Александр богданович жена
Со стороны его жизнь – красивая картинка. Мускулистый обаятельный олимпийский чемпион, получив за спортивные заслуги внушительные призовые и трехкомнатную квартиру в Минске, пересел из эффектного каноэ в депутатское кресло. О том, сколько барьеров пришлось преодолеть на пути к счастливой жизни, Александр Богданович рассказал «Комсомолке»
– Александр, первым делом поздравляем вас с рождением второго сына Тимура! Зная спортивную изнанку, размышляли уже, в какой спорт отдадите детей?
– Не хочу быть тираном. Я занимался спортом, потому что хотел этого. Лихие 90-е, мы жили в небольшом поселке Елизово в пятиэтажном доме. Поскольку родители сами занимались спортом (мама волейболом, отец – боксом), они с соседями оборудовали для тренировок подвал нашего дома. Сами груши шили, на заводе варили самодельные штанги, гантели, даже самодельный тренажер был.
После уроков мы прибегали и хлопали по груше. У нас же детство было другое: казаки-разбойники, в апреле уже купались в речке, играли в квача…
А в греблю попал случайно. У моего отца был друг, его сын учился в училище олимпийского резерва в Бобруйске. Однажды увидел меня и предложил заниматься греблей. Я прибежал к маме, взмолился: «Отдайте меня!» Мальчишки во дворе задирались, мы же по жизни соперничаем, вот и мне хотелось быть сильнее, лучше. Да, дома всегда было занятие, был дед, который привил любовь к труду, сделал для меня грабли, маленькую косу… У меня было интересное детство, но хотелось чего-то большего.
«На одном колене стоишь, другое вперед выставил, еще и грести надо»
– Тогда вы наверняка не представляли себе, какой каторжный труд эта гребля…
– Гребец должен быть сильный, как штангист, выносливый, как марафонец, а еще мощный духом и характером. Помню, впервые приехал на тренировку – выходит Петр Федорович (Яновский, заслуженный тренер БССР. – Ред.) в больших очках и панаме: «Так, хлопцы, побежали, взяли лодку, ставим на воду – и грести!» Думаю, в возрасте, а такой кипишной! Стою и не понимаю: я вообще не хочу такую греблю! Я думал, байдарки, а там какое-то каноэ – я даже не знал, что такое бывает.
Олимпийское золото в гребле Богданович завоевал в 2008 году вместе с младшим братом Андреем. Фото: личный архив.
Пока смотрел – ребята уже за поворотом. Думаю: «Как они так быстро гребут?» Дали попробовать – сложно.
Это реально неудобный вид спорта: на одном колене стоишь, другое вперед выставил, еще и грести надо.
После увидел ребят, которые уже несколько лет тренировались: Аполлоны – накачанные, крепкие. И понял: не важно, на чем и как грести, но я хочу быть таким, как они.
Сейчас депутат бегает полумарафоны (на фото – тренировка).Фото: Павел МАРТИНЧИК
Поэтому в 13 лет переехал из родного Елизово в Бобруйск, в училище олимпийского резерва. До сих пор помню это ощущение внутри, когда засыпаешь в холодной постели – никто не обнимет, не поцелует перед сном…
Начал я поздно: все в 10 – 11 лет, а я в 13 с половиной. Выходил на тренировку с мыслью: «Я должен от них не отстать». Сначала надо мной смеялись, потом – злились, а затем я начал обгонять самых крепких…
– Какой период был самый сложный?
– А не было легких. Самый лучший – когда завоевываешь медаль и тебе дают месяц отпуска, чтобы побыть дома. Честно? Каждую осень хотелось закончить. Представьте, что каждый день, несмотря на дождь, мороз или сильный ветер, только от школы до тренировки бежать пять километров туда, а затем обратно.
Это сейчас – любое термобелье, валенки на тонкой подошве, потому что на толстой нельзя. А мы, когда зимой на воде тренировались, надевали на руки, чтобы не обморозить, пакеты от молока. За 2 – 3 месяца в начале сезона нужно накатать на воде 600 километров.
– Некоторые избиратели думают, что у депутата чемоданчик с волшебной кнопкой: нажмешь – и решишь любой вопрос.Фото: Сергей ГАПОН
– Не было мыслей: зачем мучиться – лучше стану юристом или экономистом? Или мечтали про Олимпиаду?
