Ширвиндт национальность
Александр Ширвиндт говорит о себе так:
«Я российский интеллигент еврейской национальности с полунемецкими корнями».
Он родился в 1934-м, так что его детство и юность пришлись на сложные годы, когда иметь в России немецкие корни было даже опаснее, чем еврейские. Знаменитого актёра и режиссёра сформировала гремучая смесь кровей, но его национальное самосознание было и остаётся еврейским…
Будущий народный артист появился на свет в семье московских еврейских интеллигентов. Его отец Анатолий Густавович (Теодор Гедальевич) был известным скрипачом, играл в оркестре Большого театра и преподавал в музучилище. Мама – Раиса Самойловна, до замужества Кобыливкер – родилась в религиозной одесской семье, работала редактором Московской филармонии. Корни отца шли из восточнопрусского города Ширвиндт, первые упоминания о еврейской общине которого относятся еще к XII веку. Предки Александра Анатольевича оказались в стране вследствие многочисленных переделов территорий между Пруссией, Польшей и Россией. Дедушка по папиной линии, врач Гдалья Моисеевич Ширвиндт, в виленской раввинской записи о рождении – сын купца Мовши Лейзеровича Ширвиндта, в 1821 г. окончил гимназию в Вильно, а затем перебрался в Одессу, входившую в черту оседлости. Так что маршрут вполне типичный: Пруссия – Литва – Украина – Россия.
Детство маленького Ширвиндта было вполне светским: в то время в Москве и речи не могло быть о соблюдении еврейских традиций. Дань еврейству была отдана не в религиозной, а музыкальной части. Как и любого хорошего еврейского мальчика, родители Саши видели его в будущим великим скрипачом. Но непутевый скрипач уроки музыки нещадно прогуливал, и грезил о кино и театре. Так что решение сына поступить после школы в Щукинское театральное училище родителей не удивило. Поступил он туда без проблем, зато, когда прогремело «дело врачей», пришлось очень нелегко. «В 1953 году меня под это дело из института выгоняли. Я, правда, не врач, но все равно выгоняли, чистка была всего населения. Но я проскочил, ничего, жив-здоров, – вспоминает Ширвиндт. – А вскоре в Театре эстрады замечательный режиссер Саша Конников делал обозрение «Москва с точки зрения». И я, молодой, только после театрального училища, должен был водить зрителей по Москве. И Саша сказал мне, что с такой фамилией это утопия. Ну, я и взял фамилию Ветров. С иронией взял, потому что, когда сажали моих дядей и теток, меня на всякий случай отправили в поселок Сокол. Там жили наши друзья Ветровы, и я стал на некоторое время Ветровым. Но, скажу я вам, это была единственная в моей жизни программа под чужой фамилией. Больше моя немецко-еврейская фамилия меня никогда не смущала, и нигде не мешала. Так что теперь я, мой сын, мои внуки и правнуки – Ширвиндты. Таня Васильева всегда мне говорит: «Я ни о чем в жизни не жалею, только завидую Шурке, что он нашел в себе мужество оставить свою фамилию». У меня в Театре сатиры четыре Васильевых, а Ицыкович была одна».
Александр Анатольевич – великий острослов. Причём, шутить умеет с фирменным, абсолютно невозмутимым выражением лица. Его ироничные высказывания можно собрать в «золотую коллекцию» и перечитывать – столько в них искромётного юмора и жизненной мудрости! Вот, например, некоторые из них.
О любви
«В моей профессии любовь постоянно приходится играть. Про любовь я наигрался, поэтому в жизни, когда говорят «любовь», у меня сразу возникает ощущение либо вранья и соплей, либо сурового быта: дети, внуки, тещи, невестки, обязательства… И всплывают воспоминания: когда начиналась вся эта любовь, не было ни квартир, ни машин. Велосипеды были.
А как любить на велосипеде? Женскую грудь я впервые увидел в родильном доме. Мама рассказывала, что, когда она стала меня кормить, я смотрел на грудь как настоящий бабник… Получается, что в жизни я однолюб. То есть мужчина, испортивший жизнь только одной женщине…»
О возрасте
«У меня очень тяжелая зарядка утром. Лежа, я сначала сучу ножками для поясницы. 30 раз. Потом с трудом, кряхтя, сажусь на кровати и делаю вращательное движение на скрипучей шее пять раз туда, пять раз назад. И потом плечиками 10 раз. Меня кто-то когда-то научил, и я привык. И чувствую, что сделал зарядку…
Смерти я не боюсь… Боюсь выглядеть старым. Боюсь умирания постепенного, когда придется хвататься за что-то и за кого-то… Я красивый старик, боящийся стать беспомощным. В общем, диагноз – «старость средней тяжести» И ещё – в моём возрасте главное ничего не менять. Как жил до 80 — так и доживай. Это пагубные стремления — жениться на 20-летней, бросить курить, завязать с выпивкой, перестать материться — и всё, ты уже там».
