Олег радзинский биография личная жизнь

Олег Эдвардович Радзинский родился 11 июля 1958 года в Москве в интеллигентной семье. Отец – историк, писатель, драматург, телеведущий Эдвард Станиславович Радзинский, мать – актриса Алла Васильевна Гераскина. По первому своему образованию она педагог. В качестве актрисы Аллу Гераскину вряд ли кто-нибудь вспомнит, потому как блистала она в конце 50-х годов на сцене Грозненского театра.

Литературный талант проявлялся, пожалуй, более ярко. Она прекрасно переводила французские стихи и романы, писала сценарии (“Кабачок 13 стульев”), а позже, уже в эмиграции, книги, основанные на воспоминаниях о советских актерах, режиссерах, писателях, с которыми была знакома. Самая известная носит символичное название “Не отражаясь в зеркалах”.

До своей эмиграции в США (1988 г) Алла Васильевна Радзинская при Московском театре миниатюр занимала должность литературного редактора. Бабушка Олега по линии матери – писательница Лия Гераскина. Самые известные ее произведения вышли на экран телевидения: мультипликационный фильм по сказке “В стране невыученных уроков”, пьеса “Аттестат зрелости”, где снялся начинающий в то время актер Василий Лановой. 

Эдвард Радзинский в свое время был знаком лично с Анной Ахматовой, его детство прошло в ссылке, где отбывал наказание за антисоветскую деятельность его отец. Нельзя сказать, что Олегу внушали дома неприязнь к государственному строю с пеленок, но когда сына посвятили в пионеры, Радзинский старший поведал ему истину о Павлике Морозове. В результате в комсомол тот отказался вступать уже по собственным соображениям.

Олег не только единственный ребенок в семье Эдварда и Аллы Радзинских, но и единственный ребенок своего отца, который после расставания со своей первой супругой Аллой был женат еще дважды. Когда родители разошлись, Олег уже был достаточно взрослым человеком, вышедшим на волю после своего заключения (1987 г).

Как Олег Эдвардович сам сказал в одном из своих интервью позже, он “испорчен тем, что вырос в литературной семье” и “яд” писательства в него впрыснули с молоком матери. Поэтому, как только появилась возможность выбора рода занятий, то выбор был один – писать, и писать именно прозу, ведь она по его словам “царица” литературы. 

В МГУ на филологический факультет прошел легко. Все пятерки в аттестате позволили при поступлении только написать на отлично сочинение, другие экзамены были не нужны. Олег нисколько не сомневался в своих способностях, поэтому, даже не дожидаясь результата экзамена, уехал на отдых. После успешного окончания университета планировалась аспирантура, но вот ее закончить Олегу Радзинскому уже не удалось.

Еще будучи студентом, Олег распространял антисоветскую литературу, а потом и вовсе примкнул к диссидентскому движению. В начале 80-х существовала “Группа доверия”. Это пацифистская организация, стремящаяся разоблачать милитаристские замыслы двух сверхдержав: СССР и США и препятствовать гонке вооружения.

В “Группе доверия” Олег был намного моложе других членов диссидентского движения, среди которых было несомненно много представителей интеллигенции: ученых, писателей, актеров. Оглядываясь назад, он с самоиронией вспоминает этот период своей жизни, считая свой вклад в движение мизерным. Разве что правил статьи для массового распространения как филолог. 

Однако это не помешало сформировать 7 томов дела Радзинского по УК 70 за антисоветскую агитацию и пропаганду. В результате это вылилось в год строгого режима и ссылку на 5 лет в Томскую область. И прирожденный филолог вынужден был на какое-то время стать грузчиком и лесорубом. Надо сказать, что Олег много до этого читал о пребывании в местах не столь отдаленных и первое время воспринимал заключение как творческую командировку.

Позже все пережитое за те 6 лет ляжет в основу его книг. Олег Станиславович вспоминает с уважением многих собратьев по “Группе доверия”, которые действительно радели за мир и внесли существенный вклад в либерализацию советского строя, однако были и такие, которые вели себя “неудобно” для власти с единственной целью – выезд из страны.

