Рамзан кадыров о девушках
На встрече с родными умершей жительницы Гудермеса Рамзан Кадыров призвал женщин терпеть побои от мужей. Столь толерантное отношение к домашнему насилию неприемлемо и противоречит общественной морали Северного Кавказа, заявили опрошенные “Кавказским узлом” правозащитники.
Как писал “Кавказский узел”, прокурор Чечни инициировал проверку по сообщениям об убийстве жителем Гудермеса своей жены. 20 июня тело молодой женщины эксгумировали. Мать умершей заявила после эксгумации, что видела шрам и кровоподтеки на теле дочери, однако 23 июня на встрече в мэрии Гудермеса с участием главы Чечни женщина извинилась за эти слова. Извинения принес и дядя умершей, это было показано в эфире чеченской гостелекомпании. Глава МВД Чечни Руслан Алханов заявил, что признаков насильственной смерти на эксгумированном теле нет. Пользователи Instagram предположили, что извинения матери умершей не были добровольными.
Ранее мать молодой женщины выразила возмущение репортажем ЧГТРК “Грозный” о смерти ее дочери. Она заявила, что мужа дочери пытаются выгородить, поскольку тот силовик. Пользователи соцсетей обратили внимание, что похороны прошли ночью, хотя в республике такое не практикуется. Имам, который совершал похоронный обряд, объяснил это жаркой погодой. Руководству республики не выгодно расследование, которое может доказать вину силовика, указал президент Ассамблеи народов Кавказа Руслан Кутаев.
Чеченские власти приняли сторону мужа умершей жительницы Гудермеса, поскольку Рамзан Кадыров и его приближенные идейно оправдывают избиение женщины в семье, считает председатель комитета “Гражданское содействие” Светлана Ганнушкина.
“Он (Кадыров) говорит, что женщина должна цепляться за брак, но почему женщина должна цепляться за мужа и брак, если ее избивают? Он говорит, что женщина должна с пониманием относиться к тому, что муж ее бьет. Такие высказывания Кадырова делают его (ответственным за) убийства, – это конкретное убийство и убийства, которые произойдут в будущем”, – сказала Светлана Ганнушкина “Кавказскому узлу”.
Правозащитница не связывает насилие в семье умершей с профессией ее мужа, контртеррористической повесткой и немотивированным насилием, которое практикуют силовики. Причиной трагедии стали наклонности конкретного человека, полагает она. “Не все силовики такие, в Чечне много порядочных представителей правоохранительных органов. Проблема в том, что силовики начинают вести себя подобным образом, когда им развязывают руки. Вдобавок ко всему Рамзан Кадыров старается блокировать любую информацию о насилии со стороны силовиков, он считает это негативной информацией”, – сказала Ганнушкина.
На Северном Кавказе достаточно распространено мнение, что домашнее насилие в определенных случаях оправданно, но такие взгляды разделяют далеко не все, отметила глава “Гражданского содействия”.
“Есть такие семьи, где могут оправдать домашнее насилие. Такое встречается не только в Чечне, но и в целом на Северном Кавказе, и обычно принято не предавать огласке такие случаи, а тех, кто осмеливается делать это, могут наказать. Если говорить про этот случай, то по логике Кадырова и его окружения, мать женщины должна была молчать, ничего и никому не говорить про смерть своей дочери. Однако я хочу особо подчеркнуть, что в Чечне и в других республиках Северного Кавказа есть мужчины, которые считают позором применение силы против женщины, и таких семей немало”, – сказала правозащитница.
Умершая жительница Гудермеса много раз пыталась уйти от мужа из-за побоев и жаловалась родным на свекровь, но возвращалась в дом супруга ради своих троих детей. “Она говорила, что когда муж избивает ее, становится как будто неуправляемым, невменяемым, как зверь. Говорила, что не может с ним больше жить. Несколько раз от него уходила и всегда возвращалась – старшие вмешивались, старики, давили, мол, женщина должна быть замужем. И ради детей она каждый раз возвращалась, дети ведь всегда оставались в семье мужа”, – рассказала двоюродная сестра девушки Малика Аюбова корреспонденту “Кавказского узла”.