О верности и молодости
«Жён на старости лет не меняют! Все эти культы молодости, новомодные силиконы – химия. А я люблю натуральный продукт. Пусть он уже не очень свежий, зато я буду знать, что он выращен в огороде, а не в химической лаборатории… И сам буду доживать со своим лицом, и ничего в нем менять не буду. Помню, меня покойная Люся Гурченко как-то заставила челюсть сделать — для голливудской улыбки. Мы с ней снимались в фильме «Аплодисменты, аплодисменты…». Она сказала: «Всё, я сниматься с тобой не буду, езжай делать челюсть!» А ей нельзя было ни в чём отказать — при её-то напоре. В общем, она меня дожала. Я и поехал. Делали мне челюсть не у дантистов, а в мастерской на «Мосфильме». Залили в рот самосвал бетона — я чуть не задохнулся. А потом слепили страшную белую челюсть каких-то лошадиных размеров… Я приехал в Ленинград, воткнул её в рот и спросил Люсю: «Ну, ты шовольна? Я шепель шкашать нишего не могу». А она: «Зато как выглядишь!»
Об Израиле
В последний раз я был в Израиле в 2016 году. А до этого – аж 21 год назад, в 1995. Тогда убили Рабина, и у нас отменился спектакль в Хайфе. И ничего за годы не меняется: море не украли, третий храм не построили. Мне очень-очень тут хорошо: как в гостях, откуда очень приятно возвращаться домой. Голос крови на этой земле звучит совершенно иначе, конечно. Но у меня никогда не было даже мыслей об эмиграции. Я физиологически не могу нигде больше существовать, кроме как в России. Ну, и тем более, ты здесь – действующая фигура, а там что, сидеть на пособие в сквере?!»
Об отношении к людям
«Я прощаю людям абсолютно всё, кроме злости, скупердяйства и антисемитизма».
×òî çíà÷èò íàðîäíûé ïðîôåññîð? Îôèöèàëüíî òàêîãî çâàíèÿ íåò, íèêòî áû íå äàë âûïóñêíèêó Ëåñíîãî èíñòèòóòà, ïóñòü è ïðåóñïåâøåìó â ó÷åáå, òàêîé òèòóë.  ÷åì æå ñåêðåò?  òàëàíòå íåçàóðÿäíîãî ÷åëîâåêà, ïîäàðèâøåãî íàì «äåêðåòíîå âðåìÿ», íàó÷íî-ôàíòàñòè÷åñêèé æàíð, çàíèìàòåëüíóþ ôèçèêó, õèìèþ, àñòðîíîìèþ.
Ðå÷ü èäåò î ßêîâå Èñèäîðîâè÷å Ïåðåëüìàíå. Î åãî æèçíè, òàê íåëåïî è ðàíî îáîðâàâøåéñÿ â 1942 ãîäó â áëîêàäíîì Ëåíèíãðàäå, ìîæíî ïèñàòü ðîìàíû. Ñäåëàåì æå ïîïûòêó íàïîìíèòü ÷èòàòåëÿì îá óíèêàëüíîé ëè÷íîñòè.
Êíèãà íà âåêà
Çàãëÿíèòå â ëþáîé ñîâðåìåííûé êíèæíûé èíòåðíåò ìàãàçèí è íàáåðèòå â ïîèñêå ôàìèëèþ àâòîðà Ïåðåëüìàí. Âûéäåò äåñÿòîê èëè áîëåå ïîïóëÿðíûõ êíèã: «Çàíèìàòåëüíàÿ ôèçèêà», «Çàíèìàòåëüíàÿ ãåîìåòðèÿ», «Æèâàÿ ìàòåìàòèêà», à åùå åñòü ìåõàíèêà, àñòðîíîìèÿ è ãîëîâîëîìêè. Ïðèïîìèíàåòå? È ó âàñ â þíîñòè áûëà òàêàÿ? Ñîâåðøåííî âåðíî, ïåðâàÿ èçäàíà áîëåå ñòà ëåò íàçàä, è íèêòî ïîêà íå ñìîã íàïèñàòü ëó÷øå.
Ñâîþ ïåðâóþ êíèæêó ßêîâ Ïåðåëüìàí ïèñàë 2 ãîäà, îí òùàòåëüíî ïîäáèðàë ôèçè÷åñêèå îïûòû è ïðèìåðû, ïîíÿòíûå äëÿ øèðîêîãî êðóãà ÷èòàòåëåé. Êíèãà íàïèñàíà ïðîñòûì äîñòóïíûì ÿçûêîì, ñ ñîáëþäåíèåì âñåõ òîíêîñòåé íàó÷íîãî èçëîæåíèÿ.