– Тогда про нее еще не знали. А перспектива – соперники рядом, я же должен их обогнать. Я же мальчик из деревни, городские задевали: «А, колхознички! Что, опять отстаете?..» Отец учил: взялся за дело – делай до конца. И я не давал себе других вариантов. Даже когда однажды в феврале со мной случилось ЧП.
Мы тренировались в мороз, лед на реке прорубали. Один парень решил пошутить – ударил своей лодкой меня в корму, я выпал в воду и пошел ко дну. Тело пробила тысяча иголок, сковал шок. Когда очнулся – понял, что это последний шанс, и что было сил рванул вверх… Выплыл, но до базы бежать – полтора километра. Мокрая одежда за секунды превратилась в корку: замерзает – и тогда уже не так холодно.
– Представляю, как закалка спортом помогала после в обычной жизни…
– Конечно! Смотришь, бывает, и не понимаешь: «Тоже мне, нашли проблему…» Что касается детей – у них есть выбор. Старший Ваня увлекся баскетболом. Еще хочу сына на борьбу записать, убеждаю: «Борцы дружат, у них настоящая братская семья – друг за друга горой». Сын хмурит брови: «Точно они там дружат?» Отвечаю: «Точно-точно (улыбается)!»
Со старшим сыном Иваном. Фото: личный архив.
«Выручали мамины консервы – ни про какие протеины тогда не знали»
– Хорошо, когда олимпийский чемпион, когда призовые и разные почести. А как спортсмену выжить до этого? Зарплаты, говорят, копеечные…
– Мы в свое время получали по 20 долларов. Выручали мамины консервы, ни про какие протеины тогда не знали. Что было – то и ели, роллтон заливали майонезом. Если есть потенциал – тебе помогут, мир не без добрых людей. Помню, первое хорошее весло мне купил Елизовский стеклозавод, я с этим веслом участвовал на Олимпиаде в Афинах. Первые часы с пульсометром подарил елизовский предприниматель Николай Сенкевич, за что я очень благодарен.
Все испытания стоят того, что идет следом. На первые деньги заказал маме стиральную машину из Германии, чтобы она не стирала руками в холодной воде на доске. Еще мечтал увидеть папу за рулем – купил машину. Помню, как на сборах в Белоозерске пришла первая большая зарплата, как папа удивился: «Это ж столько моих зарплат!»
– Спорту вы отдали более 20 лет, работе депутатом – два года. Наверное, после всего пройденного быть депутатом несложно? Сиди себе в кабинете…
– Быть спортсменом хоть и тяжелее, но результат сразу виден. Депутатскую работу тоже видишь, но многое ожидаешь в перспективе. Некоторые избиратели думают, что у депутата чемоданчик с волшебной кнопкой: нажмешь – и решишь любой вопрос.
Однажды женщина пришла на прием и попросила квартиру для дочери: «Дочка хорошая, дайте ей квартиру! Я Малахова смотрела – там депутаты квартиры дарили. Вы ж тоже депутат!» Не все понимают, в чем заключается работа депутата, приходится выслушивать все жизненные проблемы и рассуждения. Но депутаты помимо выяснения мнений жителей своего округа принимают участие в законотворчестве, принятии бюджета и т. д.
20 лет Александр отдал гребле, и два года уже депутат.Фото: Виктор ГИЛИЦКИЙ
– В денежном выражении работа депутата, которые получают порядка двух тысяч, прибыльнее, чем заработки спортсмена?
– Депутаты не такие богатые, чтобы сильно мечтать об этой работе, не деньги здесь главное. Депутаты получают определенную зарплату, а в спорте ты ее можешь увеличить, достигнув лучшего результата.
«Когда спорт закончился, в семейной жизни началась притирка»
– Александр, в 2009 году мы поздравляли вас с женитьбой – тогда вы вместе с невестой Валерией даже выиграли в ток-шоу ОНТ «Приданое для невесты» 25 миллионов рублей на свадьбу. У вас родился сын Ваня, Валерия не раз комментировала нам события вашей жизни. Несколько лет назад вы развелись. Почему не сложилось?
