Григорович юрий личная жизнь дети
Любимая профессия подарила Наталии Бессмертновой не только признание публики, но и настоящее женское счастье в лице ее мужа — гениального Юрия Григоровича. Они были невероятно красивой парой в жизни и чуткими, понимающими партнерами — на сцене. К юбилею артистки АиФ.ru вспоминает историю любви балерины и ее стремительный путь к признанию.
Любимица
Маленькая Наташа появилась на свет практически в самом начале Великой Отечественной войны. Несмотря на все ужасы того времени семье удалось выжить. День победы Бессмертновы в полном составе встречали в Москве: мама с дочкой приехали из эвакуации, отец — с фронта. Два года спустя у супругов родился второй ребенок — Татьяна. По решению матери обе девочки поступили в Московское хореографическое училище и стали балеринами. Однако Наталия добилась на этом поприще больших успехов, чем ее сестра.
Наталия Игоревна Бессмертнова, 1968 г. Фото: РИА Новости/ Лев Носов
Первым педагогом Бессмертновой стала петербурженка Мария Кожухова. Строгая, дисциплинированная, она еще помнила легендарную Спесивцеву. Наташа была ее любимицей. Однако в 1959 году на 62-ом году жизни Мария Алексеевна умерла, и начинающая танцовщица попала в класс к Софье Николаевне Головкиной. На выпускном экзамене ученица блестяще выполнила 48 фуэте, и получила высшую оценку по классическому танцу.
В Большой театр балерина попала в 1961 году. За 27 лет пребывания на сцене она исполнила весь его репертуар. Долгое время основным партнером артистки был Михаил Лавровский, творческий дуэт с которым сложился еще во время учебы. Вместе с Лавровским Бессмертнова начала осваивать одну из самых главных ролей в своей жизни — Жизель. Первоначально работать над образом ей помогала Галина Уланова, считавшаяся лучшей исполнительницей этой партии. Но ученица то и дело спорила с педагогом. Узнав об этом, главный балетмейстер Большого — Леонид Лавровский, который обожал Наташу, решил, что сам будет заниматься с ней. 20 ноября 1963 года «Жизель» в исполнении молодой балерины покорила московскую публику. За свою жизнь Наталия Игоревна станцевала эту партию почти 200 раз, и ей же закончила свою блестящую карьеру.
Наталья Бессмертнова в роли Жизель. Фото: РИА Новости/ Максимов
Муза
Новый этап в жизни балерины начался после ее знакомства с Юрием Григоровичем. Бессмертнова стала не только супругой главного балетмейстера Большого театра, но и его музой. Она, как никто другой, могла воплотить все задумки Юрия Николаевича, будь то Анастасия в «Иване Грозном», Ширин в «Легенде о любви», Валентина в «Ангаре», Рита в «Золотом веке» и др. При этом сам хореограф любил повторять, что ставит балеты не для жены, а для выдающейся балерины Бессмертновой. Он искренне гордился супругой: ее талантом, умом и самостоятельностью. Однако даже это не помешало ему уволить Наталию Игоревну в 1988 вместе с другими выдающимися танцовщиками — Плисецкой, Максимовой, Васильевым, Лавровским и Тимофеевой. Это был невероятный скандал. Но театру требовалась молодая кровь. К слову, легендарной Майе Михайловне к тому времени исполнилось 63 года! Уже тогда атмосфера в главном театре страны для балерины и ее супруга начала накаляться.
Балетмейстер Юрий Григорович и балерина Наталья Бессмертнова во время репетиции. 1977 г. Фото: РИА Новости/ Александр Макаров
После увольнения Наталия Игоревна стала педагогом-репетитором в ГАБТ. Так же артистка разово принимала участие в отдельных спектаклях, ездила на гастроли. Но безумный успех, который в свое время буквально обрушился на чету Григоровича и Бессмертновой, сменился такой же безумной травлей. 7 марта 1995 года, после череды скандалов и противостояний художественный руководитель балетной труппы Большого написал заявление об уходе. Наталия Игоревна лично отвезла бумагу в Министерство культуры. Спустя всего несколько дней, 12 марта, сторонники Григоровича решили объявить забастовку и не выходить на сцену. Организатором протеста назвали Бессмертнову, что послужило поводом для ее увольнения. Однако узнав об этом, балерина решила не сдаваться без боя. Она обратилась в суд, и тот восстановил ее права. Документ об этом Наталия Игоревна принесла в театр. Но не для того, чтобы вернуться. Вместе с постановлением суда Бессмертнова положила на стол руководства заявление об уходе. Так артистка поставила жирную точку в отношениях с Большим театром, которые в общей сложности длились больше 30 лет.
