Вячеслав красько биография личная жизнь

«Путешествия – это хорошая духовная практика»

Досье:

1974 Родился 6 августа.
2002-2005 Финансовый директор агропромышленного холдинга «Продо Менеджмент».
2006-2010 Финансовый директор «Альтиус Девелопмент».
2010 4 апреля – старт кругосветки.
2012 Книга «Год весны. Кругосветное путешествие длиною в год».

Путешествие – это когда ты выходишь из матрицы и твоя голова больше не забита текущими, всегда одними и теми же проблемами: машина, работа, магазин

На прошлой неделе финансист и путешественник Вячеслав Красько вернулся из поездки по Латинской Америке, которая длилась больше трех месяцев. Задача была – полностью повторить первое путешествие Эрнесто Гевары, пережить то, что переживал и он, летя по пампе на своем стареньком мотоцикле, ночуя в палатке, попадая в пыльную бурю. И еще – по возможности – познакомиться с людьми, знавшими будущего команданте. «Пятница» выясняла, удалось ли Вячеславу Красько осуществить задуманное.

– Любовь к Че Геваре – это что-то романтическое, из юности?

– Нет, это началось не так давно. В моей жизни путешествия многое изменили. Когда я узнал, что история Че Гевары как революционера тоже началась с путешествия, мне стало интересно. Он заканчивал университет, и ему предстояло устроиться на работу, жениться, надеть хомут – и вперед, по расчерченной траектории. И именно в этот момент он все бросает и отправляется на восемь месяцев путешествовать – и возвращается другим человеком. Мне захотелось понять, что же такое случилось во время путешествия с Эрнесто Геварой, что он стал тем самым Че.

– Я решил полностью повторить то самое путешествие, которое Эрнесто Гевара совершил вместе со своим другом Альберто Гранадо в 23 года. В основном они ехали на мотоцикле. Я восстановил маршрут, хронологию, точки на карте и примерные даты, когда и где они были. Многие знают эту историю по фильму «Дневники мотоциклиста». И поскольку я хотел оказаться «в шкуре» будущего революционера, мой проект называется «Я – Че Гевара».

– Ваше путешествие длилось три месяца. Как человек может на три месяца выпасть из жизни?

– В этом плане у меня все давно запущено. Я был таким нормальным топ-менеджером, системным финансистом. Работал с утра до вечера, от звонка до звонка. Последняя моя позиция до начала путешествий – в холдинге «Базовый элемент», где я был финансовым директором девелоперского бизнеса, наш крупнейший проект – строительство Олимпийской деревни в Сочи.

– Да, еще в 2010 году, когда собрался в кругосветку. Я выполнил все свои обязательства перед компанией, привлек крупную сумму финансирования, получил бонус и на эти деньги отправился путешествовать. Взял рюкзак, паспорт, свой бонус за контракт и 14 месяцев «бродил по миру».

– Как начиналось ваше новое путешествие, по следам Че?

– Я решил, что не стану ничего организовывать из Москвы, а буду разбираться на месте. Это было рискованное предприятие. У меня были права на мотоцикл, но я их получил три года назад и за это время был за рулем от силы три дня. На испанском я тоже знал всего несколько фраз. И при этом моя задача была снять документальный фильм. Не просто проехать, а брать интервью у людей, общаться. Словом, 1 декабря я оказался в Буэнос-Айресе, снял небольшую комнату-студию и начал заниматься испанским по четыре-пять часов в день.

– И мотоцикл, конечно же, тоже покупали уже на месте?

– Первое, что я выяснил, что иностранец не имеет права уехать на мотоцикле за границу, а Аргентина – это ведь только начало маршрута, нужно дальше, в Чили, Перу… Ну, думаю, всё. Путешествия на мотоцикле не будет. Но мне помог мой учитель испанского. Он сказал, что одному его знакомому, французу, удалось-таки выехать на мотоцикле в Уругвай и Парагвай. Для этого потребовалась регистрация по месту жительства в полиции и налоговый номер, после чего уже можно оформить на себя номера. И времени у меня было очень мало. 29 декабря я железно должен был выехать, поскольку это день старта Эрнесто Гевары и Альберто Гранадо. Меньше чем за месяц нужно было как-то освоиться с языком, преодолеть бюрократические препоны, купить мотоцикл и хоть немножко поездить, чтобы появился навык.

– Через couchsurfing.org я нашел репетитора, тот познакомил меня с французом, который научил, как все оформлять. Потом, благодаря фейсбуку, я познакомился с русским, который уже десять лет живет в Буэнос-Айресе. Мы с ним вместе ходили по инстанциям. Каждый день как на работу. За несколько дней до выезда я купил-таки мотоцикл.

