Харламов валерий племянник

На просмотр в ЦСКА Валерий Харламов пришел через месяц после того, как покинул санаторий для сердечников в Красной Пахре. «У Валерки произошел неприятный момент: играл за один возраст, а потом выяснилось, что он немного старше, – рассказывал мне Юрий Лебедев, также воспитанник ЦСКА и партнер Харламова по сборной. – Его собирались отчислить, но все-таки приняли во внимание размах таланта. Помню слова тренера Ерфилова: «Харламов обманул нас, но не по своей вине, не со злости. Мы его оставляем». (При этом еще четырех игроков, которые оказались старше, Ерфилов выгнал.) На просмотр в школу ЦСКА Харламов пришел в четырнадцать – ребят такого возраста уже не брали, вот он и сболтнул, что на год младше.

За команду тринадцатилетних Харламов сыграл только несколько товарищеских матчей. В ходе одного из них, против «Спартака», он познакомился с Анатолием Тарасовым. В той игре Харламов не только обеспечил ЦСКА победу 6:2, но и врезался в защитника Игоря Лапина, за что получил двухминутное удаление – тогда-то рядом с ним и возник Тарасов. Похвалил за смелость (Лапин был куда здоровее), а, узнав, что Харламов встал на коньки в поселке Соломенная сторожка, сообщил: «Знаю-знаю! Мы туда за клубникой лазали».

В конце тридцатых в Соломенной сторожке селили детей испанских коммунистов, бежавших от гражданской войны. Отец Харламова играл с испанцами в футбол, а заодно осваивал их язык: это пригодилось в заводском клубе у Белорусского вокзала, где он познакомился с басконкой Бегонией Орибе Абад. Покинув Бильбао, где остались ее родители, Бегония жила в Одессе, Саратове и Тбилиси, а после войны осела в Москве – устроилась на авиастроительный завод, где работал и Борис Харламов. Ночь с 13 на 14 января 1948-го, когда родился их сын, Борис Харламов провел в милиции.

Доставив жену в роддом в Покровском-Стрешневе, он вышел на мороз и ужаснулся: «метро закрыто, в такси не содют». В документальном фильме Юрия Занина Борис Харламов вспоминал: «В отцовской шинели я был похож на дезертира, и меня задержала милиция: «Документы?» – «Какие документы?» – «Тогда пошли в милицию». Я подумал: слава богу, хоть погреюсь». В участке Борис Харламов признался, что паспорт у него все же с собой, но попросил не отпускать его на волю до открытия метро.

Спустя четырнадцать лет – новое признание. Узнав, что Валерий занимается в ЦСКА, Борис Харламов сообщил тренерам Ерфилову и Старовойтову настоящий возраст сына, но того не выгнали, а перевели в соответствующую команду, в звено к правому крайнему Валерию Лопину и центрфорварду Владимиру Богомолову. В молодежке ЦСКА Богомолов был не только капитаном, но и шефом комсомольской ячейки. Тарасов шутил про него: «Что ж это вы, братцы, всю власть в одни руки отдали?» Богомолов был так крут, что на его фоне мерк даже Харламов.

«Я в семнадцать лет уже был на заметке у тренеров команды мастеров, а он – нет. И сколько не перебираю в памяти, ничего необыкновенного в юном Харламове не нахожу, – вспоминал Богомолов в книге «Три скорости Валерия Харламова». – Вот Саша Смолин — дело другое. Он запросто обводил пятерку соперников. Исполнял цирковые трюки: сближался с защитником и в последний момент перебрасывал шайбу через него, тот едва успевал голову пригнуть, чтобы шайба в лицо не угодила. А Смолин объезжал его на одном коньке. Покидая большой спорт, Александр Альметов вручил Смолину свой свитер с номером девять».

