Чем занимается незлобин

Совсем скоро на экраны выйдет второй сезон знаменитого шоу “Слава Богу, ты пришел!”. Как рассказывал прессе один из сопродюсеров программы Сергей Светлаков, зрителей ждут сюрпризы и перемены. Создатели шоу учли все пожелания и внесли поправки.

– У меня поменялся соведущий, теперь это Александр Незлобин, – сообщил СМИ Светлаков. – Он на сцену вообще выходить не будет, он будет наставником, тренером и человеком, который заряжает энергией и юмором за кулисами. Будет готовить гостей к тому, чтобы они расслабились или, наоборот, напряглись. Жалко, что люди не видели, как волнуются гости, как они преобража­ются и переламывают себя.

Александр Незлобин хорошо знаком зрителям: знаменитый комик долгое время выступал на сцене Comedy Club. Кроме того, он снялся в нескольких фильмах, является сценаристом и режиссером. Однако на какой-то период он “исчез” с экранов. О том, почему Незлобина больше нет на ТНТ, почему в день ухода из Comedy у него разбилась машина и почему в своей семье он считает себя “больше девочкой”, артист рассказал Metro. Стоит отметить, Александр Незлобин – один из самых “уютных” собеседников: он максимально откровенно и с долей иронии рассказал о новом шоу, о своей предыдущей работе, о том, как складывается его жизнь за кадром, о том, как похудел, но больше не занимается такими вещами.

– Работа с Comedy Club закончилась некоторое время назад. На экранах Вас не так много видно-слышно.Чем сейчас занят Александр Незлобин?

– Сейчас я работаю продюсером комедийных проектов на СТС – это моя основная работа. Мы запускаем шоу “Слава Богу, ты пришел!” в нашей интерпретации, второй сезон. Если вкратце о том, как проходит процесс, то у нас, например, во время съемок нет команды: “Стоп, камера!”. Снимаем непрерывно, стараемся делать шоу не только в эфире, но и в студии. Во время перестановки декорации, перед зрителями выступают стендап комики. Сценарий приглашенным звездам не рассказываем – да они и сами просят не говорить ничего. Например, Галыгин приходит, ему вообще плевать – он сыграет в том, что дадут. Иногда прописываем под человека: берем звезду, сидим, пишем сценарий. Под Урганта, под Галустяна, под Брекоткина придумывали конкретные скетчи, чтобы удивить именно их. Кроме этого у нашего продюсерского центра есть сериалы и развлекательные шоу. Ну и моя сольная карьера, где я посвящаю все силы и время тому, что стараюсь что-то сделать на английском языке. Я выступал в США несколько раз: был большой тур на русском и условно 6 минут на английском, которые я обкатал. Я очень плохо говорю по-английски, но использую это в своем выступлении в качестве шутки. Теперь идут переговоры с одним крутым американским клубом – они должны меня пригласить. Я уже выступал в менее крутом клубе. Ради этого я тогда летел 12 часов – слава Богу, у  меня были бонусные мили, и я летел с комфортом. То есть я прилетел в Лос-Анджелес на 5 дней, выступил и улетел. Но там-то этого не знают, и мне просто написали: “Ну да, пригоняй к нам”. Это было мое второе выступление, зал был на 150 человек. А в самый первый раз я пришел выступать в какую-то комнату, где было 10 зрителей.

– Это были выступления для русскоязычного населения?

– Нет. Это местные жители, носители языка. И они вообще не знают, кто я. Они очень хорошо реагируют, но иногда напрягаются, если я перехожу грань. Всё-таки я не носитель языка и иногда могу ошибаться. Там опасен юмор про сексизм, про черных – если перегнуть палку, могут “забанить” и не приглашать больше.

– Перед концертом у Вас не было “цензоров”, которые бы проверяли Ваши шутки?

– Нет. Ты можешь говорить все, что угодно: про политику, про себя, про других. Но если ты оскорбишь черных, геев или женщин, могут быть очень серьезные последствия. Гораздо хуже, чем если у нас говорить про политику.

– Как-то задействуете эту разницу менталитетов, расскажете о ней в своих монологах?

– Пока не знаю, возможно. Но пока могу рассказать о том, каким разным может быть стенд-ап. Мы с друзьями сняли документальный фильм, который я чуть позже продам на Интернет-платформу или выложу на своем YouTube-канале. Он довольно дерзкий. Мы поговорили с несколькими людьми в Америке и в России. Как нам кажется, это интересно смотреть. Ради этого я не взял ни одного корпоратива на Новый год! Этот фильм  – творческая отдушина. Когда его создавали, хотели попасть в один из крупнейших залов в Лос-Анджелесе, чтобы снять там мой концерт. Нам сказали: “Если в этот раз будет sold-out, то в следующий раз мы разрешим вам снять концерт”. В этом зале никогда не звучала русская речь. А теперь висит моя афиша. Американцы были очень удивлены. При том, что нам дали не самое “популярное” и удобное время в воскресенье. Но у нас был супер sold-out! После этого менеджер нас спрашивал: “Вы ведь еще приедете?!”. Я очень растрогался, ночью написал Ване Урганту: “Представляешь, я нахожусь там, где пукал Джим Керри”. И Ваня очень точно ответил: “Теперь и ты пукнул”.