– Нет, такой задачи не было. Во-первых, мотоцикл, даже не самый навороченный, из-за пошлин стоит 20 тысяч долларов. Ты будешь к нему привязан, придется больше думать о нем, чем о маршруте. Поэтому я купил двухгодовалый мотоцикл Zanella за 1800 долларов. Его не жалко. Правда, накануне старта проекта мой мотоцикл не пожелал заводиться. Это был выходной, а выходные для аргентинцев – это святое. Они уезжают за город, делают барбекю и ни за какие деньги не будут работать. Все-таки мне удалось уговорить одного молодого парня, я ему рассказал всю эту историю про Че Гевару, он проникся, приехал из-за города, но сделать ничего не смог. Сказал, что нужно все равно приглашать электрика, а это уж точно в понедельник. Я был в страшном расстройстве – ведь этого момента ждали много людей, читателей моего блога. И вдруг мой механик в последний раз качнул мотоцикл, послушал, как бултыхается бензин, заглянул в бак и, смеясь, говорит: «Так у тебя же бензина нет!» В итоге я удачно стартовал и путешествие началось.

– И как вам ехалось практически без навыка вождения?

– Когда я пересекал центральную часть Аргентины около города Неукен, меня подрезала машина, я стал резко тормозить, перевернулся на скорости километров сорок и проехался по асфальту. Защитную куртку разодрал полностью, даже на шлеме были царапины. Мотоцикл разбил – фара, одометр, руль скривился. Я ощупал себя – вроде цел, крови нет. Полчаса приходил в себя, завел мотоцикл – он, к счастью, был на ходу, и с повернутым рулем я ехал еще несколько сот километров до ближайшей деревни. И мало всего, по пути я еще попал в пылевую бурю (там вообще сильные ветра), мотоцикл сбрасывало с трассы. Приходилось пригибаться и мотоцикл наклонять. А если навстречу еще и фура, то тебя просто засасывает туда.

– Наверняка сто раз подумали: ну зачем я в это ввязался? Тут уж, думаю, было не до Че Гевары.

– Наоборот! С Че Геварой, как ни странно, происходили похожие вещи. Они с Альберто тоже переворачивались, у них что-то ломалось, они скрепляли проволокой. В конце концов они попали в бурю недалеко от того места, где я проезжал, окончательно разбили мотоцикл, и в довершение всего у них ветром унесло палатку. Но я уж не стал экспериментировать с палаткой и заночевал в мотеле. Так что совпадений было множество, я их испытал на своей шкуре.

– И мотоцикл в итоге тоже разбили, как и Че Гевара?

– Нет, я его лишился, но иначе. Оказалось, что на мотоцикле именно границу Аргентина – Чили иностранцу без вида на жительство пересечь все равно нельзя. Но я не очень огорчился. То, что у меня отняли мотоцикл, возможно, в конечном счете спасло мне жизнь. Вы знаете, несколько дней назад мой друг встретил в Чили двух крутых байкеров, экипированных, как робокопы, на дорогущих мотоциклах BMW. И рассказал им мою историю. Они не поверили. «На каком, – говорят, – мотоцикле он поехал? На старенькой «Занелле»? Без опыта вождения?» И острожно так: «А где этот парень сейчас?» Мой приятель отвечает: в Москве уже. «Ну-у, – говорят, – ничего себе. Больше трех тысяч прошел и не убился. Мы выпьем за его здоровье!» Так что, я считаю, мне повезло. Дальше я ездил на машинах, на рейсовых автобусах, ну и один раз плыл на кораблике через Амазонку в Сан-Пабло. Это был ключевой пункт путешествия.

– Сан-Пабло – это поселок в джунглях, на границе с Боливией. Именно там медики Эрнесто и Альберто посетили лепрозорий, где в течение двух недель помогали лечить проказу. Кому-то их поведение показалось бы безрассудным: они не боялись здороваться с больными за руку, проводили с ними много времени, играли в футбол. В лепрозории отмечали и день рождения Че Гевары, ему исполнялось 24 года. Он произнес тост, который вылился в его первый политический манифест. Говорил об объединении Латинской Америки против североамериканцев и что он готов воевать вместе с народом. Я мечтал найти людей, которые бы помнили Эрнесто и эту его речь.

