Иван фоминов личная жизнь биография

В Сети вышел первый сезон нашумевшего проекта «Чики», который показал зрителям огромный пласт жизни в российской глубинке. В основе сюжета – история о том, как девчонки как могут устраивают свою жизнь, закрыв дверь в прошлое. Но призраки прошлого, о котором знает весь городок, догоняют героинь. Всю жизнь их сопровождают самые разные люди, и не всегда среди них друзья.

Недавно Ольга Баранец, уполномоченный по защите семейных ценностей в Ленобласти и городе Петербурге, заявила, что сериал «Чики» скрыто пропагандирует феминизм и ЛГБТ. Также указано, что в сериале присутствует ненависть к мужчинам.

Возможно, не все разглядели в проекте Эдуарда Оганесяна еще и тот феминизм, который несет в себе ценности прав человека вне зависимости от гендерных признаков, а также тех героев-мужчин, которые показывают благородные качества. Слабость и сила, благородство и ничтожество, грешность и человеколюбие – все в человеке едино. И как говорит один из героев «Чик», «мы варимся в одном котле, и нет хороших и плохих, нет черного и белого, все – серое, все перемешано».

TV Mag поговорил с несколькими актерами, исполнителями как положительных персонажей, так и злодея, о том, о чем для них оказался сериал «Чики», чтобы попытаться понять их героев получше.

Сергей Гилев – роль казака Данилы

Сергей, расскажите, как вы попали в сериал «Чики»? Ведь, как мы знаем, долгую часть вашей жизни вы были связаны с работой в медиа.

Сергей: Когда прочитал сценарий, моя реакция была: «Вау! Это лучший из прочитанных сценариев!» Вот так я подумал. Эдик (Эдуард Оганесян, шоураннер. – Ред.) сказал мне: «Ты будешь у нас играть, вот это твоя роль». Сначала я обрадовался, а потом начал искать себя в сценарии. И оказалось, что у меня там то ли одна реплика, то ли вообще нет (смеется).

В сериале я слишком непохож на себя, у меня немного другая прическа и усы, а это сразу меняет лицо. Подписчики пишут, говорят спасибо. Ведь актер, в конце концов, работает для того, чтобы сделать что-то хорошее. Когда людям «заходит» и тебе говорят: «Ты молодец», это большая радость и хочется делать что-то еще. Конечно, я изначально предполагал, что это будет очень круто. Но результат выглядит даже лучше, чем я мог представить.

Ваш герой, безусловно, очень яркий, от него просто мурашки по телу. А какова история вашего героя?

Сергей: Эдик рассказывал, кто такой этот человек, почему он такой. Но это не было цельной историей с причинно-следственными связями, никаких конкретных биографических данных. Но у меня было понятное ощущение, какой он, казак Данила.

Думаю, что, если люди начинают дописывать историю для героя, фантазировать, это признак того, что у нас получилось сделать офигенно. Я знаю, что, например, додумали до того, что он может быть отцом Ромки, что у них какая-то история с Жанной, это супер, мне нравится.

Какие у вас ощущение от просмотра?

Сергей: Я смотрел все серии вместе со всеми зрителями. И удивлялся вместе со всеми. Никогда не знаю, где я появлюсь или где меня совсем не будет. Это очень интересно и весело. Каждая серия сильная, очень ровно прошли. Я удивился тому, насколько классно девочки вчетвером играют сцены, где они наперебой друг другу что-то говорят, ругаются. И это не скучно, динамично, захватывающе. Они виртуозны! Еще мне нравятся все люди из эпизодов – это все наши друзья или местные. Многие из них даже не актеры.

Кстати, был момент недопонимания с местными, о котором даже писали СМИ…

Сергей: Знаете, я раньше никогда не понимал претензий к прессе, потому что сам всегда работал в медиа, я работал на лучшем спортивном сайте страны, руководил «Трибуной» Sports.ru. Я точно знал, что, когда мы публикуем материалы, мы не врем. И не представлял, как может быть по-другому. Я увидел, как не то что врут, а как люди играют в испорченный телефон. Что-то маленькое случилось, а описывается так, будто у нас большая беда, трагедия, скандал, и заголовок не соответствует действительности.

В общем, ничего особенного и не произошло: у кого были какие-то вопросы, мы разговаривали с местными, договорились, подружились, все было классно.

Насколько вам знакома жизнь глубинки?

Сергей: Я половину жизни жил в Ижевске, хоть он и немаленький. Мне кажется, что люди были как-то добрее, а сейчас стали чуть-чуть позлее. Мне повезло: с проблемами я особо не сталкивался, люди вокруг меня были если и не сильно обеспеченными, то приличными и без крайностей, особенностей. Такая спокойная там жизнь, и людям там нравится. Но, конечно, я представляю, что бывает и наоборот, понимаю, что такое домашнее насилие. Для этого не надо жить в провинции.

