая максимально видоизменяется при переносе на экран. Так, например, Гоголя нельзя перенести на экран, потому что он состоит из слов и напряжения между ними. Какие-то вещи при съемке исчезнут, но я хочу сохранить самое важное, чтобы на этот роман обратили внимание.
Н.К.: Когда приступаете к съемкам?
К.С.: Зимой.
Н.К.: Также раньше просмотр сериалов был «зашкваром», а сейчас они стали многосерийными фильмами высочайшего уровня. Сериал не сдвинул позицию кино?
К.С.: Нет, это параллельные истории, это еще один способ работы для авторов. Если история тянет на 10 часов, то она будет идти 10 часов, если на 2 часа, то будет идти 2. Хорошие сериалы производятся с такой же тщательностью, как и обычные фильмы, сценарии пишутся первоклассными мастерами. В том же «Чернобыле» звезды мирового кино так играют советских людей, что ты веришь, что женщина на экране — советский ученый. Печально, что Александр в начале нашего разговора разделил территорию: у них «так», а у нас по-другому. Хочется, чтобы у всех нас было «так». Нам никто не мешает, остается только не бояться.
Н.К.: Александр, вы считаете сериалы новым кино?
А.Р.: Это естественный ответ на вызов времени, поскольку на большом экране победили зрелищные вещи. Смотреть фильмы Кэмерона, Нолана дома — это огромная потеря, их надо смотреть на большом экране. Невероятное количество жанров, которые раньше были популярны, двинулись на малый экран. В США качественные сериалы выходят преимущественно в платном сегменте и на стриминговых платформах. Также они могут сделать сериалы с маркером «18+», позволяя себе быть неполиткорректными, откровенными, использовать обсценную лексику и, главное, не быть озадаченными необходимостью завершить историю хэппи-эндом. В прошлом году у нас появилось три отличных сериала: «Домашний арест», «Обычная женщина», «Звоните ДиКаприо». Я уверен, здесь мы точно сумеем конкурировать, потому что только мы сами сможем проговорить нашу жизнь всерьез. У нас есть колоссальные возможности, масса историй и талантливые люди. Аудитория хочет видеть локальный контент про собственную жизнь, но пока его немного.
Н.К.: Кирилл, а у вас нет мысли снять сериал?
К.С.: Мысли есть, но надо, чтобы обстоятельства сложились.
Вопросы из зала
Сегодня уже упоминали Альмодовара, который говорил, что кино и вода особым образом связаны. Я заметила, что в ваших фильмах много сцен с водой — в «Ученике», в «Изображая жертву». У вас были задумки включать образ воды в свои фильмы или это получается ненамеренно?
К.С.: Нет, я даже джакузи ненавижу. Вода повсюду: включаете кран — там вода, на море едете — там вода. Мы окружены водой, мы сами больше чем наполовину состоим из воды. Но эта мысль — какой-то излишний шаманизм. Все проще. Вода и есть вода. H2O.
Многие опытные режиссеры перестают снимать из-за цензуры и самоцензуры, авторы в возрасте уже боятся сделать какой-то неверный шаг. А что с молодыми режиссерами? Как не допустить того, чтобы они перестали снимать из-за страха?
К.С.: Чтобы что-то произошло в стране, должно возникнуть «непоротое» поколение, а у нас пока нет непоротых людей.
Н.К.: «Кислота» Александра Горчилина — это тоже «поротое» поколение?
К.С.: Конечно. Просто я знаю, как мои друзья снимали бы тот же «Чернобыль». В кадре минуту должен быть обожженный человек, но можно же сделать так, чтобы по глазам смотрящего на него было понятно, что происходит — так рождается художник, умеющий все показать отраженно и талантливо, но не показать главное.
Вам не кажется, что после просмотра глубокого фильма разговоры про «Канны» — это лишнее?
К.С.: Я на самом деле совсем не хочу говорить об «Изображая жертву», дело было целых 13 лет назад. В последний раз я видел этот фильм на большом экране в студии озвучания, с тех пор я ни на «Кинотавре», ни в Риме на международном кинофестивале его не видел. Я [вообще] ненавижу фестивали, потому что организаторам надо, чтобы у художников и режиссеров ходили желваки, а потом кто-то выскочил вперед. Я даже не был на «Кинотавре», когда мы взяли приз.
А.Р.: А я люблю фестивали. Ты видишь 40 художественных высказываний подряд, которые вводят тебя в актуальный кинопроцесс.
Есть ли сейчас по вашему мнению герои фильмов, которые выражают поколение, как Данила Багров в «Брате»?
К.С.: Я не воспринимаю этот фильм как поколенческое высказывание, не могу опознать себя в Даниле Багрове. Героем же всегда будет человек, который в одиночестве борется с несправедливостью.
А.Р.: Героем может быть современный персонаж, у нас в кино их сейчас нет. Но плохо ли это? Мы смотрим на образ человека нашего времени, и он не должен быть героем.
К.С.: Мы вернулись в то время, когда героями становились безгеройные люди, воплощающие тихое сопротивление.
А.Р.: В первую очередь надо самому ответить на вопрос, кто для вас герой поколения.
К.С. (зрителям): Это вы снимаете кино, а мы просто переводим его в пленку.