Актриса наталья петрова бронштейн личная жизнь

Когда-то она блистала на обложках журналов и получала призы как лучшая актриса. Вкусив эти плоды, она взялась за режиссуру, но хорошенькая женщина в качестве диктатора на площадке устраивает далеко не всех. А уж теперь, когда она в счастливом браке, да в таком, что можно просто наслаждаться жизнью, общественное мнение будет беспощадно. Но Наташа не сдается и осенью представит свой новый фильм. «МК-Бульвар» нагрянул к г-же Петровой на московскую квартиру и застал почти всю семью в сборе.

Когда-то она блистала на обложках журналов и получала призы как лучшая актриса. Вкусив эти плоды, она взялась за режиссуру, но хорошенькая женщина в качестве диктатора на площадке устраивает далеко не всех. А уж теперь, когда она в счастливом браке, да в таком, что можно просто наслаждаться жизнью, общественное мнение будет беспощадно. Но Наташа не сдается и осенью представит свой новый фильм. «МК-Бульвар» нагрянул к г-же Петровой на московскую квартиру и застал почти всю семью в сборе.

— Наталья, при упоминании вашего имени все в первую очередь вспоминают фильм Валерия Тодоровского «Любовь», где вы дебютировали с еще никому не известным тогда Женей Мироновым, а затем получили много наград за эту картину… Насколько я знаю, вы ведь не москвичка, а провинциалка, приехавшая покорять столицу…
 — Москву я не собиралась покорять, а вот учиться в лучшем вузе страны хотела. Я родилась в Киеве, училась в Харькове и после выпускного сразу же рванула в Москву поступать в Театральное училище им. Щукина. И как-то очень легко, с первого раза поступила, хотя не была талантливой и говорила с жутким акцентом. А на третьем курсе как раз снялась в том самом прославленном кино.
— Что все-таки привело вас к выбору именно этой профессии, вам с детства хотелось быть в центре внимания?
 — Никогда не стремилась к этому, всегда была очень замкнутой, но по натуре — лидером. Ребята ко мне тянулись. Если говорить об увлечениях, то любила шить. И, поскольку денег в доме никогда не было, все наряды себе шила сама на старой бабушкиной машинке «Зингер» и была всегда самой модной. А вот театральные студии я никогда не посещала и к лицедейству не была склонна.
— Чем занимались ваши родители?
 — Мама — врач, папа — прекрасный театральный режиссер. Поэтому все детство я провела за режиссерским пультом. А стать актрисой было сиюминутное желание, потому что мне хотелось увидеть свою фотографию на первых полосах ведущих газет. То есть мной владели такие нормальные девичьи амбиции, банальные мечты. И когда они реализовались, я вновь стала думать о режиссуре.
— Но с вашей внешностью стремиться стать именно актрисой, кажется, было вполне логично…
 — Когда красивые люди говорят, что в детстве были «гадкими утятами», как правило, они не врут. И я давно заметила, что люди с броской внешностью намного более других чувствительны к жизни, потому как красота быстро увядает. И следя за своим видоизменением, такие люди приобретают с течением времени много комплексов. К счастью, я никогда не считала себя красивой. Мало того, когда приехала в Москву, я не стала как-то особо прихорашиваться, а поступила с точностью до наоборот: заплела тугую косу, надела кроссовки вместо элегантных шпилек, джинсы и свитер «под горло», потому что мне страшно хотелось, чтобы рассмотрели что-то внутри. Мне казалось, что внутри я гораздо интереснее, чем снаружи. Но, безусловно, я замечала, что нравлюсь…
— Несколько лет назад, окончив Высшие курсы сценаристов и режиссеров, вы сняли свою первую ленту «Дорога», получившую разные отклики в прессе…
 — Да, написав сценарий, я получила в Госкино деньги, сняла свою дебютную картину, которую критики действительно благополучно утопили. При этом центральные каналы показали фильм девять раз в прайм-тайм — и он имел высокий рейтинг. После чего я сказала себе: «Идем дальше».
