Дочь василисы володиной

– Василиса, вы сразу почувствовали себя готовой стать мамой, воспитывать ребенка?
 
 
Василиса: Когда мы с Сергеем узнали, что у нас в планах Вика (сейчас ей 17 лет. — Прим. «Антенны»), нам было по 26 лет, уже достаточно взрослые люди. И, конечно, очень ее ждали. Когда Викуля родилась, то запела, может, она так хныкала, но я слышала в этом пение ангелов. Посмотрела на нее и поняла: вот она, любовь всей моей жизни.
 
Я не оглядывалась на то, как воспитывали меня родители, не было четких стандартов, к которым бы шла или от которых бежала. Возможно, потому что и меня не держали в жестких рамках. Считала: появится ребенок, посмотрю гороскоп и пойму, чего мне ждать от малыша. Я интересовалась астрологией лет с 14, поступила в Академию астрологии в 18 лет, а к моменту появления Вики практиковала. Уже в процессе родов знала, что ребенок мой будет восходящий Скорпион, значит, характер соответствующий, временами сложный. Думала: что же я не потянула часок-другой до другого восходящего знака, было бы проще. Но приняла этот факт, а дальше уже выстраивала коммуникацию.
 
Сразу приняла решение няням-бабушкам и в сад дочку не отдавать, хотела растить ее сама, и до двух лет Викуля находилась со мной. По ночам я либо часок-другой днем писала статьи в издания, клацая за компьютером с очень звонкими клавишами. Викушке было года два, когда она села за стол и как давай лупить по клавиатуре, говоря: мама работает. И я поняла, как это выглядит со стороны.
 
Вика: Помню, как мама носила меня на руках по комнате, танцевала и пела. И еще — как позже она меня оставляла в садике. У меня с ним совсем не сложилось, в отличие от школы, нет ни одного хорошего воспоминания.
 
Василиса: Вика из тех детей, которым хорошо дома. И первые недели я валерьянку пила, когда отводила дочку в сад и видела ее слезы.
 
Когда мамы говорят, как прекрасно ребенок ходит в сад, какой он коммуникабельный, мне кажется, часто причина в том, что ему скучно дома.

Василиса: Относительно воспитания у меня сразу была четкая программа: ребенком надо заниматься, уделять время. На это и нацеливалась. С дочерью я была более занудной мамой, чем со Славой (сын родился в январе 2015-го. — Прим. «Антенны»). С двух лет пыталась Вику учить буквам, усердствовала, не то что гения из нее растила, но верила, что в этом моя задача.
 
Вика: В детстве меня постоянно заставляли читать, твердили: все умеют, а ты еще нет. Часто я просто лежала, перелистывала страницы, а потом просматривала краткое содержание. Но я бы не прочитала столько в своей жизни, если бы родители так меня не трясли. Все это сыграло определенную роль, сама книгами я увлеклась достаточно поздно.
 
Василиса: Теперь смеюсь над тем своим максимализмом. Хотя, конечно, все это было из большой любви. Сейчас я гораздо менее требовательна. В последний год учебы Вика заявила, что пойдет в школе на медаль (и в итоге у нее все получилось), а я подумала, что это настолько неважно. Не то что меня не порадовало бы, но понимаю, что не это имеет значения. Главное было — определиться с окончанием школы и выбором высшего образования. Как бы его ни посыпали сейчас пеплом, все-таки оно не надстройка над средним, а база для мыслящего человека.
 
Вике и астрология интересна. Она меня уже прижимала к стенке: научи. Но сначала я была загружена, а когда освободилась, у нее началась подготовка к ЕГЭ. Математические основы астрологии изучить можно, но, чтобы заниматься ею серьезно, нужно обладать определенным жизненным опытом. Считаю, все должно вызреть, я не сторонник искусственного ускорения процесса.
 
Вика: Мне очень интересна эта сфера, обязательно буду учиться там, где мама в свое время. Она в любой ситуации говорит: я бы гороскоп посмотрела этого человека. Ловлю себя на мысли, что и у самой возникает желание поиска этой взаимосвязи. Пока не знаю, получится ли у меня связать жизнь с астрологией, как с основным источником доходов, сейчас двигаюсь в направлении бизнес-образования — маркетинг, менеджмент. Но если есть возможность получить два образования, нужно это делать. Чем больше знаний, тем лучше.

– Вика, есть ли темы, которые вы с мамой обсуждать не станете?
 
Вика: Я о многом могу говорить с мамой, но думаю, что не стоит ей все рассказывать. Недавно услышала от нее фразу: маме нельзя быть ребенку другом, это неправильно. Абсолютно с этим согласна. Она — гораздо больше, чем друг.
 
