Евгений герасимов архитектор биография личная жизнь

С чего начиналась архитектурная мастерская «Евгений Герасимов и партнеры»?

Мы все выходцы из разных проектных институтов Ленинграда. «Евгений Герасимов и партнеры» – это я и два партнера – Виктор Хиврич и Зоя Петрова. Мы выпускники Ленинградского инженерно строительного института. Виктор Хиврич – мой одногруппник, мы окончили ЛИСИ в 1983 году. Зоя Петрова окончила институт на год позже нас. Наша мастерская была зарегистрирована одной из первых, в 1991 году. Росла она постепенно. Мы начинали с двух, трех, пяти человек, а на сегодняшний день коллектив приближается к восьмидесяти специалистам. Люди разные – разного возраста, разных творческих убеждений, разной направленности. Но мы верим друг в друга и работаем на результат. «Бумажная архитектура» – это не наш жанр, для нас гораздо важнее воплощение. Мастерская заточена под строительство, под разработку проекта «от и до» – от эскиза до рабочей документации. Мы могли бы стать очень большой компанией, поставить под свои знамена 200-300 «штыков». Но и тот коллектив, который есть сейчас, находится на пороге управляемости. На мой взгляд,  охватить еще больше проектов и людей уже невозможно. Моих сил, энергии и времени не хватит. А я не хочу, чтобы под моим именем выпускались проекты, в которых я не уверен, которые не отражают моих архитектурных воззрений. Если компания носит мое имя, то я и отвечаю за все.

Портфолио ваших проектов очень обширное. Расскажите читателям EstateLine.ru о тех проектах, которые были особенно интересными для вас как для архитектора.

Это и Еврейский культурный центр, который получил все возможные в нашей стране награды, хотя мы проектировали практически себе в убыток. В случае с ним нам повезло – нас выбрали, по-моему, из двадцати претендентов. Но строительство общественных зданий в нашей стране – единичные случаи, и тем они ценнее.
Также это жилой дом на Невском, 137. Это некое осмысление пограничного времени между конструктивизмом и началом сталинского ампира, поздний конструктивизм, уже не такой выскобленный, как настоящий, то есть более декоративный.
Кроме того, это «Пятый элемент» и совместный проект с Сергеем Чобаном «Дом у моря», также получившие золотой диплом на фестивале «Зодчество». Я думаю, что это наиболее яркие наши проекты.

Ваша компания является проектировщиком на строящемся сейчас Административно-жилом комплексе на Ковенский пер. д. 5. Как продвигается работа?

Мы с удовольствием работаем над проектом административно-жилого комплекса в Ковенском переулке, о котором сейчас много стали говорить. Проект еще в процессе, но все, разумеется, будет в рамках регламента.

Какие объекты вам нравится проектировать больше – жилые дома, административные здания, или, может, что-то другое?

Мне кажется, любому архитектору захотелось бы построить общественное здание, поэтому я здесь не оригинален. Жилые здания, гостиницы и офисы – это гораздо большая заданность в членениях, в функциональной программе зданий, в образности, так как жилой дом все же должен быть похож на дом, а гостиница на гостиницу. А музеев, библиотек и театров не так много, потому, конечно, хотелось бы сделать что-нибудь из вышеперечисленного, желательно с большим бюджетом.

В прошлом году вы выиграли конкурс на проектирование многофункционального комплекса «Набережной Европы». Как сейчас обстоят дела в работе над этим объектом? Какой будет основная концепция?

Для нас с Сергеем Чобаном большая честь победить в открытом бою таких мировых звезд архитектуры как Дэвид Чипперфильд, Рафаэль Монео, Марио Ботта. Наша основная задача – мастер-план, и сами мы спроектируем лишь один или два дома. С самого начала мы поняли, что неправильно в две руки нарисовать такой большой квартал. На проект «Набережная Европы» надо собрать европейских архитекторов и предоставить им возможность «самовыразиться» в фасадах. Ряд иностранных архитекторов прислал свои предложения по фасадам. Мы их микшируем, смотрим, кого с кем лучше рядом поставить. Мы привлекаем европейцев под свою ответственность и за свои деньги. С нашей стороны это так называемый бонус городу.

Проект сейчас еще разрабатывается и активно обсуждается. Это будет долгая история: надо выводить Институт прикладной химии, опытное производство, делать колоссальную очистку земли. Ведь в течение 80 лет там разрабатывалось ракетное топливо, ракетные керосины, и все это сливалось в землю и в воду.