О чем для вас сериал «Чики»?

Сергей: О добре, конечно же! Может, пара-тройка человек из тех, кто пока не понимал, но потенциально мог бы понять, перестал бы… Если бы пара-тройка человек перестали быть злыми и поняли… Все-таки надо дать людям жить так, как они хотят, и не мешать. Потому что добро лучше зла – вот так!

Думаю, «Чики» уже стали супермассовыми. Как раз для этого сериал и сделан, он понятный, интересный, развлекающий. В нем есть все для того, чтобы быть массовым. В телевизор он не может попасть по куче причин, к сожалению. Да и бог с ним, с телевизором.

Михаил Тройник – роль отца Сергия

Михаил, для вас было простым решением сыграть священника?

Михаил: Мне изначально было интересно поучаствовать в проекте «Чики». Еще когда мы снимали пилот на совсем небольшие деньги, чувствовалась та энергетика, которая потом присутствовала и на протяжении всей работы. Это была не просто работа для всех нас, это был вклад. Эдик (Эдуард Оганесян, шоураннер. – Ред.) мне предложил сыграть священника. Подготовка была, конечно же, помимо изучения сценария и репетиций, я общался с людьми, близкими к церкви. К тому же у меня бабушка в деревне была очень верующей. Но не хочется говорить о вере слишком много, наверное, это вещь интимная.

А каков ваш отец Сергий?

Михаил: С Эдиком мы много разбирали моего персонажа, этот клубок его противоречий – он очень верен своему делу, но встречается с ситуацией, которая сталкивает его с другой реальностью и переворачивает его жизнь. Как и всех героев этой истории. И мой персонаж пока не знает, как справиться с этим. Но отец Сергий – очень уверенный в своей вере человек, он непоколебим. Он, конечно, не святой, но правильно ищущий дорогу.

Но его история о том, что выбор был не осознанным, а, скорее, спонтанным. У него есть такая черта – решительность. Так я думаю про него. Для меня тема быта провинциального священника не главная. Я не стремился показать внешний процесс воцерковления отца Сергия. Для меня было важно показать зрителю, прежде всего, обычного человека, с которым что-то произойдет, а он сам не понимает, что именно. Передать предчувствие предстоящих бурь.

Что главное в истории сериала «Чики»?

Михаил: История Жанны, которая, приехав в Москву и обратно, остается у разбитого корыта в результате. На мой взгляд, история главной героини и ее месседжа – это встреча со своей гордыней. Жанна все может, она такая четкая, модная и считает, что все перевернет. Она уверена, что все знает об этих людях, о нравах, но жизнь ее бьет, показывая, как на самом деле. И эта уверенность оборачивается чем-то совсем противоположным – герои даже не ожидают, что такое может произойти. И главное для меня в сериале – что мы, как зрители, знаем, что сейчас что-то произойдет с этими героями, условно, мне кажется, сразу понятно, что никакой фитнес-клуб они не откроют, а герои не знают, и мы смотрим, как поведут себя герои в этих жизненных ситуациях.

И сейчас так много людей, которые знают точно, как надо жить, любить, молиться. И такая уверенность в этом забирает у нас силы на настоящую жизнь на самом деле. Представления о себе и о мире вокруг постоянно меняются. В сериале мы пытались показать обстоятельства так, чтобы зритель видел, что что-то идет не так. У меня с начала этой истории было ощущение, что девчонки не откроют фитнес-клуб, но интерес в том, почему так произойдет и как будут развиваться события.

Что вы открыли для себя после работы в проекте?

Михаил: Я очень рад, что мы смогли поработать в небольшом городе с его жителями, увидеть их настоящую жизнь, не декорации. Конечно, есть этот колорит провинциального города, нетронутый и не испорченный урбанизацией. Передать и сохранить атмосферу глубинки – дело непростое. Насколько нам удалось передать этот дух, пусть зрители решают. Нам помогали многие жители Прохладного, и спасибо всем.

Кажущаяся документальность проекта скрывает на самом деле много референсов, отсылок, и это довольно непростая картинка, в чем-то артхаусная. Но это понятно и доступно, нескучно смотреть. Мне кажется, наша история в «Чиках» все же немного приподнята над реальностью, поэзия в этом чувствуется. Но она сделана столь тонко и хрупко, что ты все равно сразу считываешь и узнаешь знакомое каждому. И это история очень современная, для широкого зрителя.

В каких проектах мы сможем увидеть вас в будущем?

Михаил: В сентябре в кинотеатрах выйдет комедия «Хандра» Алексея Камынина, а на ТНТ – сериал, где я снимался. Также будет проект про пробуждение. Я снимался у Алексея Учителя в фильме «47».

