Лия голден биография личная жизнь

Лия голден биография личная жизнь thumbnail

Имя Лили Голден не так хорошо известно широкой публике, как имя ее дочери Елены Ханги. Однако было время, когда рожденная в СССР афроамериканка, по мнению американской и английской прессы, оказывала влияние на таких политических лидеров, как Никита Хрущев. Среди ее друзей числились многие высокопоставленные лица, среди которых была “кремлевская принцесса” Светлана Аллилуева. 

Лили Голдeн является почетным доктором нескольких университетов США — Чикагского университета, Таскиги и университета Линкольна, главой Международного межкультурного института по проблемам черных женщин при ООН, директором нескольких благотворительных организаций, участницей сотни конференций: по проблемам химического оружия, расизма и межкультурных отношений. В Америке, где последние пятнадцать лет живет Лили, в некоторых штатах отмечают день Лили Голден. Она также автор пяти книг и более сотни научных статей.

— Лили, каким образом ваши родители оказались в Узбекистане?

— Мои родители участвовали в голодном марше в Нью-Йорке, и после этого попали в тюрьму, там они и познакомились. Моя мама, Берта Бялик — польская еврейка, а папа Оливер Голден — афроамериканец. Их любовь была запретна в те времена, родители моей матери отказались от нее. Отец привез маму в Союз в 1931 году, сам же впервые приехал в Узбекистан в 1924 году вместе со своими однокурсниками. Все они были специалистами по сельскому хозяйству. Отец заметил, что все приезжие в основном белые и хотел доказать, что черные тоже могут работать и помогать другим народам. Тем более, по мнению американцев, узбеки считались бывшим колониальным цветным народом.

В Америке отец работал на плантациях деда и стал специалистом в области выращивания хлопка. В Узбекистане отец сумел выработать селекционноособый вид хлопка, приемлемый именно для выращивания на этой земле. Оливер Голден был великим агрономом. В благодарность за его вклад в экономику Узбекистана его портрет находится в Национальном музее Ташкента.

В 1934 году родилась я, а через пять лет умер мой отец. Это было очень сложное время — начало Второй мировой войны. Мама не могла вернуться в Америку. Это были ярые годы расизма. Там мы даже не могли бы ездить в одном автобусе. И мы остались в Узбекистане, где я прожила свои самые счастливые двадцать лет.

В 1948 году я стала чемпионкой Узбекистана по теннису в одиночном и парном разрядах, заняла четвертое место в Союзе. Но теннис был не единственной моей страстью, я просто обожаю музыку, особенно джаз. Тогда я играла на фортепьяно и принимала участие в различных музыкальных конкурсах. Всегда получала только призовые места. Все газеты Узбекистана обо мне писали, люди на улицах узнавали.

— Как изменил вашу жизнь переезд в Москву?

— Это были уже не те времена. Здесь ко мне относились с подозрением. Мне было двадцать лет, когда я приехала в столицу и поступила в МГУ на исторический факультет. Кстати, в общежитии, где я жила, в тот период жил Михаил Горбачев и его молодая супруга Раиса. После окончания университета моими главными наставниками стали Пол Робсон и доктор Дюбуа. Они знали меня, как дочь своего отца. Пол Робсон — человек-ренессанс. Он был юристом, певцом, футболистом, актером,  до сих пор он — икона черных людей.

Доктор Дюбуа однажды спросил меня, чем я хочу заниматься после окончания института, и я ответила, что Африкой, но негде. Тогда они лично обратились к Никите Хрущеву, и он, пораженный эрудицией этих людей, через три дня подписал постановление о создании Института Африки в Москве. Там я проработала сорок лет.

Все это время меня пытались выжить оттуда, так как я была единственной чернокожей в институте и привлекала к себе слишком много внимания, отвлекая  от других важных персон. Я мешала им тем, что не была, как все, членом партии, не имела отношения к КГБ и дружила со Светой Аллилуевой, дочкой Сталина. В одной из написанных ею книг есть такая фраза: “Лиля очень умный человек, особенно знающий африканскую культуру, но на конгрессы ездит не Лиля, а директор института, дурак с партийным билетом в кармане”. К слову сказать, директором тогда был сын Андрея Громыко.

— Вы достаточно долго дружили со Светланой Аллилуевой. Каким человеком была дочь Сталина?

