Фаринелли биография личная жизнь

Ни один из современных контр-теноров не может даже попытаться соперничать с соловьем, подобно тому, как это делал Фаринелли в арии из оперы Иомелли “Соловей”
Последний из них умер в 1922 году, но многие исполнители вернулись к репертуару Фаринелли, не потеряв при этом своих репродуктивных способностей.

Вмешательство в половые функции организма никогда не было настолько уж значимой преградой для кастратов прошлых веков, несмотря на все существующие на эту тему легенды и естественную брезгливость, которую вызывает мужская неполноценность. Кастраты не были способны воспроизводить потомство, но могли вступать в сексуальные отношения. И действительно, сам Карло Броски, прозванный Фаринелли, присутствует в воспоминаниях Джакомо Казановы в качестве одного из довольно известных любовников

О туманном происхождении Фаринелли (Farinelli) не вспоминают на кухнях итальянских крестьян. Причем, старое значение слова “кастрат” – голос ребенка в теле взрослого — уже не имеет ничего общего с сочным блюдом, которое обычно готовят зимой: тушеной бараниной (бараны, пригодные для этого блюда обычно лишаются своего мужского достоинства — прим. пер.).

И все же, факт этого вырождения не говорит нам о том, что память о кастратах полностью растворилась в гастрономических пристрастиях неотесанных невежд. Любители барочной музыки, например, систематически обращались к репертуару, принесшему славу Фаринелли. Иногда эти произведения воспринимались как ключ, дававший доступ к удивительному музыкальному наследию, находившемуся в состоянии каталепсии. А иногда возвращение к репертуару Фаринелли были знаком уважения и преклонения перед самым знаменитым оперным певцом XVIII-го столетия.

Истины ради, стоит сказать, что стремление к исторической точности не привело к тому, что пению обучали только тех, кто добровольно дал себя кастрировать. Напротив, сегодня вокальные пируэты старых кастратов живут в репертуаре целого ряда контр-теноров и сопрано, репродуктивные органы которых остались нетронутыми.

Вмешательство в половые функции организма никогда не было настолько уж значимой преградой для кастратов прошлых веков, несмотря на все существующие на эту тему легенды и естественную брезгливость, которую вызывает мужская неполноценность. Кастраты не были способны воспроизводить потомство (impotenza generandi), но могли вступать в сексуальные отношения. И действительно, сам Карло Броски (Carlo Broschi), прозванный Фаринелли, присутствует в воспоминаниях Джакомо Казановы (Giacomo Casanova) в качестве одного из довольно известных любовников. “Хотя он и не был очень расточителен” на ласки и предпочитал растворяться в простынях какого-нибудь скрытого от любопытных взглядов ложа.

Папское распоряжение

Фильм Жерара Корбье (Gerard Corbiau, режиссер фильма “Фаринелли-кастрат” – прим. пер.) воздавал должное славе Фаринелли спустя почти 200 лет после его смерти, но поколение кастратов официально существовало до 1903 года, когда Папа Римский Пий Х, motuo propio (по собственному побуждению), принял решение об упразднении практики кастрации, посчитав ее отвратительным обычаем, идущим против природы человека. (В фильме Корбье голос Фаринелли воссоздали смешением двух голосов: контр-тенора Дерека Ли Реджина (Derek Lee Ragin) и сопрано Эвы Маллас-Годлевска (Ewa Mallas Godlewska). Однородность звучания была достигнута при помощи цифровых методов. Этот процесс длился 17 месяцев).

Семьи бедняков незамедлительно почувствовали на себе последствия указа папы, потому как многие из них жили на дотации Церкви, пожертвовав ей одного из своих отпрысков мужского пола, имевшего певческий дар. В самом Ватикане был своего рода отряд священников и кастраторов, находившихся на службе у Сикстинской Капеллы, где и появился на свет божественный голос Алессандро Морески (Alessandro Moreschi, 1853-1922).

Последний кастрат родился в Монтекомпатри (Лацио), ему дали имя Л’анджело ди Рома (Римский ангел); и он даже успел оставить после себя записи 17 исполненных им музыкальных произведений, сделанные на старинных восковых цилиндрах. Изысканная дискография находится в распоряжении звукозаписывающего лейбла Pearl/Opal, но она разочарует тех, кто надеется услышать великого кастрата, прежде всего потому, что голос звучит тоскливо, печально, слишком раздражительно для нашего, современного, уха.