Èçâåñòíûé êíèãîèçäàòåëü Ïåòð Ñîéêèí, â æóðíàëå êîòîðîãî ðàáîòàë Ïåðåëüìàí, ïðèøåë â óæàñ îò áåñïåðñïåêòèâíîñòè òðóäîâ: ðàçâå ìîæíî ãîâîðèòü î íàóêå çàâëåêàòåëüíî? Æäàëè ðàçãðîìíûõ îòçûâîâ.
Íî êíèãà çàèíòåðåñîâàëà íå òîëüêî ó÷àùóþñÿ ìîëîäåæü, íî è êðóïíûõ ó÷åíûõ-ôèçèêîâ.
Òîðãîâöû êíèæíûõ ëàâîê ïîñòîÿííî òðåáîâàëè äîïå÷àòàòü òèðàæ è âûïóñòèòü ïðîäîëæåíèå çàíÿòíîé áðîøþðû.
Ïðîôåññîð Ïåòåðáóðãñêîãî óíèâåðñèòåòà èçâåñòíûé ðóññêèé ôèçèê Î. Õâîëüñîí ïîæåëàë âñòðåòèòüñÿ ñ ìîëîäûì ó÷åíûì, äåëàþùèì òàêèå óñïåõè â íàóêå. Åãî æäàëî ïîòðÿñåíèå: àâòîð íå èìåë íèêàêîãî îòíîøåíèÿ ê Àêàäåìèè Íàóê, à ïîëó÷èâ ñïåöèàëüíîñòü ëåñîâîäà, ðàáîòàë æóðíàëèñòîì.
Ñïîñîáíûé ó÷åíèê
Êàêèå ëþäè ïîâëèÿëè íà ðàçâèòèå ïîçíàâàòåëüíûõ ñïîñîáíîñòåé ìàëåíüêîãî ßêîâà, êòî áóäèë óì ðåáåíêà è ïðèó÷èë âèäåòü æèçíü êàê ÷åðåäó óäèâèòåëüíûõ çàãàäîê è ïàðàäîêñîâ?
Êîíå÷íî, ýòî ìàòü, ðàáîòàâøàÿ ó÷èòåëüíèöåé íà÷àëüíûõ êëàññîâ. ßøà ðîäèëñÿ â ãîðîäå Áåëîñòîê, ÷òî áûë â Ãðîäíåíñêîé ãóáåðíèè (ñåé÷àñ Ïîëüøà)â íîÿáðå, 22 ÷èñëà 1882 ãîäà â åâðåéñêîé ñåìüå. Æèëè áåäíî, íî ñòàëî åùå òðóäíåå, êîãäà óìåð îòåö. Ìàòü ïîêëÿëàñü ïîñòàâèòü ñâîèõ ñûíîâåé íà íîãè è äàòü îáðàçîâàíèå. Îáà ñ ïðåêðàñíûìè çíàíèÿìè ïî ìàòåìàòèêå, èíîñòðàííîìó ÿçûêó ïîñòóïèëè â ìåñòíîå ðåàëüíîå ó÷èëèùå.
Îíî ñëàâèëîñü óâëå÷åííûìè ó÷èòåëÿìè, èõ çàäîð ïåðåäàâàëñÿ äåòÿì. ßøà îáîæàë ñâîåãî ó÷èòåëÿ ïî ôèçèêå À.À. Ìàçëóìîâà. Íè îäèí óðîê íå îáõîäèëñÿ áåç ïðàêòèêè, äåìîíñòðàöèè ôèçè÷åñêîãî îïûòà, áóäèë âîîáðàæåíèå, çàñòàâëÿë èñêàòü îòâåòû. Ïî÷åìó âîäîïðîâîäíûé êðàí íàäî îòêðó÷èâàòü, à êðàíèê ó ñàìîâàðà ïîâîðà÷èâàòü? Ïî÷åìó îñà æàëèò âñåõ áîëüíåå?
Äðóãîé ïðåïîäàâàòåëü Å.Í. Áóíèìîâè÷, òîæå, êàê è Ìàçëóìîâ, âûïóñêíèê Ñàíêò-Ïåòåðáóðãñêîãî óíèâåðñèòåòà, íå ïðîâåë íè îäíîãî óðîêà ìàòåìàòèêè áåç ãîëîâîëîìêè, õèòðîé çàäà÷è, ýêñïåðèìåíòà ñ ÷èñëàìè.