Смолин попал в основу ЦСКА раньше Харламова, но не закрепился там (однажды получил пятнадцать дней гауптвахты за то, что сбежал из спортроты на чей-то день рожденья), поиграл в Саратове и Ташкенте, а на излете восьмидесятых стал мастером по установке противопожарной сигнализации в жилых домах. Богомолов же, лидер харламовского звена, налетел на чужой конек в полуфинале юниорского чемпионата страны, провел в финале всего несколько смен и узнал после матча, что не попадет в первую команду. В девятнадцать лет Богомолов стал тренером в школе ЦСКА, потом вернулся в игру, до двадцати семи выступал за «Локомотив», а после – возглавил юношескую сборную.

Подростком Харламов уступал Смолину и Богомолову из-за еще одной истории, скрытой от тренеров. В двенадцать лет он перенес ангину в тяжелой форме, которая вызвала порок сердца. К тому же первый год жизни он почти полностью провел в больнице – из-за врожденной диспепсии, неусвоения пищи. «Однажды правая нога и левая рука отказались меня слушаться, – рассказывал Харламов своему биографу Олегу Спасскому. – Я долго был в больнице, три месяца лечился в санатории, и с того времени врачи запретили мне подвижные игры и школьные турпоходы. Играя в ЦСКА, я боялся, что меня спросят о медицинской справке. И спросили. Справку я взял там, где числился ревматиком. Объяснил врачам, что давно играю в хоккей, что болезнь, видимо, сдалась. Комиссия врачей изучила дело и признала, что болезнь я переборол».

Несмотря на запрет врачей, Харламов играл не только в хоккей, но и – летом – в футбол. Причем не за футбольный ЦСКА, куда его не взяли, а за «Метрострой», где его партнером был будущий игрок сборной Вадим Никонов (в семидесятые он скрывался от армии в тушинской квартире Харламова). Футболом Валерий увлекся в Бильбао, куда уехал с мамой и сестрой в восемь лет по линии Красного Креста. «Брат в футбол гонял до одури, друг его закадычный спустя годы дорос до основного вратаря «Атлетика» из Бильбао», – рассказала журналисту Леониду Рейзеру сестра Харламова Татьяна.

В Бильбао Харламов пошел во второй класс. Испанский он освоил еще в Москве, так что учился хорошо, но отказывался молиться перед уроками. В книге «Форвард №17» 1984 года журналисты Владимир Дворцов и Зиновий Юрьев привели диалог Харламова с его классным руководителем. «Ты веришь в бога?» – «Нет, конечно, сеньор». – «Почему?» – «Как – почему? Потому что его нет». – «А откуда ты знаешь, что его нет?». – «Папа сказал». Вскоре Бегония заметила синяки на руках сына: оказалось, за отказ от молитвы его били линейкой. Бегония закатила скандал в школе, а потом написала мужу: «Прошу тебя, Боренька, забери нас отсюда!»

«Ночь перед отъездом из Бильбао. Мы с братом потом многие годы ее вспоминали. Бабушка с дедом не хотели нас отпускать, – рассказывала сестра Валерия в книге «Неизвестный Харламов». – И что удумали – выкрасть нас с Валеркой и под покровом ночи увезти в горы, в отдаленную деревушку! Мой братик услышал через стенку их беседу и мигом доложил матери. Она завела нас в свою комнату. Мы спали одетыми на одной кровати с ней, чтобы в случае чего выбежать на улицу и кричать о том, что нас разъединяют».

«Почему Тарасов в Чебаркуль Валерку направил? Да потому, что Анатолий Владимирович уйму грибов там всегда собирал, – говорил Владимир Богомолов журналисту Максиму Макарычеву, автору книги про Харламова в серии ЖЗЛ. – Его привезут туда на вертолете, а он как увидит, что одни белые стоят, так обо всем на свете забывает. Для него раздолье». За чебаркульскую «Звезду» Харламов играл на открытых катках (на матче в Устинке было «минус сорок семь»), забросил 34 шайбы в 40 играх и вернулся в ЦСКА.

Предстояло турне по Японии, но Тарасов в последний момент отцепил Харламова, взяв вместо него Смолина.