Ничего общего с лечебными свойствами рулад, которые выводил Фаринелли, струнами, “всегда звучащими как кифареда Орфея”, как гласит первая официальная биография певца, написанная в 1784 году. Не даром ведь Филипп V (Felipe V) каждый вечер приглашал кастрата в свои покои в Паласио Реал (Королевском Дворце), потому как пение его было единственным способом излечиться от меланхолии. Четыре арии, всегда одни и те же, каждый день в течение девяти лет.

Благодаря усердным стараниям музыковедов и исполнителей музыки эпохи барокко сегодня воссоздана опера, существовавшая в XVIII-ом веке, ее можно было бы сравнить с маленькими Помпеями, вписанными в пентаграмму. Рано или поздно должно было произойти рождение нового поколения кастратов, среди которого найдется какой-нибудь наследник, способный занять трон Фаринелли.

Так вот, Карло Броски превосходит своих современных эпигонов, потому как природа звука, который он мог издавать, была иной. У кастратов звук шел из нижнего отдела диафрагмы, так, как это обычно происходит у всех современных оперных певцов, в то время как сегодняшние контр-теноры придумали новую технику, при которой голос идет сверху, от фальцета (вибрации внешних связок гортани).

По сути дела речь идет о проблеме физиологического развития, которое невозможно обмануть. Кастрация останавливала формирование голосовых связок на ранней ступени развития (в детстве), но грудная клетка при этом продолжала расти как у нормального взрослого. Так что воздуха в легких кастратов было столько, что певцы могли держать одну ноту часами, так как это часто делал маэстро Фаринелли во время своих грандиозных выступлений.

Другими словами, Броски прибегал к тесситуре естественно, спонтанно, в то время как современные исполнители, делают это резко и могут придерживаться лишь монотонной линии пения. Кроме того, их почти всегда подводит назальная и не достаточно внятная эмиссия.

Ни один из современных контр-теноров не может даже попытаться соперничать с соловьем, подобно тому, как это делал Фаринелли в той арии из оперы Иомелли “Соловей”, который, полюбив, пел свою песню, в то время как зрители растворялись в ложе бенуара или своими возгласами приветствовали певца как матадора на корриде.

Случай Манзотти

Анджело Манзотти (Angelo Manzotti), похоже, одержим идеей стать реинкарнацией Фаринелли, не потеряв при этом репродуктивных способностей. Речь идет не об обычном контр-теноре, а о мужском сопрано. Дело в том, что ему удалось приспособить свою мужскую гортань к тому, что звуки, издаваемые им соответствуют сопрано. Это стало возможно, благодаря особой методике, объяснять которую мы не будем, потому как для этого необходимы специальные знания врача-оториноляринголога.

“Таким образом, — объясняет Манзотти, уточняя некоторые нюансы, — тесситура очень похожа на тесситуру кастрата, голос имеет оттенок, отличный от женского, потому как я продолжаю оставаться мужчиной и могу использовать преимущества моей грудной клетки, чтобы послать звук”.

Творчество этого певца привело к тому, что на нескольких звукозаписывающих лейблах второй категории была создана довольно внушительная дискография. Анджело Манзотти прибегает к наследию Фаринелли: он без страха обращается даже к таким малоизвестным операм, как “Меропа” Николло Иомелли и “Артаксеркс” Хассе (Hasse) и не опасается исполнять арии, принесшие славу Божьему кастрату.

Рубен Амон / Ruben Amon (“El Mundo”, Испания)

Самый выдающийся певец среди «музико», да и, вероятно, вообще певец всех времен — Фаринелли. 

«Мир, — по словам сэра Джона Хоукинса, — не видел на сцене двух таких певцов, как Сенезино и Фаринелли, одновременно; первый был искренним и замечательным актером, и, по мнению искушенных судей, тембр его голоса был лучше, чем у Фаринелли, однако достоинства второго были настолько неоспоримы, что мало кто не назвал бы его величайшим певцом в мире». 

Поэт Ролли, между прочим, большой поклонник Сенезино, писал «Заслуги Фаринелли не позволяют мне удержаться от признания в том, что он поразил меня. Мне даже показалось, что до сих пор я слышал только малую часть человеческого голоса, а теперь услышал его целиком. Помимо этого, он отличается самыми дружелюбными и любезными манерами, и я получил огромное удовольствие от общения с ним». 