– Да, как раз благодаря путешествию на корабле. А он, надо сказать, представляет собой три палубы, на которых нет ничего, кроме креплений для гамаков. Индейцы приходят со своими гамаками, развешивают их и так плывут сутками, общаются, спят… Я разговорился с одной женщиной и выяснил, что в Сан-Пабло жив еще человек, бывший больной, который общался с Че. Эта же женщина меня потом с ними и познакомила: 90-летний старик, перенесший проказу, с искореженным лицом, руками.

– Например, как Эрнесто переплывал Амазонку. Как известно, у Гевары была астма в тяжелой форме, которая усилилась в сыром климате. И чтобы испытать себя, он решил переплыть Амазонку. А в ней ведь еще и пираньи, так что риск двойной. И вот он поплыл через Амазонку, а рядом его подстраховывал на лодке Альберто. Ну и вернулись они уже вместе, на веслах. По этому эпизоду видно, что это был за человек. Вот он скажет себе: сделаю. И сделает.

– А было в вашем путешествии что-то красивое, а не только познавательное?

– Мой маршрут, помимо всего прочего, определялся еще и тем, что я хотел посетить какие-то уникальные места Латинской Америки. Эрнесто грамотно составил маршрут. Дорога Семи озер в Аргентине, когда действительно в течение одного дня проезжаешь семь горных озер, фантастически красива. А город Барилоче, где каждый день видишь закат с небом розового цвета! Там какие-то особые перистые облака, и вот солнце село, но еще полчаса облака подсвечиваются этими последними, уходящими лучами. Розовый город, я нигде в мире больше такого не видел. Ну а в Чили я пересекал пустыню Атакама с ее безлюдными марсианскими пейзажами – красными, оранжевыми, с пересохшими солончаками, среди которых бродят ламы.

– Ну а жизнь-то ваша поменялась? Вы ведь ради этого ехали.

– Еще бы! Ведь путешествие – это когда ты выходишь из матрицы и твоя голова больше не забита текущими, всегда одними и теми же проблемами: машина, работа, магазин, с друзьями пообщаться. Ты оказываешься в условиях другого континента, другого языка, другой цивилизации, ты не обременен мелкими заботами, ты начинаешь думать совсем о других вещах. О своей жизни. Путешествия – это хорошая духовная практика. Если, конечно, путешествовать со смыслом.

Вячеслав Красько – путешественник и искатель приключений родом из Санкт-Петербурга, профессиональный финансист, отказавшийся от карьеры, чтобы посмотреть мир. В настоящее время Вячеслав живет в Москве и готовится к выходу своей книги «Год Весны».

Ц.: Ты недавно вернулся из Сирии, что там происходит?

В Сирии сейчас нет открытых боевых действий, но обстановка напряженная: чувствуется противостояние между законными властями и повстанцами. Конфликт начался в марте 2011 года на почве религиозных противоречий между алавитами, которым принадлежит власть, и суннитами – преобладающей частью населения. Сейчас правительственные войска контролируют все крупные города, а в провинциях власть принадлежит мятежникам. Поэтому если сейчас отправляться путешествовать в Сирию, то нужно ехать только в крупные города. Наиболее горячие точки – это города Дэраа, Хомс и Алеппа. Также много боевиков на дорогах, которые ведут к Пальмире – главной достопримечательности Сирии.

Ц.: Как получилось, что тебя там арестовали местные спецслужбы?

Я отправился в Дэраа, так как местные жители сказали мне, что там относительно спокойно. Целью было поехать в небольшой соседний городок Босра, где находится древний римский амфитеатр, перестроенный в крепость. Я приехал на обычном рейсовом автобусе в Дэраа, оттуда на такси доехал до Босры. По дороге меня останавливали военные на блокпостах, но когда узнавали, что я русский, то пропускали дальше. Сама Босра была пустынной, и исторический памятник, через который раньше проходило 10 000 человек в день, тоже был безлюден. Минут 10-15 я гулял там в полном одиночестве, но затем меня остановили солдаты и отвели в саму крепость, где был размещен блокпост правительственных войск. Состоялся допрос, после которого меня отдельной машиной в сопровождении танка доставили в Дамаск, где прошел еще один допрос. После подъехал Российский военный атташе, и под его поручительство меня отпустили. Когда мы прощались с ним, то он сказал, что мы были в здании военной разведки Сирии…

Ц.: Из тех мест, где ты был, какие, на твой взгляд, наиболее безопасны для проживания?

По-моему, все страны спокойные, горячих точек не так много. Я считаю, что мир в целом спокоен и надо выбирать страны не по критерию безопасности. Мне нравится Латинская Америка и особенно Аргентина, также симпатична Австралия, для духовных путешествий интересна Азия, в первую очередь Непал.