— Вам, наверное, хочется, чтобы вас окружал идеальный мир, вы Дева по знаку зодиака, значит, перфекционистка…
 — Да, я люблю, чтобы меня окружала красота, чтобы я этим любовалась. Обустроить дом — это святое. Но когда работаю, перестаю обращать внимание на внешность. Муж иногда говорит: «Что ты ходишь, как бомж?!» А я не хочу привлекать внимание к своей персоне. И так было всегда. За кадром мне гораздо удобнее. Плюс помогает то, что по своей психофизике я не актриса. На мой взгляд, актер не может снять хорошее кино. Он так устроен, что заполняет собой пространство. Хорошее кино обычно делают системщики: люди с образным мышлением и с математическим складом ума. Я, еще когда снималась в качестве актрисы, обожала подсказывать режиссерам мизансцены. Они, понятно, раздражались и советовали мне самой в таком случае идти снимать. Что я и сделала. Училась у Митты, снимала несколько сюжетов в неделю, а на просмотр дипломных работ к нам пришел сам Занусси. Ему показывали все фильмы анонимно. Но когда дело дошло до моего, он встал, зажег свет и спросил, кто автор. Я вжалась в кресло, так как всегда безумно боялась получить пощечину. Но делать нечего, в ожидании прилюдной трепки я представилась и услышала в свой адрес: «Я вас поздравляю, это снимал кинорежиссер, и эту работу я забираю с собой». Вы не представляете, как меня окрылила его похвала!
— Но при этом вы все-таки женщина, мягкая, кокетливая… На площадке вам удается подчинять себе всю съемочную группу?
 — В профессии у меня мужской характер, и на съемках полный порядок. Я никогда не повышаю голоса, не педалирую собственную значимость и заставляю всех так работать — на одну идею, чтобы люди себя ощущали одной командой, делающей что-то нужное, хорошее, за что потом не будет стыдно. Вот на днях я закончила свою новую картину «Пари», по Чехову, в которой заняты Вержбицкий, Могилевская, Железняк, Белый, Чонишвили…
— Вы явно активная не только в работе, но и в личной жизни. Принадлежите к породе молодых и ранних, если, едва перешагнув порог совершеннолетия, выскочили замуж…
 — …и родила ребенка в девятнадцать лет. Приехав в столицу, хотела жить на Арбате, потому что обожала Окуджаву. Претворяя мечту в жизнь, мы сняли комнату и устроились работать дворниками. Был период, когда плакатами фильма «Любовь» был увешан весь город, а я себе чудненько мела арбатские переулки. И, надо признать, мне это нравилось: свежий воздух плюс отличная зарядка. Убеждена, что человек обязан себя нагружать физическим трудом, иначе он слишком удаляется от реальности.
— У вас взрослая семнадцатилетняя дочь, какие у нее проявляются способности?
 — Полина уже четыре года учится в Лондоне, в девичьей, весьма строгих порядков школе, где они читают Шекспира в оригинале. Периодически она жалуется, просит, чтобы мы ее забрали оттуда, но осталось ей учиться совсем недолго, всего два года. И она очень прилежная ученица, целеустремленная, с большими планами, хочет стать политологом. Дай бог, чтобы у нее все получилось и она рассчитывала бы только на себя, а не на родительскую помощь.
— Как я догадываюсь, шикарную жизнь вы познали только во втором браке, а не в первом, который распался?
 — Часто свою половину мы встречаем не в юности, а когда нам уже за тридцать, как это было в моем случае. Просто нужно уметь ждать, не рефлексируя, не выпуская себя внутренне в тираж, не бросаясь на кого попало, и потом разглядеть именно его. После развода я очень долго была одна, сосредоточилась на кино, и весь мой физический потенциал уходил в творчество… Я была склонна к депрессиям, могла месяца четыре ни с кем не общаться, ходить в церковь, искать смысл… И лишь путем самоанализа вытаскивала себя из этого тяжелого состояния. Думаю, что человек, который может честно на себя смотреть и без боязни взглянуть в лицо очевидным фактам, будет всегда в конечном счете победителем.
— А кто вас поддерживал до этого?
 — Друзья. Но дело в том, что из любых катаклизмов, когда судьба закручивается в спираль, все равно можешь себя вытащить только сам. Никакие внешние обстоятельства тут тебе не помощники. Популярность, деньги, личные самолеты не являются панацеей для ощущения счастья внутри тебя. Ко мне оно пришло после того, как я научилась себя уважать. А произошло это как раз после того, как я сняла «Дорогу».
— То есть доказали себе, что можете. Но совмещать работу и личную жизнь вы не способны?