Ñîõðàíèëàñü õàðàêòåðèñòèêà, êîòîðóþ íà÷àëüíèê ó÷èëèùà äàë âûïóñêíèêó ßêîâó Ïåðåëüìàíó. Òàì þíîøà íàçâàí «ëó÷øèì ïî óñïåõó», îòìå÷àëñÿ åãî óì «âûøå, ÷åì ó òîâàðèùåé» è îãðîìíûé îáúåì ïðî÷èòàííîé çà ãîäû ó÷åáû ëèòåðàòóðû, ÷àùå íàó÷íîé. Íå çàáûëè îòìåòèòü è õàðàêòåð: ñïîêîéíûé è òèõèé.
Ìàòü óáåäèëà ßêîâà ïîñòóïàòü â Ëåñíîé èíñòèòóò â Ñàíêò-Ïåòåðáóðãå, òàì óæå ó÷èëñÿ ñòàðøèé ñûí, ïîäðàáàòûâàÿ ïèñàòåëüñòâîì.
Ó÷èòüñÿ áûëî òðóäíî, íî òîëüêî èç-çà ìàòåðèàëüíûõ ïðîáëåì. Ñàìà ó÷åáà äîñòàâëÿëà óäîâîëüñòâèå, è âîò, â 1908 ãîäó ßêîâ Ïåðåëüìàí ñòàíîâèòñÿ äèïëîìèðîâàííûì ñïåöèàëèñòîì, ó÷åíûì-ëåñîâîäîì. Åãî äèïëîìíàÿ ðàáîòà «Ñòàðîðóññêèé ëåñîïèëüíûé çàâîä. Åãî îáîðóäîâàíèå è ðàáîòà» áûëà ðåêîìåíäîâàíà ê ðàñïðîñòðàíåíèþ ïî ñòðàíå äëÿ «ïðàêòè÷åñêîãî èñïîëüçîâàíèÿ íà ìåñòàõ».
Âûñòðîèëàñü î÷åðåäü æåëàþùèõ âçÿòü åãî íà ðàáîòó. ßêîâà æåëàëè îñòàâèòü íà êàôåäðå èíñòèòóòà, ïðåäëàãàëè äîëæíîñòü ëåñîóñòðîèòåëÿ ñ áîëüøèì îêëàäîì è äîìîì, æäàëè â êà÷åñòâå «óïðàâëÿþùåãî äóáðàâàìè».
ßêîâ îñòàëñÿ âåðåí æóðíàëó «Ïðèðîäà è ëþäè», èçäàíèþ î íàóêå, èñêóññòâå è ëèòåðàòóðå, ñ êîòîðûì îí ñîòðóäíè÷àë óæå äàâíî.
Îò ïåðâîãî ãîíîðàðà äî îòöà íàó÷íîé ôàíòàñòèêè
Ïåðâûé ãîíîðàð, 7 ðóáëåé, ßêîâ ïîëó÷èë, áóäó÷è ñòóäåíòîì ðåàëüíîãî ó÷èëèùà. Ïðàâäà, èç âîñòîðæåííûõ ïîêëîííèêîâ áûëà òîëüêî ìàìà, îíà ïîääåðæàëà èäåþ ñîçäàíèÿ î÷åðêà â «Ãðîäíåíñêèõ ãóáåðíñêèõ âåäîìîñòÿõ». Áîëüøå íèêòî íå çíàë, ÷òî ïîä àâòîðîì, óêàçàâøèì áóêâû ß. Ï., ñêðûâàåòñÿ 16-ëåòíèé ó÷åíèê, íàðóøèâøèé çàïðåò ó÷èëèùà îá ó÷àñòèè â ëþáûõ ïóáëè÷íûõ äåëàõ.
×òî æå çàñòàâèëî ïîäðîñòêà âçÿòüñÿ çà ñòàòüþ? Íàãëûå îêîëîíàó÷íûå ðàññóæäåíèÿ íåêîãî ìàãèñòðà Ìàõèíà, ïîñìåâøåãî ñäåëàòü ñåíñàöèþ íà ó÷àñòèâøèõñÿ îñåííèõ «çâåçäîïàäàõ» ñ ïðåäðå÷åíèåì êîíöà ñâåòà. Ïàíèêè êíèæêà íå âûçâàëà, íî ïîâîäîì äëÿ ðàçãîâîðîâ ñòàëà.
ßêîâ ðåøàåò ðàçîáëà÷èòü îáìàíùèêà. Îêîëî 2-õ ìåñÿöåâ îí ïîòðàòèë íà èçó÷åíèå àñòðîëîãè÷åñêèõ íàó÷íûõ òðóäîâ, ïðîàíàëèçèðîâàë ïîâòîðÿþùååñÿ ïðèðîäíîå ÿâëåíèå, âûñ÷èòàë ïåðèîäè÷íîñòü åãî ïîÿâëåíèÿ. Çàòåì â äîñòóïíîé, ïîïóëÿðíîé ôîðìå ñ äîëåé èðîíèè ðàññêàçàë ÷èòàòåëÿì î «íåáåñíûõ ôåéåðâåðêàõ».
