Елена жукова биография директор сургановой

Светлане Сургановой исполняется 50 — как она говорит, “полтинничек”. Уже 15 лет она поет в созданной ею группе “Сурганова и оркестр”, но многие из нас до сих пор помнят ее как “скрипку из “Ночных Снайперов”. В конце 2002 года Светлана ушла оттуда, и единственным лидером группы осталась Диана Арбенина. Разрыв был драматичным — девушек до сих пор расспрашивают о том, что тогда между ними произошло. Но 4 ноября на концерте в “Олимпийском” в честь 25-летия “Снайперов” поклонникам сделали подарок: впервые за эти годы Сурганова и Арбенина выступили вместе. Мы встретились со Светланой на следующий день. “Мне кажется, вчера у меня началась новая жизнь, — сказала она. — На качественно другом уровне”.  

“Динкины песни — это и для меня родные песни”

— Вчера примерно в это же время вы с Дианой Арбениной впервые за долгое время выступали вместе. Как ощущения?

—Отличные. Как будто не было этих 15 лет. Мне очень понравилось само шоу, сценография, звук. Очень достойно, на европейском — если не сказать на мировом — уровне. 

— Диана рассказывала, что, когда она позвонила вам пригласить выступить на концерте, вы ответили на звонок так, как будто ждали его. Как это было?

— Мы были на гастролях, уже уходили с площадки. Поклонники, цветы-автографы. Динка звонит, предлагает, я не все слышу — связь не очень хорошая, шум… Я вообще не люблю телефонные разговоры, телефонная речь мне всегда кажется невнятной. Предпочитаю sms-ки: всегда можно прочитать и не ошибиться. Или встречу лицо в лицо и глаза в глаза.

Возвращаясь к Динке — я была готова, потому что мне кто-то успел заблаговременно сказать: “Наверное, тебе Диана позвонит с предложением”. У нас разведка работает хорошо. И действительно, она попросила меня принять участие в юбилейном концерте “Ночных Снайперов”. Отказать я, конечно, не могла. Ради этого выступления нам (группе “Сурганова и Оркестр”) пришлось отменить несколько гастрольных концертов в Германии и Чехии, но я не жалею. Это знаковое событие.

— Вы исполнили вместе две песни: “Кошка московская” и “Солнце”. Почему их?

—Это надо спроситьДиану. Она сказала мне, что мы будем играть, за недельку-полторы до концерта. У нас даже репетиция была одна — за полтора часа до начала шоу. Потому что у обеих очень насыщенный гастрольный график, и нам так и не удалось пересечься, найти общее время, общую страну и общий город. Но Динкины песни — это и для меня родные песни. Неважно, сколько прошло времени, — я с тем же удовольствием их исполняю.

‘ YouTube/SurganovaOfficial’

— Вы сказали Диане: “Ты только живи, ты, пожалуйста, пиши, и знай: я всегда где-то рядом…”

— “Люби” еще я сказала. Потому что Динка без любви — это нонсенс. Это порох для ее песен, это ее движущая сила. Не будет любви — не будет песен. Поэтому я сказала: “Живи, пиши, люби”.

— А вам нравится то, что она сейчас пишет?

— Мне нравятся отдельные (на этой фразе Светлана снимает жакет)… Ой, я что, раздеваюсь, да? Вот видите, как взволновал меня вопрос! Сразу побежала раздеваться. Из последнего — трек, с которого начался концерт (речь о композиции “Если не слабо”, на концерте состоялась ее премьера): он очень мощный и по тексту, и по эмоциям. И, конечно, Динке всегда удается лирика — она просто на разрыв сердца. Сразу хочется ее сберечь, приобнять… Она такая хрупкая даже в своем драйве. Я волнуюсь за нее всегда, как за близкого родственника.

— Диана недавно сказала, что не была ни на одном вашем концерте и добавила: “Пользуясь случаем — может, она как-нибудь на концерт пригласит?” Пригласите?

— Да, я просто хочу сейчас дать ей отдышаться, а потом приглашу. И если вдруг 1 декабря Диана будет в Москве и сможет посетить “Крокус Сити Холл”, я, конечно, буду очень рада. У нас в этот день свой юбилейный концерт: отмечаем 15 лет группе “Сурганова и Оркестр” и мой полтинничек.

— “Посетить” — значит выйти на сцену и спеть?

— У меня, конечно, в планах предложить ей исполнить несколько песен, которые были в репертуаре “Ночных снайперов”, а потом перешли в репертуар группы “Сурганова и оркестр”: “Милая девочка”, “Корабли”, “Весна”. Безусловно, это стало бы украшением вечера.

