Алиса гессенская александра федоровна
6 июня 1872 г. в семье Великого герцога Гессенского и Рейнского родилась четвёртая дочь. Её назвали Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадская. Бабка, английская королева, называла её Sunny — Солнышко. Домашние — Аликс. В России, где ей суждено было стать последней императрицей, при крещении в православную веру получила имя Александры Фёдоровны. За глаза же — прозвище «Гессенская муха».
Восприятие правителей в народе, или, как принято выражаться в научной среде, репрезентация власти — важный момент в осознании некоторых исторических периодов. Особенно это касается великих потрясений вроде революций или эпохи реформ. Только что власть была исключительно от Бога и сомнений относительно своей легитимности у народа не вызывала. Но вот что-то происходит, и люди тут же начинают производить байки и легенды относительно своих лидеров. Пётр Великий становится не только царём-плотником, но и Антихристом, а Иван Грозный превращается в «Ивашку, царька кровавого». Того же прозвища удостаивается и последний русский император Николай II. С его женой, Александрой Фёдоровной произошло нечто похожее. С одной только разницей. Если на Николая поначалу ещё возлагали какие-то надежды, то императрицу у нас невзлюбили сразу и целиком.
Глас народа
После того, как семью последнего Романова канонизировали, память о том, как именно воспринимал народ Александру Фёдоровну, пытаются затушевать сусальными воспоминаниями. Например, такими: «Императрица организовала 4 больших базара в пользу туберкулезных в 1911, 1912, 1913 и 1914 гг.; они принесли массу денег. Она сама работала, рисовала и вышивала для базара и, несмотря на свое некрепкое здоровье, весь день стояла у киоска, окруженная огромной толпой народа. Маленький Алексей Николаевич стоял возле неё на прилавке, протягивая ручки с вещами восторженной толпе. Восторгу населения не было предела». Однако буквально через несколько строк автор этих воспоминаний, фрейлина и ближайшая подруга императрицы Анна Вырубова, делает показательную оговорку: «Народ, в то время не тронутый революционной пропагандой, обожал Их Величества, и это никогда нельзя забыть».
Княжна Вера Гедройц (справа) и императрица Александра Фёдоровна в перевязочной Царскосельского госпиталя. 1915 г. Источник: Public Domain
Интересное дело. В 1911 г. народ, по мнению двора, оказывается, полон восторга по отношению к своей царице. Слепота поразительная. Потому что сам народ, прошедший и позор Русско-японской войны, и Революцию 1905-1907 гг., имеет совершенно иное мнение. Вот фрагмент одного уральского сказа: «Царица после девятьсот пятого году камень с краснинкой видеть не могла. То ли ей тут красные флаги мерещились, то ли чем другим память бередило, а только с пятого году к царице с красным камнем и не подходи — во всю голову завизжит, все русские слова потеряет и по-немецки заругается».
Никаким восторгом здесь и не пахнет. Скорее уж сарказм. И подобное отношение к своей персоне Александра Фёдоровна должна была наблюдать буквально с первого дня. Более того — она сама, вольно или невольно, давала к этому повод. Вот что об этом говорит та же Анна Вырубова: «Когда Александра Федоровна только что прибыла в Россию, она написала графине Ранцау, фрейлине своей сестры, принцессы Ирен: «Моего мужа отовсюду окружают лицемерие и лживость. Чувствую, что здесь нет никого, кто мог бы быть его действительной опорой. Немногие любят его и свое Отечество».
Почему-то это рассматривают как исключительно высокодуховное послание, полное скорби и печали. На самом деле оно полно заносчивости и самомнения. Едва прибыв в чужую для себя страну и ещё не выучив языка, супруга государя тут же начинает оскорблять своих подданных. Согласно её авторитетному мнению, русские не любят свою Родину и вообще все — потенциальные предатели.
