Лефрой биография личная жизнь

Джейн родилась в семье сельского пастора Джорджа Остина и его супруги Кассандры в городе Стивентоне, графстве Хемпшир, 16 декабря 1775 года. У нее было шесть братьев и старшая сестра, которую, как и мать, звали Кассандрой. Семья была небогатой, и Джордж Остин, на плечи которого легла забота о многочисленных отпрысках и жене, вынужден был брать дополнительную работу — он принимал на дому учеников и готовил их к поступлению в Оксфорд. Джордж Остин был человеком начитанным и хорошо образованным, любовь к книгам он привил и своим детям. Джейн была очень привязана к отцу — позже эту линию отношений она перенесет и в свои романы.

Атмосфера в семье была теплой и творческой: помимо чтения книг и рукоделия, дети разыгрывали домашние спектакли, сценарии для которых придумывали сами. Джейн, обнаружившая в юном возрасте склонность к писательству, зачитывала братьям и сестрам отрывки из своих стихов и пьесок. Один из братьев, Генри, с которым Джейн была особенно близка, впоследствии взял на себя роль ее литературного агента.

Когда Джейн было 8 лет, их с Кассандрой отправили в пансион, где девочек учили языкам, танцам и музыке. В школе сестры тяжело переболели — заразились сыпным тифом. Вскоре финансовое положение семьи ухудшилось, и девочки не могли больше продолжать обучение. Их дальнейшим образованием занимались отец и братья. Джейн также черпала знания из книг, которых, благо, было предостаточно в домашней библиотеке.

В 14 лет Джейн написала пародийную комедию «Любовь и дружба», ироничное повествование о быте и нраве барышень 18 века. Тогда же она всерьез решила заниматься литературой и начала работу над романом в эпистолярном жанре «Леди Сьюзан». Он повествует о вдове, которая озабочена тем, как бы удачнее пристроить дочь и самой повторно выйти замуж. Книга так и не была опубликована при жизни писательницы.

Помимо увлечения литературой, у Джейн были вполне обыкновенные интересы для молодой девушки того времени. Она любила наряды, шляпки и, конечно, танцы. В многочисленных письмах к сестре встречается множество милых деталей, вроде того, какие кружева и ленты ей удалось купить для пошива нового бального наряда. Кстати, она была отличной портнихой и позже, когда отец семейства скончался, обшивала родных и зарабатывала своим мастерством на жизнь.

О личной жизни Джейн Остин, женщины, которая создала целый мир дамского романа, доподлинно известно совсем немного. Отчасти в этом виновна Кассандра, которая после смерти сестры уничтожила львиную долю ее корреспонденции. И хотя руководствовалась она добрыми намерениями — некоторые письма содержали, вероятно, информацию слишком личного характера, для исследователей жизни писательницы это стало огромной потерей и проблемой.

Лефрой. Он был родом из Ирландии, учился на юриста и приходился родственником ближайшим соседям Остин. Назвать их отношения полноценным романом, пожалуй, нельзя. Даже по меркам конца 18-го века. Молодые люди несколько раз танцевали на балу, о чем Джейн рассказала в письме Кассандре: «Я с ужасом хочу поведать о том, как мы вели себя с моим ирландским приятелем. Представь себе все самое распутное и шокирующее, что только может быть, когда двое танцуют или сидят рядышком. Впрочем, мне представится только одна возможность еще раз показать себя, потому что он уезжает из страны вскоре после следующей пятницы, когда мы должны танцевать на балу. Он настоящий джентльмен: привлекательный, приятный молодой человек, уверяю тебя. Правда, я мало что еще могу о нем сказать, ведь мы почти не встречались, не считая тех трех балов».

В дальнейших посланиях Джейн еще несколько раз возвращалась к описанию Лефроя, рассказывала о его планах и увлечениях. Не знала она только одного: Том уже несколько лет был влюблен в сестру своего школьного приятеля, и молодые люди собирались пожениться. Вскоре после возвращения Лефроя в Ирландию они обручились.