Óæå â èíñòèòóòå ßêîâ ïîäðàáàòûâàåò îòâåòñòâåííûì ñåêðåòàðåì æóðíàëà «Ïðèðîäà è ëþäè». Åìó íå íóæíî èñêàòü àâòîðîâ, îí ñàì ïèøåò ðÿä ñòàòåé íà íàó÷íûå òåìàòèêè ëåãêèì ÿçûêîì. Ðàáîòû ïîäïèñûâàåò ïî-ðàçíîìó. Æóðíàë ïîëüçóåòñÿ áîëüøîé ïîïóëÿðíîñòüþ. Òàì âïåðâûå ïîÿâëÿþòñÿ íàó÷íî-ôàíòàñòè÷åñêèå ðàññêàçû, ýòîò òåðìèí ââåë Ïåðåëüìàí, ðàíåå ýòè ïîíÿòèÿ íå ñìåøèâàëè.
Êàê ñêó÷íîå ñäåëàòü çàíèìàòåëüíûì è âñå óñïåòü
Êàê âñêèïÿòèòü âîäó â áóìàæíîé êîðîáêå? Êàê èçìåðèòü øèðèíó ðåêè áåç ëîäêè? Êàêàÿ ëîæêà ïðè ðàçìåøèâàíèè ñàõàðà ðàñòâîðèòñÿ áûñòðåå ðàôèíàäà? Ìîæåò, êòî èç ó÷åíûõ õèìèêîâ, ôèçèêîâ, ìàòåìàòèêîâ è ìîæåò ñðàçó îòâåòèòü íà ýòè âîïðîñû, íî ïîíÿòíî îáúÿñíèòü äðóãèì ýòî ðåäêîñòü.
Êàê ìîæíî äîñêîíàëüíî ðàçáèðàòüñÿ â ôèçèêå, õèìèè, ìàòåìàòèêå, àñòðîíîìèè, ãåîìåòðèè, îáëàäàòü äàðîì ïèñàòåëÿ-ôàíòàñòà, îäíîâðåìåííî êîððåêòèðóÿ ÷óæèå æóðíàëû è íàó÷íûå òðóäû? À åùå îí ñîñòàâëÿåò ó÷åáíûå ïðîãðàììû äëÿ ìèíèñòåðñòâà ïðîñâåùåíèÿ. Âèäèìî, ßêîâ Ïåðåëüìàí çíàë ñåêðåò óâåëè÷åíèÿ ñóòîê, ÷òîáû âñå óñïåòü.
 1915 ãîäó, áóäó÷è íà îòäûõå, ßêîâ âëþáëÿåòñÿ â Àííó Êàìèíñêóþ è äåëàåò åé ïðåäëîæåíèå. Îíà, ÷òî ñòðàííî äëÿ æåíùèí äëÿ òîãî âðåìåíè, ìîëîäîé âðà÷. Ïåðåëüìàí ëþáèò ïàðàäîêñû, ê òîìó æå îíà õîðîøà ñîáîé è óìíà.
 1916 ãîäó Ïåðåëüìàí ïðèíèìàåò ó÷àñòèå â ïåòðîãðàäñêîì «îñîáîì ñîâåùàíèè ïî òîïëèâó». Ñäåëàâ îñíîâàòåëüíûå ðàñ÷åòû, îí ïðåäëàãàåò ïåðåäâèíóòü ñòðåëêè ÷àñîâ âïåðåä. Ýòî ìîæåò ñêàçàòüñÿ íà ýêîíîìèè ãîðþ÷åãî, ÷òî è áûëî ñäåëàíî. Ýêñïåðèìåíò ïî ïåðåâîäó ñòðåëîê íà ÷àñ âïåðåä ëåòîì è îáðàòíî çèìîé äîêàçàë ïðàâèëüíûé ðàñ÷åò Ïåðåëüìàíà è áûë ïðèçíàí ýôôåêòèâíûì. Ñ 1930 ãîäà íà âñåé òåððèòîðèè ÑÑÑÐ óñòàíîâèëè «äåêðåòíîå âðåìÿ».
