Алла мария киркорова

Да какие ж это заботы! Филипп нам такой подарок сделал. Дал кислород мне, Бедросу. И сам просто летает, по-другому начал жить. Сейчас Алла-Виктория и Мартин переехали ко мне за город. Про детей ему пишу каждый миг – папочка всем интересуется. Если полдня от меня нет вестей, присылает сообщения с вопросительными знаками. Возвращается в Москву – сразу несется к нам. А бывает, и мы к нему.

Это Филипп настоял, чтобы они поняли, где черное, где белое. Пусть, говорит, социализируются, друзей заводят. Мартин в первый же день вернулся из садика – и давай плеваться, язык показывать… Научился у мальчишек. Но это нормально, это надо пройти. Кстати, до садика дети у нас вообще не болели! Все оттуда принесли. Недавно простыли оба. Я волновалась страшно, Филипп же был спокоен или, может, вида не подавал. Но каждые 30 минут открывал дверь, спрашивал: «Ну как, потеют?»

Конечно, но редко. Недавно везу Аллу-Викторию, а она спрашивает: «Папочка приедет?» Они очень радуются, когда у Филиппа есть время. Но генеральное расписание – у меня. Просыпаюсь без будильника в 7.00, а в 7.30 у ребятишек подъем. Все – под них. Мне надо на них посмотреть, поговорить с нянями, как прошла ночь. Утро – важный момент: от него зависит, каким будет день. Если няни скажут, что дети подкашливали или кто-то не спал, у меня на душе неспокойно… У каждого своя няня, отдельная комната. Недавно купили большие кроватки, думали, дети будут протестовать, но мы их задобрили. Мартину подарили машинку, Алле-Виктории – плюшевую игрушку. Кровати обычные, но простыни дети выбрали на свой вкус. Мартин захотел с машинками, а малая – с принцессами, цветочками.

Алла-Виктория сама включает айпад, что-то нажимает, играет! С папой по скайпу общается. Сыночек тоже все умеет, но контролирует процесс девочка. Как бы я ни была против электронной жизни, никуда не деться. А пока для их возраста главное, чтобы росли здоровыми, умными, сытыми.

Алла-Виктория разборчивая, и Мартин стал брать пример: «Аллочка не ест, и мне не на-а-а-до!» Начинаем уговаривать. С луком дома очень осторожны – запах малой не нравится. А Мартин пробует все, настоящий болгарин. Сыры ест, морковку грызет, яблоки нечищеные. Девочке мы режем, чистим, с вилочкой подаем. Оба зациклены на киндер-сюрпризах – начинаем отучать. Филипп в детстве тоже плохо ел. У нас даже есть портретик: у него слезы в глазах, на плече висит вермишель… Представьте картину: мы среди дня жжем бенгальские огни только ради того, чтобы Филипп открыл ротик… Сейчас, когда он приезжает, готовлю его любимую жареную картошку и болгарский салат: помидоры, политые маслом, а сверху – много болгарской брынзы. С нетерпением жду, когда дети будут есть все. Я так устала, честно! То рыба не нравится, то мясо. А еще с фруктами здесь не очень. Хочу поехать на лето в Варну, у нас там большой дом.-

Пока сложно говорить про их голосовые данные. Конечно, слышу, что они кричат. И постоянно прошу: «Тихо, берегите голос!» Алла-Виктория любит танцевать. В Болгарии мы ездили гулять к морю, там на открытой площадке молодежь брала уроки латино. Девочке нашей это так понравилось! Как-то пришла домой и объявила: «У нас концерт!» И показала бабушке, как надо крутиться. Прямо Шакира! Мартину это неинтересно, он весь в технике. Ковыряется в моторчиках, машинки собирает. Они для него – аксессуар, без них никуда. В садике всем раздает. Малая бы сначала подумала, а он сразу идет на бартерную сделку, ждет дружбу в ответ.

