Левитин михаил жены

Ольга Остроумова и Михаил Левитин

Фото: РИА НОВОСТИ/Д. Хованский

Художественный руководитель театра «Эрмитаж» — блестящий режиссер и писатель, три раза номинировавшийся на премию «Букер», создатель телепрограмм и яркий человек. Он сам себе спектакль, в котором нашлось место и шести закрытым в советские времена постановкам, и голодовке, когда театр пытались захватить рейдеры, и любви. Левитин абсолютно свободен и живет вне условностей и запретов. Это стоило ему разрыва с Ольгой Остроумовой после двадцати трех лет брака…

— В нашей семье я первый коренной одессит и очень этим горжусь. Мои родители приехали в Одессу сразу после войны, отец родился в Белоруссии, в Могилеве, мать из Козельца на Украине. Потом она жила в Чернигове. Как-то мы приехали в Козелец на машине, и мать показала мне сквер, в котором немцы расстреляли ее полуторагодовалую сестру и семидесятилетнюю бабушку.

Отец встретил маму во время войны, в Бугуруслане — двадцатитрехлетняя девочка занимала высокую должность в единственном в стране пункте по розыску людей, пропавших во время боев и в эвакуации. Моя вторая жена, Ольга Остроумова, какое-то время жила в Бугуруслане у деда-священника. При церкви было кладбище, семилетняя Ольга часто по нему гуляла. Больше всего ей нравилась могила с самолетным пропеллером, и она часто сидела возле нее на скамеечке. Когда мы стали мужем и женой, Ольга рассказала об этом маме, и та воскликнула: «Это же мой Алеша!» Под пропеллером лежала первая мамина любовь — военный летчик из авиаучилища. Он врезался в землю на учебном самолете, пытаясь подстрелить из пистолета лису, шкурку которой Алеша собирался подарить моей маме. Это было до того, как в ее жизни появился отец.

Сердце мамы отец завоевал быстро: ему никогда ни в чем не отказывали. Жизнь при СССР существовала как неразрешимая проблема — ничего нельзя было достать. Отец подходил, наклонялся к продавщице, говорил: «Я бы очень хотел…» — и получал все, что нужно. Он обладал большим мужским обаянием, был красив и невероятно добр, а женщины это чувствуют и ценят. Отец жил для других, совершенно не понимая, какая на нем шляпа и какой костюм, и вечно забывал, когда у него день рождения. За всю отцовскую жизнь мы его никогда не отмечали. Я предлагал:

— Пап, давай отметим…

— Что ты, что ты, не надо! Мамин был недавно.

— Сердце Остроумовой ваш отец тоже завоевал, они поладили?

— Ольгу родители приняли очень настороженно. Она актриса, а есть обывательское представление — и не обывательское, правильное, — что актерская жизнь вольная. Родители не знали, что моя новая жена настоящий и хороший человек.

Я думаю, отношения были сложными. Внешне это никак не выражалось, наша семья никогда не позволяла себе хамства. Тем более она мне родила двух детей, и дочка Олечка, наш первенец, была очень любима моими папой и мамой. Но родители побаивались Ольгу. Им казалось, что наш брак распадется: я для них остался мальчиком, а Остроумова была актрисой. Они не ошиблись, но лет на двадцать промахнулись с датой. Потом отец понял, что брак может распасться из-за меня, но уже было поздновато с этим разбираться…

Из-за предательства мужа замечательная актриса хотела покончить с собой

Из-за предательства мужа замечательная актриса хотела покончить с собой

Впервые она блеснула на экране в роли школьницы-красотки Риты, украсив собою кинохит 68-го года «Доживем до понедельника». А уже через четыре года после премьеры фильма «…А зори здесь тихие» проснулась настоящей суперзвездой. И сегодня в свои 65 лет эта великолепная актриса по-прежнему красива и любима, в том числе мужем – блистательным Валентином ГАФТОМ. Но путь ее к личному счастью был долог и тернист.