Владимир Богомолов вспоминал в книге «Три скорости Валерия Харламова»: «Валера был вне себя. Говорил мне: «Брошу все. В «Спартак» уйду. Докажу! Не могли по-человечески сказать…» Но никуда, конечно, не ушел». Не прошло и года, как Харламов вернулся из Стокгольма с золотой медалью чемпионата мира, где выступил в тройке с Петровым и Михайловым. Тарасов впервые объединил их шестью месяцам ранее – в ходе неудачного матча с горьковским «Торпедо», обернувшегося поражением 0:1.

После шведского чемпионата мира Харламов стал младшим лейтенантом. По словам сестры Валерия, офицерское звание с каждым годом тяготило его все сильнее – из-за него он не мог съездить в Испанию, о чем мечтал, и выезжал за границу только как хоккеист.

При этом сам же Писаревский и пресек контакты Харламова с представителями НХЛ. «В Мюнхене был случай, – вспоминал комментатор. – Тренер Билл Харрис к Озерову подойти не решился, а меня знал и обратился: «Будьте посредниками. Я вам заплачу». Я к Озерову, тот: «А сколько он заплатит?» – «Двадцать пять тысяч долларов». – «Мало. Давай пятьдесят». Шутя. А серьезно сказал: «А ведь игроки сбегут – они с женами сюда приехали. Срочно беги к начальнику команды Сеглину». Я рассказал начальнику. На следующий день перед игрой с Америкой из нашего посольства в Бонне прислали целый отряд охранников. Встречаю на разминке Харламова. Он мне: «Володь, что такое? Даже у туалета стоят». Я не сразу, но признался. Валера: «Е-мое, зачем же ты Сеглину рассказал. Мы б с Харрисом сами разобрались».

В 1975 году режиссер Борис Горбачев снял документальный фильм «Советские хоккеисты», одним из героев которого стал 27-летний Валерий Харламов, к тому времени – олимпийский чемпион и пятикратный чемпион мира. В фильме Харламов играет дома в хоккей со своим племянником, трехлетним Валерой, который дает первое в жизни интервью. «Каких ты хоккеистов знаешь?» – «Петрова, Лутченко». – «А вратаря?» – «Тоже». – «Как его зовут?» – «Владик».

«Сначала племянника на коньки поставил. В три года, – вспоминала сестра Харламова в книге Леонида Рейзера. – И сам же сказал нашей маме: «В хоккей пускай для удовольствия играет. Хватит с вас моих травм. Лучше футболом пусть займется, все меньше боли». Отвел в ЦСКА. Он же с Аликом Шестерневым приятельствовал, а тот директором футбольной школы был. Попросил за Валерку: «Можно я племянника приведу? Шустрый вроде мальчишка». – «Валер, ну о чем разговор! Веди своего тезку. Глядишь, и в футболе фамилия Харламов засверкает».

Воспитанник футбольного ЦСКА, вратарь Дмитрий Гончаров, рассказал мне: «Племянник Харламова – безумный талант, я таких больше не видел. Ходила байка: если перед ним два защитника и вратарь, судья отворачивается и записывает гол. На тренировке ему говорили бить в девятку, и он забивал десять из десяти пенальти, причем восемь из них – с отскоком от штанги. Валеру уничтожили алкоголь и наркотики. Еще со школы пошло: однажды его маму вызвали к директору, а Валера в это время вышел из беседки в муку пьяный. В Германии был случай. Пора ехать на игру, а Минько с Васей Ивановым тащат Валеру на руках. Тот идти не мог, ноги волочились по земле. Последний раз я видел его в 1998 году. В абсолютно развалившемся состоянии он пришел на тренировку долматовского ЦСКА и во время занятия попросил: «Дим, выбей мяч. Продам, хоть денежки какие-то будут». Жалкое было зрелище».