– Возможно, сыграло свою роль то, что у меня в это время случился переходный этап – я только закончил спортивную карьеру, избирался депутатом. Получается, до этого толком вместе и не жили: постоянные тренировки, сборы, разъезды. Когда спорт закончился, в семейной жизни началась притирка. Оба эмоциональные, где-то поспорили, не поняли друг друга.
Порой в качестве переводчика выступали третьи лица, разъясняли то, что я не мог донести. Бывшая жена всегда жила в комфортных условиях, по сути, не знала настоящих проблем – многое ей было сложно понять.
В какой-то момент «переводчики» ретировались: «Разбирайтесь сами!»
Мы разошлись в разные стороны: она – со своими мыслями, я – где-то со своим упрямством. На данный момент я рад, что все так получилось, у меня сейчас счастливая семья, сын родился. Переживал только за отношения со старшим сыном. Ивану сейчас 9 с половиной лет. Но мы выстроили отношения, объяснив, что мама с папой живут раздельно, но любят его не меньше, чем раньше.
– Мы выстроили отношения с сыном, объяснив, что мама с папой живут раздельно, но любят его не меньше, чем раньше. Фото: личный архив.
– Сейчас вы женаты на телеведущей Екатерине Антоновой («Мисс фото» на конкурсе «Мисс Минск – 2011». – Ред.). И у бывшей жены, похоже, складываются отношения с другим спортсменом, футболистом.
– Хочу, чтобы у нее все получилась, чтобы рядом с моим сыном был пример и мужского воспитания, ведь я не могу постоянно быть рядом. Если вокруг будут одни женщины – придется отдать его в Суворовское училище.
С супругой Екатериной Антоновой, которая в 2011-м году на конкурсе красоты стала “Мисс Фото”. Фото: личный архив.
– После развода мужчины нередко держат паузу, не хотят новых отношений…
– Мне было больно, многое менялось: новый дом, работа, быт – я даже в квартиру не хотел возвращаться. Одно время думал все вернуть, объяснить – «давай не делать ошибок, чтобы можно было отмотать обратно».
Жил как в тумане, мало что могло привлечь мое внимание. Но однажды увидел красивую девушку, которая выделялась из всей толпы: тонкие черты, ноги, голень…
С женой Екатериной. Фото: личный архив.
Увидел ее еще раз, познакомились. Для меня важно, чтобы девушке было не 20 лет, чтобы уже имела представление о жизни, проблемах, которые могут возникать в отношениях, чтобы понимала цену всему. Чтобы не учить взрослого ребенка жизни с нуля, чтобы девушка была зрелой, со стержнем. Катя такой и оказалась, мы уже два года женаты.
– Встретил Катю и стало так комфортно, что ничего другого уже не захотел, – признается Александр. Фото: личный архив.
– Не боялись сразу жениться?
– Я знал, что если поживу один, то мне станет комфортно и больше в свое пространство никого не пущу. Но встретил Катю, и мне стало так комфортно, что ничего другого я уже не захотел. В ней сочетаются красота, ум, рассудительность, чуткость, она замечательная мама. Год назад родился наш Тимур, и я по-настоящему прочувствовал отцовство. Он меня встречает с работы, ждет, каждый вечер я его купаю. Ему только годик, но он уже говорит «папа» и «мама».
– Хочу не учить взрослого ребенка жизни с нуля, а чтобы девушка была зрелой, со стержнем. Катя такой и оказалась, мы уже два года женаты. Фото: личный архив.
– Старший Иван познакомился с братиком?
– Конечно, он его носит, целует, спрашивает, когда братик назовет его по имени.
С сыновьями Иваном и Тимуром. Фото: личный архив.
Иван мудрый мальчик – его назвали в честь моего деда. У деда не было высшего образования, но были жизненная мудрость, сила, интуиция. Когда бабушки и деда не стало, решил сохранить их дом. Сейчас таких уже не строят – вершина и комель одинакового диаметра, а бревно 11 метров в длину.