– Долгое время Вы были звездой ТНТ, всегда на экране. Что потом-то случилось?

– Захотелось развиваться дальше. Но там не было выхода всем моим творческим желаниям. От СТС пришло предложение, там был запрос о развлекательных шоу и сериалах – мы сошлись. Я считаю, все по-честному. В январе мы со Светлаковым как честные уральские парни сказали, что уходим. Со всеми пообнимались и ушли. И потом полгода мы ничего не делали, никаких проектов. Иначе у Светлакова могли бы оставаться обязательства по “Танцам”, по “Comedy Баттлу”. Ну нам и не хотелось что-то делать, хотели отдыхать. С этого момента я был фактически безработным, с января по июль ежемесячно занимал у Сергея деньги, а я так себе копильщик. А с 1 июля я начал работать на СТС.

– Общаетесь с кем-то из коллег с предыдущего места работы?

– Я в паре выпусков Comedy еще снялся – мы придумали номер, как я ухожу с ТНТ. Передача для меня до сих пор родная, Гарик – мой учитель. Это все неизменно остается. Я у него и на юбилее был, мы все дружим. Я в нескольких группах Comedy в WhatsApp состою. Из одной из них удалился – там начали обсуждать дела и проекты, и мне стало неловко. Хотя очень хотелось подсмотреть, о чем там говорят. Но мой финальный выход на ТНТ был 1 апреля. Я выступил, потом сел в машину, написал прощальную смску, поехал… и разбил машину. Я попал в аварию в тот день. Получилось так, что я въехал в машину, которая стояла сломанная, без опознавательных знаков. Я не гнал – скорость была допустимая, но затормозить нормально не успел. Но все равно я виноват. В ту же ночь я отдаю все документы на автомобиль  другу – слава Богу, в итоге там  все покрыла страховка. В итоге, нашу съемную квартиру мы сдали в аренду, отвезли вещи на склад, машину я разбил, работы у меня нет – и мы улетели с семьей в путешествие! Улетели мы без всяких обратных билетов. Спасибо Сереже Светлакову, который меня ежемесячно поддерживал. Потом я продал машину – и на эти деньги допутешествовал. Не осталось у меня ни работы, ни квартиры, ни машины, ничего не было в Москве. Мы доехали до Исландии, потом по Америке, взяв дом на колесах, – это была моя мечта. Мы доехали до Лос-Анджелеса, пожили в лесу. Но это был апрель, было холодно, не очень-то у нас получилось. Потом для удовольствия я пошел выступить на английском языке и прошел в какое-то соревнование, меня позвали в следующий этап. И мне супруга говорит: “Ты же хотел попробовать в Америке! Сейчас самое время”. И 9 мая я победил там в соревнованиях. Для меня это было трогательно. Но я не стал делать пост об этом в Instagram, потому что подумал, что мне потом напишут: “Вот! 9 мая – а ты там в Америке!”. У нас же любят такие вещи. В любом случае, это был мой творческий прорыв.

– А как жена относилась к такой…нестабильности: в Москве нет ничего. Неужели не останавливала Вас?

– Она просто не знала. Она спрашивала:” У нас есть деньги?”. Я отвечал: “Да-да, все нормально”. Она не знала, что я у Серого (Сергея Светлакова – прим ред) занимаю. Да и мы не бедствовали. Я всегда знал, что могу еще что-нибудь продать!

– В Петербурге в начале феврале был Ваш концерт. Как все прошло, как Вас встретил город?

– Всё было круто, за исключением каких-то сырых моментов. В каждом концерте я проверяю новый материал. Если что-то не заходит, то я быстро сворачиваю с этой темы.

– А как обычно проходит подготовка материала?

– Просто садишься и пишешь. Иногда созваниваешься с друзьями по скайпу и говоришь:” Давайте попишем?”.

– А жена – Ваш первый зритель?

– Нет, это очень ответственное мероприятие. Со временем я ей рассказываю: рассказываю что-то, что мне самому сильно нравится, что-то, что не могу доделать, и то, в чем она может мне посоветовать: не жестко ли я сказал. Я иногда боюсь перегнуть палку, потому что когда сам в себе варишься, то не можешь до конца оценивать. Жена, кстати, может еще добить шутку, так, чтоб это было классно. Но мы дома мало говорим о работе. А на моих концертах жена бывает не так часто: она была три года назад и вот в Петербурге. У нас есть ребенок, но нет нянь, а родители наши живут в других городах. Поэтому так всё складывается: она давно не видела меня на сцене. Приятно, что она отдает фитбэки, что я вырос.