История взаимоотношений Джейн и Тома была впоследствии приукрашена и сильно романтизирована. Судя по записям Остин, у нее были некоторые мечты относительно Лефроя. Она надеялась встретить его в Лондоне, когда их семья останавливалась там на некоторое время. Вероятно, они могли видеть друг друга еще один раз — в городе Бат, куда затем переехали Остин. Но это было уже 8 лет спустя. Том к тому времени был глубоко женат на той самой девушке, сделал неплохую карьеру, и вряд ли сокрушался о Джейн. Впрочем, по воспоминаниям его племянника, Томаса Эдварда Престона Лефроя, он однажды спросил дядю, были ли у него какие-то чувства к Остин. Том, которому на тот момент было за 50, ответил, что был влюблен в нее, однако это была незрелая, «мальчишеская» любовь. Он также чувствовал себя несколько виноватым в том, что, вероятно, позволил ей надеяться на нечто большее. Так или иначе, но к 1798-му году историю Джейн и Тома можно было считать закрытой.

Хэпии-энда не случилось, но этот грустный опыт пошел на пользу творчеству. Джейн начала работу над романом с черновым названием «Первые впечатления», который впоследствии стал той самой, хорошо известной нам всем историей о гордости и предубеждении. Черновик был закончен в 1799-м году.

В то же время отец Джейн предпринял попытку опубликовать один из ее романов. Он отправил копию в издательство, которым владел человек по имени Томас Каделл, однако последний отослал рукопись обратно, даже не удосужившись прочитать ее.

«Нортенгерское аббатство» стало первой книгой, которую Остин самостоятельно подготовила для публикации. Первоначально Джейн удалось продать рукопись книготорговой компании за 10 фунтов, но по какой-то причине было принято решение роман не выпускать. Остин попросила вернуть манускрипт, издатель же потребовал взамен свои деньги. Джейн, которая на тот момент находилась в стесненных обстоятельствах, вынуждена была оставить книгу в распоряжении компании на неопределенный срок. Рукопись была выкуплена только несколько лет спустя, а издана уже после смерти писательницы.

Первым опубликованным романом Остин стали «Чувство и чувствительность». Генри, любимый брат Джейн, отправил оригинал издателю Томасу Эгертону, который согласился выпустить книгу. Это случилось только в 1811-м году. Роман получил хвалебные отзывы и принес Остин неплохую прибыль. К этому времени глава семьи скончался, и дети, в частности, сыновья, вынуждены были взять на себя заботу о благополучии матери и сестер. «Чувство и чувствительность» были так популярны, что Эгертон принял решение выпустить следом «Гордость и предубеждение». Книга была раскуплена практически моментально. Вслед за этим романом свет увидели «Мэнсфилд -парк» и «Эмма».

Творческие успехи, безусловно, удовлетворяли амбиции Джейн, но вот в любовной жизни царило затишье. После истории с Лефроем Остин получила всего лишь одно предложение руки и сердца. Оно поступило от друга детства Джейн и достаточно обеспеченного мужчины — Харриса Биг-Уизера в 1802-м году. Поразмыслив над своим положением, Остин ответила согласием, однако практически сразу же передумала, и на следующее утро сообщила о том, что отзывает свой положительный ответ. Более о браке она не задумывалась. Сестра Кассандра тоже так никогда и не вышла замуж. Ее жених, который отправился в военную экспедицию, чтобы заработать денег на свадьбу, погиб еще в 1797-м году.

Итак, Джейн фактически объявила себя старой девой. Впрочем, она совершенно не стеснялась подобного статуса и даже специально носила чепец, чтобы подчеркнуть осознанный выбор оставаться в одиночестве. Откуда же мисс Остин черпала вдохновение, описывая страсти, кипевшие в душе ее героев? Отчасти — из книг, отчасти — из жизни своих близких. Она была очень наблюдательна, умела слушать и сопереживать. Будучи тонким эмпатом с развитой фантазией, Джейн с легкостью примеряла на себя различные роли. После оглушительного успеха первых романов наступила некоторая пауза. Второе издание «Мэнсфилд-парк» продавалось уже не так хорошо. Братьев Остин также постигла денежная неудача, и финансовая ситуация семьи стала критичной. В надежде исправить положение, Джейн начала работу над романом «Братья», успев написать 12 глав, однако завершить книгу ей так и не удалось.

