Шацкий аркадий исаакович биография и личная жизнь
Шацкий Аркадий Исаакович родился в Минске 10 июня 1936 г. в семье Шацкого Исаака Моисеевича и Левиной Муси Абрамовны. В начале Великой Отечественной войны семья бежала из Минска и оказалась недалеко от Уфы. Вскоре в Уфу эвакуировался Рыбинский моторостроительный завод. Родители устроились на него. В 1945 г., еще до Победы, семья переехала в Рыбинск, потому что отец получил назначение директором автобазы в строительный трест № 16. Аркадий пошел в школу № 1, но вскоре был переведен в школу № 33 сразу во 2 класс. Первым его инструментом был трофейный аккордеон-«четвертушка», который в 1945 г. привез из Германии брат Муси Абрамовны. Мальчика отдали в музыкальную школу по классу фортепиано, но школу он бросил (фортепиано и другие музыкальные инструменты освоил позже самостоятельно). Играл в оркестре народных инструментов у П.И. Павлова на балалайке. Занимался в драматическом и танцевальном кружках, собирал радиоприемники. С 8 по 9 класс руководил школьным ансамблем. В 16 лет устроился играть в ресторан «Утес», но по настоянию родителей его уволили. После окончания 9 класса ему купили большой аккордеон, и он поехал в пионерский лагерь работать аккомпаниатором. После окончания школы (в источниках школа № 10) поступил в Ленинградский строительный институт, но поскольку в тот год прибыло много студентов из Китая, его зачислили только на вечернее отделение. В 1955 г. его призвали в армию. Служил в Ленинградском военном округе в полковой школе, готовившей радиотелеграфистов. Дослужился до командира отделения, затем до заместителя командира взвода. Создал коллектив художественной самодеятельности. Демобилизовался в 1958 г. в чине старшего сержанта. Поступил работать на Рыбинский завод приборостроения. Занимался в кружках во Дворце культуры моторостроителей «Авиатор». Играл в оркестре Василия Кулика. Учился на вечернем отделении Рыбинского авиационно-технологического института, закончил его в 1963 г. В 1961 г. появились первые мысли о собственном оркестре. В январе 1963 г. Шацкий набрал первый состав самодеятельного эстрадного оркестра, который получил название «Радуга», как и Дом культуры Рыбинского завода приборостроения «Радуга», при котором он базировался. Под руководством Шацкого оркестр стал лауреатом ряда Всесоюзных конкурсов художественной самодеятельности, десяти двусторонних фестивалей молодежи СССР и зарубежных стран. В 1968 г. оркестру была вручена премия Ярославского комсомола и тогда же присвоено звание народного коллектива. В 1969 г. он участвовал во Всемирной молодежной конференции солидарности с народом Вьетнама в Хельсинки. Он стал лауреатом 8 рабочего фестиваля ГДР, в 1972 г. – обладателем большой золотой медали 14 рабочего фестиваля ГДР. Оркестр выступал перед космонавтами в Звездном городке, гастролировал на Кубе, в ГДР, Чехословакии, Польше, Финляндии, Монголии. В 1980 г. оркестр участвовал в Ленинградском джазовом фестивале и в культурной программе Московской Олимпиады. В 1983 г. ему была присуждена премия Ленинского комсомола. В 1985 г. он участвовал в культурной программе ХХII Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве. Оркестр сделал много записей на Всесоюзном радио и телевидении. С песней «Мой город детства» на слова Л.И. Ошанина участвовал в пластинке «Есть город на Волге» (1973). В 1983 г. фирма «Мелодия» выпустила пластинку «Джаз-оркестр «Радуга». Начиная с 1980 г. по договору с лабораторией новых методов обучения Госпрофобразования СССР оркестром было записано множество программ функциональной музыки для ускоренного обучения иностранным языкам, машинописи, скорочтению, аутотренингу. В середине 1984 г. на Рыбинском заводе приборостроения начал работать участок функциональной музыки. Шацкий был назначен его руководителем и проявил себя настоящим инженером-рационализатором при разработке специализированных программ. Затем на заводе был создан отраслевой отдел информационно-музыкального вещания, работавший