Венчание Николая II и Александры Федоровной. Фото: Commons.wikimedia.org
Изнанка «обожания»
Слово — не воробей, и шила в мешке не утаишь. То, что было достоянием высших сфер, уже спустя пару дней через слуг, истопников и кучеров становится достоянием широкой общественности. И немудрено, что после такого искромётного выступления новой царицы полиция начинает регистрировать всё больше и больше дел, проходящих как «оскорбление величества».
Александре Фёдоровне припоминалось всё. Даже то, в чём она не была виновата. Так, бракосочетание Николая и Александры, да и весь их медовый месяц, совпали с трауром по только что умершему отцу Николая — императору Александру III. Вывод в народе был сделан моментальный. И отчасти пророческий: «Немка эта, почитай, на гробу к нам въехала, принесёт несчастье».
Впоследствии осмеянию подвергалось всё, что исходит от Александры Фёдоровны. Все её начинания — временами действительно благие и нужные — становились целью издевательств. Порой — в крайне циничной форме. Любопытно, что самого царя при этом не затрагивали и даже жалели. Вот фрагмент протокола одного из дел об «оскорблении величества»: «Василий Л., мещанин казанский 31 году от роду, указывая на портрет царской семьи, говорил: «Это — первая б… И дочери её б… И все ходят к ним… А государя нашего жаль — они, б… немецкие, его обманывают, потому сын не его, а подменный!»
Списать эту «красоту» на происки масонов или большевиков не получится. Хотя бы по той причине, что 80% обвинительных приговоров по таким вот делам вынесены крестьянам, агитацию среди которых те же большевики начнут ещё очень нескоро — когда крестьяне попадут под призыв и станут солдатами.
Впрочем, и тогда агитировать конкретно против императрицы никакой нужды не было. С самого начала войны её и без того объявили немецкой шпионкой и изменницей. Это народное мнение было настолько распространённым, что достигло ушей, которые для него и вовсе не были предназначены. Вот что пишет вице-консул Великобритании в Москве Брюс Локхарт: «Ходит несколько хороших историй, касающихся германофильских тенденций императрицы. Вот одна из лучших. Царевич плачет. Няня говорит: «Малыш, отчего ты плачешь?» — «Ну, когда бьют наших, плачет папа, когда немцев — мама, а мне когда плакать?»
Именно в годы войны среди прочих прозвищ Александры Фёдоровны появляется и «Гессенская муха». Такое насекомое действительно есть — это серьёзный вредитель, нападающий на рожь и пшеницу, способный убить урожай чуть ли не целиком. Если учесть, что Февральская Революция началась как раз с дефицита хлеба, поневоле задумаешься о том, что иногда глас народа — действительно глас Божий.
Родители Николая II всячески противились браку цесаревича с немецкой принцессой Алисой. Она не смогла стать своей новом отечестве и после бракосочетания. Александру Федоровну не любила ни знать, ни простой народ. Как заключила уже в эмиграции известная поэтесса Зинаида Гиппиус:
«Царица никому не нравилась и тогда, давно, когда была невестой Наследника. Не нравилось Ее острое лицо, красивое, но злое и унылое, с тонкими, поджатыми губами, не нравилась немецкая угловатая рослость».
Принцесса с недостаточно-благородным происхождением
Александра Федоровна, урожденная принцесса Виктория Алиса Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская, была четвёртой дочерью великого герцога Гессенского и Рейнского Людвига IV.
Ее отец хоть и имел титул монарха, но весьма незначительного. Крохотное герцогство Гессен (площадью всего 7, 6 тыс км²) на момент рождения Алисы существовало на карте Европы чуть более полувека. До этого оно входило в состав Священной Римской империи, а представители Гессенского дома были всего-лишь ландграфами, то есть имели титул владетельных князей.
Александр III и Мария Фёдоровна считали положение принцессы Гессенской слишком «второстепенным» для супруги императора одной из крупнейших мировых империй и пророчили цесаревичу Николаю более блестящую и выгодную партию. По их мнению, супругой наследника русского престола должна была стать Елена Орлеанская, дочь Луи-Филиппа Альбера, претендента на французский престол из династии Бурбонов. Кроме того, что принцесса Елена была «воплощением женского здоровья и красоты, изящной спортсменкой и очаровательным полиглотом» (так ее охарактеризована газета «Вашингтон Пост») этим браком Россия могла бы закрепить союз с Францией.