Только начинают, сразу растаскиваем! Игрушки у них разные, и, может быть, это наша ошибка. Но как я могу куклу подарить Мартину? Он любит сидеть с нашим водителем – крутить руль, бегать с мальчишками. Девочки собираются отдельно, обсуждают наряды. Наша, когда одевается, говорит: «Ой, что сейчас скажет Алина!» Алла-Виктория каждый раз в новом туалете, с новой сумочкой, сама подбирает. Что касается одежды, игрушек, запахов, девочка у нас – копия отца. У детей много вещей, с которых даже этикетку не оторвали, – накупили, надарили. Что-то мы отдаем в детские сады. Но только не то, что они надевали. Останется правнукам – это энергетика, семья. Мой крестик и серьги от бабушки пойдут Алле-Виктории. А я еще храню нагрудничек Филиппа.

Малышка прибегает с криками: «Папочка, папа поет!» Тащит меня за руку к телевизору. Садится на пол, смотрит: «Уже все? А еще?» Тогда ставим диски с концертами. Любимая песня у детей – «Моя Виктория». С первого дня включали им классику – Моцарта, без этого малыши не засыпали. Мы с Филиппом,конечно, пели понемножку «Спи, моя радость, усни». Но я хотела, чтобы они полюбили шикарную камерную музыку.

Дети у нас с характером. Киркоровским! Кричать на них ни в коем случае нельзя. Я просто добавляю строгости, говорю с нажимом: «Алла-Виктория!» И сразу голова у нее опускается, глазки виноватые… А Мартин поплакивает. С нянями была катастрофа! Одна решила из мальчишки делать бойца. Однажды слышу с первого этажа: он плачет так громко, как никогда. Бегу со всех ног по лестнице, влетаю в комнату – он валяется на полу, ногами бьет, а няня стоит и держит его жилетку. Спрашиваю, мол, упал? А она мне: «Нет, он ковыряется в машинке и не хочет идти гулять!» Я ее отчитала: «Зачем же вы его принуждаете, у него свой маленький мир… Подождите, чтобы он закончил. Это же пять минут!» Она в ответ – мол, воспитывает ребенка, видите ли. На что я сказала: На что я сказала: «Вы няня, мы – воспитатели». И пошла вниз, но не успокоилась – у меня уже выросли рога киркоровские. Я снова поднялась наверх и так тихо ей сказала: «Пожалуйста, заберите вещи и уходите из этого дома!» Уволила ее за 15 минут. Одна няня ушла, пришла другая. И как-то я чувствую запах ацетона, поднимаюсь в детскую Мартина – никого. Открываю дверь в ванную и наблюдаю картину: ребенок на горшке, рядом айпад, играет музыка, а няня смывает лак с ногтей. И это с закрытой дверью! Тут я и 15 минут ждать не стала. Она давай оправдываться: «Что я сделала?» Это и проблема: она даже не поняла! Потом, кстати, эта няня указала в резюме, что работала у Киркорова. Полдня не проработала – уже звезда!

Недавно ходили в Театр Дурова. Девочка сначала сидела, нос закрывала: «Ой, пахнет!» Хотела уходить. Какой там: еле нашли, говорю, билетики в первый ряд! Но потом их очень впечатлили слон и верблюды.

Конечно! Они у нас говорят: «Боженька». У каждого есть иконки. В Болгарии в нашем поместье расположен монастырь – старинная церковь, базилика. Часто туда ходим, дети называют его домом Боженьки. Алла-Виктория уже 4 раза была в Иерусалиме в Храме Гроба Господня.

Время от времени он на кого-нибудь выпускает пар. Это значит, что его разозлили, спровоцировали. Когда ты недостойно ведешь себя, то и ответ получаешь недостойный. Филиппа несколько раз так довели, что он грубо ответил. Я не говорю, что он был прав. Он не святой, он человек, артист, весь в эмоциях. В быту он спокойный. Со мной не ругается. Если вдруг замолчит или не ответит, сразу понимаю, что с моей стороны что-то было сказано нетактично либо в неудобный момент. Сильнее всего его расстраивает предательство. Он держит обиду в себе, но никогда ее не забудет. Меня воспитывает: «Ты не можешь со всеми не разговаривать». Я знаю, но не могу через себя перешагнуть. Мой периметр по сравнению с его – маленький. Я выбираю своих людей. А ему нужен социум, он даже способен при встрече поцеловать того, кто его обидел, – этикет. Он этому научился. Нет выбора!