на всю страну. Шацкий сам обладал прекрасным голосом тенорного тембра, писал стихи. Он сочинял инструментальную музыку, музыку к песням и спектаклям Рыбинского драматического театра и Ярославского театра драмы им. Ф. Волкова: «Трехгрошовая опера», «Виндзорские проказницы», «Любовь необъяснимая», «Надежда», «Служба службой», «Старомодные чудеса» и еще к 5 спектаклям. В 1970 г. Шацкий был награжден юбилейной медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина». Он был награжден почетными знаками ЦК ВЛКСМ и ВЦСПС. Президиум Верховного Совета РСФСР Указом от 14 марта 1979 г. присвоил ему звание «Заслуженный работник культуры РСФСР». 29 октября 1986 г. Шацкий был арестован за «спекуляцию синтезаторами» (фактически приобретал нужные для оркестра инструменты, реализуя через комиссионный магазин невостребованные). 5 мая 1987 г. был осужден к лишению свободы на 5 лет с частичной конфискацией имущества. 24 июля 1987 г. амнистирован со снятием судимости по Указу Президиума ВС СССР, предусматривающему освобождение лиц, имеющих правительственные награды. Через год работы без Шацкого оркестр был разогнан. Директор ДК «Слип» Г.Г. Мисурева приняла Шацкого на работу. 2 года он был музыкальным руководителем-консультантом вокально-инструментального ансамбля «Фарватер». Потом у него был какой-то офис, работа по продвижению продукции Рыбинского приборостроительного завода, контакты в Интернете, частые поездки в Москву. В 2000 г. он принял участие в фестивале теноров «Посвящение Собинову» в Ярославле. В 2001 г. к 50-летию РПЗ организовал большой концерт, собрав музыкантов и солистов «Радуги» из разных городов. Шацкий был женат трижды. Первый брак был бездетным. В 1964 г. он женился на Татьяне Николаевне Бондаровской. Она работала директором ДК «Радуга». Супруги усыновили Дмитрия 1963 года рождения, дав ему отчество и фамилию Шацкого, а в 1966 г. родилась их дочь Нинель (будущая певица Нина Шацкая). После ареста Шацкого Бондаровская уехала в родной Углич работать директором Дворца культуры часовщиков. Этот брак распался. Третьим браком Шацкий был женат на Марине Петровне Шацкой (в девичестве Зинич). Она была музыкальным работником в детском саду, в 1970-е гг. занималась в танцевальном коллективе ДК «Радуга», короткое время пела в оркестре «Радуга», потом работала заведующей детским садом. У них родилась дочь Мария. 28 сентября 2002 г. Шацкого попросили выступить на концерте к Дню машиностроителя в ДК «Полиграфмаш». Спев несколько песен, он почувствовал себя плохо. Шацкий умер от инфаркта там же в ДК. Похоронен в Рыбинске на Южном кладбище. Его отец умер довольно рано – в 53 года, его мать последние годы жила в Израиле, она умерла в декабре 2007 г. в г. Ашдод. 10-12 июня 2003 г. в Рыбинске состоялся музыкальный фестиваль памяти Аркадия Шацкого. В 2009 г. в Рыбинске вышла биографическая книга Марины Шацкой «Диалоги с Аркадием Шацким».
Аркадия Шацкого похоронили в Рыбинске, на Южном кладбище, недалеко от главного входа. Его могила утонула в цветах, наверное, он никогда не получал от своих поклонников так много цветов… Сегодня мы предлагаем вниманию читателей интервью с Аркадием Исааковичем. Этот наш разговор был, наверное, его последним интервью. Щацкий ведь и не набивался в собеседники. Сегодня, когда его уже нет с нами, многие его мысли и оценки, высказанные в интервью, получили новый смысл. – Аркадий Исаакович, давайте сразу о том, за что вас арестовали… – Нет, вначале лучше о том, как я узнал об амнистии. В “столыпинском” вагоне. Там каждое купе, как камера, обито железом, где рядком вместо пяти положенных человек размещался добрый десяток. На этапе я и узнал из газеты, которую мы передавали друг другу, что попал под амнистию. Год под следствием, Софийка, Коровники, потом колония Юдово, где вдруг подполковник мне радостно сообщает: “А мы вас ждем! Будете у нас завклубом”. Пришлось его сразу огорчить. Но все же большую службу мне сослужило то, что играл со своим оркестром по зонам, в