— Света была очень умной и доброй женщиной, всегда готовой прийти на помощь. Однажды она даже предоставила мне и моей маме дачу, но мы прожили там только три месяца. Она была одинокой, поэтому жаждала дружбы и любви. У нее было много ухажеров, но она никому не доверяла, считала, что они хотят быть с ней из-за ее статуса.

— Лили, как вы познакомились с отцом вашей единственной дочери?

— Это необычная история. В 1960-е годы Занзибар стал готовиться к независимости и решался вопрос, кто встанет во главе свободного государства. Абдалла Кассим Ханга был самый грамотный, поэтому его отправили учиться в Оксфорд.

Читайте также:  Биография шойгу личная жизнь

В этот момент его соратники решали, на ком ему жениться. Претенденток было много. Но оказалось, что один из занзибарцев, которому я однажды помогла выступить на Первом фестивале молодежи, сказал, что видел в Москве  женщину, грамотную очень, и фигура “как бочка на бочке стоит”. В Африке это комплимент. Так все дружно и проголосовали за меня.

Абдулла стал приезжать в Москву и искать меня. А однажды, когда нашел, просто позвонил в дверь и сказал: “Меня зовут Абдулла Кассим Ханга, я пришел на тебе жениться”. Признаться честно, он мне понравился, но времени у меня на него совсем не было.

 Тогда он переехал в Москву и стал ждать моего согласия. За это время он экстерном окончил институт им. Лумумбы. За два года он прошел программу шести лет. Говорил на четырех языках. Его ум покорил меня, и я стала его женой.

Мы прожили вместе восемь лет, но я почти не видела его. Он все время был в отъездах, сидел в тюрьмах, потому что был угрозой для местных лидеров — его боялись. Мое замужество вызвало большой отклик в американской и английской прессе. Были предположения, что этот брак — хитрый ход Москвы.

Тогда Африка была абсолютно закрытой, и я была первой в СССР девушкой, которая вышла замуж за африканца, тем более за революционера! По этому поводу в английском парламенте выступил лорд Хью — министр иностранных дел, который заявил, что я — советник Хрущева по африканским вопросом. Некоторые африканские журналы вообще писали, что я шпионка Китая, хотя я там даже ни разу не была (смеется).

— Ваш муж был мусульманином. Это отразилось на ваших отношениях?

— Когда я выходила за него замуж, моей целью было помочь ему в политической деятельности. Возможно, я до конца не верила, что он будет предъявлять ко мне требования как к мусульманской жене. Однако меня предупредили – если я хочу, чтобы моего мужа уважали, я должна выполнять некоторые условия.

Я не могла первая с ним заговорить, выйти на улицу или вступать в разговор с мужчинами. Однажды, в его отсутствие, когда он уже стал премьер-министром Танзании, я прочла в газете о том, что он завел себе еще четырех жен. По возвращении его домой, я попросила объясниться, на что он спокойно ответил: “Не волнуйся, это не жены, это — подарки!”

— В 2003 году у вас вышла книга “Долгий путь домой”. В ней охвачен большой период вашей жизни в России. Почему вы опубликовали ее только в Америке?

— Потому что я писала ее для себя, чтобы высказаться и забыть некоторые неприятные моменты моей биографии, связанные с давлением на меня в стенах Института Африки, с давлением на меня со стороны КГБ. Тем более она адаптирована под американского читателя, которому приходится объяснять, что такое прописка, КГБ и многие другие непонятные для них термины.

— Лили, вы состоите в совете старейшин Международного института по проблемам черных женщин при ООН. Расскажите, чем занимается эта организация?

— Мы — борцы за социальную справедливость во всем мире. Нас приглашают во многие страны для решения различных проблем: расовые предрассудки, беженцы, безграмотность и многое другое. Если узнаем о какой-то социальной проблеме в мире, выезжаем в страну и помогаем решить ее, но если требуется глобальная помощь, докладываем в ООН.

Нашей организации скоро исполнится 20 лет. В нее входит около шести тысяч черных женщин со всего света, все они ученые, профессора. Но у нас нет спонсоров, поэтому все за свой счет. Последние пять лет я езжу по американским университетам и обсуждаю проблемы современного мира, объясняю, что такое фашизм и чем он опасен, особенно для черных людей.

Многие живут сегодняшним днем и не хотят знать, что происходит в мире. Сейчас моей целью является создание информационного центра в Германии, в сердце Европы, оттуда будет легко поддерживать связь со всеми, кто нуждается в нашей помощи.