Наталия Бессмертнова в роли Анастасии в сцене из балета С.С.Прокофьева «Иван Грозный». Фото: РИА Новости/ Александр Макаров
В кругу семьи
Несмотря на крепкий брак, детей у балерины не было. Ее «сыном» стал родной племянник — Миша. Он, сестра Татьяна и муж — единственные люди, которых Бессмертнова допускала в больницу, когда начала сильно болеть. Долгое время врачи не могли поставить артистке диагноз. От болезни почек и без того довольно стройная Наталия Игоревна, очень сильно похудела. А вскоре у нее начались ужасные боли.
По признаниям Виталия Вульфа, который был хорошо знаком с семьей балерины, боль была настолько пронзительной, что сильная от природы Бессмертнова начала хотеть собственной смерти. Но и в этом жутком состоянии она не переставала думать о муже, жить его делами и заботами.
Близкие и сама Наталия Игоревна понимали, что ее дни сочтены. Но когда Григоровичу понадобилось уехать в Сеул, супруга не стала отговаривать его от командировки, наоборот сказала, что он не должен забывать о делах. К сожалению, это был последний раз, когда хореограф видел свою музу живой. Бессмертновой стало плохо, практически сразу, после отъезда супруга. Когда Юрий Николаевич узнал об этом, он вылетел первым же рейсом. Но было поздно. 19 февраля 2008 артистки не стало.
Уже после похорон, на поминках балерины генеральный директор Большого театра Анатолий Иксанов зачитал приказ, который вернул Григоровича в ГАБТ. Он стал штатным хореографом балетной труппы. Это событие, наверняка, очень бы порадовало Наталию Игоревну. Она всегда близко к сердцу воспринимала все взлеты и падения своего супруга. Сам Юрий Николаевич в тот день никак не отреагировал на свое назначение, ведь он потерял единственную и любимую женщину, ради которой творил не один десяток лет.
Право на правду
Ольга Шаблинская, «АиФ»: Юрий Николаевич, некоторые ваши коллеги стараются жить сугубо в своём мире искусства… А вам удаётся отделить себя от политических реалий?
Юрий Григорович: Я и не пробую это делать – меня волнует, что происходит вокруг и что будет с нашим земным шаром. Особенно страшно, когда наши ценности, то, что мы наработали веками, на что жизнь положили, ставится уже даже не под сомнение, а под угрозу уничтожения. Мы всё время должны от кого-то или от чего-то защищаться, доказывать свои права на место на этой Земле, право на своё понимание жизни. Была ли когда-то ситуация простой для России? Нет, по-моему. Сегодня думаешь, что нет ничего тяжелее. Но наступает завтра – и всё вчерашнее кажется всего лишь ночным кошмаром. Уверен, что выстоим мы и сегодня.
– Часто говорят: искусство выше политики, оно объединяет народы. Но вдруг это только мечта?
– Уверен, культура действительно объединяет страны. В Японии, сколько раз ни покажи «Лебединое озеро», все билеты будут проданы. В Лондоне, сколько раз ни покажи «Спартака», то же самое. Не припомню за полвека ни одного турне, а их было около 100, чтобы наш балет не приняли. Были попытки сорвать гастроли, облить грязью в печати, устроить демонстрации перед театром. Более того, в отечественной прессе пытались дезавуировать наш успех за границей, но всё это было неправдой. Не верьте!
Проверить делом
– В прошлом нашем интервью вы сказали, что ребёнок уже во чреве матери сучит ножками. Получается, сначала было не слово, а движение… Так?
– Я считаю, что жест – и яркий, энергичный, и сдержанный, экономный – тождествен высказыванию. Жест считывается порой без звука, без слова, вне определённой среды, художественной или бытовой. Это не значит, что на сцене жест должен существовать вне музыки, ритма, литературной или смысловой основы. Если всё это подключить к жесту – получается театр. Если проигнорировать, отключить – получается так называемый современный танец. Почувствуйте разницу!
– В 1995 году из-за конфликта с Минкультуры вы ушли из Большого. Балеты Григоровича начали стремительно убирать из репертуара. Больно было, что «убивают дитя»?
– Некоторые балеты исчезали на сцене Большого театра, но восстанавливались на других сценах. «Золотой век» сразу пошёл в Краснодаре. «Иван Грозный» – в Парижской опере и в Кремлёвском балете, там же – «Ромео и Джульетта» и «Корсар», а «Каменный цветок», самый первый из моих больших балетов, спустя 50 лет возродился сразу в четырёх театрах: в Москве, Красноярске, Краснодаре и сейчас в Питере, в Мариинском. Я ставлю там, где меня о том просят, и стараюсь не поддаваться чувству обиды или обделённости. Мне гораздо интереснее проверить собственную хореографию в другом времени, а значит, в другом культурном контексте, и посмотреть, что будет.