Василиса: Сейчас заплачу, как приятно это слышать, особенно после нашего сложного переходного периода в 13 лет, когда предки — ничто. Все его проходят, у кого-то он короче, у кого-то затягивается на несколько лет. Понятно, ребенку хочется быть популярным среди друзей, их мнение важно. Но жизнь расставляет все на свои места: кто тебя реально любит, кто заботится.
 
Родителям вступать в конкуренцию с друзьями неправильно и невозможно. Мы занимали жесткую позицию, когда видели проявление неуважения к нам и действовали запретительными мерами, если понимали, что Вика переходит границы, а в остальном ребенок в 13 лет — вполне здравомыслящий человек и осознает, что делает.
 
Воспитание — это всегда система не только развития человека (Юпитер), но и ограничений (Сатурн). Мы категорически не разрешали пить-курить, пропускать занятия, пытались открывать ребенку глаза на сомнительные идеи друзей. Если ты до этого пытался что-то в его голову вложить, оно уже там есть. Зато благодаря Вике я обогатила свой словарный запас жаргонизмов (хотя, конечно, им не пользуюсь) и теперь знаю, что «сижка в падике» — это курить в подъезде.
 
Соцсети мы разрешили ей только лет в 15. И сейчас, на исходе 18-го года жизни, Вика сама говорит, что ребенку в 12 лет нечего там делать. А в свое время у нее была робкая попытка обойти табу…
 
Вика: Не робкая, а очень даже уверенная!
 
Василиса: Да, та еще ситуация: Вика зарегистрировалась под чужим именем во ВКонтакте. И я случайно эту страницу увидела: фотография Вики и имя Алина Палмер. Думала, умру от смеха. Я подозвала к себе дочь со словами: «Ну что, Алина Палмер?»

Вика: Знала бы ты, как я тогда испугалась! Конечно, я все равно делала что-то, зная, что родителям это не понравится. Подросток пытается попробовать все. Ему кажется, курить за гаражами — круто. Наша семья популярна в районе, где мы живем, многим известны наши телефоны. Сделать что-то тайное я не могу, даже если очень захочу. А тогда мы с подругой, лет 14 мне было, решили попробовать сигареты и устроились с ними возле освещенного забора школы, лучше придумать не могли. Только поднесли сигарету, покашляли, поинтересовались друг у друга: как тебе? И, конечно, ответили: отлично, хотя на самом деле было ужасно. И тут нас увидела какая-то женщина, а на следующий день она не поленилась и позвонила моим родителям. В общем, меня спалили… Причем я сама взяла тогда трубку и передала папе.
 
Сначала родители отнеслись к этому строго, а потом как-то пришла вечером, мама: «Будешь ужинать, Викуш?» Чувствую, как-то странно она себя ведет, отвечаю: «Спасибо, не буду». И тут папа: «Конечно, она уже покурила». Стебались над этой историей они довольно долго.
 
Василиса: С тех пор Алина Палмер больше не курила. А еще Сергей, как представитель музыкальных слоев нашей семьи, спорил тогда и до сих пор спорит с Викой о качестве современной музыки. Это у нас непрекращающиеся бои. А пару лет назад мы погрызлись из-за Анны Карениной: жертва она или героиня. Наш папа занимал консервативную позицию, сторону супруга, и отказывался слышать о недостатках ее мужа. А мы с Викой были против холодности семейной жизни. Сейчас вспоминаю с улыбкой, как за чаем мы до хрипоты спорили о семействе Карениных.
 
Вика: Прошло время, и теперь я согласна с папой. Я перечитала это произведение. Вообще его люблю, как и всего Толстого. Подумала и согласилась, что Каренина променяла любовь на страсть.
 
Василиса: Вику больше всего коробило, что Анна оставила ребенка. Признаюсь, и у меня женщины, которые не растят своих детей, вызывают много вопросов.

– Есть ли в вас схожесть, которая помогает понимать друг друга?
 
Василиса: Мы вообще близки с Викой во многом. Мне хочется верить, что это только мы с ней такие уникальные. Смотрю на нее и вспоминаю себя, в определенном возрасте и у меня были то смех, то слезы, гормональные всплески, быстрота суждений. Мне пришлось воспитывать себя годами, чтобы не судить торопливо о человеке, ситуации. Вижу и в Вике эту скорость. Думаю, это не столько ее возраст, сколько особенность наших огненных натур.
 
Но Вика прагматичнее. Она о будущем рассуждает с точки зрения какой-то полезности для себя. В советское время был популярен вопрос: хотите ли вы прожить жизнь яркую, но короткую, или длинную, но скучную. Как-то за завтраком я Вику об этом спросила. Она ответила: «Мам, ну что за дурацкие вопросы? Конечно, длинную». И я подумала: «У, молодежь, прагматики-рационалы». Они действительно более практичны, не говорю — меркантильны, хотя и это имеет место быть. Но сейчас и жизнь такая.
 
