Ахра биография личная жизнь

Отправлено 16 Ноябрь 2006 – 19:05

Отправлено 19 Июль 2014 – 11:35

Фото: Михаил Соколов/ТАСС

Командир интернациональной бригады «Пятнашка» армии ДНР абхаз Ахра Авидзба рассказал «Защищать Россию», как проходили сражения вокруг Донецкого аэропорта, почему офицеров ВСУ заставляли есть погоны и как живется националистам из добровольческих батальонов в плену армии ДНР.

Почему бригада называется «Пятнашка»?

Нас было 15 человек — тех, кто приехал первыми добровольцами. Разношерстная публика со всей России, из стран СНГ, но с общей целью помочь нашим братьям. «Пятнашка» — не моя прихоть, а наш общий склад ума.

Вы лично почему поехали?

92–93 год в республике Абхазия (в это время шла грузино-абхазская война, которая официально в Абхазии называется Отечественной — ЗР) отложились в памяти. Мне было 6 лет, я жил в Сочи, но рассказы отцов помню до сих пор.

Фото: Михаил Соколов/ТАСС

Отец воевал, мать снабжала батальон — весь оборот с двух магазинов в Сочи на это тратила. Когда в 2014 году смотрели новости из Украины, видели конфликт Абхазии и Грузии.Отечественная война была единственным конфликтом, который оставил отпечаток? Всего же было шесть военных конфликтов с Грузией. Про борьбу с первым президентом Звиадом Гамсахурдиа помните?

Мы поддержали его в Зугдиди (город на западе Грузии, где Гамсахурдиа скрывался со своими сторонниками в условиях гражданской войны в Грузии — ЗР) не потому, что он — золотой человек. Мы хотели нанести максимальный удар по тому грузинскому строю. Но когда наши братья дошли до Зугдиди, российские десантники сказали: «Ребята, вы свой кусок отвоевали, не надо идти дальше, возвращайтесь, пожалуйста». Мы и ушли. А Гамсахурдиа остался в Зугдиди. Он был националистом — по-дурному и ушел из жизни (по официальной версии, экс-президент покончил жизнь самоубийством — ЗР).

На каких участках фронта «Пятнашка» себя показала?

С июля 2014 года мы участвовали во всех боях. Начиная с аэропорта, который якобы держали в осаде, мы выходили и тревожили ВСУ, создавая видимость того, что нас много, хотя их было больше. Когда они на двух БМП десантурой высадились, мы реально не могли эти БМП даже сжечь. 5,45 (речь о калибре — ЗР) отскакивали от брони, как козья какашка.

Когда мы разжились пулеметом, нам казалось, что мы — звери. Не БМП — танк сломаем.

Постепенно добывали себе оружие в боях, обороняли Шахтерск, помогали Гиви (Михаил Толстых, один из самых известных командиров армии ДНР, командует батальоном «Сомали» — ЗР) в Иловайске, чтобы он не попал в окружение. Там два дня побегали, вызывая на себя артиллерию, потом вернулись в Донецк, взяв на подступах к городу селение Петровское. Нас было 50–60 человек, противника в 10 раз больше. Но на кураже мы их вытеснили, получили много оружия, ПТУРы, провиант.

Фото: Михаил Соколов/ТАСС

Здесь (в кампусе бывшего христианского университета) вы как расквартировались?

Были молодые ребята из «Оплота», которые днем работали, а вечером «играли в рейнджеров», сопровождали гуманитарные грузы, нам помогали на местности ориентироваться. Когда казарму разнесло, наше подразделение — человек 50 численностью — переехало сюда.

А здание как к вам перешло? Отжимали?

Я читал в Интернете, что до нас отжимали. Здесь якобы какой-то христианский центр был. На самом деле — сектанты. На каждой двери какие-то записки, книжки пропагандистские, лекционные залы непонятные. До нас здесь размещалась комендатура, человек 10. Они сюда и пригласили. Сейчас это официальная территория министерства обороны.

Нам надо земли освобождать, а где мы квартируем — не так важно.

Вы входите в республиканскую гвардию?

Мы ее основатели. По бумаге мы появились позже, став 8-м батальоном республиканской гвардии, хотя ждали цифру 15. Часть гвардии вошла в сотую бригаду. У нас на форме символика и гвардии, и «пятнашки», хотя подчиняемся мы только главе государства и министру обороны. С остальной иерархией, которую в армии создают искусственно, мы не сталкиваемся.