– Юрий Николаевич, 2 января вам 90. Не пугает такая цифра?
– К юбилеям стараюсь относиться философски. Они время от времени призывают к ответу: что сделал, что хотел бы переделать, что запомнил и зачислил в свой, как теперь модно выражаться, шорт-лист. Я не из тех, кто забывает или перечёркивает прошлое. В нём было столько высокого – высоких отношений, высокой любви, настоящего творчества. Мои дорогие учителя в Академии на улице Росси: Агриппина Ваганова, Владимир Пономарёв, Александр Пушкин.
Они помнили балеты Мариуса Петипа в их, можно сказать, чистоте и передавали нам как самое дорогое в жизни. Собственно, это и была их жизнь – при школе. Над их комнатами располагался репетиционный класс, и они слушали, угадывали по топоту десятков ног, как идёт процесс. Затем был Мариинский театр (тогда Кировский), Большой театр…
Особое ощущение родства – через Школу русского балета – дарили балетные эмигранты в Европе и Америке. Кого только не было у нас за кулисами: Вера Каралли, Бронислава Нижинская, Серж Лифарь, Леонид Мясин, Георгий Баланчивадзе. Они носили в себе русский балет и, когда мы приезжали, тянулись к нам. Судьба сводила меня с Игорем Стравинским, Марком Шагалом, Дмитрием Шостаковичем, Арамом Хачатуряном. Я периодически подумываю о том, как записать, зафиксировать это.
Важную роль в моей жизни сыграл художник Симон Вирсаладзе.
А из самых дорогих встреч, конечно, – с балериной Наталией Бессмертновой.
Народная артистка СССР Наталья Бессмертнова и народный артист СССР, главный балетмейстер ГАБТ СССР Юрий Григорович на репетиции. 1979 год. Фото: РИА Новости/ Александр Макаров
– Ваша жена и соратница…
– Меня часто просят сказать о ней что-то, а я не могу – не знаю, что нужно выделить. Это и была сама жизнь, не делимая ни на какие периоды (Наталия Бессмертнова была женой Григоровича с 1968 г., в 2008 г. она скончалась. – Ред.).
Жизнь – она и есть жизнь. В «Щелкунчике», «Лебедином озере», «Спящей красавице», «Жизели» с наступлением утра брезжит надежда. Не всегда можно вернуть утраченное, а точнее, и вовсе нельзя. Но что-то подобное просветлению или раскаянию на героев нисходит. Свою жизнь я запомнил как одну нескончаемую работу, полную любви и радости. Сегодня я особенно стремлюсь фиксироваться на том позитивном, что жизнь мне дала. А всё дурное, мелкое, случайное, что путалось под ногами, надо стирать и не тащить за собой в вечность.
15 кадров из жизни Юрия Григоровича
Почему балетмейстера Большого театра любят и ненавидят.
Фото: balletcontest.ru
Юрия Григоровича называли и диктатором, и великим, причем иногда в одном предложении.
Если вы спросите что хорошего и что плохого было в Большом театре при
советской власти, скорее всего, услышите его фамилию. Талантливый танцовщик, 33
года прослуживший в главном театре страны балетмейстером, а затем
художественным руководителем, стал для балетной труппы помощником и врагом.
Он
увольнял, когда считал нужным и давал путевку на западные гастроли, когда того
хотел сам. Его обвиняли в злоупотреблении властью. В частности, Майя Плисецкая в
своих воспоминаниях писала, что после первых двух великих спектаклей Григорович начал путь вниз, чему виной самомнение от власти. Только на сцене
Большого, да и Мариинского театра тоже, до сих пор идут его постановки,
балеты становятся классикой, а его имя и балетные труппы помнят и
Европа, и Америка, и Азия. Волан-де-Морт ведь тоже совершал «ужасные, но великие
дела», но кто бы без него сопереживал Гарри Поттеру, да и кодексом Наполеона, в
конце концов, вдохновилось пол-Европы.
Григоровича называют потомственным танцовщиком, что правда лишь отчасти. Родители его были
любителями балета, но никогда не танцевали, танцевал Георгий Альфредович Розай,
дядя по матери. И все же вся семья была творческой. Отец — потомок писателя
Антона Григоровича, а предки матери были цирковыми артистами, приехавшими во времена Петра I из
Флоренции.
Для мальчика балет начался рано. Семья жила в Петербурге, на улице Моховой, откуда до балетного училища можно было
добраться за 20 минут.
Ленинградское хореографическое училище (сейчас академия имени А. Я. Вагановой) стало первой ступенькой
стремительного восхождения Юрия Григоровича наверх. Здесь был признан его
талант и отсюда после окончания учебы он получил билет на сцену Кировского
театра оперы и балета (сейчас Мариинский театр), где солировал в течение 15-ти лет.
