Виктория колос биография личная жизнь

Современная классика – это прежде всего, грамотные, хорошие пропорции, сочетание современных материалов с какими-то классическими приемами, классической мебелью. Современная классика – это классический карниз на бетонной стене.
 
Если я вижу интересное помещение, которое надо лишь чуть-чуть отреставрировать и подчеркнуть настоящую лепнину, то в интерьере появляется современная мебель. Если же стены совсем новые, подчеркнуто брутальные, (я могу, например, оставить бетон или все сделать в кирпиче), тогда уже появляется классическая мебель. Нужен контраст.

Обожаю обои. Они с каждым годом становятся все лучше и лучше, все интереснее. Я не люблю заливать обоями все стены, предпочитаю фрагменты. С бетоном обои сочетаются прекрасно. К бетону подойдут винтажные, ручной работы. Можно использовать «бабушкинские»  рисунки – цветочек и мелкий, и крупный. Рисунок может быть еле  заметный, может быть и яркий.
Но обычно, в моих интерьерах ярких цветов нет. Предпочитаю седые оттенки, пыльные. Это мне по сердцу, это успокаивает очень, интерьер становится медитативным.

Ветеран советского рок-движения, ценитель джаза и фанка Андрей Давидян оправдал ожидания, спокойно преодолел три этапа конкурса и ждет четвертого – концертов в прямом эфире. Параллельно 57-летний певец готовит младшую дочь к участию в детском «Голосе» и колесит по стране с концертами, о чем, покашливая, охотно рассказал «Телепрограмме»

– Многие, но не все, помнят вас по клипу «Замыкая круг» 1987 года, в котором спели все известные на тот момент рокеры, в том числе и Александр Градский. Но не многие знают, каким образом вы оказались там в одном ряду с Андреем Макаревичем, Константином Никольским, Жанной Агузаровой и многими другими…

– Начнем с самого начала: я учился в школе № 152 на станции метро «Аэропорт» в Москве. Очень хороший район: здесь, недалеко от центра, живут актеры, писатели. Это, если так можно выразиться, «дворянское гнездо». Общаясь со сверстниками – детьми творческих людей, – мы воспитывались в определенных морально-этических условиях. Понимали, что такое литература, кино и музыка. Различали, что такое вкус и что такое пошлость. От тех, кто бывал за рубежом, получали информацию о том, что происходило там, слушали иностранных музыкантов. Конечно, семья у меня была музыкальная: папа – Сергей Давидян – оперный певец. Я с детства любил ритм, и барабаны в частности. Так, в восьмом классе мы сколотили команду: соорудили ударную установку, самодельные тарелки, начали увлеченно репетировать. Я дружил с Игорем Окуджавой, сыном Булата Шалвовича, очень талантливым человеком. Он играл с нами.

– Но после окончания школы поступать решили в театральный вуз?

– Да, на экзаменах встретились с Ефимом Шифриным. Поступали вместе и провалились. Тогда с Игорем Окуджавой мы создали группу «Високосное лето». Затем пригласили Криса Кельми, вышли на гитариста Александра Ситковецкого (в будущем – лидер группы «Автограф». – Ред.), к нам пришел барабанщик Юра Титов. В таком составе группа просуществовала до 1974 года. После чего мы с Юрой ушли в армию – меня отправили в роту морской пехоты. Когда вернулся, состав «Високосного лета» был уже другим. И мы создали команду «Добровольное общество»: играли кавер-версии рок-хитов Deep Purple, Led Zeppelin, Grand Funk Railroad. А в 1977 году к нам присоединились братья-близнецы Александр и Павел Смеян. Мы назвали группу «Виктория». Кстати, Паша и пел с нами в том клипе «Замыкая круг», с которого вы начали. Короче говоря, после ряда пертурбаций братья Смеян ушли к Крису Кельми в группу «Рок-ателье». А мы с «Викторией» продолжали выступать, играли фанк, только по-русски.

– Так в институт вы все же поступили?

– Да, конечно, только не в театральный. В итоге я окончил Институт стран Азии и Африки по специальности «переводчик». В совершенстве владею английским, арабским, французским языками. У меня были командировки в Египет, Алжир. Когда вернулся в СССР, уже началась перестройка. Так вышло, что государство не обеспечило нас, студентов, работой и бросило в открытое плавание. Идти работать переводчиком было попросту некуда, а кормить семью надо.

– На тот момент у вас уже была семья?

– Да, у меня была жена и родилась первая дочь. И как раз в тот момент, когда я остался без работы, мне позвонил Максим Дунаевский и пригласил в Государственный эстрадный оркестр РСФСР. Со мной там пели Ирина Понаровская, ее супруг Вейланд Родд, Павел Смеян. Объездили с концертами всю страну. Но затем оркестр распался, и я снова создал свою команду. «СВ» – что значит «Снова вместе»: Вадим Голутвин, Павел Смеян, Юра Титов и все мои старые друзья. Стали выступать. В 1992 году создали объединение «Лаборатория современной музыки», а в 1993 году я перешел в группу, в составе которой выступаю до сих пор, – Sound Cake. Играем в клубах, на фестивалях, на корпоративах: джаз, фанк, соул.