Есть внутренний строй, который мы понимаем, а кто нас упрекнет в том, что это неправильно? Мы таких людей спросим: «Где вы были, когда мы заходили в Еленовку, ждали 12 часов подкрепления в Марьинке, когда брали Углегорск, когда шли в Дебальцево?»

Ваша внутренняя иерархия предполагает наличие званий?

Вы у меня видите погоны?

Нет, равно как и у всех, кого здесь встретил…

Погоны носят только наш начальник штаба — потому что, когда он входит в другие штабы, ребята должны понимать, кто перед ними стоит, — и ротные, чтобы вновь прибывшие немножко чувствовали порядок.

Все остальные у нас равны. Как я могу бойцу, который был впереди меня, что-то приказывать? Героизм показывать можно, но нельзя страдать тупостью.

Если в условиях взаимодействия войск идти вперед, где не будет связи, тебя первым же могут снять.

Фото: Михаил Соколов/ТАСС

Как вы стали командиром?

Меня месяц уговаривали стать комбригом. Когда Шахтерск блокировали, мне позвонили друзья, попросив помощи. Я оделся и вышел. За мной еще 18 человек, хотя я никому не сказал, куда собирался. У нас был командир, подходивший по возрасту, с военным образованием. Когда человеку позвонили и сказали, что там беда, он ответил: «Ничем не могу помочь». Мы взяли на себя инициативу: «Если командир не может, мы можем». В Шахтерске я представился, сообщив, что со мной группа. Меня де-факто сделали командиром людей, которые прибыли со мной, чтобы отвечать за правую линию обороны.

Когда мы сидели, отдыхая от боевых действий, я бил себя в грудь, объясняя, что командиром должен быть местный человек. Я принес помощь, уеду домой, но ваши интересы должен представлять местный.

Из Шахтерска вернулся, оставшись неместным командиром. Все переживания стараюсь держать внутри, хоть это и отражается на здоровье. Выражаясь на сленге, стараюсь выглядеть пофигистом, но вся ответственность за группу лежит на мне. Меня смущает и злит, когда говорят «подразделение абхаза», и радует, если упоминают не меня, а моих ребят — «донецкие пятнашки».

«Я уеду домой». Когда уедете?

Я приехал сюда добровольцем, имея корочку и образование. Сказать, что я чуть ли не спецназовец, — прокатило бы. Но я сказал: «Рядовой. Стрелок».

Моя цель — помочь победить и поехать домой. В моем подразделении 80% — местное население. И сейчас, уже став командиром, я понимаю, что моя задача после войны по максимуму устроить их в мирную жизнь и тихо уехать к себе домой.

У вас лично есть цель дойти до границ областей?

У меня один боец из Запорожья, другой — из Харькова. До границ каких областей? Им-то я что скажу? Я буду здесь до того момента, когда пойму, что я здесь не нужен. Мы поддерживаем спорт, культуру, медицину.

Пока силы не иссякли, мы здесь. Помирать пойдем домой — в родную землю. Вот рядом мой товарищ из Осетии. Он Крым прошел и понимает, что местный стоит на испуге. Если он не покажет отвагу, местный за ним не пойдет.

Кто знает — может, конец будет, когда мы будем американскую статую Свободы, как Ленина, с пьедестала скидывать.

Есть ли у вас военное образование и как вы учились воевать?

Образования нет, а воевать — научился, потому что любил поохотиться и помнил рассказы отцов и дедов. Опыта ведения боевых действий у меня не было, но есть же логика: спрятаться за травой от пули невозможно, лучше выбрать хороший ствол дерева.

Что за корочка, о которой вы говорили?

У меня дядька — верховный атаман казаков Абхазии. Я не являюсь казаком, но по образу жизни, может, и вольный казак.

Ахра Авидзба в бою за донецкий аэропорт

«Киборги», державшие оборону Донецкого аэропорта, действительно были мужественными и стойкими людьми, какими их представляют украинские СМИ?

Это PR. Спецназовцы из Кировограда, которые туда приехали, выхватили там и сразу укатили обратно.

Там находилась какая-то шваль, которая увидела в СМИ «киборгов» и захотела к ним примкнуть, добровольно записавшись в подразделения. Они приезжали в аэропорт и становились мясом — это и есть настоящая история «киборгов».