том числе на рыбинской “двойке”. Зэки, сидевшие по второй-третьей ходке, которые в свое время лезли на танцы в ДК “Радуга” по водосточным трубам, потому что билетов “на нас” постоянно не хватало, теперь меня защищали… Многие подходили, спрашивали, чем помочь. Так удалось передать семье, чтобы срочно привезли наградные документы, подтверждающие право на амнистию, и уже через неделю меня выпускают. – В чем конкретно вас обвиняли? – Изначально было шесть статей обвинения, в итоге пять оказались абсолютно бредовыми, например, о хищении 100 литров спирта, который начальники цехов держали у себя в кабинете, в чайниках: спиртом на заводе расплачивались за срочную работу, а мы его использовали для протирки магнитофонов. Осталась одна статья – “спекуляция”. Я был начальником лаборатории создания и внедрения функциональной музыки от Министерства радиопромышленности на базе Рыбинского приборостроительного завода. Середина 70-х, можете себе представить, что это за время такое, а оркестр “Радуга” уже на самоокупаемости. Меня обвинили в том, что я покупаю синтезаторы для своего коллектива. Да, я благодаря чудесам предприимчивости и изобретательности первым в Союзе имел настоящую аппаратуру. Ну а накопать нарушения было очень легко. Вопрос: зачем и кому это было нужно? – Как вообще могло зародиться это “дело”? – Да очень просто. В 1985 году оркестр “Радуга” с грандиозным успехом возвращается со Всемирного фестиваля молодежи и студентов. Как музыкальный руководитель, я представляюсь к очередному званию – заслуженного деятеля искусств России. На то уже имелось решение ЦК ВЛКСМ, представление в Верховный Совет РСФСР. А оркестр “Радуга” был лауреатом премии Ленинского комсомола: после пяти попыток, труднейшей конкуренции с Кобзоном, оркестром Ленинградского радио, Александрой Пахмутовой! Но на очередном фестивале в 1983 году мы сделали программу кубинской музыки лучше, чем сами кубинцы, и все же получили эту премию. Что в деньгах выразилось по 70 рублей на брата… Но вернемся к “делу”. Так вот, кажется, осталась лишь формальность: характеристика заводского парткома. А там – истерика: да он же тогда совсем из повиновения выйдет! Бумаги на награждение в отсутствие секретаря парткома, человека разумного, попали к заместителю секретаря по идеологии. Тот собирает всех парткомовских “подснежников” и дает им наказ: “Напишите по листу недостатков на Шацкого”. Конечно, нормальные люди отказались, а иные стали копать. Все закончилось для меня тюрьмой: пять лет усиленного режима. И если бы это был не 86-й год, а чуть раньше, глядишь, точно бы расстрельную статью припаяли. – Аркадий Исаакович, ваш оркестр не надо представлять людям средних лет и тем, кто чуть постарше… А как объяснить молодежи, что такое “Радуга” Аркадия Шацкого? – О-о-о! Это вся моя жизнь… Я ведь с детства пою. У меня здесь аккордеон, в Москве аккордеон, у мамы в Израиле аккордеон. Маленьким мальчиком я исполнял итальянские шедевры, честное слово, не хуже Робертино Лоретти. Родился в Минске, но в школу пошел в Рыбинске. И в восьмом классе уже играл по ресторанам со взрослыми дядьками. А потом стал первым лауреатом первого фестиваля молодежи и студентов в Ленинграде, отслужил в армии и решил сделать свой оркестр. Собрал мало-мальски поющих девчушек, “жмуровых” духовиков, и через полгода на первом же конкурсе “расколотил” всех былых победителей. Одновременно набрал и детский состав, который потом начал свое торжественное шествие. Только в Звездном городке по приглашению космонавтов мы были за 20 лет раза по три в год. Вот вы говорите: объяснить молодежи, что такое мой оркестр… Думаю, тогда молодежь была другая. Ни лучше, ни хуже – просто другая, и все. – Похоже, вам достались особенные ученики… – Дело в том, что я и сам всю жизнь у кого-то учился и потом стремился сделать своих оркестрантов настоящими мастерами. Еще в 1963 году в Питере нашел человека, который достал мне американские пособия. Начали с нуля: по учебникам, пластинкам с музыкальными