— Ваша дочь достаточно закрыта для прессы. Она редко говорит о своей личной жизни. Что вы можете рассказать о ней?

— Леночка действительно очень скромный человек, и, как мне кажется, чересчур интеллигентна для московского телевидения. Она пуританка, в школе ее называли “мадам Крупская”. Все, что сейчас имеет, она достигла своим трудом. И что интересно, Лена никогда не пользовалась своим положением. Однажды, когда я смотрела ее программу, в ней принимал участие очень хороший врач. Я позвонила Лене и попросила познакомить меня с ним, на что услышала ее возмущенный ответ: “Что ты мама, как так можно?”

— Известность Елены как-нибудь помогала вам?

— Благодаря Лениной журналистской деятельности мы нашли свою семью в Америке. Я знала, что мой отец родом из Миссисипи, и пять лет подряд ездила туда искать своих родственников. В один из таких периодов Лена в качестве журналиста поехала на встречу Горбачева с Рейганом в Вашингтон.

Читайте также:  Светлана ладога биография личная жизнь

Фото двух президентов и моей дочери печатались во всех американских газетах. Многие стали спрашивать меня: “Ну, я понимаю — это твоя дочь. Ну, а этот мужик, кто он ей? Ее папа?” Люди, которым я не смогла ответить лично, наверное, до сих пор думают, что Горбачев – отец Лены (смеется).

Появление на широкой публике русской чернокожей журналистки для тех времен было очень необычным явлением. Одна из таких фотографий попала в руки очень популярной американской ведущей. Она прислала в Москву свою съемочную группу, чтобы сделать об африкано-советской семье репортаж.

В фильме я рассказывала о нашем семействе. Эту передачу увидела одна моя родственница и рассказала другим родственникам. Они позвонили на передачу, узнали мои координаты в России и пригласили на семейную встречу. Так мы с Леной узнали, что в Америке у нас осталось 150 родственников.

— Лили, вы объездили пол земного шара. Какая страна вас особенно поразила?

— Несколько дней назад я в составе нашей организации посетила Японию и просто в восторге от этой страны. Америка выглядит провинциальной по сравнению с Японией. Там чувствуешь себя отсталым человеком. В гостинице каждому выдают толстую тетрадь, где картинками нарисовано, что можно делать, а что нельзя.

Конечно, техника в Японии на уровне фантастики. В такси так много кнопок, как в самолете. Но что я больше всего уважаю в японцах, это их способность идти впереди планеты всей и в то же время сохранять свою культуру!

— Какой самый безумный поступок вы совершили в своей жизни?

— Когда мне было 60 лет, я впервые прыгнула с парашютом. Это дочь меня надоумила, сказала: “Сейчас или никогда!” Пришлось прыгать. Чего не сделаешь ради любимого дитяти! (Смеется).

Источник: www.mignews.com

Источник

Елена Абдулаевна Ханга — российская журналистка и телеведущая. Наиболее известна как автор и ведущая популярных телешоу «Про это» и «Принцип домино». Биография
Елена Ханга родилась в Москве 1 мая 1962 года.
Отец — Абдула Кассим Ханга, сын имама, был премьер-министром Занзибара, репрессирован после государственного переворота и погиб в тюрьме.
Мать — Лия Оливеровна Голден
родилась в 1934 году в Ташкенте в семье афроамериканца Оливера Голдена и Берты Бялик, они эмигрировали в СССР из США в 1931 году. Мать Лия Голден в юности занималась теннисом, выступала за сборную Узбекистана, окончила музыкальную школу.
Поступила в университет, окончила исторический факультет МГУ, защитила кандидатскую диссертацию, ученый-историк, профессор Чикагского университета. Елена Ханга тоже занималась теннисом, играла за ЦСКА, её тренером была Анна Владимировна Дмитриева.
Елена окончила факультет журналистики МГУ, после чего училась в Гарвардском и Нью-Йоркском университетах. После МГУ работала в газете «Московские новости», её по обмену пригласили в Бостон, там она работала в газете «Christian Science Monitor».
***
«Узбекча гапирасизми?», — слышу знакомые слова и понимаю, что вопрос адресован именно мне. Я ведь только что сказала, что приехала в Нью-Йорк из Ташкента. Но почему-то растерялась, услышав в Америке узбекскую речь, и ответила совсем невпопад: «Yes». И только потом поняла, что именно застало меня врасплох. Впрочем, Лили ГОЛДЕН удивит меня своей жизненной повестью еще не раз.

