Смоктуновский личная жизнь дети

«Табаков писал на Смоктуновского лживые доносы», – вспоминает сын Смоктуновского Филипп

* Родственники Смоктуновского считают, что его не уберег от смерти Армен Джигарханян.

* Семью великого актера осаждают аферисты.

* Почему не складывается актерская судьба внучки гения – Анастасии Буцковой.

В этом году исполняется 15 лет со дня смерти величайшего актера Иннокентия СМОКТУНОВСКОГО. Он скончался от инфаркта. В последние годы его преследовала сильнейшая сердечная боль за детей – Филиппа и Машу. О проблемах в семье гениального артиста говорили еще при его жизни. И теперь судачат всякое. Корреспондентам «Экспресс газеты» удалось встретиться и поговорить с женой Иннокентия Михайловича – Суламифью и сыном – Филиппом СМОКТУНОВСКИМИ.

Чуть больше года назад газеты писали, что Филиппа, 52-летнего сына Иннокентия Михайловича, задержали за хранение наркотиков и определили на принудительное лечение в наркологическую клинику. Поэтому, набирая номер телефона Смоктуновских, мы думали, что говорить придется только с вдовой актера. Но неожиданно трубку взял Филипп. Он согласился с нами побеседовать и даже пригласил в дом.

Вооруженный нянь

Вдова актера предупредила, что в квартире идет ремонт. В комнате, куда нам позволили войти, стены увешаны огромными фотографиями Иннокентия Смоктуновского.

Скромная по-советски обстановка – чешские книжные полки, шкафы из модного в 70-х годах мебельного гарнитура. У окна – целая оранжерея.

– Иннокентий Михайлович любил ухаживать за комнатными цветами. А вот это кофейное дерево, он его сам сажал, – говорит хозяйка, указывая на растение, вымахавшее под потолок.

Одна из стен комнаты увешана старинными иконами.

– Папа их привозил из поездок по российской глубинке, – пояснил Филипп и пригласил попить чай на кухне.

– О том, что я употребляю наркотики, молва пошла, когда мне было всего-то 12 лет, еще задолго до того, как я впервые попробовал курнуть травку, – рассказывает Филипп свою версию случившегося. – Но я уж давно не балуюсь. Хватит, хлебнул лиха.

– Что же тогда случилось у Белорусского вокзала в октябре 2007-го?

– Домой шел, вдруг меня взяли под руки и повели в отделение. Чувствую, в карман что-то подложили. Потом говорят: «У вас обнаружены наркотики».

Я, конечно, все отрицал. Меня поместили в закрытую больницу и держали под наблюдением. Если бы у меня началась ломка, то я сейчас бы принудительно лечился. Но вы же видите – свободен.

– Я тебе всегда говорила: не связывайся с кем попало, – вступает в разговор Суламифь Михайловна, усаживаясь рядом. – Когда Филиппу исполнилось 20 лет, мы с мужем купили ему квартиру на «Кунцевской», считая, что дети должны жить отдельно от родителей. Теперь вот сдаем ее. Без этих денег, наверное, и не выжили: у меня пенсия маленькая, у Филиппа пособие по инвалидности и у дочки зарплата скромная, она работает в музее при МХАТе. Жена от Филиппа ушла лет семь назад. А ему жить отдельно нельзя – врач предупредил: обязательно нужен надзор, иначе отправят в интернат.

У Смоктуновских есть еще квартира, недалеко от подмосковного поселка Икша, в четырехэтажном кирпичном кооперативном доме, построенном специально для творческих работников.

– За нее приходится платить по 5 тысяч рублей в месяц, – вздыхает вдова.

– Но сдавать эту квартиру нельзя, – вмешивается Филипп, а то ее отберут у нас, и так уже пытались.

По словам Филиппа, он очень любит жить за городом, но теперь не может там оставаться из-за происков недоброжелателей.

– Поначалу в Икше поселились исключительно творческие работники. А в 90-е квартиры в доме стали выкупать коммерсанты. И нам предлагали ее продать, но мы отказывались, – рассказывает он. – Ездить в Москву мне было незачем, еще со школы я хорошо знаю английский язык, вот и подрабатывал переводами, живя спокойной сельской жизнью. А летом к тому же нанимался еще и киндер-ситтером, порой за целым десятком детишек присматривал. Даже нянчил внучку актера Николая Крючкова.