Очевидных причин защищать мужа умершей женщины у Рамзана Кадырова нет, считает аналитик Правозащитного центра “Мемориал” Оюб Титиев. “По моей информации, у мужа умершей нет никаких влиятельных родственников, он сам не является значимым человеком. Местные мне сообщили, что он вообще нигде не работает”, – сказал Титиев “Кавказскому узлу”.
Для большинства населения Чечни и других республик Северного Кавказа домашнее насилие не может быть оправдано никакими обстоятельствами, уверен он.
“Выдумки, что домашнее насилие оправдывают: в нормальных, адекватных семьях это невозможно, такое происходит у больных людей. Какой нормальный человек может оправдать домашнее насилие? Для адекватного человека это всегда неприемлемо, он никогда не будет оправдывать насилие своими традициями и обычаями. И нормально, когда родственники говорят о проблеме, рассказывают СМИ об этом. Ненормально, когда (их) за это наказывают”, – подчеркнул он.
Для Рамзана Кадырова и его окружения было бы логично, если бы мать умершей молчала и не рассказывала никому про смерть дочери, отмечает Титиев. “Но у нее горе, она попросила помочь, обратилась к главе. К кому она еще могла обратиться, если все вопросы в республике решает один человек? Но не он должен заниматься такими вопросами, этим должны заниматься правоохранительные органы. И в целом, по логике руководства, женщина должна была молчать, никому не рассказывать про свое горе”, – заключил правозащитник.
В чеченском обществе допустимо жесткое наказание за определенное поведение женщины, но не прощается безосновательное насилие над женщиной, объяснил президент Ассамблеи народов Кавказа Руслан Кутаев.
“Например, когда женщина изменяет мужу, гуляет на стороне, позорит мужа и свой род, тогда общество с пониманием и даже с одобрением относится к применению насилия. Но в данном случае общество не одобряет насилие, в результате которого умерла эта молодая женщина. Если у этой женщины влиятельный род, то они могут добиться наказания за смерть”, – сказал “Кавказскому узлу” Кутаев.
Женщины, чье поведение родственники сочли позором для рода, на Кавказе могут стать жертвами так называемых “убийств чести”. Эти убийства совершают сами родственники, чаще всего отец или брат. По мнению правозащитницы Светланы Анохиной, следует отказаться от термина “убийство чести”, звучащего как нечто социально одобряемое, говорится в подготовленной “Кавказским узлом” справке “Убийства чести” на Северном Кавказе”.
По логике Рамзана Кадырова, мать умершей не должна была обнародовать эту историю, подтвердил он. “Но это не тот случай, когда мать могла молчать. Чеченское общество часто не прощает насилия в отношении женщин. Если мужчина избил, унизил женщину, то ее родственники, братья могут постоять за свою родственницу и потребовать объяснений. Если она изменила, тогда одна ситуация, а когда нет никаких подобных оснований, то муж, избивший жену, столкнется с большими проблемами. Поэтому мне кажется, что эта история еще не закончена. Родственники женщины еще потребуют ответа от мужа умершей”, – предположил глава Ассамблеи народов Кавказа.
Официальные органы власти Чечни пока не обнародовали результатов судебно-медицинской экспертизы эксгумированного тела умершей жительницы Гудермеса. На сайтах следственного управления СКР по Чечне, республиканского МВД и прокуратуры Чечни, по состоянию на 00.00 мск 26 июня, нет никаких сведений об итогах экспертизы.
Мать жительницы Гудермеса заставили извиниться и оговорить себя, заявил блогер Тумсо Абдурахманов после репортажа чеченского ТВ о встрече с участием родных умершей и Рамзана Кадырова. По его словам, единственное, что волнует общественность – от чего умерла женщина, а после этой встречи никто уже не поверит результатам экспертизы. Тумсо также считает, что родственников женщины запугали, поэтому они не будут настаивать на дальнейшем расследовании.