Он все делает тайно. Помогает многим, всем родственникам в том числе. Но это не благотворительность, а обязанность. Каждый год посылает нас обследоваться в санаторий в Болгарию. Без Филиппа никак. И мы от него аккумулируем жизненную энергию. Я ему говорила много раз: «Мы без тебя пропадем!» И финансы тут ни при чем – духовно! Филипп никогда не присваивал себе чужих заслуг. Он всем сердцем чувствует человеческую боль. А многие при первой возможности стремятся выплеснуть на него грязь! Но, как говорится, придет день, и все встанет на свои места.

Конечно. Но я считаю: нужно критиковать артиста так, чтобы еще и показать дорогу. Может, нескромно, но я для Филиппа авторитет. Критикую его и за костюмы, и за песни. Вот кто-то его ругает за перья, но ведь Киркорова еще ни разу не показали точно в этих пародийных шоу. Потому что помимо перьев есть голос, стойка, Филипп создает атмосферу, другой мир. Может, и есть с перьями проблема, но я, как театрал, уважаю, когда кто-то делает то, чего еще никто не делал. Это сложный бизнес. На сцене нужно быть честным. Как-то у Филиппа был концерт на открытом стадионе. Шел дождь, публика стояла хмурая, с зонтами. И он в какой-то момент взял и ушел за сцену. Я иду к Филиппу, он мне объясняет: не могу так работать, нет контакта. А я ему: так сделай! Ему нужны были эти 15 минут. Он сразу с дороги на сцену, без макияжа… Понял, что не может петь, и ушел. Честно. Но народ-то стоит, ждет… Он вернулся – и пошел отклик!

Для Филиппа 30 апреля грустный день – умерла его мама Виктория… Поэтому в день рождения он всегда старается выйти на сцену и подарить людям праздник. И этот год не исключение. В любимом Петербурге, в БКЗ «Октябрьский», Филипп устраивает грандиозное шоу «ДруGOY». У нас была идея прилететь на концерт к папе всей семьей, но Филипп пока избегает публичности в том, что касается детей. Все эти вспышки фотокамер, суета вокруг них. Потом мы как обычно соберемся дома с близкими. Часто у нас в гостях бывает друг и партнер Филиппа по бизнесу Гена Рыбак с женой Таней и дочкой Кристиной. Удивительные люди, без которых наша семья была бы неполной. Такой друг – большая редкость. Я спокойна, когда Гена рядом с Филиппом, а племянник знает, что все в порядке, если Таня и Кристина со мной и малышами. Дети в подарок папе готовят спектакль, учат слова с нянями. Мне не показывают. Мы долго выбирали платье для Аллы-Виктории. Почему-то ей понравился наряд в стиле диско. Обычно она любит одеваться как принцесса. Но тут сказала: «Сначала это надену, а потом другое». Дети ждут не дождутся праздника. В последний раз вместе собирались на Пасху, били яйца. Малыши аж расплакались от того, что папочка выиграл. Разбитых яиц былобольше, чем съеденных!

Чтобы он встретил женщину, которая будет больше думать о нем, а не о себе. Настоящая любовь в его жизни уже случилась, он был женат. Сейчас ему трудно найти спутницу, готовую искренне полюбить его сына и дочь. Это великое дело – двое детей. Почему я не создала семью? Я, конечно, не была такой звездой, как Филипп. Но искусство и личную жизнь сочетать трудно. Вторая половина всегда будет ревновать. Сколько дней Филипп спит дома? Кто же будет с ним ездить! И тогда какой это брак? Да, ради денег, статуса, знакомств, может, и согласится. Но я бы не хотела, чтобы было так. Филипп весь отдается профессии. Он захочет разорваться: быть и там, и там на все 100. Он не может 50 на 50. А ему срочно надо бы жениться. Я была бы рада. И хорошо, если родится третий ребенок. Но я пока в это не верю… Филипп еще не доделал то, что задумал в профессии. Поэтому я просто желаю ему сохранить все, что у него есть.