А вот мнение С.М. Грищенко «Один из выдающихся мастеров бельканто, Фаринелли обладал феноменальным по силе звука и широте диапазона (3 октавы), гибким, подвижным голосом чарующе мягкого, светлого тембра и почти беспредельным по продолжительности дыханием. Его исполнение отличалось виртуозным мастерством, четкой дикцией, утонченной музыкальностью, необычайным артистическим обаянием, поражало эмоциональной проникновенностью, яркой экспрессивностью. В совершенстве владел искусством импровизации колоратур». 

…Фаринелли — идеальный исполнитель лирических и героических партий в итальянской опере-серии (в начале оперной карьеры пел женские партии, впоследствии — мужские) Нино, Поро, Ахилла, Сифаре, Эукерио («Семирамида», «Поро», «Ифигения в Авлиде», «Митридат», «Онорио» Порпоры), Ореста («Астианакт» Винчи), Араспе («Покинутая Дидона» Альбинони), Эрнандо («Верная Лучинда» Порта), Никомед («Никомед» Торри), Ринальдо («Покинутая Армида» Поллароли), Эпитиде («Меропа» Броски), Арбаче, Сироя («Артаксеркс», «Сирой» Хассе), Фарнаспе («Адриан в Сирии» Джакомелли), Фарнаспе («Адриан в Сирии» Верачини). 

Фаринелли (настоящее имя Карло Броски) родился 24 января 1705 года в Андрии, Апулия. В противовес большинству молодых певцов, обреченных на кастрацию из-за обнищания своих семей, видевших в этом источник доходов, Карло Броски — выходец из дворянской семьи. Его отец, Сальваторе Броски, — одно время губернатор городов Маратеа и Чистернино, а позднее капельмейстер Андрии. 

Сам превосходный музыкант, он обучил этому искусству двух сыновей. Старший, Рикардо, впоследствии стал автором четырнадцати опер. Младший, Карло, рано проявил чудесные способности к пению. В семь лет мальчика кастрировали, дабы сохранить чистоту голоса. Псевдоним Фаринелли произошел от фамилии братьев Фарина, покровительствовавших певцу в юные годы. Пению обучался Карло сначала у отца, затем в неаполитанской консерватории «Сант-Онофрио» у Николы Порпоры, самого знаменитого в то время учителя музыки и пения, воспитавшего таких певцов, как Каффарелли, Порпорино и Монтаньяца. 

В пятнадцать лет в Неаполе Фаринелли дебютировал перед публикой в опере Порпора «Анжелика и Медор». Широкую известность принесли юному певцу выступления в римском театре «Алиберти» в сезон 172122 года в операх «Эумене», «Флавио Аничио Олибрио» Порпоры. 

Бюст Фаринелли

Здесь же он пел главную женскую партию в опере Предьери «Софонисба». Каждый вечер Фаринелли соревновался с трубачом в оркестре, сопровождающим его пение в самом бравурном тоне. Ч. Берни рассказывает о подвигах юного Фаринелли:

«Семнадцати лет он переехал из Неаполя в Рим, где во время представления одной оперы он каждый вечер состязался со знаменитым трубачом в арии, которой тот аккомпанировал на этом инструменте; сперва это казалось только простым и дружеским состязанием, пока зрители не заинтересовались спором и не разделились на две партии; после многократных выступлений, когда они оба изо всех сил наращивали один и тот же звук, показывая мощь своих легких и стараясь перещеголять друг друга блеском и силой, они однажды филировали звук с трелью в терцию в течение столь долгого времени, что зрители стали с нетерпением ждать исхода, а оба казались вконец изнуренными; и действительно, трубач, совсем выбившись из сил, остановился, предполагая, что его противник столь же утомлен и что состязание окончилось вничью; тогда Фаринелли, улыбнувшись в знак того, что до сих пор он только шутил с ним, стал на том же дыхании, с новой силой не только филировать звук в трели, но и исполнять самые трудные и быстрые украшения до тех пор, пока его, наконец, не заставила остановиться овация слушателей. Этим днем можно датировать начало его неизменного превосходства над всеми современниками». 

В 1722 году Фаринелли выступил впервые в опере Метастазио «Angelica», и с тех пор возникла его сердечная дружба с молодым поэтом, который называл его не иначе как «саrо gemello» («дорогой братишка»). Такие отношения поэта и «музико» характерны для данного периода развития итальянской оперы. 