примерами, способами аранжировки. Целая система воспитания музыкантов, которая исходит от физиологии, а не от музыкального материала. Парадокс, но нам, грех жаловаться, очень хорошо жилось при советской власти… В 1983 году “Радуга” записала на фирме “Мелодия” в рекордно короткие сроки диск-гигант джазовой музыки, и 100-тысячный тираж на “ура” разошелся в Америке, хотя там миллион своих гениев-джазменов. Да у них глаза на лоб полезли, оттого что ЭТО сделали русские! У оркестра был постоянный состав: балет, который создала Таня Кудряшова, пять саксофонов, четыре трубы, четыре тромбона, ударные, клавиши, фортепьяно и человек 10 солистов. Многолетний, скрупулезный труд… Случалось, из оркестра уходила выдающаяся личность, сразу паника: все, конец! Люди не понимали, что если я научил одного, могу научить сотню. Например, в ансамбле Валерия Сюткина – мой музыкант, Леша Лебедев, самый лучший бас-гитарист Москвы. В 16 лет он уже был в основном составе “Радуги”. Много лет в Ленинградском мюзик-холле работает мой воспитанник Володя Козырев; он не только певец, но и довольно известный художник по костюмам. А 20-летняя девочка Таня Смирнова, которую я тоже нашел в заводском цехе, легко стала победительницей конкурса советской песни. Она взяла все возможные призы: зрительских симпатий, Центрального телевидения и жюри! Она пела простую лирику, а люди в зале рыдали… – Что стало с оркестром? – С оркестром поступили тонко… Сказали: вы, мол, ребята, работайте, а уж мы вас поддержим! Через год же начали всех разгонять на завод: кого сварщиком, кого водопроводчиком… В музыке остались только настоящие лидеры, сильные духом люди. – Аркадий Исаакович, мне страшно об этом спрашивать, но все же ответьте: вы счастливый человек? – Люди счастливы уже оттого, что они думают, что счастливы. Счастья достичь невозможно, оно всегда за горизонтом. Успешная дорога к нему – вот что такое счастье. Беседовала Надежда КОНЧАЕВА.
Памяти Аркадия ШацкогоГлава Рыбинского муниципального округа Борис Степанов подписал распоряжение «О подготовке и проведении первого Рыбинского музыкального фестиваля памяти Аркадия Шацкого». Первый Рыбинский фестиваль памяти Аркадия Шацкого — заслуженного работника культуры РФ, лауреата премии им. Ленинского комсомола, известного музыканта, композитора, основателя эстрадного оркестра «Радуга» — пройдет в Рыбинске с 10 по 12 июня 2003 года.
Нина Шацкая родилась в Рыбинске, в семье музыканта Аркадия Шацкого, руководителя популярного в течение многих лет эстрадного оркестра «Радуга». Первые уроки пения Нина получила в коллективе отца. Затем годы учебы в Санкт-Петербургской гуманитарной академии, стажировка и работа в мюзик-холле Санкт-Петербурга. С 1990 года Нина Шацкая живет и работает в Москве. Репертуар певицы разнообразен — от классического романса до современных джазовых композиций. Это и романсы на стихи С. Есенина, А. Ахматовой, М. Цветаевой, и популярные песни из репертуара легендарных А. Вертинского, К. Шульженко, И. Юрьевой, и англоязычные джазовые композиции. Она записала уже два диска. Первый — «Игра любви» — вышел в 2000 году в серии «Золотые россыпи романса» вместе с записями Шаляпина, Лемешева и Козловского. Второй — «Леди Романс» — вышел в 2002 году. А еще Нина Шацкая снималась в телесериале «На углу у Патриарших». В редакцию газеты «Золотое Кольцо» специально для «Уединенного Пошехонца» Нина Шацкая передала воспоминания об отце, которые, на наш взгляд, имеют не только личный характер. Ее взволнованные строки затронут каждого, кто задумывался о теплоте семейных отношений, о чувстве отчего дома, материнского сердца, о близости родных душ, которая многим может показаться парадоксальной и небывалой. Из газетной хроники Настоящие артисты умирают на сцене. Аркадий Шацкий был именно таким. Он ушел из жизни в пятницу, 27 сентября 2002 года. Блистательный Шацкий был известен как создатель эстрадного оркестра «Радуга», знаменитого не только в нашей стране, но и за рубежом. Музыкант