Проект большой и интересный. UNStudio Бена ван Беркеля и его российский партнер Владимир Григорьев проектируют рядом Дворец танца Бориса Эйфмана. Мы работаем бок о бок – считаем, сопоставляем, разрабатываем совместные схемы. Это сложно, но интересно. Наш проект должен быть продуманным до мельчайших деталей. Ведь Петербург, как сказал Достоевский, самый умышленный город из всех, город, построенный по замыслу, в нем нет случайностей. В Петербурге все давно задано. Наступаешь себе в чем-то на горло, но и находишь радость в этом подчинении. Разве это зазорно – стать в один ряд с великими мастерами прошлого, как вставали великие архитекторы советской эпохи рядом с Росси и Кваренги. Не надо стараться быть их выше, надо быть достойным. Это задача очень серьезная, и решить ее – верх карьеры архитектора.

Сегодня много спорят, каким будет облик Петербурга в будущем. Одни говорят, что строить нужно современные здания, другие – что архитектурный стиль города должен сохраняться неизменным. Каково ваше мнение на этот счет?

Во-первых, город всегда подрастал на протяжении своей истории. И Петербург Достоевского отличался от Петербурга Пушкина, так же, как и от Петербурга Серебряного века. Менялись стили, менялось лицо, менялась высота города. Но если сейчас мы говорим о том, что высота строго задана в центре, это не означает конец стилевых поисков. От каждого времени должно остаться лучшее. И заморозить Петербург как Суздаль или Венецию не получится. Это неправильно, нужно отдавать себе отчет в том, что Петербург – не только туристический город, но это мегаполис, огромный научный, промышленный, культурный, портовый центр, четвертый по величине город Европы. Это как заморозить Лондон или Париж.

А во-вторых, все-таки для меня Петербург – это два города. Один – исторический центр, второй – Ленинград, совершенно новый советский город. Он отличается своей петербургскостью, но в целом похож на другие советские города. На мой взгляд, это прекрасное поле для больших градостроительных новаций. Не нужно отказываться от всего советского – в советской архитектуре была масса положительного, хотя и останавливаться на этом тоже нет смысла.

Рецепты строительства в историческом центре одинаковы во всем мире – это некая сомасштабность, улавливание архитектурных ритмов, то есть неких глубинных архитектурных приемов, лежащих в основе любой региональной архитектуры. Поэтому, если здание не нарушает глубинных традиций архитектуры этого места, этого города, действительно профессиональный архитектор способен делать новую архитектуру так, что она достаточно органично будет сосуществовать с предыдущей. Яркие примеры – Дом книги Сюзора или Елисеевский магазин Барановского на Невском проспекте. Если почитать прессу начала 20-го века, когда они строились, – сколько было разговоров – что эти здания совсем чужие, что они не вписываются в облик Петербурга. И что сейчас? Мы не можем представить себе город без них – это жемчужины Невского проспекта. Время расставило все по своим местам.

Почти вся Петроградская сторона была застроена в период модерна. Ее облик полностью изменился в течение 10 лет. А потом, после войны, уже за счет вкрапления множества сталинских домов облик Петроградской стороны изменился еще раз. Еще один пример: здание Николаевского, теперь Московского, вокзала Константина Тона. У кого-нибудь сейчас поднимется рука снести Московский вокзал? На уровне дискуссии кто-то в здравом уме может сказать, что он «за»? Вряд ли. Однако еще до революции городской думой был проведен конкурс на новое здание Николаевского вокзала вместо здания Тона. И участвовали в нем такие архитекторы, как Иван Фомин, Владимир Щуко. Они предлагали свои проекты нового вокзала и совершенно спокойно относились к идее снести вокзал Тона как устаревший, а на его месте построить что-нибудь новое. И городское сообщество относилось так же. Что, члены дореволюционной городской думы Петербурга были менее образованными людьми, чем депутаты нынешнего Законодательного Собрания? Или Иван Фомин и Владимир Щуко были архитекторами менее талантливыми и менее любящими город, чем мы? Для нас это повод задуматься. Если эти высокообразованные люди считали возможными такие масштабные преобразования в центре города, с заменой памятника архитектуры, почему мы не можем задумываться о том же?