Вообще,мне кажется, это было бы классной традицией — иногда давать концерт тех “старых” “Ночных Снайперов”. Либо раз в пятилетку, либо раз в год радовать тех поклонников, которые помнят тот состав и то время, а их, судя по “Олимпийскому”, огромное количество.

“Галкин сказал: “Я с Аллой переговорю”

— Про вашу свежую песню “Фурия”. Видела на YouTube комментарий: “Продать Лолите и забыть…”

— Ой, какой классный комментарий! Браво, я это запомню! Это прямо респект, поставьте от меня лайки и напишите, что Сурганова в восторге.

— Абсолютно нетипичная для вас песня. Что это было?  

— Не пневмония. Помните, все боялись атипичной пневмонии? Атипичная песня. Руководство поставило передо мной задачу: “Напиши. Радийную. Песню! Радиохит!” (“руководством” Светлана называет директора группы Елену Жукову, которая во время интервью сидит рядом). Ну ладно, попробую. Покрутила, повертела. Влетела в голову строчка: “Неуправляемый, непредсказуемый, в тебе темперамент вулкана Везувия…” Я начала раскручивать, получилась песенка. Ни на одно радио ее не взяли — она оказалась антирадийным треком. Только после клипа ее подразобрали, но не настолько, насколько мы рассчитывали. Так что будем пробовать еще попасть в топы “Русского радио”! Хотя надо ли — я не уверена.

— То есть у вас и была цель сделать “а-ля Лолита”?

— Ну да. Или Меладзе.

— В бэкстейдже клипа вы говорите, что фурия — это “харизматичная, брутальная тетка, которая знает, что она хочет в этой жизни”. Это про вас?

— Я не одна такая здесь! Это собирательный образ. Ну, если б я не была харизматичной, то, наверное, не собирала бы залы. А вот “брутальная” — вряд ли. Я могу поиграть в брутальность, а так я мягкая и пушистая. А в клипе я в образе, с красной помадой. Мы очень повеселились, пока его снимали. Уже думаю — что бы еще такое “радийное” сделать?

— А как насчет идеи спеть дуэтом с той же Лолитой?

— Ну, Максиму Галкину, к примеру, понравилась эта песня. Когда нас отвергли все “попсовые” радиостанции, я решила предложить ее Максиму — как раз накануне мы вместе участвовали в записи одной телепрограммы… Отправили ему “Фурию”, и он ответил чуть ли не в этот же вечер: “Я подумаю, с Аллой переговорю, нужно песню “примерить”… Но эта история зависла в воздухе, что при их занятости понятно. Неважно — мне было очень приятно уже то, что Максим откликнулся.

— А почему Галкину — вы дружите?

—Мы виделись пару раз и знаем о существовании друг друга, не более. Но когда песенка формировалась, я представляла, как они с Аллой ее исполняют. Помните, они дуэтом пели “Будь моим зайчиком”? То есть они же меня и вдохновили.

— Вы сами часто исполняете чужие песни. Почему?

— Вы же замечали: когда песня спета одним исполнителем — вы открываете одни смыслы, когда другим — другие. Ведь все слова уже сказаны, все ноты уже спеты. Наша задача — находить подуровни. Я пою только то, что для меня органично. И когда я исполняю песню, она моя, даже если не мной написана. Я ее пропускаю через себя, иначе нет смысла.

“Не надо лезть в кухню”

— Еще про чужие песни — у вас есть сборник “Песни военных лет”. Какая из них любимая?

— Военные песни — это мощный параграф или даже целая глава в моем воспитании. У меня ведь мама и бабушка — блокадницы, и я Петербург до сих пор называю Ленинградом. Я, конечно, очень люблю песню Булата Окуджавы “Десятый батальон” Каждый раз она меня до слез пробивает. Кстати, нас после ее исполнения пригласили выступить на ежегодном вечере памяти Булата Шалвовича 25 ноября в концертном зале Чайковского.

— Что будете петь?

—Думаю, как раз “Десятый батальон” и вот это: “Все дело в том, что в дилижансе, все дело в том, что в дилижансе…” Я очень люблю эту песню.

(В этот момент директор группы Елена Жукова сообщает: “Пользуясь случаем, хочу сказать, что главный режиссер этого вечера держит до сих пор песню “По ночной дороге” и говорит, что отдаст ее только Сургановой”). Ужас! Это ж совсем скоро. Я очень долго учу песни. У меня плохая память, мозг поврежден шестью наркозами (в 27 лет у Светланы обнаружили онкологию, она пережила несколько операций). Я не помню ни лиц, ни имен, ни дат, ни текстов… Это большая проблема. Как могу, тренирую.

— А петь по бумажке — это неправильно?

— Неудобно по бумажке: это отдельный стресс, путаются строчки, не дай бог куда-нибудь перескочить взглядом. Все надо в голове держать.