Однако Николай был твёрд в намерении жениться на Алисе Гессенской, и связи с болезнью Александра III разрешение на брак было получено. Бракосочетание цесаревича Николая и Алисы Гессен-Дармштадтской состоялось 14 ноября 1894 года, менее чем через неделю после похорон Александра III, а медовый месяц протекал в атмосфере панихид и траурных визитов.
Здоровье
Последняя русская императрица Александра Федоровна не отличалась крепким здоровьем. С детства она страдала невралгией и люмбаго — воспалением нерва, который проявлялся острой болью в пояснице. Также она имела весьма экзотические и редкие типы аллергий, вроде аллергии на цветочные запахи и аллергии на некоторые виды металла.
Кроме того, Александра Фёдоровна была носительницей гена гемофилии, о чем не могла не знать ни она, ни ее окружение задолго до рождения наследника — цесаревича Алексея.
Российский историк, специалист по истории России XIX — начала XX веков Александр Боханов в своей книге «Николай II» пишет, что «Сыновья ее старшей сестры Ирэны, вышедшей замуж за Генриха Прусского в 1888 г., были гемофиликами. Известно, что она читала труды австрийского естествоиспытателя Менделя, где анализировались важнейшие факторы наследственности. Она боялась».
Неприступная немка
После свадьбы императрице так не удалось стать популярною в своём новом отечестве.
По свидетельству, генерала Александра Александровича Мосолова, бывшего с 1900 по 1916 год начальником канцелярии Министерства императорского двора, с самого начала тон неприязни к Александре Федоровне задала её свекровь императрица Мария Фёдоровна, попросту ненавидевшая немцев (в девичестве она стала свидетельницей двух войн родной Дании с Пруссией и Австрией за герцогства Шлезвиг и Гольштейн).
Так или иначе, многие считали Александру Федоровну холодной и надменной женщиной.
Сенатор Владимир Гурко, рассуждая об истоках взаимной, с годами всё возраставшей между обществом и царицей отчужденности писал в эмиграции: «Отчуждению царицы от петербургского общества значительно содействовала внешняя холодность её обращения и отсутствие у неё внешней приветливости. Происходила эта холодность, по-видимому, преимущественно от присущей Александре Фёдоровне необыкновенной застенчивости и испытываемого ею смущения при общении с незнакомыми людьми. Смущение это препятствовало установлению ею простых, непринуждённых отношений с лицами, ей представлявшимися, в том числе, с так называемыми городскими дамами, а те разносили по городу анекдоты про её холодность и неприступность».
Нежелание императрицы вести светскую жизнь также связано с болезненностью. Придворные церемонии и торжества, во время которых императрица была вынуждена помногу часов стоять, провоцировали приступы люмбаго. Поэтому ее участие в изнурительных церемониях и представительских мероприятиях было максимально сокращено, а по дому и саду катали ее в инвалидной коляске.
«Нельзя сказать, чтобы внешнее впечатление, производимое ею, было благоприятно. Несмотря на ее чудные волосы, тяжелой короной лежавшие на ее голове, и большие темно-синие глаза под длинными ресницами, в ее наружности было что-то холодное и даже отталкивающее. Горделивая поза сменялась неловким подгибанием ног, похожим на книксен при приветствии или прощании. Лицо при разговоре или усталости покрывалось красными пятнами, руки были мясисты и красны»,- писал дореволюционный юрист Анатолий Федорович Кони.
Рождение дочерей, интриги, связанные с престолонаследием, страх от того, что не сможет родить или родит больного наследника истощили и психическое здоровье государыни.
Слухи о психическом нездоровье императрицы постоянно циркулировали в обществе. В своем дневнике Екатерина Алексеевна Святополк-Мирска записала, что «Александра Федоровна имеет дурное влияние, что она злая и ужасный характер, на нее нападают ражи, и тогда она не помнит, что делает».