– Не самые распространенные в нашей стране жанры. Каков ваш слушатель?

– Вообще на нас ходит разношерстная публика. Если усреднить, это слушатели от 25 до 65 лет. Немало людей почтенного возраста, которые подходят после выступления и задают вопросы, благодарят. Но! Очень много и молодежи… Может быть, это как-то связано с «Голосом». Кто-то раньше нас не слышал, но смотрит телепроект и теперь хочет увидеть наш коллектив воочию. Мы стараемся дать людям драйв, энергетику, иначе нет смысла заниматься этим. Наверное, тогда надо идти на стройку…

– Откуда и пришел на «Голос» Шариф Умханов!

– Да, и очень удачно пришел. Он тоже очень хотел попасть на наш концерт.

– В Sound Cake вместе с вами выступает и вокалистка Анна Абрамочкина – мама вашей младшей дочери…

– Совершенно верно. Мы познакомились, когда я пришел в Sound Cake, – она уже тогда солировала. Завязались теплые отношения, я влюбился, мы поженились, а позже появилась на свет Катя. Но не так давно мы осознали, что наши дороги расходятся, и развелись, но до сих пор сохранили хорошие человеческие отношения, что ценно.

– С Анной вы пришли поддерживать дочь на кастинге детского «Голоса». Как вы решили отправить дочь на проект?

– Это произошло совершенно случайно. Катя окончила музыкальную школу с красным дипломом, так что поет она давно. У нее очень сильный, поставленный голос. И когда стало известно, что Первый канал запускает детский «Голос», один из редакторов меня спросил: «А у тебя никто в семье из детей не поет?» Я говорю: «Как не поет? Катя!» – «Сколько ей лет?» – «14». – «Тогда скорее приводи ее на кастинг, пусть попробует, ведь 14 лет – это верхняя возрастная планка для шоу». Мы созвонились с Катей, она была с мамой у бабушки в Томске. Поговорили, решили, что попробовать можно. Затем они прилетели в Москву, мы отправили анкету, нас вызвали на кастинг, и буквально в самый последний момент дочь успела его пройти. Никакой помощи и никаких связей, все происходило без моего участия.

– Вы часто влияли на судьбу своих детей? Строго воспитывали их?

– Нет. (Вздыхает.) К сожалению. Наверное, надо быть строже, детям потом будет легче жить. Но кажется, мне удалось воспитать тонких и честных детей. Старшая дочь Мария уже взрослая, ей 31 год, живет в Бельгии, увлекается искусством. Она очень самостоятельная и прошла хорошую жизненную школу: когда приехала туда, сама зарабатывала себе на хлеб – работала в супермаркетах, в фирме по продаже цветов. Средняя дочь Лиза тоже живет за рубежом, мы редко созваниваемся. А Кате – 14 лет. Мы пока не обсуждали, кем бы ей хотелось стать. Если она решит заниматься музыкой, постараюсь дать дельные советы. Но у нее есть и другие увлечения. Она очень любит рисовать и делает это достаточно точно. Дизайн, моделирование одежды – думаю, у Кати это получилось бы.

– Что касается одежды: к выбору гардероба вы подходите с особым вниманием. Вас считают едва ли не самым стильным участником «Голоса». Это важно для вас? Может, у вас есть имиджмейкер?

– Важно, конечно. Внешний вид – это обязательная составляющая образа артиста. Да и вообще мужчина должен выглядеть стильно. Не шикарно, а стильно! Имиджмейкер мой… (Смеется.) Если можно так сказать, имиджмейкер и стилист – по совместительству моя любимая девушка Виктория Колос. Она очень талантливый дизайнер, оформитель интерьера. Подбирать гардероб помогает мне именно она. Видимо, у нее хорошо получается.

– Этапы поединков и нокаутов вы успешно преодолели. Впереди – прямые эфиры, во время которых голосовать за участников проекта начнут зрители. Что, по-вашему, самое важное на этом этапе? Как прийти к победе и заразить зрителей своим номером?

– Всегда и везде надо делать свое дело! Каждый раз ты выходишь и думаешь, что надо просто хорошо спеть. Амбиции со временем иссякают. Но всегда надо донести до зрителей смысл композиции, красоту мелодии. Как проголосуют? Не известно никому. Люди узнают на улице, и это приятно. Для них «Голос» – это шоу, игра, а для меня – ответственность. Я не могу подвести людей, которые за меня болеют (кашляет). Слышите? Простыл. Надеюсь, что за меня будет голосовать не только Армения, но и мои слушатели по всей России. Ведь у меня одновременно с «Голосом» идут концерты – с начала декабря почти каждый день, представьте! Так что всегда стараюсь идти step by step (с англ. – шаг за шагом). Если даст бог, еще немножко посопротивляюсь. (Улыбается.)

Первый канал, «Голос», 6 декабря/21.30