Ряженые подполковники и полковники. Я не служил, но что мне теперь кричать, что я — генерал? А у них таких полно. Это была наспех сформированная 93-я аэромобильная бригада, солдат которой мы спрашивали: «С парашютом прыгал, складывать умеешь?» А они отвечали: «Не прыгал, не умею». Они не были в кольце блокады, у них не было подземных ходов, просто каждый день к ним прибывало подкрепление. Когда я подползал к аэропорту, когда он был еще целый, я видел, как техника и пехота перемещались над полем — какой смысл передвигать людей сверху, показывая их число, если можно под землей?

Для них был важен престиж этой точки, потому что аэропорт — это черта города. Захватив его, они могли отрапортовать «мы в Донецке», и весь мир говорил, что идут бои за Донецк.

Если они не герои, как им удалось 242 дня продержаться? Украинская сторона ведь их действия сравнивает с обороной Брестской крепости.

Пусть сравнивают, с чем хотят. У Моторолы (комбат Арсений Павлов — ЗР) было чуть больше ста человек, у меня — чуть больше 50. У Гиви — тоже под сто. Большое здание, и людей не хватает. Когда нас попросили логистический центр оцепить на выезде из города, а я по Сочи помню, какие это масштабы зданий, у меня 15 человек было — мне людей не хватило, чтобы КПП оцепить. То же и с аэропортом. Даже когда люди появились, ты ж им не скажешь «бери палку и иди на танк». В Иловайске отжали «Град», но не было денег на бензин. Был бензин, но нет снарядов для «Града». Если б они воевали в аэропорте с регулярной армией, они б и двух дней не продержались.

Где-то 25–27 сентября 2014 года я выходил на них по рации, предлагая сдаться. Они были готовы. Но проскочили три танка, и они поверили, что их не бросят. А нам эти танки было нечем останавливать.

Мы, когда вошли уже в аэропорт, поднялись на балкон, увидели в ста метрах на поле стоят неподвижные Т-64. Но сжечь было нечем — мы стояли и тупо на них смотрели.

Фото: ALEXANDER ERMOCHENKO/ТАСС

Был знаменитый ролик, где Гиви заставил подполковника ВСУ есть погоны. Вы их настолько ненавидели? Не было к ним отношения как к равным противникам, достойным уважения?

Этот подполковник — не защитник. Его «мотолыгу» (МТ-ЛБ — ЗР) подбил наш боец-шахтер. Он второй день, как РПГ в руки взял. Остальных закидали гранатами, когда в тумане они в здании уперлись. Наши ребята чуть морды друг другу не начистили, выясняя, кому «мотолыга» достанется. Приехал этот подполковник и разозлил Гиви — тот ему протянул руку, чтобы поздороваться, отнесясь как к человеку, а он не пожал. Гиви переживает за своих ребят, потому что по ним прилетало сильно. Хорошо, что не дал украинский флаг есть или всю форму — все на эмоциях были. Не расстреляли же — живыми и отправили обратно. А чтобы они не врали, что бьют по нам, а не по мирным кварталам, их повезли в город — показать реальные разрушения. Когда возвращаются, они рассказывают, что их тут режут, пытают и убивают.

Не пытаете?

У нас трое пленных «нациков» из «Днепра-1» жили на сауне, «Парламент» курили и в бильярд играли, ходили спокойно везде, а мои бойцы еще у них сигареты стреляли. Они, скорее, гостями были.

Мы их и на КВН возили, чтобы увидели, что ни одной шутки над ВСУ не было. Над украинским парламентом мы могли посмеяться.

Хотя сами ребята — не «фонтан». Их как пушечное мясо использовали.

У вас стоят флаги Молдавии, Китая, Германии… это все, кто здесь воюет?

Здесь был представитель Швейцарии — страны, которая вообще не воюет. Были сербы, словаки, финны, французы, немцы, бразильцы, испанцы, ирландцы, человека три американцев, один из которых после ранения сейчас восстанавливается. Большинство мы уже отправили обратно, потому что визы закончились. Когда снова станет напряженно, они вернутся, чтобы помогать.

Уважаемый гость, если вам понравился материал, ставьте лайк и подписывайтесь на канал. Жду вас снова на моем канале. Все фотографии и информация взяты из соцсети из открытых источников.