Молодой Радзинский считал это таким же лицемерием, как и лицемерие стоящих у руля страны и зачастую конфликтовал с такими участниками группы. Сам он уезжать не собирался, но после освобождения ему не оставили выбора. После ознакомления с документом об освобождении Олегу предложили подписать бумагу, что он отказывается от своих убеждений

Даже ради свободы Радзинский младший не смог пообещать этого. Он не был рьяным правозащитником, но с некоторыми статьями Конституции никак не мог согласиться. Например, его очень возмущала узкая трактовка 50 статьи о свободе слова, ведь свобода могла быть только тогда, когда она касается существующего в стране строя. Свое несогласие с ним выражать было запрещено.

Власти вполне ожидали такой ответ от молодого диссидента и ему незамедлительно был выдан для подписания второй документ, на выезд из страны. Олег Радзинский выехал в США. Ему пришлось получать новую профессию, так как филолог с глубоким знанием русского языка никак не котировался. Поэтому Олег взялся за изучение юриспруденции в Колумбийском универсистете.

Был брокером, трейдером, финансовым аналитиком, банкиром. Какое-то время занимал очень высокую должность в крупной медийной компании “Rambler” в России. Однако в преддверии выборов в 2006 году эту должность пришлось оставить из-за американского гражданства, о котором Олегу Радзинскому косвенно напомнили.

После продажи компании, Олег со своей семьей перебрался во Францию и с удовольствием погрузился в писательскую деятельность. Первое свое произведение  он создал еще во время ссылки и в 2000 году эта книга увидела свет. Затем последовали “Суринам” (2008), “Агафонкин и время” (2014) и уже после 2017 года “Случайные встречи”.

Крестным отцом этого автобиографического произведения Олег Эдвардович называет своего друга Бориса Акунина. Многие читатели творчества Олега Радзинского высоко оценили книгу “Случайные встречи” и отмечают, что она читается на одном дыхании. Слог автора легок и полон самоиронии. 

В отличие от своих родителей У Олега большая многодетная семья, в которой четверо детей. Единственное, о чем талантливый писатель жалеет, это потерянное время. С высоты прожитых лет он считает, что можно было отбыть меньший срок в ссылке. О том, что этот сюжет был в его биографии, сожалений нет. Радзинский приобрел бесценный опыт и понял, насколько он стрессоустойчив и вынослив.

(Этот текст не имеет прямого отношения к Агафонкину. Привожу его только потому, что всё время чтения вопросы физического обоснования путешествий героев книги вертелись в голове. Обычно поисками реальности в фантастических сюжетах я не занимаюсь. Не знаю, для кого я это пишу.)

Всем известно, почему Нобелевские премии не присуждаются за математику: потому что невеста сбежала от Нобеля к математику. Кто был этот коварный искуситель? Уж не Минковский ли?
Так это было или иначе, я точно не знаю. Знаю, что Олег Радзинский упоминает всуе имя Минковского очень часто. И вот тут возникает сомнение: а не перепутал ли он его с Эвереттом?
Позволю себе напомнить кое-какую матчасть для тех, кто забыл. Попробую рассказать как можно понятнее. Я уже тренировался на некоторых гуманитариях, им всегда нравилось.

Альберт Эйнштейн был великим геометром. Он легко представлял себе искривлённое четырёхмерное пространство-время. Это позволило ему создать ОТО — Общую теорию относительности. Но в “скучной” математике он был не силён. Поэтому для СТО — Специальной (она же Частная) теории относительности — ему помогли написать математику другие люди: сварливая жена Милева Марич и этот самый любимый автором Минковский.
В рамках СТО, что бы мы с вами ни делали, мы без остановки летим в четырёхмерном пространстве-времени Минковского со скоростью света. Если мы не движемся в пространстве, то вся скорость проецируется во время. Если же мы перемещаемся в пространстве, то часть скорости уходит в пространственные координаты, и время от этого замедляется. Таким образом формируются световые конусы, внутри которых мы можем свободно перемещаться (пока хватает бензина). Выходить за их пределы мы не можем ни при каких обстоятельствах.
Световой конус у каждого свой. В связи с этим такое понятие, как общее для всех время, теряет смысл: у каждого время своё со всеми вытекающими последствиями. В частности, с точки зрения СТО (и ОТО), время не отличается от пространства, и мы вроде бы можем в нём путешествовать почти как заблагорассудится. Главное не выскакивать из своего светового конуса.
ОТО в свою очередь утверждает, что пространство можно искривлять почти как угодно за счёт собственной массы.
Эту идею и эксплуатирует активно Олег Радзинский. Его “неинерциальный наблюдатель” плюёт на все ограничения обеих теорий относительности. Он корёжит свои световые конусы как хочет за счёт своей отрицательной массы и перемещается куда хочет.
И это естественно:

Вы когда-нибудь пробовали зашвырнуть комара? Просто взять и зашвырнуть?
Так вот, он не летит.
То есть он летит. Но не туда, куда вы его зашвырнули, а туда, куда сам хочет.
Потому что он очень лёгкий и свободный.
(неточная цитата Жванецкого)

Но, кроме двух теорий относительности, у нас есть ещё и квантовая теория. Вот две её основные идеи.
Первая состоит в том, что всё в мире представляется целыми числами, если правильно подобрать достаточно мелкие единицы измерения.
Вторая идея, что все частицы, пока мы на них не смотрим, одновременно находятся во всех точках Вселенной. А когда мы на них посмотрим, мы обнаружим частицу в каком-то определённом месте с той или иной вероятностью.
Вот это последнее свойство сильно тревожит физиков. Они хотят определённости. И Эверетт такую определённость предложил. Он высказал гипотезу о том, что каждое квантовое событие (а их происходит конечное число в любое конечное время, см. первую идею) порождает расщепление нашего мира на конечное число новых миров. При этом в каждом из миров частица занимает своё определённое место, такое, какое ей разрешает квантовая теория. От этого случайность измерений координат и всего остального пропадает. Просто мы с вами попали в один из миров, ну и видим одну из нескольких копий частицы в некотором её положении. А в других мирах частица окажется в других местах. Но мы этих миров не видим.
Всё. Никаких вероятностей. Никаких неопределённостей.
Красиво. Мне нравится.
И Олегу Радзинскому тоже нравится. Он тоже использует и эту теорию. Вот подтверждающая цитата:

Не бойся, Бортэ, смерти нет: мы не умираем по-настоящему. Продолжаем жить в других Событиях вдоль Линии Событий. […] Однажды мне предстоит это выяснить.

Почему-то Минковского Олег Радзинский поминает на каждом шагу, а Эверетта нет. Подозреваю, что эти два человека слились у него в одного. Почему в Минковского, а не в Эверетта? А бог его знает. Пути автора неисповедимы.
Ну хорошо. Будем считать, что это я всё перепутал и понял автора не так. Это не имеет значения для книги. В конце концов она не про физику и не про математику.
Тогда зачем я морочу голову вам, уважаемый читатель этого текста?
По двум причинам.
Немного для того, чтобы просветить тех из лайвлибовцев, кто не в курсе. Думаю, таких тут значительное число.
А главное затем, что хочу рассказать об отличной идее!

Обратим внимание на последнюю фразу приведённой цитаты: Однажды мне предстоит это выяснить. Вопрос: как Агафонкин собирается это выяснить?
Оказывается, легко! И двух минут не пройдёт!

Давайте построим упрощённую, но работоспособную модель нашего мира.
Она будет состоять из пулемёта, который стреляет один раз в секунду. Пулемёт надо зарядить запрещёнными международными конвенциями разрывными пулями. Это из соображений надёжности. Ну и гуманности тоже.
Пулемётом должен управлять какой-либо истинно квантовый процесс, например, самопроизвольный распад ядер урана. Пусть у нас есть счётчик Гейгера, который регистрирует распады атомов.
Если за прошедшую секунду распалось чётное количество ядер в нашем образце, пулемёт говорит БУМ!, стреляет, и эксперимент на этом завершается.
Если распалось нечётное число атомов, пулемёт говорит КЛИК и переходит к следующему патрону без выстрела.
В соответствии с теорией, всякий раз вероятность КЛИКа равна вероятности БУМа!, и обе они равны 1/2.
Заряжаем пулемёт лентой из, скажем, сотни патронов.
Все знают о Коте Шрёдингера. Его странное состояние имеет некоторое касательство к нашему эксперименту. Но мы против жестокости по отношению к братьям нашим меньшим. Не будем брать кота.
Возьмём лучше сторонника Эвереттовой гипотезы и посадим его напротив пулемёта. Дуло направляем в область его мозжечка и запускаем процесс. (Перед этим на всякий случай запасаемся гробом для “испытателя”, венками и траурными речами о героях науки.)