В 1724 году Фаринелли исполняет свою первую мужскую партию, и вновь успех по всей Италии, которая в тот период знает его под именем Il Ragazzo (Мальчик). В Болонье он поет вместе со знаменитым «музико» Бернакки, который старше его на двадцать лет. В 1727 году Карло просит Бернакки давать ему уроки пения. 

В 1729 году они вместе поют в Венеции с кастратом Черестини в опере Л. Винчи. В следующем году певец с триумфом выступает в Венеции в опере своего брата Рикардо «Идаспе». После исполнения двух виртуозных арий публика приходит в исступление! С таким же блеском он повторяет свой триумф в Вене, во дворце императора Карла VI, приумножив «вокальную акробатику», чтобы ослепить Его Величество. 

Император весьма дружески советует певцу не увлекаться виртуозными трюками «Эти гигантские скачки, эти бесконечные ноты и пассажи, ces notes, qui ne finissent jamais, только изумляют, а для вас уже настало время пленять; вы слишком расточительны в дарах, которыми осыпала вас природа; если вы хотите достичь сердца, вы должны избрать более ровный и простой путь». Эти немногие слова почти в корне изменили манеру его пения. С этого времени он соединял патетическое с живым, простое с возвышенным, тем самым в равной мере восхищая и изумляя слушателей. 

В 1734 году певец приехал в Англию. Никола Порпора в самый разгар своей борьбы с Генделем попросил Фаринелли дебютировать в лондонском Королевском театре. Карло выбирает оперу А. Хассе «Артаксеркс». Он дополнительно включает в нее пользовавшиеся успехом две арии своего брата. 

«В знаменитой арии «Son qual nave», сочиненной его братом, первую ноту он начинал с такой нежностью и постепенно усиливал звук до такой потрясающей мощи, а затем точно так же ослаблял к концу, что аплодировали ему целых пять минут, — отмечает Ч. Берни. — После этого он показал такой блеск и быстроту пассажей, что скрипачи того времени с трудом поспевали за ним. Короче говоря, он был настолько выше всех других певцов, насколько знаменитый конь Чилдерс превосходил всех остальных скаковых лошадей; но Фаринелли выделялся не только подвижностью, он теперь соединял в себе преимущества всех великих певцов. В его голосе были сила, сладость и диапазон, а в его стиле — нежность, грация и быстрота. Он, безусловно, обладал качествами неведомыми до него и не встречавшимися после него ни у одного человеческого существа; качествами неотразимыми и покорявшими каждого слушателя — ученого и невежду, друга и врага». 

История жизни Фаринелли 

После спектакля зрители кричали «Фаринелли — Бог!» Фраза облетает весь Лондон. «В городе, — пишет Д. Хоукинс, — слова о том, что те, кто не слышал, как поет Фаринелли, и не видел, как играет Фостер, недостойны появляться в приличном обществе, буквально вошли в поговорку». 

Толпы поклонников собираются у театра, в котором двадцатипятилетний певец получает жалованье, равное жалованью всех участников труппы вместе взятых. Певец получал две тысячи гиней в год. Кроме того, большие суммы Фаринелли зарабатывал в своих бенефисах. К примеру, он получал двести гиней от принца Уэльского, а от испанского посла 100 гиней. В общей сложности итальянец за год богател на сумму в пять тысяч фунтов. 

В мае 1737 года Фаринелли отправился в Испанию с твердым намерением вернуться в Англию, где заключил договор со знатью, тогда управлявшей оперой, для выступлений на будущий сезон. На пути он пел для короля Франции в Париже, где, по свидетельству Риккобони, очаровал даже французов, в то время вообще ненавидевших итальянскую музыку. 

В день приезда «музико» выступил перед королем и королевой Испании и долгие годы не пел публично. Ему назначили постоянный пенсион — около 3000 фунтов стерлингов в год. 

Дело в том, что испанская королева пригласила Фаринелли в Испанию с тайной надеждой вывести своего мужа Филиппа V из состояния депрессии, граничащей с безумием. Тот постоянно жаловался на ужасные головные боли, запирался в одной из комнат дворца Ла Гранха, не мылся и не менял белья, считая себя умершим. 