На 41-м году жизни здоровье Джейн резко ухудшилось. Она ослабла, практически не могла выполнять ежедневную простейшую рутину, все реже вставала с постели. Позднее исследователи придут к выводу, что у Остин, скорее всего, был рак, который дал метастазы. Она медленно угасала и умерла 18 июля 1817 году окруженная любящими братьями, сестрами и племянниками.

Вопрос, неизбежно возникающий у всех, кому интересна история Джейн Остин, заключается в том, что же произошло между молодыми людьми, когда Том, только что закончивший Тринити-Колледж в Дублине и учащийся теперь на адвоката в Лондоне, приехал погостить к своему дяде в Гемпшир. Было время рождественских каникул – сплошные праздники и сплошные балы. Несомненно одно: влюбленные или нет, но мисс Джейн Остин и мистер Том Лефрой проводили много времени вместе, говорили про книги, все время танцевали друг с другом, и танцы их балансировали на границе Propriety/Impropriety. Про них говорила вся округа. К счастью, Кассандра в это время гостила в другом месте, и Джейн ей постоянно писала. Собственно, все догадки про влюбленность молодых людей строятся почти исключительно на этих отрывках из двух писем Джейн Кассандре. Привожу их все, в своем переводе.

Из письма от 9 января 1796 года.
You scold me so much in the nice long letter which I have this moment received from you, that I am almost afraid to tell you how my Irish friend and I behaved. Imagine to yourself everything most profligate and shocking in the way of dancing and sitting down together. I can expose myself, however, only once more, because he leaves the country soon after next Friday, on which day we are to have a dance at Ashe after all. He is a very gentlemanlike, good-looking, pleasant young man, I assure you. But as to our having ever met, except at the three last balls,I cannot say much; for he is so excessively laughed at about me at Ashe, that he is ashamed of coming to Steventon, and ran away when we called on Mrs. Lefroy a few days ago.
«Ты меня так отчитала в своем милом длинном письме, которое я только что получила, что мне даже страшно писать тебе о том, как я и мой ирландский друг вели себя на балу. Вот представь себе всё самое непристойное и шокирующее, что только можно сделать во время танцев и перерывов между ними! Однако же теперь у меня остался всего лишь один шанс стать объектом всеобщих насмешек – он уезжает в будущую пятницу, и в этот день у нас будет бал в Аше. Поверь мне, он настоящий джентльмен, хорош собой и мил. Но вряд ли нам доведется встретиться еще где-нибудь, кроме как на трех последних балах: в Аше над ним так смеются из-за меня, что он уже стесняется приходить в Стивентон, и даже сбежал, когда мы пару дней назад зашли проведать миссис Лефрой.

Из того же письма:
After I had written the above, we received a visit from Mr. Tom Lefroy and his cousin George. The latter is really very well-behaved now; and as for the other, he has but one fault, which time will, I trust, entirely remove-it is that his morning coat is a great deal too light. He is a very great admirer of Tom Jones, and therefore wears the same coloured clothes, I imagine, which he did when he was wounded.

После того, как я написала вышесказанное, к нам зашли М-р Том Лефрой и его кузен Джордж. Последний ведет себя теперь гораздо лучше; а что касается Тома, то у него есть всего лишь один недостаток (который, я надеюсь, со временем исчезнет без следа) – слишком светлый сюртук. И все из-за того, что он зачитывается «Томом Джонсом» – вот и носит одежду того же цвета, как герой романа, когда того ранили.