Фактически единственным другом для Александры Федоровны на долгие годы стала ее фрейлина Анна Вырубова. Но и это сыграло с ней злую шутку. В последствии обеих дам обвиняли в лесбийской связи.
Ф.А. Каульбах. Портрет Александры Федоровны. 1903 год.
«Святые» люди при дворе Николая II
Последняя русская императрица Александра Федоровна по натуре была женщиной впечатлительной и склонной к религиозному мистицизму.
Немалую роль в увлечении императрицы мистикой сыграла супруга Великого князя Петра Николаевича Милица Черногорская, которую при дворе пренебрежительно звали «черногорской вороной».
Отличаясь ещё с юных лет интересом ко всему мистическому, Милица увлекалась оккультными науками и даже проводила спиритические сеансы, в которых принимали участие Николай II и Александра Федоровна. На одном из них даже якобы был «вызван» дух Александра III, который дал своему сыну политические рекомендации.
Когда Милица уехала в Париж для того чтобы получить диплом почётного доктора алхимии оттуда она вернулась со спиритом и магнетизером Низье Антельмом Филиппом (другом известного французского оккультиста Папюса). Месье Филипп был приглашен в Петербург, где его представили императрице Александре Фёдоровне.
Французский оккультист имел на императрицу сильное влияние, он мог успокоить ее боли, кроме того, предсказал появление долгожданного наследника. Мистик пробыл в России три года, с 1900-1903 года, после чего вернулся во Францию где и скончался от болезни.
« Я … слыхала от Их Величеств, что М. Philippe до своей смерти предрек им, что у них будет «другой друг, который будет говорить с ними о Боге». Впоследствии появление Распутина, или Григория Ефимовича, как его называли, они сочли за осуществление предсказания М. Philippe об ином друге», — рассказывала в своих мемуарах Анна Вырубова.
Несколько позже Милица привела еще одного оккультиста — Григория Распутина, снискавшего славу врачевателя и провидца (не без ее помощи).
Благодаря репутации святого человека, «старца», обладающего даром исцеления и предсказания, Распутин приобрел широкий круг обожательниц, при этом особое сильное влияние он имел на императрицу и Анну Вырубову.
Распутин мог облегчить течение гемофилии, болезни,от которой страдал царевич, поэтому именно с ним царица связывала свои надежды на будущее Алексея и относилась к старцу с чувством, близким к обожанию. Он также был единственным человеком не из круга семьи, которого Александра Федоровна могла принять наедине, что было нарушением всех приличий.
С появлением Распутина стали появляться слухи о любовной связи между старцем и императрицей, и даже обсуждался любовный треугольник Анна Вырубова — Александра Федоровна — Григорий Распутин. Также поговаривали, что он косвенно влияет на дела политики, хотя сестра императора Великая княгиня Ольга Александровна в последствии это отрицала.
Милица Черногорская, Низье Антельм Филипп и Григорий Распутин.
Немецкое происхождение и шпионаж
Когда Российская империя вступила в Первую мировую войну в стране поползли слухи о том, что русская императрица, как немка, действует в интересах Германии, а не России.
«Наиболее потрясающее впечатление произвело роковое слово: измена. Оно относилось к императрице. В армии громко, не стесняясь ни местом, ни временем, шли разговоры о настойчивом требовании императрицей сепаратного мира, о предательстве её в отношении фельдмаршала Китченера, о поездке которого она, якобы, сообщила немцам, и т. д.», — писал в воспоминаниях генерал Антон Иванович Деникин.
Если в начале, императрицу Александру Федоровну в России просто не любили, то к 1917 году уже откровенно ненавидели.
По словам Деникина, именно слухи об измене императрицы сыграли не последнюю роль в развитии революционной ситуации в России
«Переживая памятью минувшее, учитывая то впечатление, которое произвёл в армии слух об измене императрицы, я считаю, что это обстоятельство сыграло огромную роль в настроении армии, в отношении её и к династии, и к революции», — писал Деникин.