«Филипп потрясен первой же арией, исполненной Фаринелли, — сообщал в своем донесении посол Великобритании сэр Уильям Кока. — С окончанием второй он послал за певцом, расхвалил его, пообещав дать ему все, что он только пожелает. Фаринелли попросил его лишь встать, умыться, переодеться и провести заседание кабинета министров. Король повиновался и с тех пор выздоравливает». 

После этого Филипп каждый вечер зовет Фаринелли к себе. В течение десяти лет певец не выступал перед публикой, так как каждый день пел королю четыре любимые арии, две из которых сочинены Хассе, — «Pallido il sole» и «Per questo dolce amplesso». 

Менее чем через три недели после приезда в Мадрид Фаринелли назначается придворным певцом короля. Монарх уточнил, что певец подчиняется только лично ему и королеве. С тех пор Фаринелли пользуется огромной властью при испанском дворе, но никогда ею не злоупотребляет. Стремится лишь облегчить болезнь короля, защитить артистов придворного театра и заставить своих зрителей любить итальянскую оперу. Но он не может вылечить Филиппа V, который умирает в 1746 году. Его сын Фердинанд VI, рожденный от первого брака, наследует трон. Свою мачеху он заточает во дворце Ла Гранха. Та просит Фаринелли не покидать ее, но новый король требует, чтобы певец остался при дворе. Фердинанд VI назначает Фаринелли директором королевских театров. В 1750 году король награждает его орденом Калатравы. 

Обязанности артиста теперь менее однообразны и утомительны, так как он убедил монарха завести оперу. Последняя стала для Фаринелли большой и радостной переменой. Назначенный единственным руководителем этих спектаклей, он выписал из Италии лучших композиторов и певцов того времени, а Метастазио — для либретто. 

Еще один испанский король, Карл III, заняв трон, отослал Фаринелли в Италию, показав, как смущение и жестокость смешивались с почитанием кастратов. Король сказал «Каплуны мне нужны лишь на столе». Однако певцу продолжали выплачивать хороший пенсион и разрешили вывезти все имущество. 

В 1761 году Фаринелли поселяется в своем роскошном доме в окрестностях Болоньи. Он ведет жизнь богатого человека, удовлетворяя свои склонности к искусствам и наукам. На вилле певца окружает великолепная коллекция табакерок, ювелирных изделий, картин, музыкальных инструментов. Фаринелли еще долго играл на клавесине и виоле, но пел очень редко, и то лишь по просьбе высокопоставленных гостей. 

Более всего любил он с любезностью и утонченностью светского человека принимать собратьев по искусству. Вся Европа приходила воздать почести тому, кого считала величайшим певцом всех времен Глюк, Гайдн, Моцарт, император Австрии, саксонская принцесса, герцог Пармы, Казанова. 

В августе 1770 года Ч. Берни записывает в своем дневнике: 

«Каждому любителю музыки, особенно тем, кому посчастливилось слышать синьора Фаринелли, доставит удовольствие узнать, что он еще жив и бодр здоровьем и духом. Я нашел, что он выглядит моложе, чем я ожидал. Он высок и худощав, но отнюдь не кажется хилым.

 
…Синьор Фаринелли давно уже не поет, но еще развлекается игрой на клавесине и виоле ламур; у него много клавесинов, сделанных в разных странах и названных им, в зависимости от его оценки того или иного инструмента, именами величайших итальянских художников. Самым большим его любимцем является pianoforte, сделанное во Флоренции в 1730 году, на котором написано золотыми буквами «Рафаэль д’Урбино»; затем идут «Корреджо», «Тициан», «Гвидо» и т.д. Он долго играл на своем «Рафаэле», с большим умением и тонкостью, и сам сочинил для этого инструмента несколько изящных пьес.

Второе место занимает клавесин, подаренный ему покойной испанской королевой, которая училась у Скарлатти в Португалии и Испании… Третий любимец синьора Фаринелли также сделан в Испании под его собственным руководством; он имеет передвижную клавиатуру, как в инструменте графа Таксис в Венеции, в котором исполнитель может транспонировать пьесу выше или ниже. В этих испанских клавесинах основные клавиши черные, а бемольные и диезные покрыты перламутром; сделаны они по итальянским образцам, целиком из кедра, за исключением деки, и помещены во второй ящик». 

Фаринелли умер 16 сентября 1782 года в Болонье.