Его гротескные партии в «Каменном
цветке», «Спартаке», «Бахчисарайском фонтане», опере «Князь Игорь» привели к должности балетмейстера театра.
Свой первый балет «Аистенок» он поставил, еще будучи солистом театра, в 21 год на сцене ДК им. Горького. Тогда Юрий Николаевич впервые дал понять, что не хочет быть только танцовщиком, его цель гораздо
выше. Став балетмейстером главного ленинградского балетного театра, Григорович принес
с собой революцию — его артисты вновь танцевали на сцене, а не показывали
хореодраму (читай, пантомиму с небольшими танцевальными вставками), как это
было в последние десятилетия. Он вернул танцу звание главного героя на сцене.
Спектаклем, обеспечившим признание Григоровича как хореографа, стал «Каменный цветок» на музыку
Прокофьева. Он идет на сцене больше 50 лет, давно превратившись в
классику. Новая редакция балета, новые декорации, новая хореография, где в
классический танец удачно вплетались элементы других стилей, в том числе
народного танца — вот какой была постановка 1957 года.
Фото: krasopera.ru
Этот принцип, обогащение классики элементами народного танца, спортивных движений, пантомимы, свободной пластики,
стал для балетов Юрия Григоровича основным. Второй спектакль, поставленный на сцене
Мариинского театра — «Легенда о любви». Обе постановки Юрий Николаевич привез в
Москву, когда был приглашен на должность главного балетмейстера Большого театра
в 1964 году.
На тот момент Большой переживал нелегкие времена и уж точно его труппу нельзя было назвать Первой труппой
страны. Конечно, «Русские сезоны Дягилева» в начале XX-го века имели в мире успех,
но шли они до 1929-го года, когда Дягилев умер. Большой гремел в США, да и в
Европе, когда труппу возглавлял Григорович.
Первым его спектаклем в Большом стал «Щелкунчик». Григорович создал полностью новую хореографию и впервые
детские сцены танцевали артисты кордебалета, а не ученики хореографического
училища, что позволило сделать сцены глубже и сложнее.
Фото: Алекандр Макаров/РИА новости
«Спартак», как и другие свои спектакли, Юрий Николаевич создавал в творческом дуэте с художником Симоном
Вирсаладзе. Годы спустя он по-прежнему будет работать с его декорациями уже вдалеке от Большого. Их отношения скрепляла не только работа, но и дружба.
А разница в возрасте позволяла Григоровичу называть Симона своим учителем.
Он действительно уволил из театра Майю Плисецкую и Владимира Васильева, и еще плеяду великих танцоров, работающих
под его руководством, но достигших пенсионного возраста. Кто-то скажет: еще бы,
ведь его жена, балерина Наталья Бессмертнова, солировала в театре. Но и ее он
уволил тоже. Правда потом взял обратно. Плисецская в своих мемуарах настроена к
Григоровичу довольно враждебно, справедливо полагая, что у него была
неограниченная власть, которой он пользовался в своих интересах. В какой-то
момент их интересы не совпали.
На протяжении всех 30-ти лет в спину, да и в лицо, Юрий Николаевичу сыпались злые обвинения. Характер у него
был всегда. Что помогало в творчестве и мешало в отношениях с людьми. Но в
1995 году Григорович положил на стол Министерства заявление об уходе, сказав,
что лучше уйдет сам, чем уйдут его. А попытки к этому принимались много раз и
разными людьми.
Свое творчество он перенес на третью в жизни сцену — Краснодарский театр. Это была полностью его труппа,
созданная и воспитанная им. И что показательно, сегодня труппа Краснодарского
театра, как когда-то Большого и Мариинского, успешно конкурирует с лучшими
европейскими коллективами, благодаря качеству техники и хореографии.
Фото: livekuban.ru
Внезапно. Его позвали обратно. В Большой. Прошло больше 10-ти лет с момента его ухода, но он согласился. Случилось
это в день похорон Натальи Бесммертновой, женщины, прошедшей с ним весь
творческий путь, прожившей с ним до конца жизни. Она была его музой и танцевала
во всех его главных спектаклях. А сейчас эти главные спектакли вновь идут на
сцене Большого театра, но уже без нее.
Юрию Григоровичу 88 лет. Не многие в таком возрасте способны мыслить, не говоря уже о творческом мышлении.
Увидим ли мы новые постановки или будем наслаждаться балетами, которые он успел поставить за время карьеры, покажут афишы.
Биографию Юрия Григоровича изучала Екатерина Перминова.
Подписаться на еженедельную рассылку We Love Dance
Все хорошо, каждую пятницу вас ждут интересные новости о танцевальном мире