Как-то одна из девочек мне пожаловалась, что какой-то дядька штаны снимал перед детьми. Я взял с собой ножик грибной, маленький такой, на всякий случай и пошел искать педофила. Негодяй этот успел скрыться. А мне позже тот самый ножик припомнили. Я обитал в икшинской квартире один, и те, кто положил глаз на нее, посчитали, что если меня выжить, то дело само собой разрешится.

Вот и спровоцировали скандал. То ли электромонтер, то ли комендант – уж теперь и не помню – позвал меня к себе, и, едва я вошел, ни с того ни с сего как ударит! А потом на меня же все и свалил, будто я первый начал.

У него был еще повод от меня избавиться. Он с приятелем приобрел оборудование для обогрева дома. Вместо обычной печи купил производственную, гораздо мощнее и дороже, вытянув с жильцов большие деньги. Я об этом узнал, переводя документы по просьбе этого горе-хозяйственника. Он испугался, что я все расскажу соседям.

– Дело было в ночь под майские праздники, – вмешивается Суламифь Михайловна. – Местные ребята прослышали, что Филипп – сын самого Смоктуновского, и пришли к нему с выпивкой. Вели себя шумно. Вот и случился грандиозный скандал. Филиппа обвинили в агрессивности, сказали, будто он даже ножом грозил.

Сердечная боль

– Похоже, вы, Филипп, немало хлопот доставляли Иннокентию Михайловичу.

– Я рано женился. Дочка родилась, Настенька. Моя жена, Оля, работала костюмершей, сейчас она заведующая пошивочным цехом в частной балетной школе. А я стал домашним хозяином.

– А не стремились семью содержать?

– Отец с мамой продукты привозили сумками.

Заметив наше недоумение, Филипп объяснил:

– Так домашняя работа очень тяжелая. Вечером стирал пеленки, днем гулял с ребенком. Это было уже после того, как я бросил Щукинское театральное училище.

– Почему бросили?

– Некрасиво, говорят, души мертвецов тревожить, – замялся Филипп. – В общем, один преподаватель, которого теперь уж нет в живых, предложил мне, так сказать, стать его женщиной. Однокурсники мои некоторые откликались, потом получали хорошее распределение.

– Иннокентий Михайлович умер после четвертого инфаркта. Наверное, переживал, что у вас и в личной жизни проблемы, и с профессией не складывается.

– Я снялся в 12-ти фильмах, правда в эпизодических ролях, играл с вместе с отцом в театре. А ушел из профессии, когда пришлось в спектакле гробы носить. Я увидел в этом плохое предзнаменование. Вот и отец, играя в фильме «Белый праздник», по сценарию умирал. Это была его последняя роль. Причем умер он в компании того же человека, вместе с которым и снимался. А было так: папа поехал отдыхать в подмосковный санаторий имени Герцена. Вечером его навестил один актер.

– Этот актер – Армен Джигарханян. Он рассказывал, что вечером захотел посмотреть программу «Время», но телевизор в номере оказался неисправным. Тогда он пошел к Смоктуновскому. Они досмотрели новости вдвоем, ну и выпили немного. После десяти расстались. А в три часа ночи Иннокентию Михайловичу стало плохо. Врачи не успели.

– После третьего инфаркта отцу нельзя было пить ни в коем случае! И все об этом отлично знали. Почему друг его не остановил?! Папу можно было уберечь. А между тем медицинское заключение таково, что именно спиртное и спровоцировало приступ.

Говорили, будто отец переживал из-за меня. На самом же деле он очень расстраивался из-за сестры. Маша училась в балетной школе, поначалу все было прекрасно, а потом вдруг она начала толстеть. Ее карьера рассыпалась.

Вот у отца и начались приступы: один, второй.

– Маше, конечно, очень мешает устраивать личную жизнь присутствие в квартире Филиппа, – перевела разговор Суламифь Михайловна. – Но по-другому никак нельзя. Машенька была замужем, а сейчас одна и детей нет.

– Ага, замужем…- усмехнулся Филипп. – К Маше подъезжали брачные аферисты. Представьте: приходит человек и оскорбляет мою мать. Дескать, раньше в этом доме главным был Иннокентий Михайлович, а теперь буду я! Таким людям хочется жить в центре столицы. По их поведению сразу видно – негодяи. Поэтому я их и выгонял.