 1918 ãîäó â ÑÑÑÐ áûë ïðèíÿò óêàç î ïåðåõîäå íà åäèíóþ ìåòðè÷åñêóþ ñèñòåìó. Íîâøåñòâî áûëî ïðèíÿòî «â øòûêè», à Ïåðåëüìàí âîâðåìÿ âûïóñêàåò ïîïóëÿðíûå áðîøþðû. Òàì â çàíèìàòåëüíîé ôîðìå ïåðåâîäÿòñÿ îäíè ìåðû â äðóãèå, à ÷èòàòåëü íåíàâÿç÷èâî, íî âåðíî ïðèõîäèò ê âûâîäó î ïðîñòîòå èñïîëüçîâàíèÿ íîâûõ åäèíèö èçìåðåíèÿ. Íàïðèìåð, ïðîòèâ ñîâðåìåííûõ ìåð èçìåðåíèÿ îáúåìà ëèòðà è ìèëëèëèòðà, âîåâàëè øêàëèê, ÷àðêà, øòîô, âåäðî, áî÷êà è ïðîèãðàëè.
Èìÿ Ïåðåëüìàíà â 30-õ ãîäàõ òàêæå ñâÿçûâàþò ñ ðàçðàáîòêîé ïåðâîé â ÑÑÑÐ ðàêåòû ïðîòèâ ãðàäîâûõ òó÷.
Äàæå âî âðåìÿ âîéíû â áëîêàäíîì Ëåíèíãðàäå îí íå ïåðåñòàâàë äàðèòü ñâîé òàëàíò ëþäÿì. Îòêàçàâøèñü ïîêèäàòü ãîðîä, Ïåðåëüìàí ÷èòàë ëåêöèè ðàíåíûì â ãîñïèòàëÿõ, ðàçâåä÷èêàì ïåðåä ñïåöçàäàíèÿìè: êàê îðèåíòèðîâàòüñÿ íà íåçíàêîìîé ìåñòíîñòè, òî÷íî îïðåäåëèòü ðàññòîÿíèå áåç ïðèáîðîâ, áûñòðî çàïîìèíàòü áîëüøîé îáúåì èíôîðìàöèè. Ñóïðóãà ðàáîòàëà â ãîñïèòàëå.  ìàðòå 1942 ãîäà âåëèêîãî Ïåðåëüìàíà íå ñòàëî. ×óòü ðàíüøå, çèìîé, îò èñòîùåíèÿ óìåðëà æåíà Àííà.
Óâàæàåìûé ïðîôåññîð
Êíèãè åãî è ñåé÷àñ âíå êîíêóðåíöèè, èõ èçó÷àþò äåòè, êàê ÷èòàëè èõ ðîäèòåëè è äåäû. Ñêîëüêî ëþäåé ïðèøëè â íàóêó áëàãîäàðÿ ßêîâó Ïåðåëüìàíó, ñêîëüêî äâîå÷íèêîâ ïîëþáèëè ôèçèêó èëè ìàòåìàòèêó è èçìåíèëè ñâîå îòíîøåíèå ê øêîëå!
Ëþäè ïî âñåé ïëàíåòå íà 22 ÿçûêàõ ÷èòàþò î çàíèìàòåëüíûõ íàóêàõ, à òèðàæè â 70-õ ãîäàõ äîñòèãàëè 13 ìèëëèîíîâ ýêçåìïëÿðîâ.
Ñî âñåãî Ñîâåòñêîãî Ñîþçà ßêîâó Ïåðåëüìàíó ëåòåëè ïèñüìà îò áëàãîäàðíûõ öåíèòåëåé åãî òàëàíòà îáúÿñíèòü ñëîæíîå ïðîñòî. Íà÷èíàëèñü îíè âñåãäà îäèíàêîâî: «Çäðàâñòâóéòå, óâàæàåìûé ïðîôåññîð!» Îïÿòü ïàðàäîêñ! Ó÷èë âñþ ñòðàíó, íî ïðîôåññîðîì åìó áûòü íå äîâåëîñü. Âñþ æèçíü ïèñàë à ïèñàòåëåì íå áûë.
Èñòî÷íèê
Александр Ширвиндт — биография
Об Александре Ширвиндте слышали практически все жители постсоветского пространства. Его образ стал узнаваемым после роли в новогодней киноленте «Ирония судьбы». Трио Ширвиндт-Миронов-Державин стало символом хорошего юмора и настроения для советского зрителя.
Родился Александр Ширвиндт в Москве, в 1934 году. Непривычная для нашего слуха фамилия отнюдь не еврейская, как могут подумать некоторые. Отец Александра по национальности немец, а точнее — прусс. Звали отца Теодором, а отчество и вовсе сложно выговорить — Гдальевич. Для простоты мужчина решил сменить имя и отчество на Анатолия Густавовича. По профессии отец был музыкантом и педагогом, работал скрипачом. Маму звали Раиса Самойловна, она принадлежала к прослойке московской интеллигенции, работала в филармонии.