Из письма от 16 января 1796 года:

Our party to Ashe to-morrow night will consist of Edward Cooper, James (for a ball is nothing without him), Buller, who is now staying with us, and I. I look forward with great impatience to it, as I rather expect to receive an offer from my friend in the course of the evening. I shall refuse him, however, unless he promises to give away his white coat.
Завтра на бал в Аше мы пойдем в таком составе: Эдвард Купер, Джеймс (без него и бал – не бал), Буллер, он сейчас гостит у нас, и я. Жду я этого с нетерпением, потому что я склонна ожидать некоего предложения от моего друга. Я ему, однако, откажу, если он не пообещает выбросить свой сюртук.

Из того же письма:
Tell Mary that I make over Mr. Heartley and all his estate to her for her sole use and benefit in future, and not only him, but all my other admirers into the bargain wherever she can find them, even the kiss which C. powlett wanted to give me, as I mean to confine myself in future to Mr. Tom Lefroy, for whom I do not care sixpence. Assure her also, as a last and indubitable proof of Warren’s indifference to me, that he actually drew that gentleman’s picture for me, and delivered it to me without a sigh.
Передай Мэри, что я отказываюсь в её пользу от мистера Хартли и всего его поместья, и не только от него, но и от всех моих остальных поклонников вместе взятых, включая поцелуй, обещанный мне К.Пулеттом, поскольку я собираюсь посвятить себя полностью М-ру Тому Лефрою, к которому я совершенно безразлична. К тому же, скажи Мэри, что у меня есть последнее и несомненное доказательство равнодушия Уоррена ко мне: он лично нарисовал портрет м-ра Лефроя для меня и вручил его мне, даже не вздохнув.

Дописка к письму, на следующий день:
At length the day is come on which I am to flirt my last with Tom Lefroy, and when you receive this it will be over. My tears flow as I write at the melancholy idea.
Наконец наступил мой последний день флирта с Томом Лефроем. Когда ты получишь это письмо, все будет уже в прошлом. Я пишу это, и от одной этой мысли роняю слезы тоски.

***

Так оно и случилось. Семья Тома не могла допустить брака с Джейн, у которой не было состояния, и молодого человека быстро изолировали от Джейн. Рождество Тома в Гемпшире закончилось, он вернулся в Лондон, через три года женился на устраивавшей его семью мисс Мэри Пол. Его ждали удачная карьера, должность Верховного Судьи Ирландии, множество детей, долгая жизнь…

Следующие поколения Лефроев также оставили след в истории: генерал сэр Джон Генри Лефрой был ученым и первооткрывателем, а позже губернатором Бермуд и Тасмании. В его честь названа красивая гора в Канаде – Маунт Лефрой.

General Sir John Henry Lefroy

Mount Lefroy

Капитан Хью Лефрой был ученым и изобретателем (слегка безумным в своей гениальности) – то он делал важные научные открытия, то выращивал картофель на крыше в свете луны. Полковник Патрик Лефрой прославился организацией партизанских отрядов в Италии во время Второй Мировой, а Эдвард Лефрой утонул вместе с Титаником. Ныне живут Лефрои, по прямой линии происходящие от Тома Лефроя. Например, Эдвард Лефрой, у которого своя школа серфинга в Корнуолле.

Когда-то, много лет после смерти писательницы, Тома Лефроя спросили про Джейн. Он сказал, что да, было дело, случилась с ним мальчишеская любовь – «a boyish love». Можно бесконечно долго рассуждать о глубине чувств или отсутствии оных у этих двух исторических личностей. Что можно прочесть между строк этих писем, написанных столь давно? И всё же…

Когда я читаю строки этих писем, мне кажется, я чувствую ту боль и тот смех сквозь слезы, который потом даст жизнь мистерам Дарси и Тилни, Дэшвуду и Найтли… Да, я верю, что Том Лефрой стал одним из источников вдохновения Джейн. Верю, что это была молния, ударившая в её жизнь, используя метафору из одного хорошего стихотворения. И осветила на миг всё вокруг.
Свою старшую дочь Том назвал Jane Christmas.