– Сейчас Вашей дочери уже 6. Какой Вы папа?

– Она очень скучает, когда я уезжаю. Потому что в другое время мы всегда вместе. А вообще… я не люблю говорить про очень личное.

– Довольно много Ваших монологов посвящены теме отношений, теме секса. Это Ваша “фишка” или эта тема больше всего Вас волнует?

– Я люблю ходить по краю. Например, хочу сделать концерт совсем без мата. Но мат – это эмоция. И иногда приходится его произносить, чтобы более точно выразить ситуацию. Вообще в монологах говорю о том, что волнует. Сейчас много говорю про семью, про детей, как это сложно. Пока говорю о женщинах и сексе, а попозже начну о врачах и таблетках говорить.

– Один из монологов был посвящен теме похудения. И он основан на реальных событиях. Удается сохранять ту форму, как-то продолжаете заниматься этим вопросом?

– Я уже поправился! Еще в Америке – там невкусная, неполезная еда, жирная. Стараюсь стараться, но не всегда с моей работой удается соблюдать режим. После стресса приходишь домой – и начинаешь есть! Стараюсь не ужинать, высыпаться… концерты вот в семь вечера начинаю, чтоб вовремя лечь спать.

– А жена Вас не ругает за нарушения ЗОЖ?

– Нет, наоборот: “Кушай, Сашенька!”. А вообще, она меня чаще поддерживает и мы во многом приходим к общему решению в диалогах. Это всего касается. Ну и в нашей семье именно я веду себя как девочка – трачу много денег. Мы едем покупать мне одежду. Потому что мне же на сцену выходить! Поэтому я буду сначала в этой одежде на сцене выступать, а потом дома ходить. И новые айфоны и гаджеты я себе покупаю, а она как-то спокойно относится. Я много всего планирую, а она – очень рациональная. Говорит: “Слушай, ну вот это же мы не можем успеть/сделать”. И я соглашаюсь.

– Петербург – родина Вашей супруги. Часто бывает в северной столице?

– Да, часто, раз или два в 3 месяца. Мы иногда покупаем собаку, а потом отдаем ее теще. Мы не можем сдержаться, а теща потом воспитывает питомцев.

– Много у тещи собак накопилось?

– Пока две: терьер и чихуа. Терьер с нами давно живет, но когда родился ребенок, стало тяжело. Собаку ведь надо выгуливать, а Москва же грязный город, не то, что Питер. Здесь ведь так приятно говорить? А вообще теща особо не противиться собакам. Мы шутим на эту тему: заходим в магазин, где есть отдел с животными, и выбираем собаку теще. Когда уезжаем отдыхать, мы забираем собаку с собой, на 3-4 месяца. Вот весна, возьмем ипотеку и собаку.

– Ипотека, собака… второй ребенок?

– Сначала я подумал, что вроде да. А вчера я подумал: пусть сначала дочка пойдет в школу, а потом сможет оставаться с няней или бабушкой – то мы с женой хотя бы в кино походим вечером. Мне ведь по работе нужно смотреть фильмы. А жена у меня театрал и таскает меня на спектакли, что мне тоже нравится. Хочется походить вдвоем на вечерние сеансы – когда темно. А пока что – все дневные сеансы наши.

– Как разгружаете мозг, как отдыхаете?

– Играю в приставку. Я слежу за этой индустрией тоже. Это не то, что я себя так оправдываю. Действительно над играми сейчас работают талантливые сценаристы, художники, операторы, Есть игра, которую я просто загружаю  хожу, смотрю на декорации: захожу в дома, гуляю, смотрю на природу. Дочь со мной играет иногда: при ней я не прохожу миссию, мы скачем на лошадке, смотрим на животных.

– В начале Вашего концерта в Петербурге прозвучала фраза о том, что Вы – один из самых несамоуверенных комиков. Это реально так?

– Скорее, это было для шутки. Но у меня бывает периодами. Я иногда бываю сильно не уверен в себе. Тут на помощь приходит жена. Это первый человек, который поднял мне самооценку. А бывают периоды, когда я очень самоуверен. И то, и то другое – плохо. Стараюсь находиться в балансе. Вообще, сцена – как сеанс психотерапии. Я же стараюсь рассказывать о себе, о своих комплексах – они же должны исчезать после этого.

– Есть обиженные на Ваши шутки?

– В социальных сетях могут что-то писать. Но такие люди есть всегда – они выплескивают свой негатив. Но, наверное, после этого они не пинают котят. Надеюсь, мой Инстаграм помогает им избавляться от своего негатива. Ну а так… Малоэтнические группы пока за мной не охотятся.