Детство и выбор профессии
Родителям Александра было не до воспитания сына, они почти все свое свободное время тратили на работу и гастрольные туры. Детство маленького Саши проходило больше под опекой бабушки, которая жила в городе Чердынь. Именно там Александр получил начальное образование. Через время Саша переезжает к родителям, старшую школу он оканчивает в Москве. Этот факт очень повлиял на дальнейшую биографию Александра и становление его как личности. В так называемой элитной московской школе учились дети партийных лидеров.
Александр Ширвиндт в детстве
Ширвиндты мечтали, чтобы их сын пошел по стопам родителей, поэтому добровольно-принудительно отправили Александра учиться в музыкальную школу. Но к их большому сожалению Саша не проявлял ожидаемого упорства в этом направлении. Зато парень очень любил находиться в обществе актеров, которые часто приходили в гости к Ширвиндтам. Они с задором рассказывали о сцене и просто увлекли мальчика романтикой своей интересной профессии.
Поэтому уже в скором времени Ширвиндт начал мечтать о карьере актера, чтобы добиться успехов уровня Леонида Утесова. Этот актер часто захаживал в гости к Ширвиндтам.
В последнем классе средней школы Ширвиндт уже точно знал, кем он хочет стать. Он подал документы на поступление в театральные институты, начал ходить на вступительные экзамены. Опыта игры на сцене у юноши не было никакого, но зато ему очень помогали его танцевальные навыки, полученные во время занятий бальными танцами.
В 1951 году Александра Ширвиндта принимают в Щукинское театральное училище, юноша начинает заниматься на актерском курсе у Веры Львовой. В студенческие годы учителя пророчили парню большое будущее, видя его талант и желание выступать на большой сцене.
Работа в театре
Столь талантливого и подающего надежды молодого актера просто не могли не заметить. Руководитель «Театра-студии киноактера» обратил внимание на Александра еще в его студенческие годы. Дипломные спектакли «Ночь ошибок» и «Трудовой хлеб» оказались настолько впечатляющими, что Ширвиндта приглашают работать в труппе сразу после получения диплома. В театре играли преимущественно актеры кино в перерывах между съемками, поэтому игра на сцене давала хороший шанс в будущем появиться и на экранах телевизоров.
Александр Ширвиндт в театре
Дебютной постановкой Александра стала картина под названием «Первая конная», режиссер — Бенедикт Норд. Премьера картины состоялась в 1957 году. Зрители и критики были одинаково восхищены уровнем актерского мастерства Ширвиндта и хотели видеть продолжение работы молодого таланта.
Ширвиндт проработал год на сцене театра на Малой Бронной, потом решил продолжить карьеру в Московском академическом театре сатиры, который он потом назовет своим «вторым домом». Постепенно из актера Ширвиндт превращается в режиссера, его дебют в этой профессии состоялся в 1970 году. Совместно с Марком Захаровым Ширвиндт дебютировал спектаклем «Проснись и пой».
Сначала актеры хотели поставить спектакль в ресторане «София», но потом режиссер Плучек решил пригласить артистов в Санкт-Петербург к его хорошему другу Андрею Миронову. Труппа хотела приехать внезапно, чтобы разыграть Миронова. Но кто-то предупредил его супругу о приезде выступающих, поэтому Миронов успел основательно подготовиться к встрече. Он забронировал столик в ресторане, где актеры весьма зрелищно отметили свой дебют.
Фильмы
Дебют на голубом экране у Ширвиндта состоялся в 1956 году, когда он сыграл роль в комедии под названием «Она вас любит!». Роль была эпизодическая, а в кино актер и вовсе попал случайно. Изначально хотели взять Михаила Козаченко, но он не смог прибыть на съемки. Свой гонорар актер потратил на машину марки «Победа».
Александр Ширвиндт в фильме «Майор Вихрь»
После этой роли Ширвиндт долгое время не появлялся в кинофильмах. Но все поменялось после того, как Александр сыграл роль в картине «Майор Вихрь», ему досталась роль парня Юзефа. Ширвиндт оживил персонажа, сделал его ярким и запоминающимся. Поэтому режиссеры стали охотнее приглашать молодого актера на съемки.
Но настоящая слава и всесоюзная любовь у Ширвиндта началась в 1975 году, когда он сыграл роль Павлика в комедии «Ирония судьбы, или С легким паром!». Ширвиндт озвучил начало ленты, которое вводит зрителя в сюжет картины.
Александр Ширвиндт в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром!»
Естественно, что режиссер Эльдар Рязанов после такого успеха принимает решение и дальше сотрудничать с подающим хорошие надежды актером. Ширвиндта пригласили сняться в фильмах «Забытая мелодия флейты» и «Вокзал для двоих».