Письмо великого князя Николая Михайловича вдовствующей императрице Марии Фёдоровне. 24 декабря 1916. Вся Россия знает, что покойный Распутин и А. Ф. одно и то же. Первый убит, теперь должна исчезнуть и другая…
Источник: История & современность
Историки дают разную трактовку жизни великой герцогини Гессенской и Рейнской. Изучая письма Алисы к матери, королеве Великобритании Виктории, они делают вывод, что она была внимательной дочерью и любящей женой, окутавшей заботой супруга Людвига IV и их многочисленных детей. Другие исследователи ее жизни вскрывают проблемы, которые были в знатной семье: измены мужа, конфронтация между Алисой и ее властной матерью, смерть сына, страдающего гемофилией, а затем и гибель дочери.
В день рождения Алисы, матери российской императрицы Александры Федоровны, SPB.AIF.RU вспоминает ее непростую судьбу.
На вторых ролях
Алиса была второй дочерью королевы Великобритании. Вместе со своей старшей сестрой Викторией Аделаидой, которую в семье все звали Викки, она получила прекрасное образование. Девочки были завидными невестами. Когда Виктории исполнилось 14 лет, ее обручили с прусским принцем, которому в будущем суждено было стать императором Германии. В 1857 году прошла их пышная торжественная церемония бракосочетания, после которой королева Великобритании стала подыскивать партию и для Алисы, которой шел 15 год.
Семья Виктории в 1846 году кисти Франца Ксавера Винтерхальтера. Слева направо: принц Альфред и принц Уэльский; королева и принц Альберт; принцессы Алиса, Елена и Виктория. Фото: Public Domain
Свой выбор она остановила на старшем сыне Карла Гессенского и Елизаветы Прусской – Людвиге. Партию нельзя было назвать блестящей. После смерти дяди Людвига III он принял титул великого герцога Гессенского и Прирейнского, войдя в историю под именем Людвига IV. Королеве Виктории нравился будущий зять: ей он казался хорошо воспитанным робким молодым человеком, который краснел лишь при упоминании имени будущей жены.
Церемония бракосочетания Людвига и Алисы состоялась в июле 1862 года. В отличие от свадьбы Викки это было скромное мероприятие, на котором присутствовали всего два десятка гостей. Многие были из них в трауре – меньше года назад умер отец Алисы, принц-консорт Альберт. Даже молодожены сразу после того, как поставили свои подписи в журнале госрегистраций, сменили наряды на черные.
герцогиня Алиса и ее супруг Людвиг Фото: Public Domain
После свадьбы семья уехала в Дармштадт. По воспоминаниям историков, чета жила очень скромно. Королева Великобритании назначила своей дочери содержание в 6 тысяч фунтов стерлингов ежемесячно, что не позволяло устраивать пышные балы и торжества.
По традиции, сложившейся в семье королевы Виктории, ее дочери часто отправляли матери подробные письма, напоминавшие отчеты о своей жизни. В них Алиса описывала и отношения с супругом. В одном их них, она рассказывала, как заботилась о муже, когда ему нездоровилось
«Я читаю Луи вслух, играю ему на пианино, – моя комната примыкает к спальне. Я забочусь о том, чтобы комната хорошо проветривалась и там не было бы слишком жарко. Ночью я сплю на софе у подножья его постели. Первые две ночи были очень неспокойными, и я всю ночь не отходила от него, но, слава Богу, кажется, течение болезни удовлетворительное», – писала она матери.
Какие же чувства Людвиг IV питал к своей супруге, судить сложно. По одной из версий, уже на второй год брака у него стали появляться любовницы, с которыми он встречался в апартаментах.
Забегая вперед, стоит отметить, что после смерти Алисы Людвиг довольно скоро сочетался морганатическим браком с Александриной Гуттен-Чапской, бывшей женой русского дипломата Александра Колемина. Любопытно, что его избранница приходилась родственницей Наркома иностранных дел РСФСР Чичерина. Второй брак Людвига IV продлился недолго. Под давлением семьи он был вынужден через год его расторгнуть.