Тут же Филипп вспомнил еще одну историю. Через полгода после смерти актера в его дом пожаловали двое и предложили изготовить памятник на могилу.

– Я не буду называть их фамилии. Скажу лишь, что это бывшая режиссер регионального Театра мимики и жеста и ее муж-скульптор.

Я сразу предупредил маму: «Не связывайся с ними, они аферисты». Мама ответила: «Я все поняла» . И тем не менее отдала им деньги. Потом скульптор подсунул явную ерунду из пластилина, сказав, что это эскиз. Эскиз нам не понравился. А бессовестные супруги вскоре укатили за границу. Деньги, конечно, не вернули. Они отплатили черной неблагодарностью, а ведь отец им в свое время во многом помогал.

За отца и деда в ответе?

Теперь у Смоктуновских одна надежда – Настя, внучка Иннокентия Михайловича, дочь Филиппа. Она окончила хореографическое училище и Школу-студию МХАТ.

– Фамилия Настеньки – Буцкова, ее мама не захотела, чтобы она была Смоктуновской. Но это, наверное, не так уж и важно, – говорит Суламифь Михайловна, стараясь не выдавать обиду.

– Табаков отказался взять ее на работу во МХАТ, – грустно продолжает Филипп. – Не любит ее. Он и моего папу очень не любил. В 80-е годы даже доносы на него писал в разные инстанции, дескать, артист не «нашего» плана, не советский. Мол, играет не так. Мне об этом папа рассказывал… А Настя пока лишь снимается в небольших телевизионных проектах.

– Как сам Олег Павлович объяснил свой отказ принять ее на работу?

– Сказал, что раз она часто опаздывала на занятия, что там скрывать, была у нее такая беда, то и на работу не будет вовремя приходить, – пояснила Суламифь Михайловна. – Ну, что же, может он и прав. Ей надо быть более дисциплинированной.

Смоктуновского при жизни многие называли юродивым гением. Говорили, будто, играя князя Мышкина в «Идиоте» на сцене ленинградского Большого драматического театра, он не раз обращался за помощью к психиатрам. Извинившись, мы спросили, правда ли это. И вдова, и сын ответили, что это домыслы недоброжелателей великого актера.

– Еще говорили, что болезнь помогала ему достичь высот в актерском деле. Но Иннокентий Михайлович бывал в психиатрической клинике лишь с одной целью – он присматривался к поведению психически нездоровых людей, чтобы как можно правдивее сыграть роль, – уточнил сын.

Филипп, глянув на часы, спохватился, и, достав из ящичка горсть таблеток, принял их.

– Доктора говорят, что мне без лекарств не обойтись. Но из-за них у меня память хуже стала. Хотя, что мне уж теперь… Вот читаю, музыку слушаю, иногда из дома подолгу не выхожу. Женщины меня уже не так волнуют, не тот возраст. От алкоголя давно отказался. Только Настеньке бы как-то помочь.

Сын актера вышел покурить на лестничную площадку. Суламифь Михайловна тяжко вздохнула, глядя ему вслед.

– Я выясняла: в роду Иннокентия Михайловича по мужской линии был буйный алкоголик. Вот, может быть, и передалась по наследству Филиппу его болезнь. Он – сын гения. Но не всегда понимает, какая это ответственность.

СПРАВКА

* Иннокентий СМОКТУНОВСКИЙ (настоящая фамилия Смоктунович) родился 28 марта 1925 года в селе Татьяновка Томской области.

* Ветеран Великой Отечественной войны, участвовал в сражении на Курской дуге, в форсировании Днепра, освобождении Киева. Был в плену, бежал. Дошел до Берлина.

* Учился в студии при Красноярском драматическом театре имени А.С. Пушкина.

* Работал в театрах Норильска, Махачкалы, Сталинграда, Ленинграда. В 1972 – 1976 годах – актер академического Малого театра, с 1976 года – актер МХАТа имени М. Горького.

* В 1974 году присвоено звание народного артиста СССР , в 1990 удостоен звания Герой Социалистического Труда.

* Снимался в фильмах «Гамлет», «Берегись автомобиля», «Преступление и наказание», «Чайковский», «Русь изначальная», «Москва слезам не верит», «Дамский портной» и многих других.