Ц.: А хотел бы остаться жить в какой-то стране, или Россия лучше всех?

Я надеюсь, что наша страна продолжит поступательное движение, которое намечалось в начале 2000-х годов, и в этом случае не будет никаких резонов куда-то переезжать.  Потому что никогда не нужно забывать, что путешествия и эмиграция – это разные вещи: приятно ездить в другие страны, останавливаться там надолго, но для этого не нужно эмигрировать.

Ц.: В каких самых экзотических уголках ты встречал наших ребят?

Наши не так много путешествуют и в основном идут проторенными дорогами, много русских в Таиланде, Малайзии, Индии и Непале. Я ни одного русского не встретил в Австралии и Новой Зеландии. Самое интересное было, когда я познакомился с нашими эмигрантами, которые живут в дебрях Амазонки в Перу. Это русская православная семья из шести человек, которая занимается продажей выпечки.

Ц.: На Бали много русских ребят и девчонок, расскажи о них, чем живут и зарабатывают?

Бали – это международная тусовка, но русских там действительно много. Есть городки, где русские составляют треть населения: кто-то приезжает на 2-3 недели, а кто-то живет годами. Некоторые существуют на свои накопления, кто-то сдает свою квартиру в крупном городе и живет на вырученные деньги.  На 500-700 долларов в месяц на Бали можно себя комфортно чувствовать. Кто не сдает жилье, занимается туристами: уроки серфинга, йоги, медитации.

Ц.: Ты объездил большое число стран в мире, но при этом не путешествовал по нашей, не интересно?

По России пока не ездил, но не по принципиальным соображениям, а потому что это отдельное большое путешествие, которое не вписалось бы по времени в кругосветку. Думаю попутешествовать по нашей стране в течение года, но для этого нужно выбрать время.

Ц.: Когда собираешься его выбрать?

Хочу сделать это в обозримом будущем. Но путешествовать по России непросто. Достаточно «тяжелый» сервис, высокие цены, как ни странно даже в глубинке. Цены на проживание, билеты. А главное, тебе не всегда рады. Это опыт тех путешественников, кто уже проехал по России. Поэтому надо подготовиться и собраться духом.

Ц.: Как вообще приходишь к тому, что в середине жизни становишься путешественником?

У каждого своя дорога. Мне кажется главным, что, когда начинаешь делать карьеру, зарабатывать деньги, нужно суметь вовремя остановиться и вспомнить, ради чего ты это все начинал. Для меня всегда было мечтой накинуть на плечо рюкзак и уйти куда-то бродить по миру. В какой-то момент я понял, что это надо делать сейчас, к тому же удачно сложились обстоятельства в личной и профессиональной жизни. И я выбрал этот момент.

Ц.: Путешественники, которые открывали страны в Средние века, и современные – разные на твой взгляд? Осталась ли сейчас какая-то романтика?

Конечно, сейчас уже не сделать никаких открытий, поэтому у современных путешественников другая мотивация. Она заключается в том, чтобы открыть что-то новое не миру, а себе. Увидеть собственными глазами те вещи, о которых читал. Часто при этом убеждаешься, что реальный мир не такой, каким его показывают СМИ.

Ц.: Например?

Иран. Мы знаем про Иран, что есть Ахмадинежад, который упорно делает атомную бомбу, и никто его не может остановить, знаем, что это исламская республика и женщины ходят в хиджабах. Это создает достаточно мрачную картинку. А когда приезжаешь туда и начинаешь общаться с этими женщинами, то понимаешь, что это современные и открытые люди. И ношение хиджаба не делает их фундаментальными исламистками. И вообще, люди там на редкость доброжелательны и гостеприимны. Все тебе пытаются помочь, пригласить в гости. В результате, когда сталкиваешься с этим, то также замечаешь, насколько интересна страна в культурном отношении: Иран – наследник Персии, и живут там в основном персы, а не арабы. Поэтому когда находишься там длительное время, общаешься с людьми, видишь древние персидские города, то Ахмадинежад и бомба остается за кадром.

Ц.: Есть ли еще более или менее дикие места на планете, и правда ли, что на горе Килиманджаро продают кока-колу?

Таких мест крайне мало, проникновение Интернета и кока-колы просто поражает. Действительно, на склоне Килиманджаро можно отправлять смс сообщения и купить Кока-Колу, правда, она там стоит от $5 до $10 за бутылку.

Ц.: А как ты относишься к этому? Глобализация для тебя положительное или отрицательное явление?