Стивен Томас Окснер – роль Кости

Проект «Чики» для российского кино очень важный. Помните свое первое впечатление, когда познакомились со сценарием?

Стивен: Помню, ехал в маршрутке с «Домодедовской» в Подмосковье, мне позвонил Эдик (Эдуард Оганесян, шоураннер. – Ред), через хороших знакомых нашел меня и предложил встретиться. Как и многие актеры, я скептически смотрел на сериалы в целом, но сразу находил контакт с Эдиком при встрече. У нас с ним было где-то пять самопроб. Потому что изначально мне казалось, что сцена очень драматическая и это вообще не комедия, я играл на полном серьезе. У меня профессия изначально клоун, и я могу легко найти нелепость.

Костя – человек, который немного отстал. Конечно, он понимает все происходящее вокруг, но не совсем участвует, и получается, что он маргинальный в некоторых смыслах.

Эдик мне рассказал, как строились отношения Кости и Жанны. Когда Ромка родился, Костя хотел жениться на Жанне, но его мама запретила, так как знала об образе жизни потенциальной невестки. Когда Жанна жила в Москве, мать Кости умерла, поэтому он был уже свободен и мог появляться в жизни своего сына.

А что нового для себя вы открыли при работе в этом проекте?

Стивен: Татьяна, я больше всего светлую сторону узнавал. Был и довольно жесткий период, когда я только-только приехал. Была тревога, я не сразу понимал, что происходит, не сразу находил общий язык с местными жителями. Были моменты, когда я оборачивался и уходил в раздражении, без агрессии, но в недоумении. Потом выяснялось, что с этим сталкивались и другие ребята. И они мне рассказали, что надо просто найти общий язык, и все будет тогда хорошо. Оказывается, через контакт можно пережить неудобные моменты, и наша съемочная команда это делала на протяжении трех месяцев.

Еще была такая история. Один раз нас с Сергеем таксист спросил, сколько актеров у нас снимается в кино. Я быстро прикинул и ответил: «Может, человек двадцать». А Сергей на меня посмотрел и сказал: «Наверное, больше ста». И он уточнил, что учитывал всех местных – актеров массовых сцен и второстепенных персонажей. Для меня это был такой признак формы, в которой мы работаем. Это такая документальная, но полностью авторская штука, где могут вписаться люди совершенно без актерских навыков. Теперь я смотрю на них, и иногда мне кажется, что кто-то играет лучше меня, так интересно и круто, видны их ум и мировоззрение. И это великолепно.

Это проект, который, по моей логике, изображает любовь. Любовь без границ – такая, с которой Бог уничтожил человеческий род и в то же время сообщил Ною, чтобы он ковчег построил. Это такая любовь, которую мы не можем понимать лично, это такая логика, которая заложена в мифологии и везде вокруг. В сериале есть все архетипы, но даже злодеи остаются в моих глазах людьми, и я их позицию понимаю.

Стивен, расскажите, что привело вас в Россию?

Стивен: Да, это, конечно, многослойный вопрос. Я вырос в горах, в небольшом городке, занимался скалолазанием, строил всякие постройки в лесу и особо не любил читать. В 14 лет я впервые прочел Антона Чехова, и вдруг мне по-настоящему интересно стало читать. Потом я стал исследовать его жизнь, МХАТ, Станиславского, Михаила Чехова. Я мечтал попасть в МХАТ. В США тоже учат по Станиславскому, но все равно там Станиславский через несколько переводчиков, а так уже появляется уровень недопонимания. Мне так казалось, когда я учился на актера в Америке. И затем на три месяца я приехал поучиться в Россию – и такая влюбленность непонятная у меня возникла к русской культуре, театру! Я никогда такого театра раньше не видел. Потом я пытался жить в Чикаго, но не получилось, неинтересно было, и я вернулся учиться в МХАТ. Потом я перевелся в ГИТИС, но и оттуда ушел – хотелось работать. Я очень благодарен Виктору Анатольевичу Рыжакову за возможность поработать в Центре им. Мейерхольда. Он был мне театральным домом в начале моей жизни в Москве. В принципе, это моя большая мечта, в течение где-то восьми лет она воплощается. Жизнь как-то «обрусела» меня, я сам уже даже обрусел. И теперь, когда я возвращаюсь в Америку, я особо не могу там найти свое место. В России меня устраивает, как люди разговаривают, непосредственность такая.

Мне кажется, любой человек, который живет в Америке достаточно долго, если он вырос там, он понимает, что американская мечта сломана, она гносеологическая. Америка для меня – как картинка из книг о древнегреческом мире, достигаемое место над облаками. А если ты сам оттуда, то понятно, что, в принципе, это не работает ни у кого. Там те же социальные жизненные проблемы, в конце концов, просто в другом виде, в другой упаковке.