Нью-Йоркский женский клуб — место элитное. Здесь принято рассуждать о высоких материях, рисовать, музицировать. Утонченные дамы приветливо встречают всех гостей. Появившаяся немного позже других рослая темнокожая женщина сразу попала в эпицентр внимания. Лили Голден говорила с подругами по-русски также непринужденно, как на родном английском. Столь грамотная русская речь в устах афроамериканки — факт сам по себе заметный. Не ожидав, что при этом моя новая знакомая говорит еще и по-узбекски совсем без акцента, я действительно на минуточку растерялась. А потом посыпались вопросы.

Лили Голден решила ответить на все сразу, достав из сумочки свою книгу. Читаю ее название — «Мой долгий путь домой» и понимаю — эта женщина не всегда жила в Америке. Перелистываю одну за другой страницу и останавливаюсь на главе «Узбекистан — моя родина». Внезапно раздавшиеся аплодисменты виртуозной исполнительнице музыки Бетховена напомнили мне о приличии. Но оторваться от чтения удивительной истории, описанной в книге, которую я держала в руках, очень трудно. На помощь приходит Лили: «К сожалению, не могу подарить вам ее. Я привезла в Нью-Йорк только один экземпляр для моей подруги, но почитать дам. Потом можем встретиться, я вам все расскажу. Думаю, вы можете мне помочь».

«Удивительно, чем я могу быть полезна столь именитой особе, которую встретила совсем случайно?», — подумала про себя, но на сей раз воздержалась от вопросов. Записав адрес, где остановилась моя новая знакомая, я покидаю женский клуб, что называется, по-английски. Хочется быстрее начать читать книгу Лили Голден.

До сих пор верится с трудом, что это реальная жизнь знакомого мне человека, а не сценарий, написанный голливудскими сочинителями. Но Лили Голден сидит передо мною в Манхеттене, в квартире своей приятельницы, где остановилась, приехав из Чикаго. Воспоминаниям теперь уже ничто не мешает.

— Мой дед был рабом на хлопковых плантациях Миссисипи. А потом после отмены рабства стал богатейшим плантатором этого штата. Мой папа Оливер Голден работал вместе со своим отцом. Он получил блестящее образование в области селекции хлопчатника. Судьба моей матери была сложной. Польская еврейка Берта Бялик шокировала всех, связав свою судьбу с темнокожим парнем. А, когда он решил поехать в Узбекистан, семья навсегда отреклась от мамы. Они так и не поняли поступка своей дочери, поехавшей за черным мужем в неизвестную им страну. Расистами в те времена были не только родители моей мамы. Знаете как папа добивался этой поездки? Америка направляла своих специалистов в разные страны, но это были только белые люди.

Читайте также:  Виктор павлов биография личная жизнь

Оливер Голден собрал команду самых талантливых ученых афроамериканцев. В 1931 году 16 человек приехали в Узбекистан, в Ферганскую долину.

— О том, почему мой отец выбрал именно Узбекистан, написано много книг и статей. Мне довелось видеть об этом даже спектакль, поставленный одним из Калифорнийских драматических театров. Он хотел вместе с узбекскими специалистами вывести сорта хлопка, приемлемые именно для этого региона. Это было мечтой ученого.

В мрачном 37-м году команда Голдена распалась. Не по своей воле, конечно. В период репрессий многих иностранцев вынудили уехать. В то время Оливер Голден и Берта Бялик уже жили в столице Узбекистана, у них родилась дочка.

— Папа преподавал в Ташкентском ирригационном институте, а мама стала учительницей английского в Институте иностранных языков. Отец умер в 39-м году и был похоронен на Боткинском кладбище. Вы знаете, где оно ?, — спрашивает меня Лили Голден.

— Мой отец похоронен там же, — отвечаю я.

И дальше наша беседа похожа больше на встречу двух соотечественниц.

— В 42-м году я пошла в первый класс 32-й ташкентской школы. И еще я ходила в музыкальную школу при консерватории. Как теперь называется улица, где расположена Ташкентская консерватория? — спрашивает Лили.

Я рассказываю о том, что уже построена новая, вблизи стадиона «Пахтакор».

— Я хорошо знаю, где это. Я очень горжусь одним фактом из своей биографии. В 1948 году я стала чемпионкой Узбекистана по теннису в одиночном и парном разрядах, — вспомнила моя собеседница.