Подняли фундамент, нужно было перестелить крышу… Помог и мэр Осиповичей, дом восстановили, сейчас в нем живут родители. Когда начинали ремонт, в деревне была одна жилая хата. Заканчивали стройку – и молодежь подтянулась: места хорошие, два километра от Елизово, где жилье дороже. Дом 1903 года, даже крюк остался, на котором качали люльку с отцом.
Помню бабушку, которая по утрам поила парным молоком из крынки, всегда с нежностью говорила: «Внучек, внучек, внучек». Перед смертью она сказала: «Хай бы гэтаму хлопчыку повезло!..» Не хочу гневить Бога – у меня все есть.
– Однажды увидел красивую девушку, которая выделялась из толпы: тонкие черты, ноги, голень… Фото: личный архив.
Хочу только дом построить возле водохранилища в Ждановичах, где когда-то тренировался. Чтобы можно было лодочку на реку поставить и, выбираясь из городской суеты, мечтать и ностальгировать.
– В жене сочетаются красота, ум, рассудительность, чуткость, она замечательная мама. Фото: личный архив.
ДОСЬЕ «КП»
Александр Богданович, 36 лет, родился в поселке Елизово Осиповичского района. Гребец на каноэ, олимпийский чемпион 2008 года на каноэ-двойке на 1000 м (с братом Андреем Богдановичем), победитель и призер чемпионатов мира и чемпионатов Европы. На Олимпиаде 2012 года вместе с Андреем Богдановичем завоевал серебро. С 2016 года депутат Осиповичского района Палаты представителей, член Постоянной комиссии по национальной безопасности. Почетный гражданин Бобруйска. Женат, двое детей.
Александр БОГДАНОВИЧ и его супруга Лера — очень красивая пара, в чем неоднократно могли убедиться не только болельщики олимпийского чемпиона по гребле, но и поклонники его супруги — победительницы популярного проекта ОНТ “Приданое для невесты”. Их свадьба состоялась несколько месяцев тому назад, и сегодня Лера ждет ребенка. Занимается квартирой, обустраивает быт и ежедневно созванивается с мужем, который каждый месяц переезжает с одного сбора на другой. Хорошо, что между ними у молодых всегда есть несколько дней, чтобы увидеть друг друга. И пообщаться с журналистом, у которого к ним масса вопросов.
— Ребята, похоже, сама судьба заставляет вас становиться светскими фигурами, что, кстати, будет исключительно полезно для популяризации такого, прямо скажем, не самого массового вида, как гребля на байдарках и каноэ.
Саша: Это правильная, конечно, идея…
Лера: Только такие вещи надо делать грамотно и размеренно, без всяких там сплетен и скандалов.
С. Можно и сплетню какую-нибудь запустить, чем плохо?
Л. Все это потом негативно сказывается на отношениях. Иногда почитаешь, что говорят друг о друге в газетных интервью супруги, и диву даешься: как они после этого могут вместе жить? Я уже не говорю о тех случаях, когда они расстаются — тогда вообще хоть стой, хоть падай…
— Так вы сами можете что-нибудь придумать, а пресса будет эту тему обсасывать. В странах, где пиар звезд выведен совсем на другую высоту, это банальное в общем-то явление…
С. Жена, давай придумаем, что моя любовница, скажем… Шаркунова! Чем плоха? Интересная такая девушка.
Л. Саня, иди ты…
— Лера, что нам надо сделать, чтобы девушки и молодые женщины начали читать “Прессбол” — газету исключительно мужскую, предназначенную для спортивных болельщиков?
Л. Каких-то профессиональных рекомендаций я дать не могу, но помню, как “СБ — Беларусь сегодня” делала большую публикацию о наиболее перспективных белорусских женихах-спортсменах. Мне кажется, такие вещи девчонкам интересны. Наверное, познавательными будут и интервью с парнями не только о спорте, но и о жизни, об их увлечениях, интересах, отдыхе.
С. Ну а почему девчонки смотрят футбол? Они же в нем не разбираются, а оценивают игроков чисто по эстетическому принципу: нравится — не нравится.
Л. Саша прав, так и есть. Но нам и не надо вникать в эти тонкости. Мужчины ведь тоже наблюдают, скажем, фигурное катание или художественную гимнастику не для того, чтобы насладиться какими-то техническими элементами. Они не знают всех деталей, а просто смотрят на красивые женские тела. Это нормально — такова природа человека.