«И чего на меня пялится этот очкарик?!» – с волнением думала юная актриса Московского ТЮЗа, оказавшись в костюмерной один на один с новым режиссером Михаилом Левитиным. При этом она лихорадочно пыталась застегнуть на упругой груди узкую кофточку. А та, как назло, все распахивалась и распахивалась…

Остроумова сама вспомнила о злосчастной кофте спустя много лет в одном из интервью. И ей вполне можно верить! Ведь режиссер оцепенел при виде красавицы, в которую после картины «Доживем до понедельника» были влюблены все советские мужчины. Однако девушка к этому времени была уже не свободна.

Первым избранником Ольги стал сокурсник по ГИТИСу Борис Аннабердыев – он учился на театроведческом. Остроумову всегда тянуло к мужчинам, не похожим на нее саму. Боря был весел, задирист. И часто подтрунивал над своей серьезной подругой: «Мне кажется, что для актрисы ты недостаточно легкомысленна!» Хотя, с другой стороны…

Когда внучка священника и дочь церковного регента из маленького городка Бугуруслан Оренбургской области заявила родителям, что уезжает в Москву поступать в ГИТИС (других институтов она просто не знала), это вызвало семейный скандал.

– Верх легкомыслия! – говорили они ей. – Ты ведь даже в художественной самодеятельности не участвовала!

И вот она в столице, ее знает вся страна, а в паспорте стоит штамп о браке. Правда, вот незадача – супруга распределили в Ашхабад. Но Ольга все чаще ловила себя на мысли, что не очень-то по нему и скучает. А новый режиссер со своей, прямо скажем, посредственной внешностью почему-то заинтересовал…

Непохожие существа

Нам не дано видеть будущее, но, быть может, это и к лучшему? Как вы думаете, решилась бы воспитанная любящими родителями Оля штурмовать актерские вершины, если бы знала, с какими мерзостями ей придется столкнуться?

Когда ее, уже популярную артистку, пригласили в «Моссовет», она накануне премьеры получила одну за другой две грязные анонимки – причем в прямом смысле слова. На измазанных дерьмом листках были матерные оскорбления, и не только в ее адрес.

– Моих детей называли чуть ли не ублюдками, – с содроганием вспоминала потом Ольга Михайловна. – И я подумала: «Сколько же в этом человека зла! Господи, прости его. Дай стать ему добрей».

А еще были голодные 90-е, когда в лучшем случае стали приглашать посидеть за столом в кадре, поскольку «нужна красивая женщина». Остроумова однажды не сдержалась:

– Я не манекен, а русская актриса!

Начались проблемы и в личной жизни. Казалось бы, они с Левитиным нашли друг друга.

– Наша любовь с Ольгой была встречей двух совершенно непохожих друг на друга существ, – вспоминал Михаил, который именно в пору их романа стал театральной легендой. – Я встретил, не сразу даже как следует разглядев, свой единственный идеал – женщину холодноватую внешне, но страстную внутри, безупречно моральную, чистую, хотя и с некоторой такой назидательностью и мудростью, которая никому из нас была не нужна.

А вот как начало их отношений вспоминает Ольга:

– Левитин всегда был очень магнетическим человеком – стоило ему посмотреть на меня, и я тут же уехала с ним в Ленинград, даже не предупредив мужа. Когда мы возвратились обратно, то на эскалаторе метро «Комсомольская», держась за руки, поклялись друг другу: приходим домой и говорим своим половинкам всю правду. Потому что, как мне тогда казалось, любовь и ложь – вещи несовместимые. Я как приехала, так сразу с порога все и объявила. А вот Михаил Захарович сделал это… несколько позже.

Вскоре актриса была приглашена на роль Жени Комельковой в фильм «…А зори здесь тихие».

– Режиссер картины Станислав Ростоцкий был еще тот ходок! – рассказывал нам один из ключевых участников съемочной группы «Зорь…». – Во время работы над картиной у него был роман с Еленой Драпеко. Вроде и к Марковой тоже подкатывал. Но вот Остроумову обходил стороной. Она тогда буквально дышала Левитиным, и все это знали!

О папе, как о покойнике

Лишь спустя несколько лет их отношения были оформлены официально. В 1975-м у них родилась дочь Ольга, а в 1983-м – сын Михаил. Нетрудно догадаться, в честь кого их назвали…

По словам актрисы, родить двоих детей она решила вполне осознанно:

– Надеялась, что сумею все со всем совместить. Думала, что сдюжу, что семижильная. Но когда появился Миша, поняла, что придется чем-то пожертвовать. Чем? Для меня не было альтернативы: если уж жертвовать, то, конечно, только работой.