и дирижер оркестра, заслуженный работник культуры Российской Федерации, лауреат премии Ленинского комсомола, лауреат премии Национального Артийского комитета — певец, поэт и композитор. Лучшее время его жизни пришлось на оркестр «Радуга», сыгравший огромную роль в становлении музыкальной культуры Рыбинска, определивший эту культуру на много десятилетий вперед, воспитавший плеяду великолепных музыкантов. «Радуге» аплодировали в десятках городов Советского Союза, в странах бывшей Западной и Восточной Европы, на Кубе и в экзотических островных государствах. В последние годы Аркадий Шацкий не так часто появлялся на сцене. Каждое его выступление встречалось народом на ура. Это был человек с таким сердцем, от жаркого пламени которого становилось тепло тысячам. В его жизни переплелось много необычного. Шацкий дружил с маститыми мастерами искусств и космонавтами. Он подвергался уголовному наказанию и пробовал себя в бизнесе. Его много раз видели на улицах Москвы и Нью-Йорка. Зовем друзей в наш добрый круг, Ведь выпить нам не грех! Мы поднимаем свой бокал И выпьем за успех! Эту песню Аркадий Исаакович Шацкий написал за несколько часов до начала концерта, посвященного Дню машиностроителя. Для собравшихся в зале своего дворца культуры работников завода полиграфических машин его появление на сцене было сюрпризом. Аркадий Шацкий спел несколько песен. Обычно сдержанный, в этот вечер он много рассказывал о своей жизни, об истории легендарного рыбинского оркестра «Радуга». Внезапно артист почувствовал себя плохо. Прибывшие врачи поставили диагноз — обширный инфаркт, но спасти его уже не смогли. Ему было шестьдесят шесть. Передо мной папин портрет. До боли знакомое, ласковое, всепонимающее выражение лица. Так много сказано слов о музыканте Аркадии Шацком, певце, радиоинженере. Бессмысленно сетовать на судьбу, если именно в это безумное время тебе подарен бесценный единственный шанс на Жизнь. Рушатся традиции, устои, меняется мораль, и кажется, что сама земля уходит из-под ног. Но каждый человек мечтает о любви и счастье, ищет спасительный островок в бушующем океане перемен. Благословен тот, кто может обрести душевный покой в близких, в семье, кому суждено сохранить в памяти воспоминания о беззаботном, счастливом детстве, об очаге родительского дома. Счастлив тот, кто с рождения приобретает лучших людей в своих родителях. Я тоже могу заглянуть в укромный уголок памяти и получить ответ на любой вопрос. Я почувствую его в теплом прикосновении маминых рук. Увижу во взгляде отца, в его вечно молодом и страстном голосе. По-моему, он был незаурядным педагогом. Всю жизнь учил — нас с братом, своих музыкантов, вокалистов в оркестре и даже моих учителей. Однажды пришел в школу, где я училась, и потребовал, чтобы мне поставили неудовлетворительные оценки по английскому языку, аргументируя это тем, что мои знания не тянут даже на тройку. Папа долго сопротивлялся моему желанию петь профессионально. Его критерий музыканта-профессионала был необычно высок. — Настоящий певец, — говорил он, — должен иметь целый комплекс достоинств, то, что люди сцены зовут органикой: голос, умение им владеть, артистичность, он должен быть гибок, пластичен, гармонично двигаться, быть естественным. Владеть словом, передавать глубины смысла, обладать обаянием и красотой. Только тогда и можно надеяться на успех. И то при условии упорных ежедневных занятий. Это очень тяжелая работа, — говорил он. — Только очень одаренный человек может находиться на сцене, в музыке нет места протекции. Спустя много лет, когда я уже пела в Москве, после одного из первых концертов в Государственном театре эстрады я увидела слезы в его глазах: — Ну вот. Ты научилась петь, а я ничем не могу тебе помочь… Он имел в виду искусство, превратившееся к этому времени в сплошной шоу-бизнес. Разговоры о порочности протекции выглядели наивной борьбой с ветряными мельницами наивного романтика Аркадия Шацкого. В последнее время папа часто говорил, что если бы не