Можно и нужно строить, только нужно строить спокойно, с уважением к окружению, особенно не высовываясь и не выпячиваясь, технически грамотно. Мы построили два десятка домов в центре, и у нас не было никогда проблем с разрушением соседних зданий, с осадкой фундаментов и трещинами. Если технически грамотные люди проектируют, а технически грамотные подрядчики проект исполняют, то строительство возможно.

Расскажите о вашем фирменном стиле?

У меня нет сегодняшнего стиля, но, на мой взгляд, мы идем в двух или даже трех направлениях. Наше кредо: «Больше проектов хороших и разных». Это и поиски в историзме, например, уже осуществленный проект гостиницы на Площади Островского, и современная архитектура – Еврейский культурный центр и «Stella Maris».

С точки зрения стилей мне ближе Ренессанс, классицизм и северный модерн в петербургско-финском преломлении. Мне не близко барокко, эклектика, конструктивизм. В плане материалов мне, как любому архитектору, начиная со времен фараонов, тем лучше, чем богаче материал. Каждый хотел бы строить из мрамора и золота, поэтому камень – это предел мечтаний. Форму определяет место, к форме у меня нет особых пристрастий. Единственное, мне нравится ясность и четкость приема, простота. Это я считаю самым важным в моей архитектуре. Если не просто, не ясно, значит, – не додумано. У нас нет какого-то устоявшегося архитектурного языка. Наверное, потому что компании и мне как ее главе интересно пробовать себя в разных стилях и направлениях.

Компания «Евгений Герасимов и партнеры» имеет много наград за успешную работу. Какие из них наиболее значимы для вас лично?

Наиболее значимая награда, пожалуй, – Медаль Российского Союза Архитекторов «За высокое зодческое мастерство» имени Василия Баженова, которая была вручена мне несколько лет назад на фестивале СА России “Зодчество-2006”.

Что в планах? Над какими объектами хотелось бы поработать?

Интересно было бы спроектировать театры, музеи, библиотеки, культурные центры.

Строительный портал EstateLine.ru

«Строительный Эксперт» продолжает серию публикаций по материалам выступлений ведущих российских архитекторов, прозвучавших в лекционной части курса «Авторские практики» кафедры «Комплексная профессиональная подготовка» МАрхИ.

Евгений Герасимов, руководитель
архитектурной мастерской «Евгений Герасимов и партнеры» (Санкт-Петербург)

Путь
в профессию

Параллельно
с учебой в общеобразовательной школе я посещал занятия в художественной школе.
Не хотел связывать будущую профессию с точными науками, отдавал предпочтение
тому, что имеет отношение к изобразительному искусству. При этом не видел себя
большим художником. Хотелось чего-то среднего между чистым искусством и
техникой. В результате выбор пал на архитектуру. Потом затянуло, и вот уже 40
лет после окончания школы занимаюсь архитектурной деятельностью.

Тема
дипломной работы

Высшее
архитектурное образование получил в Ленинградском инженерно-строительном
институте. Тема дипломной работы: «Проект нефтепромысла в Арктике». Проблема освоения
арктического шельфа обсуждалась еще в период позднего СССР, и студентам
архитектурных вузов предлагалось приобщиться к ее решению.

Вместе
с тем считаю, что тема абсолютно отвлеченная, и подобная ситуация в части
курсового и дипломного проектирования наблюдается и в наши дни. Современное
архитектурное образование имеет весьма мало общего с жизнью.

Самый
яркий период жизни

Вспоминаются
2007–2008 гг., когда в Санкт-Петербурге проходили два очень крупных
международных архитектурных конкурса. Мы с Сергеем Чобаном выиграли конкурс на
проект комплекса «Невская Ратуша». А через год была еще одна победа – в
конкурсе на проект застройки территории «Набережная Европы».

История
создания мастерской

В
1991 г. я получил соответствующую лицензию Союза архитекторов России. На первых
порах коллектив мастерской состоял из двух человек. Цель создания собственной
мастерской довольно прозаична – создавать хорошую архитектуру за хорошие деньги.
Сначала были обычные для любой молодой компании трудности. Помещение – чердак с
крысами, ремонт – своими силами, нехватка денег на аренду и т. д.

Сейчас
персонал мастерской насчитывает более 160 сотрудников: архитекторов,
конструкторов, генпланистов, секретарей, водителей и т. д. Площадь офиса –
1300 м2.

Мы
проектируем объекты гражданского строительства, в основном жилье. Кроме того,
офисы, гостиницы.