А вот Михаил Левитин не хотел жертвовать ничем.

– Мне всегда было трудно куда-то идти вместе, где-то появляться всей семьей, я не любил этих ритуалов, – признавался он. – Мне всегда казалось, что семья – это притворство. Ольга называла меня «жильцом».

О его любовных похождениях жене, разумеется, докладывали.

– У нас была совместная жизнь почти в 23 года длиной, – рассказывал Левитин. – В которой, мне кажется, я сознательно разрушал то, что она для нас строила. Ольга предложила мне уйти из дома, я ответил, что надо подать в суд и все разрушить. На суде она была истицей, и мы раздумывали, какой повод указать в заявлении. Я предложил написать: «За безответственное отношение к семье». А Ольга: «За безудержную любовь к свободе».

Ольга Михайловна вспоминает о разрыве менее хладнокровно:

– Моя любовь не прошла – разбилась. У меня такое отчаяние было… Могла покончить с собой. Спасли меня только дети. Ради них должна была держаться и делать вид, что все нормально, хотя осталась с ними, совсем маленькими, на нищенскую зарплату. И в какой-то момент меня охватила паника: «Как смогу их вытянуть?» Но во лжи я просто умирала. Поняла: либо останусь человеком и личностью, либо буду растоптана.

Даже сейчас Остроумова не готова простить экс-супруга, что тот ушел к другой женщине.

– Я не совершенна, прощать не умею, – спокойно констатировала она в одном из последних интервью. – И он мне не родной… Понимаете, я отдана была ему полностью, всю свою жизнь подчинила ему. У меня личного ничего не было – только все его. И это разрубить было очень страшно… Но я прожила, пережила, понимаете. Да, он отец моих детей. Но иметь дела с ним я не хочу… Там все было. Не то что просто измена – разные предательства. Очень много было всего…

По словам Левитина, даже их общие дети объявили матери ультиматум: «О папе либо хорошо, либо ничего!»

Свадьба в больнице

Но со временем даже самые отрицательные эмоции утихают. И Остроумова согласилась выступить в фильме, посвященном юбилею экс-супруга.

– Я желаю ему больше ничего не терять! – заявила она.

Возможно, ее сердце несколько смягчил Валентин Гафт – нынешний любящий муж. Глаз на нее он положил еще во время съемок фильма «Гараж». Но Ольга тогда была замужем, и он отступился.

Вновь они пересеклись, когда личная жизнь обоих лежала в руинах. Ольга тяжело поднимала двоих детей, а Валентин Иосифович только-только развелся со своей третьей женой – виолончелисткой Аллой.

– Какая-то организация пригласила меня выступить в кафе на 8 Марта, – вспоминает актриса. – Спросила: а кто там будет? «Гафт». Подумала: если Гафт согласился, значит, нормально. А Гафту позвонили и сказали, что Остроумова там будет. И он почему-то согласился. И, представляете, оказалось, что это кафе «Фиалка» в Сокольниках, где прошли его детство и юность.

Была весна, и Валя предложил: «А может, мы с вами как-нибудь погуляем? Тут так хорошо. Я вам все покажу». Начались встречи, и вдруг раз – он исчез на четыре месяца. Что же это? Надо же как-то объясниться: не могу или не хочу. Я, естественно, тоже не звонила. Но было чувство, что это не конец. Лишь окончился первый акт. И дали антракт. Через четыре месяца раздается звонок: «В общем, я не могу без вас». Мне как-то сразу легко стало. «Давайте, – говорю, – начнем второй акт. Интересно, сколько он продлится и каким будет третий».

Свадьбу сыграли в 1996 году… в больнице. Гафт проходил лечение, но срочно потребовался штамп в паспорте, чтобы получить льготное жилье. Не до торжественных церемоний!

И до сих пор они вместе и счастливы. Несмотря на возрастную разницу в 12 лет и различный характер.

– Я люблю одиночество, – признается актриса. – Иногда несовпадения бывают – он хочет поговорить, я хочу помолчать. Но не такая это большая трагедия!

ЭТАПЫ БОЛЬШОГО ПУТИ