Еще я жил три года в Ереване, и это был бесценный опыт. Именно там я узнал общество, которое после встретил и в Кабардино-Балкарии на съемках «Чик». Особые южные черты характера, которые весьма отличаются от московских. И каждый таксист в Ереване спрашивал у меня, зачем я переехал из Америки в Ереван. Ну это очень сложно объяснить человеку, который не понимал, насколько американской мечте грош цена, ее нет и никогда не было, это мифология. То же самое, как и День благодарения.

В какой-то степени история из «Чик» – интернациональна и может быть понята как в России, так и в США, как думаете?

Стивен: Да, если честно, я жду того дня, чтобы предложить сериал за рамками российской реальности. Думаю, в таком месте, как Кабардино-Балкария, отражается всеобщее страдание нашей планеты.

Мне кажется, крайне важно сегодня смотреть друг на друга во взаимопонимании, вне зависимости от того, кто я по нации, как я себя идентифицирую. Для меня это очень легко понимать, потому что я сам не знаю свою нацию. То есть я не знаю, откуда моя кровь. Но для некоторых, которые живут, например, в Германии, бывают такие очень сложные моменты между итальянцами, турками и немцами. И до сих пор люди из России есть в Америке, и смотреть на такой сериал из России и думать, что на самом деле там столько разных людей, они все в одной тарелке, они все пытаются выживать. Это все, мне кажется, было бы очень полезно.

В каких проектах мы сможем увидеть вас в будущем?

Стивен: Сейчас начинаю сниматься в одном проектe под названием «Руммейт». Ну а так снимался в рекламе недавно. Но снимаюсь я не очень много. Сейчас я пытаюсь открыть очень скромный маленький театр – «Безопасный театр», трехъязычный. Он будет базироваться в маленьком кафе, в «Москва-Дели» на Патриарших. Наша основная цель – давать силу, и наш следующий проект там – современная пьеса «Карл у Клары», которая изучает в основном любовь между мужчиной и женщиной. Там я буду играть и немного петь в хоре.

Иван Фоминов – роль Антона

Расскажите о вашем герое, пожалуйста.

Иван: Мне кажется, у Эдика (Эдуард Оганесян, шоураннер. – Ред.) была задача прописать каждую роль, найти для каждой свой типаж. И поэтому получились такие попадания. В сериале очень чутко и талантливо сделан кастинг. Я не представляю ни в одной роли какого-то другого человека – каждый на своем месте. Ни отнять, ни прибавить.

Впервые у меня, как артиста, было столь большое и долгое исследование этой жизни где-то там, за пределами Садового кольца. В этом смысле для меня не было чего-то непостижимого. Это очень близко, это про всех нас.

А до этого вы часто бывали вне Садового кольца?

Иван: Несмотря на то что я родился в Москве, прожил все детство я у бабушки с дедушкой – это как раз юг России, город Лиски Воронежской области. И эта атмосфера мне очень близка. Мы не играем какое-то конкретное место, мы играли про людей. Точнее, пытались очень честно и четко передать явление человеческой природы, а насколько это получилось, судить моим зрителям.

Это сериал про любовь. Это очень простой довод, и я знаю, что меня в этом поддержат Эдик и все ребята, я не сомневаюсь, про что этот сериал. Все очень просто. Тут можно дальше уже копаться в этом, говорить о ее проявлениях, о ее болезненности.

Массовый зритель готов к такому проекту?

Иван: Ну а что, по головке гладить? Сколько можно? Ну вот нагладились по голове – и что? Мы все как подзаснули, нам показывают мультики по телевизору, рассказывают, куда ходить, куда не ходить. Это вот все в результате приводит к тому, что нужно хоть что-то, что заставит людей проснуться. Время пришло для массового раскрытия глаз, мне кажется. Вопрос в том, что кто-то дальше продолжит спать, перевернувшись на другой бок, а кто-то уже не сможет жить иначе. Ну я, по крайней мере, искренне надеюсь. И что-нибудь может измениться к лучшему.

Мне кажется, такой сериал, как «Чики», никогда не покажут по российскому телевидению. Это неформат.

Где мы сможем вас видеть в ближайшее время?

Иван: Сейчас снимается четвертый сезон проекта «СеняФедя» для канала СТС, где у меня большая роль. Также много проб, и это нелегкий процесс.

Второй сезон «Чик» планируется»?

Иван: Не знаю. У нас на площадке сложились очень теплые отношения. И я бы с удовольствием со всеми встретился вновь, но о втором сезоне пока вообще ничего не известно.

Фото: Марс Медиа, Дмитрий Марков, Зина Илюхина