моя «тельцовая упертость», то из меня ничего бы не получилось. Но я всегда отдавала себе отчет, какую роль сыграл он в моей жизни и какой ценой ему это давалось. Кроме всего прочего Тельцы обладают несусветной леностью и умением отлынивать от нелюбимых занятий. До сих пор как наяву вижу картину: мне семь лет, и я в пятый раз (!) пытаюсь прочитать наизусть выученную мною басню «Стрекоза и муравей», но безуспешно. Худой и длинный отец выбегает из комнаты с криком: «Неужели эта тупица — моя дочь?!!!» Отец с юности пытался подготовить нас с братом к суровой действительности взрослой жизни. Я безумно завидовала Диме. Когда после очередной его шалости отец говорил: «Нам нужно поговорить» — и на час-два они закрывались в кухне. Ни разу не подняв на Диму руку, отец в любых ситуациях находил общий язык с сыном. Зная о том, что в Рыбинске, за что бы я ни бралась, мне делали поблажки из-за того, что я его дочь, и из уважения к нему, отец однажды сказал: «Жизнь непредсказуемая и страшная вещь. Завтра нас с мамой может не стать. Ты должна быть самостоятельной». Это был мой выпускной год в школе, но вместо уроков я часто бегала на репетиции в «Радугу», и аттестат мой был далек от совершенства. Невзирая на мои мольбы и слезы, отец лишил меня всех подростковых удовольствий! Танцы, занятия вокалом — все было отменено. Даже из телевизора, уходя, он вынимал предохранитель. Сквозь слезы сказал: «Я тебя очень люблю и поэтому сделаю все, чтобы твоя жизнь дома стала несносна… Дальнейшее — на твое усмотрение. Работай, поступай в вуз….» Дорогой папа! Никогда в жизни я не упрекнула его в жестоких методах воспитания, не усомнилась в его любви. Иногда мне казалось, что в семье не двое детей, а целый оркестр. Но и оркестр занимал его не меньше. Музыкантов он любил и занимался ими, подробно входя в обстоятельства каждого — здоровье, зарплата, жилье… Все становилось его заботой — костюмы, репертуар, конкурсы, подготовка к международным фестивалям, оформление документов на суперновую технику «Динокорд», внедрение и функционирование музыки на заводе… Наш дом всегда был открыт. По выходным и праздникам собирались друзья. К брату — по волейбольной команде, ко мне — одноклассники. Папа выкатывал в коридор пианино, и мы пели и танцевали. Димины друзья по волейбольной команде — мои самые близкие и надежные люди. Иногда устраивались настоящие шахматные турниры (у обоих родителей были шахматные разряды). В солнечные весенние дни я просыпаюсь с ощущением счастья, которое осталось с детства. По воскресеньям папа включал «Битлз» — мы танцевали, дурачились, а потом уезжали в Якуники кататься на лыжах, целым автобусом, вместе с друзьями родителей, музыкантами оркестра. Иногда в интервью меня спрашивают об истоках моего тяготения к жанру романса, к настоящей музыке. Я знаю безошибочный ответ. Это соприкосновение с природой и родительская любовь. Наши ежегодные летние сезоны в Коприно, с водными лыжами, копчением окуней и обязательной рыбалкой. Навыки забрасывания спиннинга у меня сохранились и по сей день. Обычно я ловила с носа, папа с кормы, кто больше. Однажды, увлекшись клевом, мы не заметили, как наша заядлая пловчиха, мама, уплыла в ластах далеко от лодки. Опустился туман. Тут-то мы испугались не на шутку. К счастью, все закончилось благополучно. Позапрошлым летом судьба подарила нам последнюю копринскую встречу, когда родители, я, Дима с женой и сыном снова собрались вместе. Как в далекие детские времена, ловили окуней под звездным небом.