Уже будучи вдовцом, Людвиг в 1884 году сочетался морганатическим браком с Александриной Гуттен-Чапской. Фото: Commons.wikimedia.org
Нецарское хобби
Герцогиня же Гессенская вошла в историю как пример самоотверженности и благотворительности. Считается, что именно она смогла привить своим дочерями, Аликс и Элле, которые вышли замуж за представителей династии Романовых, любовь к ближним, великодушие и сдержанность.
Увлечение медициной герцогиней Алисой пугало ее родственников. Фото: Public Domain
«Когда никогда не видишь настоящей бедности и вращаешься в придворной среде, чувство сердечности охладевает. Я же чувствую потребность делать то малое добро, что в моих силах», – говорила она.
Одним из увлечений Алисы, которое не одобряла ее семья, была медицина. Однажды герцогиня вместе с первой женщиной-врачом Элизабет Гаррет Андерсон даже посетила лондонскую анатомичку. Правда, визит закончился для принцессы обмороком. Узнавшая об этом авантюризме ее семья была очень обеспокоена, решив, что Алиса потеряла рассудок.
По воспоминаниям историков, герцогиня, получившая знания и навыки в медицине, часто ходила по городским больницам, стараясь лично помогать пациентам. Когда началась Австро-прусская война, она организовала благотворительное общество, которое занималось помощью раненым и подготовкой медицинских кадров.
Другим ее страстным увлечением была музыка. О ее особом отношении к этому искусству писал в своих воспоминаниях ее сын Эрнест Людвиг, отмечая, что она не только играла на пианино, но обладала прекрасной манерой исполнения:
«Очень часто она играла вдвоем или в восемь рук… Однажды я сидел в углу музыкальной комнаты на софе, чтобы послушать человека с большой рыжей бородой, который играл моей маме, а она в то же время немного дискуссировала с ним. Он поставил ноты и просил ее аккомпанировать ему. Она сказала, что это невозможно, так как ноты были написаны от руки и только что набросаны. Он настаивал и сказал, что она должна просто импровизировать, если это будет слишком сложно. Потом они играли. Наконец он повернулся, положил руки на колени и спросил: «Вы это я или я это Вы» Она готова была понимать его полностью. Это был Брамс, а я, таким образом, стал первым человеком, который слушал «Венгерские танцы».
В браке Алисы и Людвига родились семь детей. Фото: Public Domain
Семейные трагедии
В браке Алисы и Людвига родились семь детей: пять дочерей и два сына. Поскольку принцесса, как и её мать королева Виктория, была носительницей гемофилии, эту болезнь она передала своему младшему сыну Фридриху, две же ее дочери также имели ген болезни.
В 1873 году в семье произошло горе. В возрасте двух с половиной лет умер младший сын Фридрих. По одной из версий, мальчик, страдающий несвёртываемостью крови, упал с высоты, что спровоцировало внутреннее кровотечение от которого он погиб.
Принцессы Гессенские после смерти матери. Фото: Public Domain
Чтобы хоть сколько-то утешить сестру, брат Алисы Леопольд, который не по наслышке знал, что такое гемофилия, написал ей: «Я очень хорошо знаю, что значит страдать так, как он бы страдал. Что значит жить и не иметь возможности наслаждаться жизнью… Вряд ли это звучит утешительно, но быть может он был таким образом избавлен от испытаний, которым подвержен человек с моей болезнью…»
Вторая беда пришла в дом через пять лет. Вернувшись из Европы в 1878 году, ее дети заболели дифтерией. Самая младшая дочь Алисы – маленькая Мария – не перенесла заболевания. Герцогиня, ухажившая за малышкой все дни болезни, сама заразилась. 14 декабря 1878 года, через месяц после смерти дочери, ее сердце перестало биться.
Когда это произошло, ее дочери Аликс шел шестой год. После смерти матери девочку забрала к себе влиятельная бабушка. Именно она занялась воспитанием внучки, которой суждено было стать последний русской императрицей.