На мой взгляд, современная поп-культура поверхностна и примитивна, поэтому я противник глобализации. Могу привести сравнение на примере Сирии и Ливана. Сирия – это светское государство, там нет обязательного ношения хиджаба, например, есть традиционные девушки, которые носят платки, а есть те, кто пользуется косметикой и ходит с открытыми волосами. Но в стране есть аутентичность, есть свое прошлое. А когда оказываешься в соседнем Ливане, который является бывшей французской колонией и в котором сейчас чувствуется сильное влияние Франции, то замечаешь, что там все по-другому. Девушек традиционной культуры не встретишь, все ходят ярко накрашенные, могут курить на улицах. В этом нет ничего плохого, но ты видишь, как страна теряет свое лицо. Они пытаются подражать французам, в их лексиконе много французских слов, везде продают круасаны, это красиво и приятно, но ты попадаешь на ближневосточный лазурный берег, а не Ближний Восток.

Ц.: В июне выходит твоя книга «Год Весны», о чем она?

Это книга о путешествии длительностью в один год. В апреле 2010 года я покинул Москву, пересек экватор осенью и попал в весну 2011 года – весну южного полушария. И когда вернулся домой, тоже была весна. Поэтому эта книга о движении по весне. Помимо географически-временного смысла есть и другой: весна – время обновления, время перемен, время новых открытий. Собственно, тот год, помимо следования за весной, был для меня своеобразной перезагрузкой, поэтому я и назвал книгу «Год весны».

Ц.: Почему ты решил ее написать? Дань моде, или было так много впечатлений?

Я не думал, что буду писать книгу, потому что подобных историй много: ехал туда-то, видел то-то, ел то-то, ночевал там-то. Я вел заметки в своем дневнике, записывал самые яркие впечатления и делился ими. И эти эмоции нашли отклик. Люди стали читать мои записи, и им стало интересно, а затем издательство «Постум» предложило мне издать книгу. Так как основная часть работы по текстам уже была сделана, я согласился.

Ц.: Что было самое необычное в твоем путешествии, какие были трудности/интересности?

Сложно говорить о чем-то необычном, ведь когда много путешествуешь, то спокойно воспринимаешь, что стоишь за штурвалом яхты, что тебя сопровождает автоматчик по Пакистанским пустыням, около тебя проходят пингвины и так далее. Ко всему привыкаешь, и это становится интересным визуальным рядом. Все эти необычности, собранные вместе, становятся нормальной жизнью. По силе впечатлений я бы выделил вершину Килиманджаро, когда я оказался там на рассвете на высоте около 6000 метров. С одной стороны падал свет от луны, а с другой – оранжево-сиреневое зарево подбирающегося к горизонту солнца. Пожалуй, это было мое самое сильное впечатление.

Ц.: Один был на вершине?

Нет, вслед за мной карабкались пять девчонок. А потом к ним еще присоединился народ.

Ц.: Путешествуешь один или с компанией?

Мне нравится путешествовать одному, потому что когда ты один, ты больше повернут к окружающему миру и к себе самому. Путешествия с другом или любимым человеком – это уже больше работа над отношениями, так как дорога – это всегда испытание. Ты становишься больше повернут к человеку, с которым двигаешься, а не окружающему миру. Поэтому самое настоящее путешествие – одиночное.

Ц.: Что делаешь, приехав в новую страну, и готовишься ли ты к поездкам или приезжаешь наобум и ориентируешься непосредственно на месте?

Я путешествую спонтанно, могу приехать в совершенно незнакомую страну, и у меня всегда будет четкий порядок действий. Бывает, что уже с кем-то познакомишься в самолете, а если нет, то всегда есть «Tourist information», где можно получить бесплатно карту, и тебе расскажут об основных достопримечательностях и местах для остановки.

Ц.: Так в любой стране?

Да, практически во всех странах за редким исключением. Там, где этого нет, есть другие источники информации – таксисты. Как правило, они везде знают английский и подскажут, куда ехать и что смотреть. А дальше ты начинаешь ездить по стране, и у тебя неизбежно появляются знакомые: либо местные жители, либо путешественники. И ты узнаешь все самое важное и интересное.

Ц.: Куда собираешься поехать в ближайшее время?

В ближайшее время хочу еще раз съездить в Узбекистан к высыхающему Аральскому морю. А в октябре я поеду на Кайлаш.  Зимой на месяц-два хочу поехать в Южную Америку и повторить на мотоцикле маршрут Эрнесто Чегевары.

Фотографии Вячеслава Красько.
Беседовал Станислав Николаев.