Что услышим и увидим мы с вами?
Мы услышим несколько раз КЛИК, а потом БУМ!, после чего немедленно в разные стороны разлетятся мозги “испытателя” и эксперимент закончится. Может быть, мы прямо сразу услышим БУМ!: вероятность этого 1/2. Может быть, мы услышим 100 КЛИКов, и “испытатель” тогда останется в живых. Но это вряд ли: вероятность такого исхода (1/2)100 = 8*10-31 = 0.000000000000000000000000000000008, если я правильно посчитал нули. Ну ладно, ничего не поделаешь. Мы к такому результату готовы и не сильно удивимся. А траурная речь у нас заготовлена.

А что услышит “испытатель”?
Это намного интереснее.
Если гипотеза Эверетта неверна, то наш “испытатель” услышит несколько раз КЛИК, а дальше, как говорил принц Гамлет, тишина. Свой БУМ! он услышать не успеет, потому что пуля летит намного быстрее, чем распространяются звук и (тем более) нервные импульсы. К моменту, когда соответствующий импульс достигнет слуховой коры головного мозга, кора эта будет размазана ровным слоем по стенам лаборатории. Боли наш смельчак не почувствует по той же причине (это к вопросу о связи разрывных пуль с гуманностью).
Результат предсказуем, тривиален и не интересен.
Интересное случится, если гипотеза Эверетта верна!
Тогда в момент выстрела не только череп “испытателя” разлетится на куски. Вселенная расщепится на две.
В одной вселенной количество распавшихся атомов урана будет чётным, во второй — нечётным.
В одной вселенной “испытатель” ничего не услышит, потому что слушать ему будет нечем. Во второй вселенной он услышит всего лишь КЛИК.
И так будет при каждом выстреле, сколько бы их ни было. Хоть ленту длиной в километр заряди в пулемёт. Всегда “испытатель” будет погибать в одной вселенной, но в другой эксперимент будет продолжаться.
Поэтому “испытателю” ничего не остаётся, кроме как услышать подряд 100 КЛИКов.
После этого встанет во весь рост, отдаст честь начальству и скажет:

Гипотеза Хью Эверетта справедлива с вероятностью 0.999999999999999999999999999999992 (если я правильно посчитал девятки).
Самочувствие экипажа отличное! Готовы к выполнению следующего ответственного задания Партии и Правительства!

Как видим, с точки зрения “испытателя” эксперимент абсолютно безопасен. Конечно, при условии, что гипотеза Хью Эверетта о квантовой мультивселенной верна.

Насколько мне известно, ни один из сторонников гипотезы квантовой мультивселенной пока такой эксперимент не провёл. Это косвенно свидетельствует против истинности гипотезы.
Есть и ещё одно сильное свидетельство против Эверетта: мы не видим долгожителей, которым исполнилось хотя бы лет 200. Если бы люди умирали в одном мире, но оставались жить в мирах параллельных, тогда кто-то должен был, пусть редко, доживать до какого-то нереального возраста. Этого почему-то не происходит. Значит, скорее всего, никаких параллельных миров в смысле Эверетта просто нет.
А жаль. Лично мне гипотеза мультивселенной нравится. Несмотря на это, я не рекомендую никому проверять её методом КЛИК-БУМа.
И не совсем понимаю, как собирается её проверить Агафонкин.

Ну и напоследок просьба.
Если кто-то может рассказать о квантовом самоубийстве ещё проще, поведайте, пожалуйста. Думаю, мне не раз ещё доведётся удивлять этой идеей знакомых гуманитариев. Поэтому буду благодарен узнать, как можно сделать этот рассказ ещё доступнее.