Практика публичных извинений широко распространена в Чечне. Жители республики регулярно приносят их за неподобающее поведение, критику властей республики. В докладе Международной кризисной группы “Чечня: внутреннее зарубежье”, опубликованном на “Кавказском узле”, отмечается, что такие извинения являются следствием давления и угроз. Подробнее о случаях принуждения к извинениям, которые с подачи Рамзана Кадырова практикуется и за пределами Чечни, говорится в справке “Кавказского узла” “Мода на извинения: от Чечни до самых окраин”. Новости о практике публичных извинений “Кавказский узел” отслеживает на тематической странице “Кого Кавказ извиняться заставляет”.
«Сначала надо снять маски»
– За полтора летних месяца в Ингушетии убиты две семьи русских учителей. А в минувшую пятницу расстреляли главврача назранской больницы – тоже русскую. Обстановка там обостряется с каждым днем…
– Я – президент Чеченской Республики. Для того чтобы обстановка в Ингушетии не была такой, там есть свои МВД, ФСБ, ГРУ, прокуратура, внутренние войска…
– Но президент Ингушетии Мурат Зязиков на днях сказал, что преступной деятельностью в его республике занимаются представители «соседних регионов».
– Не думаю, что он имел в виду именно Чеченскую Республику. У убийц на Северном Кавказе одна фамилия – международный терроризм.
– Северный Кавказ может снова взорваться? Ведь в Ингушетии, как и в Чечне когда-то, все чаще убивают именно русских…
– Не бойтесь – не взорвется. Запала уже нет. А то, что убивают русских, – это не только дикое преступление, а еще и провокация. Кому-то очень хочется доказать, что русских на Северном Кавказе не любят…
Но не получится – не докажут. И у нас в республике, и, я знаю, в Ингушетии тоже – это праздник, когда русские возвращаются. Мы обязаны их защитить. И мы сделаем это.
– Рамзан Ахматович, но вы же терроризм у себя практически задавили.
– Да.
– Вот вы с Зязиковым дружите. Я даже видел, как танцуете вместе лезгинку. Могли бы что-то ему посоветовать, как задавить бандитизм.
– Ну как я могу передавать ему опыт? Он генерал-лейтенант, он более старший, мудрый. А я, наоборот, молодой человек. Поэтому мне приходится брать опыт у него.
– И все же… Что же делать с Ингушетией?
– Надо сначала маски снять с лиц.
– Кому?
– Тем, кто преступников ловит в Ингушетии. Мы с преступниками боремся без масок. Мы их не боимся. А они нас боятся.
Мурату я посоветовал бы, чтобы он больше работал с народом и жестко поставил задачу перед своими правоохранительными органами: никаких компромиссов с бандитами! Если Мурат так сделает, там будет порядок.
Вон в Питере же работают – задержали там Кумарина. Ничего не побоялись.
– Кумарин – чеченец?
– Нет! (Смеется.) Он – питерский.
– Ага, значит, и в Ингушетии порядок можно навести?
– Нет проблем. Тем более если будет команда, мы наведем порядок, как дважды два – четыре. Республика-то небольшая…
– А как вы наведете?
– Преступников – сажать, бандитов – уничтожать. Да их всех там знают. Трудно, что ли?
– От кого нужна команда?
– От Верховного Главнокомандующего.
– А он не давал такую команду?
– Пока нет.
– Рамзан Ахматович, вы что-то недоговариваете… С Зязиковым-то обсуждали эти проблемы?
– Не обсуждал. У нас с ним сейчас такое: «Салам алейкум!» – «Алейкум ассалам!» И все…
– Так вы поссорились, что ли, с Муратом?
– Какой поссорились? Нет, конечно. Наши народы – братья. Мурат – мой брат. И мы при любой обстановке готовы оказывать нашим братьям любую помощь и поддержку. И никто и ничто наши узы не порушит.
– Но лезгинку-то вы с братом Муратом теперь не танцуете…
– Да, лезгинку давно мы не танцевали. Наведем порядок там и будем танцевать.
«Трусы – на руку ваххабитам»
– На днях в Ингушетию ввели дополнительные внутренние войска – две с половиной тысячи человек.