Продолжением успешной карьеры актера для Ширвиндта стал фильм «Трое в лодке, не считая собаки», в ней он сыграл вместе с другом, Андреем Мироновым. Примечательно, что снимали картину в ноябре, когда вода уже была довольно холодная. Но по сюжету было лето, поэтому актеры легко одеты. Чтобы они не замерзли, водолазы-каскадеры регулярно подносили им горячительные напитки. Картина получила ошеломительный успех у зрителей, а трио Ширвиндт-Миронов-Державин стало образцом советской комедийной школы.
Ширвиндт не всегда играл главные роли, но практически всегда его персонажи становились популярными у зрителей. Яркий пример — роль в «Иронии судьбы».
Александр Ширвиндт в фильме «Самая обаятельная и привлекательная»
В 1985 году выходит кинолента «Самая обаятельная и привлекательная», в которой сыграла Ирина Муравьева. По задумке режиссера, Ширвиндт сыграл роль супруга Сусанны, она была лучшей подругой главной героини, которая пыталась устроить ее личную жизнь. Александру Анатольевичу удалось мастерски войти в роль обольстителя и сердцееда. Как выясняется позже, поучая подругу, Сусанне не удалось удержать от измены своего мужа.
Так Ширвиндт стал звездой советского телевидения. Актер был завсегдатаем разных праздников и юбилеев, его часто приглашали поработать ведущим. Партнером Ширвиндта по сцене стал Михаил Державин, с ним у актера сложился один из известнейших дуэтов в СССР. Пара актеров выбирали актуальные сюжеты для миниатюр, авторами текстов были Григорий Горин и Аркадий Арканов.
Александр Ширвиндт с Михаилом Державиным
Ширвиндту доверяли озвучивание мультфильмов. Именно его голосом говорит чеширский кот из мультфильма «Алиса в стране чудес». Также актер озвучил мультфильмы «Жил-был Саушкин», «Новый Алладин», «Самый маленький гном» и т. д.
Ширвиндт написал четыре книги, они отличаются ироничной и немного циничной манерой изложения написанного. Последняя из них называется «Склероз, рассеянный по жизни», она вышла в 2014 году.
Личная жизнь
Большой отпечаток на репутацию Ширвиндта наложило его актерское амплуа обаятельного мужчины и бабника. Благодаря этому образу об актере мечтали тысячи советских женщин. Но Ширвиндт считает себя однолюбом. Как он сам пошутил о своей личной жизни: «Я испортил жизнь только одной женщине».
Александр Ширвиндт с Натальей Белоусовой
Со своей будущей супругой Ширвиндт познакомился еще в 50-е годы, его возлюбленной стала Наташа Белоусова. С ней он познакомился в Подмосковье, в дачном поселке. Они сначала общались по-соседски, а потом возникло и крепкое чувство.
Ширвиндт шутил, что сначала его привлекла Наташина корова, дающая вкусное молоко. Уже потом будущий актер обратил внимание и на саму Наташу. Через время они начали встречаться, потом Александр сделал Наталье предложение. В 1958 году у супругов родился сын Михаил, продолжатель семейного дела. Он стал успешным телеведущим.
Александр Ширвиндт с женой и сыном
Семья Ширвиндтов считалась обеспеченной, Наталья работала архитектором. Супруги с сыном в скором времени переехали в высотный дом на легендарной Котельнической набережной, где жили знаменитости. По соседству с Ширвиндтами жили Фаина Раневская и Клара Лучко.
Сейчас Ширвиндт уже не снимается в кино. Свое свободное время он предпочитает тратить на театр. Параллельно артист продолжает и писательское дело. Читателей привлекает его иронично-насмешливое отношение к жизни и фирменное остроумие.
Избранная фильмография
- 1956 — Она вас любит!
- 1968 — Ещё раз про любовь
- 1975 — Ирония судьбы, или С лёгким паром!
- 1975 — Бенефис Ларисы Голубкиной
- 1977 — Инкогнито из Петербурга
- 1981 — Отпуск за свой счёт
- 1981 — Факты минувшего дня
- 1982 — Принцесса цирка
- 1982 — Вокзал для двоих
- 1984 — Аплодисменты, аплодисменты…
- 1985 — Самая обаятельная и привлекательная
- 1986 — Семь криков в океане
- 1987 — Забытая мелодия для флейты
- 1987 — Шантажист
- 1990 — Бабник
- 1991 — Чокнутые
- 2007 — Ирония судьбы. Продолжение
- 2008 — Сокровища кардинала Мазарини, или Возвращение мушкетёров
- 2009 — Пёстрые сумерки
- 2019 — Московский романс
Ссылки
- Страница в Википедии
Для нас важна актуальность и достоверность информации. Если вы обнаружили ошибку или неточность, пожалуйста, сообщите нам. Выделите ошибку и нажмите сочетание клавиш Ctrl+Enter.