 — Со мной рядом любимый человек, который поддерживает меня во всем. Знаете, когда в семье есть понимание, не возникает фраз типа «ты должен» или «ты должна». Я благодарна мужу за то, что он мне дал чувство невероятной свободы, внутренней уверенности, концентрации на главном и, вследствие этого, покоя. Он научил меня прислушиваться к собственной интуиции, а не к мнению окружающих, научил думать лишь о том, что и как я хочу сказать людям, и действовать в этом направлении. Все-таки крупные предприниматели — гениальные режиссеры, видящие жизнь стратегически, в гораздо более широком ракурсе.
— Как произошло ваше знакомство?
 — В 2000 году за неделю до конца съемок моего многострадального дебютного фильма деньги закончились и картину закрывали. Гоша Куценко, игравший главную роль, подошел ко мне и, успокаивая, сказал, что сейчас он сделает несколько звонков и, быть может, нам кто-то даст эти несчастные десять тысяч долларов. И такой человек нашелся. Звали его Александр. Я познакомилась с ним, поблагодарила и с тех пор не виделась с ним ровно год. Вплоть до дня рождения Гоши, где мы с ним мило побеседовали и расстались еще на полгода. Пока однажды он не позвонил и не предложил поужинать вместе. После того вечера мы стали встречаться, часами гуляли по Москве, просто взявшись за руки. И так продолжалось довольно долго, но в какой-то момент мы поняли, что стали родными людьми.
— Слышала, что ваш муж — олигарх, имеющий «Майбах», личный самолет, виллы в разных странах…
 — Вы можете мне не поверить, но пока мы встречались, я не очень хорошо себе представляла, в какой сфере трудится мой будущий супруг, насколько он влиятелен в своем бизнесе… И только выйдя замуж, ощутила весь груз ответственности. На сегодняшний день я руковожу строительством нескольких домов одновременно и устаю смертельно. Это сродни съемкам фильма. То есть колоссальная работа. Так что хочу предупредить девушек, стремящихся заполучить в мужья миллионера и избавиться от всех хлопот разом: такого не будет. Жена состоятельного, статусного человека — это невероятный труд. Меня возмущают шутки о Рублевке, о богатых людях… Бесспорно, там есть «мыльные пузыри», но действительно значимые фигуры, поднявшиеся высоко и заработавшие состояние, как правило, трудоголики, люди закрытые, не мелькающие на всевозможных светских раутах. И моим словам можно доверять, потому как я знакома и с роскошью, и с нищетой. Я вижу, как мой муж работает по двадцать часов в сутки, в иную неделю совершает по четырнадцать перелетов на переговоры в другие страны и живет в таком режиме, что ни о каких девушках, банях, ресторанах, веселых тусовках не может даже идти речь. И меня оскорбляет этот стеб, который специально нагнетается теми, кто даже отдаленно не знаком с людьми такого уровня. А это каста действительно избранных, и их мало.
— Говорят, к хорошему быстро привыкаешь, в вашем новом образе жизни одни плюсы…
 — Их много. Но если завтра окажусь в двухкомнатной квартире, главное, с моим мужем, буду все равно счастлива.
— А кто ваш муж по профессии?
 — Математик, доктор наук. Его окружение такое же — химики, физики… Эта компания обожает бардовскую песню и частенько вечерами слушает ее у нас на веранде. Наш дом находится в академической части Рублевки, где люди еще здороваются друг с другом. А блестящая мишура другой ее части, где внутреннюю пустоту, отсутствие интеллекта люди заполнили с помощью случайных денег, атрибутами якобы аристократизма и красивой жизни, вызывает у меня лишь добрую улыбку. В этих домах я не видела больших библиотек с затрепанными книгами. Ну что скажешь — каждому свое.
— Ваш муж старше вас лет на пятнадцать?
 — Вы угадали. Хотя иногда мне кажется, что он моложе меня. Я домоседка-консерватор, люблю отдыхать на диване с телевизионным пультом, а Саша меня всегда тянет куда-нибудь. Он заразил меня горными лыжами, причем экстремальными, «черными» трассами. Приобщил к дайвингу, причем с акулами, для адреналина, где-нибудь на Галапагосских островах… Кроме того, он прекрасно разбирается в искусстве: живописи, музыке, литературе, он изумительный собеседник, личность с большой буквы. Наша влюбленность сохраняется. Не важно, что будет завтра, чудо уже то, что есть сегодня.