– Вот только войск мало.
– Увеличить надо, да?
– Я не о том. Говорят, что мы у себя в республике задавили терроризм силой. Это правда, но только наполовину. Война начинается с религии, религией ее и надо заканчивать.
Чем туманят нашу молодежь не только в Чечне, но и в Ингушетии, Дагестане эмиссары ваххабизма? Тем, что у нас на Северном Кавказе, так они говорят, отступают от канонов ислама.
– А отступают, да?
– Не перебивай – слушай… Вот они говорят молодежи: в Дагестане в гостиницах устраивают публичные дома. И еще девушки ходят по улицам в трусах. Ну в этих, как их, – в шортах, что ли… Это на руку ваххабитам. Вот они и высказывают претензии.
– А что, в шортах нельзя?
– У нас так не заведено – не должно быть. Женщина у нас должна быть закрытой, понимаешь?
Вот тебе какие женщины больше нравятся – открытые или закрытые, когда на них много одежды или когда мало?
– Когда мало, а особенно – если совсем…
– У тебя тоже испорченный вкус. Ты думаешь, это мелочь. А с таких мелочей все и начинается, понимаешь? По крайней мере на Северном Кавказе. Такой у нас менталитет.
Ваххабизм – это зараза, это война – страшно. Мы объясняем это молодежи – строим мечети, духовные школы, но и о спортзалах тоже не забываем. Тогда молодежь будет молиться, заниматься спортом и не узнает, что такое наркотики и что такое терроризм.
Об этом должны заботиться и президенты наших республик. Если разобраться, они не только политические, но и духовные лидеры. Нам показывает пример и президент Путин, который ходит в церковь, молится. А почему мы должны стесняться своей религии?
Вот я недавно летал в Саудовскую Аравию. Там же развито течение ваххабизма. Я встречался с королем Абдаллой.
Знаешь, я королю сказал: «Уважаемый король! Мы воевали с теми людьми, которые искажали каноны ислама, оскорбляли мусульман, которые зашли и начали ерундой заниматься. Мы победили, мы доказали, что чеченцы – самые-самые чистые, честные мусульмане. За нас вам стыдно не будет, мы свою религию не меняем».
– И что вам ответил король?
– Он сказал: вы сделали такое, что обязаны были сделать, это самый правильный ваш выбор, дай Аллах вам мудрости и процветания. И еще сказал, что королевство уважает Путина и Путин уважает королевство.
– Да, Рамзан! А русским-то девушкам можно на Северном Кавказе в шортах?
– (После некоторого раздумья.) Можно. Но когда женщина закрыта, она интереснее.
Только не подумай, что мы боремся только за «чистый ислам». Мы уважаем все религии – строим храмы, вот собираемся синагогу строить.
– Зачем?
– В Чечню уже возвращается не только много русских, но и евреев. Мы хотим, чтобы наша молодежь, не важно, какой она национальности, была умной и образцовой.
«Нас к Кондопоге пристегнули»
– Но вы же не будете отрицать, что в карельском городе Кондопоге именно чеченцы спровоцировали драку…
– Почему? Кондопога – это не наша вина была, это было безвластие. Давали всем возможность, чем хочешь заниматься, а потом нас к Кондопоге и пристегнули: мол, чеченцы виноваты.
Чтобы такие моменты не допустить, надо работать всем руководителям, всем правоохранительным структурам. Знаешь, чего я боюсь?
– Неужели?
– Что в предвыборную кампанию, которая сейчас началась, опять станут разыгрывать «чеченскую карту». Но мы не позволим!
– В смысле?
– Мы будем жить. Мы хотим жить. И не надо из каждого чеченца делать бандита. Да и какая разница, где прописан бандит? У бандитов нет ни национальности, ни вероисповедания, ни своего региона.
Те, кто затевает раздоры – в Чечне, Ингушетии или Кондопоге, – как раз и хотят того, что мы начнем делить людей: у кого какая вера и кто какой национальности.