… Не секрет, что жизнь сыграла злую шутку с папой. То, что сегодня привычно называется бизнесом, пятнадцать лет назад разрушило оркестр «Радуга», оборвало мое «оранжерейное» детство, а в итоге развело родителей. Их пригласили работать в Углич — в Рыбинске работы не нашлось. И мама поехала первой. Со временем расстояние и обстоятельства так и не позволили им снова жить вместе. Семья разлеталась по городам — мама и брат в Ярославле, папа жил в Рыбинске и Москве. Но благодаря мудрости родителей мы собирались у меня в Москве, перед концертами — в Ярославле у брата, Диму и папу связывали очень доверительные отношения. О том, какой силы была любовь родителей, свидетельствуют письма отца, написанные в самую трудную минуту — его стихи, которые вы здесь можете прочесть. Родителей не выбирают. Не выбирают семью. Я благодарю Бога и судьбу за моих родителей. При поступлении в институт я писала сочинение — «Герой нашего времени». Не по Лермонтову. Героем нашего времени для меня была моя мама — Татьяна Николаевна Бондаровская. Мои друзья зовут ее Мама Таня. Самим своим существованием она приносит счастье и удачу. Несколько лет назад на мамином юбилее меня представили художественному руководителю и главному дирижеру Ярославского академического губернаторского симфонического оркестра заслуженному деятелю искусств России Мураду Аннамамедову. За последние годы самым сильным впечатлением для меня стало первое выступление с Ярославским губернаторским оркестром. Оно открыло для меня совершенно новые перспективы в творчестве. Когда Мурад Атаевич уговаривал меня спеть с симфоническим оркестром, это показалось мне нереальным. Дело дошло до обсуждения программы. Мурад Атаевич увидел видеокадры концерта в Московском государственном театре эстрады — наш с папой дуэт. Они не были знакомы. Не раздумывая долго, Аннамамедов пригласил отца в концерт.… Папа не пел в Ярославле и в Ярославской области без малого 15 лет! Когда он вышел на сцену и запел, первый раз в жизни с симфоническим оркестром, я стояла за его спиной и видела, как вставал и рукоплескал зал. Я плакала от счастья и горя. От горя, что 15 лет жизни он не позволял себе думать о музыке. Я представляла, как болело его сердце, лишенное самого большого счастья для музыканта — сцены. И от счастья, что я смогла отдать ему маленькую частичку того, что он отдавал мне всю жизнь — любовь, музыку, сцену. И теперь, когда я выхожу на сцену, где бы я ни пела: в зале имени Чайковского, Кремлевском Дворце съездов, в Звездном городке, я думаю: «Папа, как бы ты гордился сейчас своей дочерью. Спасибо тебе за все, чему ты научил свою «упертую тупицу». И в каждой ноте, в каждом звуке я ощущаю его поддержку и душу. И каждый раз, глядя в зал, я говорю: «Здравствуй, папа!» Аркадий Шацкий… Так устроено на свете… В невыносимо тяжком горестном ненастье Любовь моя! Ко мне явилась ты. Какое дикое огромное несчастье Разбило наши светлые мечты. Наверно, так устроено на свете, Коль полной мерой счастье нанесет, Не обольщайся, дунет черный ветер И той же мерой горе принесет… В последний миг, как будто черной бездной Пахнуло жутко, безнадежно, зло. Твоя любовь спасла, — и все исчезло. На миг почудилось, что все ушло. Как мог я в дни от солнца золотые Обманом осквернять любовь твою… И не вернуть мне радости былые Я виноват во всем! Прощенья не прошу… Коррида Жизнь — это коррида Тореадор — это я, И на арену торпедой Выбрасывают быка. В крупе его бандерильи Следом крови река, Жду я толпы восторга И не дрожит рука. Нет к быку снисхожденья, Громче реви, толпа! Нет пути к примиренью. В битве крута тропа. Только эта коррида Ныне не для меня. Нынче я не тореро — Я в роли быка. Злобно в меня вонзают острую сталь клинка Шпагу в меня направляет Мастерская рука. Дико ревут трибуны, Не утихает страсть, Глаза словно черные луны, Только бы не упасть! Только бы не поддаться, Как эта битва долга… Может быть, мне удастся Торро поддеть на рога. Горестный лик любимой Кажется, что нет больше сил, Кажется, что это предел Этот свет проклятый не для меня Ждет меня жестокий удел. Но сегодня новая весть Страшная, как адская ночь, Сердцу этого не перенесть, Как же отогнать ее прочь?! Среди ночи страшный удар Из бессонных мыслей возник Боже! Где-то рядом она, Где-то рядом горестный лик. Чувствую душевный посыл, Будто налетела волна. Словно кто-то тайну открыл, И она тоскою полна. Кажется, что сил больше нет, Что еще готовит судьба? От кого-то страшный привет Мне навяжет мыслей гурьба…