С. Да большинство людей в принципе не следят ни за каким видом спорта, и не надо тешить себя иллюзиями, что у нас страна спортивных знатоков и болельщиков. Зато всем интересно знать, кто с кем встречается и на каких машинах ездит.
— Лера, а почему ты не нашла себе, как это сейчас модно, футболиста, а выбрала гребца?
Л. Когда я знакомилась с Сашей, то вообще не знала, кто он такой и чем занимается.
С. Вот вам еще одно свидетельство того, о чем я сейчас говорил. Страна упорно не желает узнавать своих героев в лицо.
Л. Да ладно… Дело было в Бобруйске. Нас представили друг другу на дискотеке, а через пару дней мы ненароком увиделись в кафе. Даже случайное знакомство располагает к какому-то общению, мимо так просто не пройдешь. “Привет — привет”.
— Любовь у вас была с первого взгляда?
Л. Я бы не сказала. Около полугода мы просто созванивались, общались без всяких, что называется, намеков. Ну а потом как-то все закрутилось…
Саша на самом деле не похож на других парней. Он четко знает, чего хочет в жизни. А такие люди сразу выделяются среди общей инфантильной массы, которая либо мечтает о том, как внезапно и крупно обогатиться, либо надеется, что родители пристроят их в теплое местечко, где можно будет в ус не дуть и комфортно существовать. Лично мне с такими общаться неинтересно.
— Саша, а чего ты всегда хотел в жизни?
С. Стать олимпийским чемпионом. Думаю, это заветная мечта каждого спортсмена. Это что-то нереальное, ради чего можно пахать годами изо дня в день и в любую погоду.
— Когда твой партнер в лодке поменялся и им стал младший брат Андрей, ты почувствовал какую-то особенную ответственность за результат?
С. На афинской Олимпиаде вместе с Сашей Курляндчиком проиграли первому месту 50 сантиметров — 0,584 секунды — и стали только шестыми. Я очень хорошо запомнил этот момент: мы тогда чуть-чуть не доехали, не сделали один-единственный гребочек. Потому в Пекине предупреждал брата, чтобы на финише он выкладывался до конца.
С Андреем мне вообще комфортно тренироваться. У нас техника стала немного другой, но это пошло только на пользу. Все-таки мы братья — обладаем одинаковыми функциональными способностями, да и общие гены помогают как-то подстраиваться, приспосабливаться. Мы хорошо чувствуем друг друга по ходу дистанции и можем прибавить на финише. Практически идеальный дуэт, если не считать, что постоянно ругаемся. Но это все идет от напряжения и желания сделать свою работу лучше.
— Я почему-то считал, что ты безусловный авторитет для брата…
Л. Просто Саша видел в жизни больше, чем Андрей, и, как всякий старший брат, старается, чтобы младший не повторял его ошибок.
С. Человек по своей сути устроен так, что собственные эмоции в нем, как правило, берут верх над разумом. И даже если он умом понимает, что ему предлагают верное решение проблемы, то все равно поступит по-своему. И бороться с этим, возможно, даже не стоит, пусть обожжется и научится на своих ошибках. Так всегда доходчивее получается.
— Кто для вас с братом является наибольшим авторитетом?
С. У меня такого человека нет. Я сам себе авторитет.
— И тут все твои тренеры вздохнули с огорчением, они-то думали, что…
С. Если мы говорим о спорте, то там без нашего личного тренера Николая Николаевича Банько ничего не получилось бы, как, впрочем, и без первого — Петра Федоровича Яновского. Федорович нам всегда верные напутствия дает: как скажет, так и получится. Он нам в Пекине золото нагадал…
Есть старая техника, которая не всем подходит, в частности мне. Значит, надо осваивать новую, смотреть, как работают ноги, туловище, руки, как проходить старт, середину, в каком темпе лучше спуртовать. Десять лет назад все старались уходить от больших объемов, а мы их накатывали — до 30 километров за тренировку проходили.
— А сколько, например, немцы проходят?
С. У каждого своя система. Скажем, немцы по сравнению с нами выходят на воду поздно и опять-таки сразу едут туда, где тепло, в ту же Флориду. В феврале и марте там замечательная погода, а мы в это время в десяти спортивных шмотках мерзнем в лучшем случае где-нибудь в Молдове.