* Скончался 3 августа 1994 года после очередного инфаркта. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Сцены из семейной жизни

* Впервые Смоктуновский женился в 1950 году на актрисе Римме Быковой. Молодожены работали в Махачкале, в Дагестанском русском театре. Через два года Быковой предложили работу в Сталинградском драмтеатре. Туда она перебралась вместе с супругом. Однако отношения с главным режиссером Фирсом Шишигиным у Смоктуновского не сложились. Иннокентий считал, что Шишигин подавляет актеров своими диктаторскими замашками, и не стеснялся говорить об этом вслух.

Разладились у Смоктуновского отношения и с женой – та увлеклась только что зачисленным в театр молодым артистом. Однажды на репетиции обманутый муж не сдержался и закричал на весь зал: «Уберите со сцены эту проститутку!» Он прибежал в комнату в общежитии и разрезал ножницами на мелкие кусочки все платья жены. По словам очевидцев событий, Римма затаила на Иннокентия глубокую обиду и назло ему продолжила крутить роман с любовником.

Через некоторое время Смоктуновский застукал парочку в ресторане. Не проронив ни слова, он подошел к столику и схватил соперника за грудки. Римма завизжала, а ее муж стал отвешивать сопернику тумаки. На следующий день в театре было созвано собрание профкома, которое постановило: кто-то из супругов должен покинуть труппу. Разведясь с женой, Смоктуновский уехал в Москву.

* Ни в один из столичных театров Иннокентия Михайловича не приняли, и он был вынужден подрабатывать в массовке в «Ленкоме». Там он познакомился с молодой художницей по костюмам Шламитой Горшман, дочерью еврейской писательницы Ширы Горшман и художника Мэндла Горшмана. Девушка помогла Смоктуновскому устроиться в Театр киноактера и первое время даже оплачивала ему съемную квартиру.

Вскоре Иннокентий Михайлович и Шламита поженились и стали жить у супруги. Актер души не чаял в своей избраннице и стал ласково называть ее Суламифь или просто Соломка и придумал ей более благозвучное отчество – Михайловна. Спустя несколько месяцев у Смоктуновских родилась дочь. Однако, не прожив и года, она умерла.

Через два года молодая пара вновь решила завести ребенка. Суламифь родила сына, которого назвали Филиппом, а через восемь лет появилась дочь Маша.

Семейная трагедия

* Родные сестры Иннокентия Смоктуновского Галина и Зоя, жившие и умершие в Красноярске, были постоянными пациентками психиатрической клиники. Зоя как-то даже приезжала к брату в Москву, и актеру пришлось отправлять ее домой под присмотром психиатра. Ее гибель была ужасной: женщину убили на кладбище в родительский день – за четыре месяца до смерти Иннокентия, исколов вилкой. Кровью были забрызганы могила матери актера и соседние надгробия. Преступника не нашли.

* Из интервью актера Игоря Дмитриева: «Помню, мы снимались в Крыму. Он играл римского императора. И взял с собой сына, потому что не мог оставить его одного в Москве – боялся. Я видел, как он играет, а сам оглядывается по сторонам – глазами ищет, где в это время Филипп. В кадре!!! Кончается съемка, мы – все ведущие артисты – садимся в автобус. Нет Филиппа. Кеша молча сидит рядом, и я вижу, понимаю, что с ним происходит. Все это тоже понимают и тоже молчат. Автобус стоит. Парня вводят в состоянии такого наркотического безумия, что он падает между сидений ничком. Автобус трогается. Всю дорогу – тишина…»

Заступник Николай

– Одно время отец увлекался иконами, – вспоминает Филипп Смоктуновский. – Собирал их с 1965 по 1973 год. А потом все раздарил. Разным людям. Это духовный поступок. Дарил он и очень дорогие иконы самым разным людям, не только друзьям.

Своим небесным покровителем актер считал Николая Чудотворца. Однажды во время поездки на природу на собственном автомобиле семья Смоктуновских едва не погибла. За рулем, как всегда, был сам Иннокентий Михайлович. На одном из сложных участков автомобиль перевернулся на скользкой после ливня трассе и улетел в кювет. К счастью, ни сам актер, ни его близкие не пострадали. Вернувшись домой, Смоктуновский долго молился у иконы своего заступника Николая и благодарил его за спасение.

За несколько недель до смерти актер подарил икону Николая в храм Сергия и Германа Валаамских, что в двух шагах от его дома в центре Москвы.