Меня
часто спрашивают о миссии нашей мастерской. Считаю слово «миссия» в данном
случае пафосным. Архитектура – это работа на клиента, и неважно, кто он:
фараон, царь, генеральный секретарь, транснациональная корпорация… Задача
архитектора состоит в том, чтобы оказывать заказчику качественные проектные
услуги и зарабатывать на этом какие-то деньги.

Факторы,
препятствующие развитию компании

Единственное
препятствие к расширению компании – мое нежелание расти для того, чтобы просто
расти.

Развитие
компании ограничивается моими интересами. Хочу рисовать сам и чувствовать сам.
Неинтересно быть сетевой компанией, как «Магнит» по всей стране, открывать
зарубежные филиалы. Не хочу заниматься просто бизнесом,

Стратегическое
планирование деятельности мастерской

Мы
не практикуем никакого стратегического планирования, не ставим перед собой задачу
выйти на новые обороты, повысить проценты прибыли… Планы просты: делать то, под
чем подписались при заключении контракта, и получать за это достойное вознаграждение.

Внутренняя
политика компании, корпоративная культура

Не
отношу себя к сторонникам каких-то корпоративных стандартов, у нас нет даже
должностных инструкций. В основе внутренней политики – доверие к сотрудникам.
Дисциплина, конечно, нужна, и она строится на договоренности, что все приходят
на работу не позднее 10:00. Далее каждый самостоятельно распределяет свое
рабочее время.

Корпоративные
мероприятия проводятся нечасто, но есть праздники, которые мы обязательно
отмечаем всем коллективом: Новый год, 23 февраля, 8 марта и, конечно, День Победы.

Является
ли офис элементом имиджа компании

Думаю,
что офис должен отражать статус компании. Предпочтение отдаем большим
«фабричным» пространствам. Стены – кирпич, все коммуникации открыты. Кому-то из
заказчиков это нравится. Другие, из тех, кто приходит к нам за неоклассикой,
часто спрашивают: «У вас что, ремонт?».

Как
бы то ни было, но такой офис нас вполне устраивает.

Отношение
к современным информационным технологиям

Информационные
технологии – это наше будущее, и мы постоянно продвигаемся в этом направлении.
Мы понимаем, что нельзя отставать от жизни, с другой стороны, не следует
забегать вперед. Просто стараемся идти в ногу со временем.

При
этом мы отдаем себе отчет в том, что компьютер сам по себе ничего придумать не
может. Компьютер – это почти такой же инструмент, как и циркуль, только
действует быстрее и точнее.

К
сожалению, приходится видеть, как многие становятся заложниками компьютера.
Считаю, что тот, кто не умеет рисовать рукой, – не архитектор. Человек с
нетренированной связкой «рука – глаз» архитектором быть не может.

Цены
на услуги мастерской

Если
в 2007 г. заказчик воспринимал 100 долларов за проектирование 1 м2
как нечто само собой разумеющееся, то сегодня стоимость работ упала минимум в 3
раза.

Однако
мы запрашиваем за свои услуги цену на 20–30 % большую, чем принято.
Причина – наше обширное портфолио крупных реализованных проектов.

Пока
мы можем позволить себе такой ценовой диктат, и многие клиенты сотрудничают с
нами десятилетиями, прекрасно понимая, за что они платят деньги.

Возможны
ли компромиссы в процессе авторского надзора

При
осуществлении авторского надзора без компромиссов не обходится, потому что вся
наша жизнь – компромисс. Человек, занимающий бескомпромиссную жизненную позицию,
просто обречен на одиночество.

Другое
дело, что степень компромисса каждый определяет сам. То, что один человек
считает возможным, для другого неприемлемо.

Если
заказчик не понимает, почему природный камень на фасаде нельзя заменить на
более дешевый керамогранит, приходится терпеливо доказывать свою правоту. В
другом случае заказчик не хочет платить деньги за подсветку фасадов элитного
жилого дома в темное время, и мы снова пускаемся в объяснения, аргументируя
свою позицию тем, что потом этого никто не сделает.

Что
главное в профессии архитектора

Главное
– любить свое дело. Кроме того, следует помнить, что архитектура –это только
работа, часть жизни. Почему всего часть? Потому что жизнь шире и богаче, чем
архитектура. Считаю, что не архитектура преобразует жизнь, а жизнь меняет
архитектуру.