— А белорусам в Америку никак нельзя?
С. У нас нет такой практики. Хотя, конечно, когда тепло, тренироваться намного комфортнее.
— По-моему, это настоящий подвиг — садиться зимой в лодку и два раза в день бороться с ледяной водой, морозом и ветром… Во всяком случае, очень легко обзавестись целым букетом хронических заболеваний…
С. Пока молодой, еще ничего особенно не чувствую. Хотя, конечно, с позвоночником у всех гребцов есть проблемы. У байдарочников они одни, у нас, каноистов, — другие. Все зависит от способа гребли, но межпозвонковые хрящи стираются гарантированно.
— Все-таки не жалеешь, что в детстве отправился в такой суровый вид спорта, как гребля, где не только нет хороших гонораров и внимания болельщиков и прессы, но еще и тренироваться приходится в откровенно спартанских условиях?
С. Ничуть. Люди занимаются спортом для того, чтобы побеждать. Когда это получается, моральное удовлетворение разом компенсирует все невзгоды. Те же футболисты проводят предсезонки в южных странах в довольно комфортных условиях, да и играют не на асфальте, а на зеленом газоне на многотысячных стадионах. А толку? Что они выигрывают?
Ну разве что БАТЭ — ребят из этого клуба я уважаю: пробиться в сильнейший европейский кубковый турнир дорогого стоит. Молодцы…
— Как ты проводишь свободное время в том же Тирасполе, откуда недавно вернулся со сборов?
С. На предсезонке, где бы она ни проходила, по идее вообще нечем заниматься, кроме тренировок. Ну поторчишь пару часов вечером в интернете, спишешься, с кем надо, и спать.
— А книги какие-то с собой берете?
Л. Они учебники английского возят, пытаются язык выучить.
С. Это скорее благие пожелания. На самом деле это трудно — прибавлять в иностранном языке, постоянно находясь в родной русскоязычной среде… Так что мы совершенствуемся главным образом в бане.
— Это как?
С. Собираемся всей командой и вместе с тренерами обсуждаем глобальные проблемы, которые происходят в мире. Политика, мировой кризис — да почти все темы затрагиваем.
— Ну, скажи, Саня, за политику в Беларуси.
Л. Муж, помни, что это может быть чревато последствиями…
С. Не волнуйся, ничего революционного я не выскажу. Но то, что мы должны поддерживать отечественного производителя, — это правильно. Инвестиции инвестициями, и все же не надо забывать, что за товаром, произведенным в Беларуси, стоят сотни тысяч людей, которым надо кормить свои семьи. Конечно, эти самые товары могут быть и лучшего качества, но это уже тема другого разговора.
— Какое последнее событие тебя взволновало всерьез?
Л. Вот мы с мужем недавно рассуждали по поводу Арямнова и решили, что наказывать его тренера было лишним. Он-то при чем? Да и вообще, сдается, стоило поискать какие-то дополнительные методы воздействия на Андрея, а не просто взять и сразу все обрубить.
С. Не знаю всех нюансов, но тоже думаю, что можно было поступить как-то гуманнее.
— А ты ему звонил, как чемпион чемпиону?
С. Нет. Мне кажется, в подобной ситуации это было бы не к месту. Мол, Саша, только тебя еще со своими советами не хватало. Не сомневаюсь, что таких, как я, ему позвонила тысяча человек.
Вообще я уверен, что все образуется. Характер у Андрея, конечно, непростой, но у талантливых людей все устроено немного по-другому, чем у обычных.
— Как считаешь, мировой кризис как-то сказался на жизни тех людей, которые вокруг тебя?
— Трудно сказать, когда не знаешь какую-то общую шкалу, по которой можно проводить сравнение. Скажем, в той же Молдове люди живут на порядок хуже, чем в Беларуси. Ты приезжаешь в эту страну, и первое, что бросается в глаза, — это форма гаишников. Она у молдаван похожа на робы, в которых у нас ходят рабочие строительных специальностей. Я бы даже, будучи за рулем, не остановился, если бы увидел на дороге такого работягу с жезлом наперевес…
Да и вообще непонятно, как можно существовать на пенсию в 20 долларов, когда цены такие же, как у нас? Некоторые продукты даже дороже, чем в Беларуси. Мясо, например. Неустроенность какая-то вокруг, грязь… Заходишь в подъезд жилого дома — и такое чувство, что спускаешься в подвал, настолько все вокруг прибито.