— Много лет хочу поблагодарить вас за песню “Апрельская”. Она как-то очень точно описывает все, что я чувствую каждую весну. Расскажите, как она была написана?

— Не расскажу. Это очень личное. Но это было очень мощно.

— А про какую-нибудь другую?

— Не надо этого делать. И никогда ни у кого этого не спрашивайте. Ладно, я не буду за других — это сейчас было с моей стороны некорректно, но меня лучше о таком не спрашивать. Есть такая притча: мальчика, который умел летать, просили рассказать, как он это делает. Он устал от вопросов, взял и рассказал. И после этого перестал летать. Написание песни — это таинство. Это разговор с богом. Не надо лезть в кухню — может быть, вас даже это разочарует.

— Вы часто пишете песни?

— Нет. Могла бы чаще. Это слабодушие, леность. Потому что песня — это энергозатратное производство. Я по-хорошему завидую людям, которые могут не расточать эту энергию на что-то постороннее, а сидеть и писать. Но когда рождается песня, чувствуешь себя очень счастливой. Это, как ребенок, — что-то абсолютно твое.

“Уважаю труд. Не люблю ленивых”

— Вы говорили, что себе 18-летней сказали бы: “Прекращай есть булку”. А на вопрос, какой вы видите себя через десять лет, сразу ответили: “Стройной”. Вам так важен вес?

— Мне кажется, что человек должен быть стройным. Особенно мужчины. Женщинам я делаю поблажки, потому что они дают жизнь. А мужчина должен быть в стройном, упругом теле, как хороший воин, который всегда готов защитить, взять на руки. Он должен быть для женщины не только опорой, но и дополнительным украшением. Я, конечно, не беру в расчет какие-то серьезные проблемы со здоровьем, говорю о людях, которые просто себя распустили. Люди находят оправдания любой лени. А я уважаю труд. Не люблю ленивых.

— То есть бодипозитивизм — это не ваша история?

— А в чем он заключается, помимо оправдания тучных людей? (PR-директор Светланы Григорий Юлкин: “Это не про тело, а про голову. Многие полные люди считают, что недостойны любви, недостойны заниматься сексом…”) Нет, это глупости. Конечно, если ты сейчас в таком теле, ты достоин любви. Причем чем больше ты будешь это делать — в буквальном смысле, любить, — тем быстрее ты скинешь лишние килограммы. Я просто призываю к здоровой критике. Хотя вот есть у нас в группе музыкант Валерка Тхай — душа коллектива, я его уважаю и очень люблю… Но толстый и не хочет худеть! И прямо уплетает гамбургеры… Как мне нравится Майя Плисецкая, которая на все вопросы о своей диете отвечала: “Не жрать”.

— Феминитивы вы тоже не любите?

— А что это такое?

— Слова женского рода, обозначающие род деятельности. Например, есть “музыкант”…

— И есть “музыкантша”? Ужас. Даже “поэт” и “поэтесса” коробит. 

— “Авторка” очень распространено.

— Авторка? Бред. Не знаю, меня ломает. Может, я ретроградна и архаична в этом вопросе. Но… вот “хирург”. “Хирургиня”? “Хирургка”?

— Хирургесса.

— О! Поэтесса-хирургесса. Нет, как-то немузыкально получается… Когда ты добавляешь какой-то слог, вся музыка языка меняется.

— Сторонницы говорят, что есть, например, “уборщица”, но нет “президентка”. То есть когда речь о непрестижной и малооплачиваемой профессии, феминитив нам привычен, а когда о престижной — нет. Так язык становится средством угнетения женщин.

— Да хорошо бы женщины только так угнетались. Этими мужскими окончаниями. Бог с ними, это не самое большое зло.

— У вас хоть раз в жизни был период, когда вы занимались чем-то нелюбимым?

—Да я даже посуду люблю мыть. Я же была посудомойщицей в ресторане, в 97 году. Еще я когда-то занималась прививками манту в Магадане. Надо было составлять списки — кто привит, кто нет, и бегать из одного учреждения в другое. А там очень холодно, –50 °C. Вот это мне не понравилось. А так бог миловал: я в основном занимаюсь тем, что люблю. Готовить не очень люблю — жалко на это времени. Но мне это редко приходится делать, пока есть кому.

— А кризис среднего возраста у вас когда-нибудь был?

— А это что такое?

— Когда человек понимает, что большая часть жизни уже прошла. Многие начинают задавать себе вопросы — так ли они живут, тем ли они занимаются…

— Может, кому-то полезно задавать себе вопросы. Я не задаю. Я просто делаю. Я просто иду. У меня есть свой путь, и я его чувствую.

Беседовала Бэлла Волкова