Я говорю Лили о том, что за последние годы построено много теннисных кортов, рассказываю обо всем, что знала и видела своими глазами, работая журналистом в Узбекистане. Мы, кажется, незаметно поменялись ролями. Лили слушала очень внимательно, иногда удивляясь, будто я рассказываю не о той стране, откуда она родом. И вскоре я поняла, почему преподаватель Чикагского Университета, член многих международных благотворительных структур, считает удачной нашу случайную встречу в Нью-Йоркском женском клубе. Лили Голден работает в одной из организаций Вашингтона, которая помогает женщинам разных стран в развитии малого бизнеса.

— Когда мои коллеги узнали, что я родилась и жила довольно долго в Узбекистане, они пришли в восторг. Американцы хотят контактов с Узбекистаном, но порой не знают, как найти заинтересованных в этом людей. Мы могли бы оказать содействие узбекским деловым женщинам в развитии любого бизнеса. Но нам нужны реальные проекты. У нашей организации большой опыт подобной деятельности. Мы помогаем и финансово, и повышаем знания в области ведения бизнеса и, если нужно содействуем в поисках рынков сбыта товаров. Но хотелось бы знать, кто конкретно в Узбекистане заинтересован в сотрудничестве с нами, получить их деловые предложения. Мы бы откликнулись немедленно, приехали и на месте решали бы все вопросы. Я, как видите, и узбекский еще не забыла, так что никаких преград не будет. Знаете, еще в школе я лучше всех говорила по-узбекски.

И вновь воспоминания уносят в прошлое.

— Во время войны нас, младших школьников, вывозили собирать хлопок. Мы работали на полях, а учителя не знали, чем нас потом накормить. Очень часто меня посылали с пустой тележкой, запряженной ослом, ездить по кишлакам именно потому, что я свободно говорила по-узбекски. Удивительно добрые люди живут на этой земле. Им самим нелегко приходилось, но никто и никогда не отпускал меня с пустыми руками. Обратно я привозила полную лепешками араву. А сама уже была сытая, меня кормили почти в каждом доме, даже чай с сахаром давали. Это в военное время было большой редкостью. Кстати, плов до сих пор мое любимое блюдо.

— А как получилось, что вы уехали из Узбекистана, наверное, с этим связана тоже какая-нибудь удивительная история? — предполагаю я.

— В 1952 году я поступила на исторический факультет МГУ. Это было очень престижно. Я уехала просто учиться, но однажды в дверь моей комнаты постучали. Когда я открыла, то услышала безаппеляционные слова: «Я пришел на тебе жениться по решению революционного совета». Так я стала женой премьер-министра Танзании Абдуллы Касыма Ханга. Может быть, вы знаете нашу дочь — Елену Ханга?

— Кто же не знает великолепную ведущую «Принципа домино», — перебиваю я нетерпеливо. Лицо Лили Голден озаряется светом любви и гордости.

— Значит в Узбекистане тоже знают Леночку? А я свою внучку Элизабет учу узбекским танцам. Она умеет делать это красивое движение.

Голова Лили плавно и артистично перемещается слева направо, как в традиционном женском узбекском танце. Фамилию Лили Голден можно найти в титрах 10 известных фильмов, в которых она снималась. А знаменитая комедия «Насреддин в Бухаре» — ее актерский дебют.

— Я была во многих странах, но всегда говорю, что самый счастливый мой период — это жизнь в Узбекистане. Столько знаменитых людей побывало в нашем доме в Ташкенте! Я дружила с дочерьми Мухтара Ашрафи, к нам в гости приходила Тамара-ханум, приезжал из Америки Пол Робсон. Отца уважали, приглашали на все значимые мероприятия. Я очень рада, что Соединенные Штаты сейчас проявляют интерес к Узбекистану. Я бы хотела сохранить связь со своей родиной.

— Вы удивительная узбекская американка или американская узбечка, не знаю даже, как лучше сказать, — пошутила я напоследок.

— Я и сама уже не знаю, — призналась Лили. А как называется газета, где будет опубликована ваша статья? «Новости Узбекистана»? Мне нравится. Я сейчас как раз очень интересуюсь новостями из Узбекистана. А теперь еще и буду ждать приглашения от деловых женщин Узбекистана.

И, если сотрудничество состоится, может быть, когда-то появится другая новая книга — о еще одном узбекском периоде афроамериканки Лили Голден. Наверное, ей подошло бы название «Мое возвращение домой».

Жанна ЗАХАРОВА

Источник