— А в какой стране тебе хотелось бы жить?
С. Да ни в какой. Я в этом плане патриот, и Беларусь устраивает меня практически всем.
Может, потому что я по гороскопу Телец? А им свойственно прикипать к одному месту, тяжело его менять. Кто-то изначально стремится уехать на Запад в поисках лучшей доли — я таких не понимаю. Вырваться любой ценой и быть там неизвестно кем? Мне кажется, надо пробовать реализовать себя прежде всего на родине.
Чего у меня здесь нет такого, что есть за границей? За другую страну выступать меня не позовут, потому что знают: не уеду. Продаваться за деньги? По-моему, это как-то совсем уже… Деньги — это не все, должны быть еще и корни: близкие, родственники, друзья… Их с собой за границу не вывезешь.
Л. Саша — своеобразный человек. Мне его мама рассказывала, как когда-то давно решила сделать в комнате братьев ремонт. Поменяла диван, шторы, обои — короче, ребрендинг полный. А когда сыновья приехали со сборов домой, то в один голос заявили: “Мама, ну зачем ты превратила нашу комнату в какой-то гостиничный номер? Пусть там все было старым и полуразваленным, но таким родным и домашним…”
С. Да что вы все обо мне говорите? Давай что-нибудь у жены спросим… Лера, ты, говорят, на днях музыкальное училище заканчиваешь?
— Кстати, да… Какая у тебя будет специальность?
Л. У нас там в основном готовят преподавателей, дирижеров, артистов оркестра и сольных исполнителей.
— Ты, конечно, выберешь последнее…
Л. Ну это как жизнь сложится… Хотя, наверное, это было бы интересно при наличии серьезного предложения.
— А почему бы его не получить? Продюсеры на самом деле ищут интересных девчонок с музыкальным образованием. Мне кажется, наличие звездного мужа только увеличивает шансы. Да и вакансия Ксении Собчак, на всякий случай, в нашей стране тоже свободна. Это я говорю не в обиду, потому что…
Л. …а я и не обижаюсь. Мне, например, Собчак очень нравится. Она говорит то, что думает, а в наше время это умение дорогого стоит. Иногда, конечно, несет полный бред, но довольно часто попадает в точку.
Я вот такой быть не могу, может, мешает наша пресловутая ментальность? Порой хочется оставить мысли при себе.
— Как Саша относится к твоей потенциальной певческой карьере?
Л. Он только “за”.
С. Ну а что? Пусть вон с Шаркуновой поет.
Л. Мы вместе не будем смотреться, она ниже меня ростом. А в группу надо подбирать девчонок, которые похожи друг на друга практически по всем параметрам.
— Давай твою красавицу-свидетельницу со свадьбы возьмем. Нашим читателям, уверен, на фото она очень понравилась. Меня потом футболисты замучают просьбами о телефончике…
Л. Нет, ее нельзя. Тогда на сцене у нас совсем пирамида какая-то получится. А вот насчет интересного знакомства, думаю, она будет совсем не против…
— Вот и хорошо. А какие ребята ей интересны прежде всего?
С. Обеспеченные.
Л. Ну а что, это тоже немаловажный фактор. Вообще ей нравятся высокие спортсмены-блондины.
— У меня есть приятель. Высокий, бывший спортсмен, блондин жуткий. Но работает простым заправщиком на бензоколонке.
Л. Такой вариант, боюсь, не подойдет…
— А как же чувства?
Л. Я согласна, у наших родителей были совсем другие ценности, а сейчас большинство девчонок смотрят на то, чем обладает ее потенциальный избранник. Имеет ли квартиру, машину и так далее. Не знаю, может, это зависит от воспитания?
С. Раньше в почете была женская гордость, а сейчас я этого не наблюдаю. Они много требуют от мужчины, а чего такого особенного дают нам взамен?