Спросил я про Валерия Харламова-младшего и его партнера по школе ЦСКА Александра Гришина: «Сумасшедший нападающий. Четко помню, как он в прямом смысле одной левой обыгрывал всю команду соперника. На детское первенство Москвы раньше стекалось много народу – и ходили в основном на Харламова из ЦСКА, Кирьякова с Колывановым и Шустикова с Ульяновым из «Торпедо». Уже в четырнадцать лет Валерка попал в дубль! У него все было – дядя привозил ему вещи из-за границы, а я, наоборот, наскребал пять копеек на автобус, чтобы на тренировку добраться. Валера жил рядом с нашей школой, на Беговой, часто приглашал в гости, а его мама нас кормила. Валера хороший парень, но не справился ментально, пошел не в ту сторону. Я был в шоке, когда узнал, что он умер».

Валерия Харламова-младшего не стало в сентябре 2007-го. 

Валерий Харламов пришел в хоккей с пороком сердца

«Мне стало жутко, когда я увидел, во что превратилась его «Волга»: страшно было подумать, что с ним самим, – говорил мне весной 2013-го Олег Белаковский, врач ЦСКА и хоккейной сборной. – У Валеры обнаружили переломы ребер, голени, сотрясение мозга и множество ушибов. Многие считали, что Валера в лучшем случае сможет просто ходить, но я сделал прогноз, что он вернется на лед уже через четыре месяца. Меня упрекнули в непрофессионализме, но я оказался прав». 

Спортивный журналист Михаил Шлаен рассказал мне: «Я приехал на интервью к хирургу Андрею Сельцовскому вскоре после того, как в конце мая 1976-го Валерий врезался в столб, избегая столкновения со встречной машиной. «Разбитую голень собирали по частям, – сообщил Сельцовский. – Слишком много было осколков». Я напросился в палату к Харламову. Он с улыбкой пожаловался: «Вчера навещали родные: сестра, родители, жена – принесли гору фруктов. А мне же нельзя переедать, надо держать вес». Рядом с кроватью Харламова я увидел гантели и эспандер. 

«Вы там напишите, что я обязательно вернусь, рано меня списывать», – попросил Валерий».

«Только-только встав на ноги, Валера отправился на лед – Тарасов посоветовал ему покататься с восьмилетними детьми из школы ЦСКА, – вспоминал Олег Белаковский. – Когда Валера натягивал коньки, у него дрожали руки, а мы с Игорем Силиным, врачом ЦСКА, еле сдерживали слезы. Валере понравилось заниматься с пацанами, он даже признался мне, что хочет стать детским тренером, когда закончит играть.

День, когда он вернулся на лед, помню, как сейчас. Нам предстояли матчи с Ригой, «Динамо» и «Крыльями». Рижское «Динамо» играло довольно жестко, московское было нашим принципиальным соперником, поэтому мы с тренером Локтевым решили поставить Харламова на матч с «Крыльями Советов» – близкой нам по стилю командой, в которой выступало много наших друзей.

Харламов помог сборной и ее новому тренеру Виктору Тихонову выиграть еще два чемпионата мира, летом 1981-го набрал одиннадцать (2+9) очков в трех матчах Кубка чемпионов, но 25 августа оказался вне заявки на Кубок Канады. Сам Тихонов в интервью Юрию Голышаку и Александру Кружкову объяснил решение не брать Харламова тем, что у того были «разворочены голеностопы» и пропала маневренность.

В книге «Неизвестный Харламов» Леонида Рейзера Татьяна Харламова рассказала, что 26 августа Валерий зашел к ней на работу в аэровокзал и сказал, что подумывает расстаться с женой: «Как думаешь, мама не будет против, если я с детишками к вам перееду?»

28 августа актер и режиссер Ролан Быков, полетевший на Кубок Канады, написал в дневнике: «Вчера в автокатастрофе погиб Валерий Харламов с женой (она была за рулем). Почему-то все винят Тихонова. На меня это произвело огромное впечатление, постоянно думаю об этом. Остались дети – трех и шести лет – кошмар. Все врем