Находятся политики, которые идут на поводу у этой дремучести. А если мы будем их слушать и соглашаться, ни за что не победим – ни терроризм, ни преступность вообще. Нельзя делать политику на межнациональных разборках. Это грозит целостности России.
«Березовского скоро достанут»
– Вы довольны тем, как расследуется дело Политковской?
– Ну, конечно, доволен, если есть результаты. Но я очень недоволен, что опять все делают акцент на чеченцах. Если они, если их вина доказана, то это да, так можно было бы акцентировать. А когда по подозрению задержали – это не значит, что предъявили обвинения. Только суд может принять такое решение.
– А почему Рамзан Кадыров не оправдывался, когда говорили, что это он заказал Политковскую?
– А кто это говорил – прокурор? Ничего не говорил. Судья? И он обвинения не предъявлял. Это чисто базарные сплетни распространяли.
Ну сколько на меня наговаривали! Что, я по каждому такому наговору буду оправдываться, что ли? Я не адвокат самому себе, мне республику надо восстанавливать.
Нет и примеров, которые говорили бы о моем плохом отношении к Политковской. А наоборот, когда она писала, мне было хорошо.
– Почему?
– А не было обоснованности, поэтому обвинения были неправильными. Она абсолютно про меня ничего не знала. Она писала: Кадыров стоит, а милиционеры забирают пьяного милиционера. Ну если он такой, его надо было как-нибудь скрутить. И я там стою – случайно оказался.
И вот потом ролик показывают: Кадыров избивает. Что я буду лезть, если милиция свое дело делает?
Никогда в жизни меня за это никто бы не наказал – виновным я не был, никого не обижал.
– А кто заказал Политковскую?
– Сам знаешь кто, кому это надо было – недругам России, Березовскому. Никому, кроме Березовского, это не надо. И убийство Литвиненко – тоже его рук дело.
И еще, я не исключаю, будут такие громкие политические убийства. Когда-то он снабжал деньгами Басаева и Удугова, теперь вот поменял профиль.
– А что можно сделать, чтобы убийств больше не было?
– Березовского посадить надо, привести под суд, чтобы он официально покаялся.
– А как его достать?
– Ну, достанут – невозможного ничего нет.
– А когда?
– Не знаю. Скоро. У нас прокуратура работает, меры предпринимают. Я думаю, у них сил и средств хватит на это. У нас очень сильная прокуратура, а спецслужбы – так вообще уже! Так что, Гамов, не беспокойся – посадят и того тоже.
– Ты что-то знаешь, раз говоришь?
– Я ничего не знаю. Если бы я был прокурором, я днем и ночью работал бы, чтобы Березовского достать. Днем и ночью – 24 часа в сутки! Вот так надо.
Он видит, что и какие изменения происходят в России, как она становится на ноги. Березовский с другими горе-политиками разваливал Россию, а Путин ее собирает.
И вот Березовский теперь мешает – чем хуже России, тем лучше для него. Думает, что мешает. А так ничего не может сделать.
ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ ИЗ ГРОЗНОГО
«Путин может сделать неправильный шаг!»
– Рамзан Ахматович, раньше вы говорили: Путина – на третий срок! Теперь почему-то не говорите…
– Говорил и говорю – вот клянусь Всевышним, клянусь всеми святыми – что если Путин не будет руководить страной, то у нас великой державы не будет. От Путина очень много зависит. Все президенты, короли, – например, Саудовской Аравии, Иордании – все просят Путина еще остаться – на третий, четвертый срок. Они говорят, что он объединяет всех, он не просто лидер, он – сильный лидер.
– А как же его тогда заставить остаться?
– А почему другие могут и почему Россия не может? Если Путин уйдет, это будет его самый неправильный шаг, самый неправильный.
– Ты ему говорил об этом?
– Говорил я ему…
– А он что отвечает?
– Не обсуждается вопрос.
– А?
– Не скажу. Но я хочу, чтобы он остался. Вот некоторые говорят: уйдет Путин – Кадырову крышка.
– Что Кадырову? Крышка?
– Ну, да. Поэтому, дескать, он просит. Но я не за себя прошу, чтобы он остался, – за Россию.