— Об этом, право, как-то неудобно говорить на страницах газеты…
С. Почему же, давай поговорим. Мне кажется, эта тема будет интересна многим. Я не понимаю ребят, которые бегают за такими вот любительницами больших денег. Чем сногсшибательным они обладают, чтобы можно было польститься? Зачем они нужны, если есть нормальные девчонки с абсолютно нормальной шкалой нравственных ценностей?
Ну а если человеку надо удовлетворить какие-то физиологические потребности, за что его укорить никак нельзя, то что мешает поехать к “Юбилейке” и выбрать там девушку, которая все сделает профессионально. И не заставит при этом жениться на ней.
— А где нормальных-то найти? Может, они все маскируются вначале, а потом проступает совсем иное нутро? Это к тебе, Лера, вопрос…
С. Мы сейчас имеем в виду не характер, а суть.
Л. Вы, мужчины, почему-то считаете, что все женщины одинаковы. Но это не так. Если для женщины в жизни самое главное — любовь, то она пройдет с единственным мужчиной все испытания в жизни. И ей все равно, кто он будет — сын министра или бедный студент. Мне вообще очень нравятся семьи, которые общими усилиями поднялись и достигли какого-то уровня благосостояния. Думаю, нормальный мужчина всегда будет об этом помнить и не бросит жену, двадцать лет строившую с ним семью, вырастившую детей, ради какой-то смазливой девочки, которая видит в нем только кошелек для решения своих проблем.
Я верю в семью в классическом ее понимании: когда супруги живут интересами друг друга, растят детей, а окружающие не могут на них нарадоваться.
— В идеале все так хотят. А ты представь, что действительно с головой окунешься в музыкальную деятельность. Это гастроли, поездки, из которых придется возвращаться далеко за полночь… Какое уж тут воспитание детей…
Л. Знаешь, мы были на передаче с участием той же Шаркуновой, и ей задали похожий вопрос. Аня сказала, что, когда у нее появится муж и ребенок, она сумеет найти время и для концертов. Я в это как-то не верю… Когда у нее все это будет, начнется совсем другая жизнь.
Вообще супружество — это искусство компромиссов. И все наши занятия должны быть подчинены только одному — семье. Она — главное, что есть у человека.
— Саша, а ты хочешь, чтобы Лера кем стала?
С. Я хочу, чтобы она себя реализовала. Занималась делом, которое ей нравилось бы.
Л. Перспектива быть исключительно домохозяйкой меня тоже как-то особенно не прельщает. Я не могу без движения.
— Подумаешь, какие у нас все активные… Есть же интернет, да в конце концов можно включить свой любимый телевизионный канал…
Л. Это все не то…
— ОНТ — не то? Они тебе денег на свадьбу дали, а ты…
Л. Нет, я ничего против этого канала не имею.
С. Очень он нам нравится. Он лучший.
Л. Если честно, то на протяжении конкурса все время ждала какого-то подвоха. Что кого-нибудь подставят или, наоборот, продвинут — как все мы предполагаем, глядя на подобные шоу. Но сейчас могу сказать с полной ответственностью: наше шоу было абсолютно честным.
— На работу ОНТ тебя, часом, не приглашало?
С. Сначала надо бэбика вырастить, а там видно будет.
— Кстати, папа при родах присутствовать будет?
Л. Это чисто женское дело, я сама не хочу, чтобы муж все это видел.
— А вот за рубежом присутствие супруга при рождении ребенка — дело обычное…
С. Да что мы все время на этот Запад смотрим, не все у него надо заимствовать.
Л. Ну да. Тем более что все наши мужчины внутри трусы.
С. Нет… Просто отложится в голове что-нибудь не то, и будешь потом вспоминать…
Л. Ну а что я говорила? (Смеется.) Все-таки будет гораздо приятнее, когда муж встретит меня на пороге роддома.
— Тогда для полного счастья мужу останется только дом построить в любимой стране.
Л. А нам дали недавно.
С. Так это квартиру. А хочется дом.
Л. Я об этом только сейчас узнала…
С. Это далекие планы, сейчас таких денег нет. Просто я думаю, что большой семье лучше всего жить в своем доме. Чистый воздух, лес, водоем… Лера, ну разве я не прав?