Вика — более свободный человек, чем я. Мы с Сережей более зажатые, зависимые от условностей, от внешних вещей. Вика открытая, проще говорит правду в глаза, не такая забитая, как мы, советские дети. Когда-то я с ужасом к этому относилась. Мне казалось, правду нужно окультуривать вежливостью и здравым смыслом. А когда ребенок ляпает все, что думает… Но сейчас Вика уже выросла. Еще, мне кажется, современное поколение лучше нас выдерживает эмоциональные нагрузки, они закалены критикой в соцсетях.
 
Вика: Мы с мамой обе очень чувствительны и жалостливы, но при этом разные в эмоциональном плане, она добрее. Близко к сердцу принимает проблемы других. Мы все проходим социализацию в семье, и я благодарна ей, что она научила меня любить людей.

Василиса: Мы обе очень сентиментальные, у нас слезы близко, заплакать быстро можем. Сопереживающие, но не только сочувствием все ограничивается, а соседствует с помощью. Вика сразу откликается на просьбы друзей, даже когда они не совсем правомерны. Но в этом я и себя вижу тоже.
 
И еще какое же это счастье — иметь вежливого ребенка! Вот для чего стоило родить дочь. Все время слышу от Вики: «Мама, ты сегодня опять хорошо выглядишь!» И настроение сразу улучшается. Ко мне приходила стилист, разбирала гардероб, посоветовала отказаться от пары любимых мною джинсов. Я сказала об этом дочери. А она: «Давно пора было». То есть Вика это все видела, но не сказала: «Мама, так уже не носят!»
 
Вика: Я вообще не это имела в виду. Считаю, чем больше у девушки вещей, тем лучше. Мама каждый раз к обеду словно с подиума выходит.
 
Василиса: Ой, как приятно!
 
Вика: Я постоянно ношу мамины вещи, и она легко мне их дает. Это удивительно, потому что слышу кучу историй от подруг, как в таких ситуациях мамы на них злятся.
 
Василиса: Не весь мой гардероб Вике подходит. Во-первых, у нее размер ноги на 2,5 больше моего. И обувь точно в безопасности. А во-вторых, часть вещей у меня космической тематики: то бомбер с небесной сферой, то звездочки — я этим болею.
 
Вика: Почему? Я люблю такое носить. Вполне у нас в этом вкусы совпадают. Мне с мамой хорошо, интересно заниматься с ней многими вещами. Но сейчас настолько редко выдается возможность провести время вместе. Если лет в 14 ты приходишь на кухню взять чай и уйти в свою комнату, закрыться там и болтать с друзьями, а когда родители зовут в кино, отказываешься, то сейчас ситуация другая — ты хочешь, а времени нет. И думаешь: почему была такой глупой, не пользовалась этим? Но все равно мы достаточно много времени проводим вместе: ходим в музеи, театры, выставки.
 
Василиса: Из-за того, что офис и квартира рядом, у нас много микровстреч: возможность пересечься за обедом или Вике прийти к нам в кабинет. При нашем загруженном режиме они как компенсация родительского голода.

Вика: Жизнь моих родителей является для меня эталоном. Сейчас у меня мысли выйти замуж в 27 и тогда родить ребенка. Не раньше 25 лет точно, как всегда говорила мама. Я вижу пары, которые стали жить в браке в другом возрасте и у них не все так хорошо сложилось, в отличие от тех, кто не поторопился и дал себе время. Хотела бы двоих детей. Во мне самой сидит и мальчик, и девочка одновременно. Поэтому я смогу коммуницировать как с сыном, так и с дочкой. Мне кажется, в каких-то ситуациях я поступаю как парень, в других проявляется мое женское начало.
 
Василиса: Кокетливость! К зеркалу подойти невозможно.
 
Вика: Но при этом прагматичность, рациональность. Меня мало что может удивить. Я ко всему готова.
 
Василиса: Мне кажется, ты торопишься, переоцениваешь себя. Есть вещи, к которым нельзя приготовиться. С брутальностью ты немного переборщила.
 
Вика: Ладно, соглашусь. Мама часто оказывается права. Помню, когда у меня возникали отношения с мальчиками, я спрашивала у нее, что она думает в каких-то ситуациях. И как было круто, когда слышала мамин совет, а через полгода происходило ровно так, как она говорила. Думала: как же так? Но мы никогда не обсуждали, какого человека она хотела бы видеть рядом со мной, да и сама я не задумывалась. Что скажешь, мам?
 
Василиса: Придет время — обсудим. Мне кажется, мы все выбираем ретиво: нравится или нет. Думаю, ты, как человек адекватный, не полюбишь прохиндея. Да, дочь, ты же не расстроишь мамочку? Даже если он не во всем будет меня устраивать, я, конечно, дам возможность ей самой принимать решение. Никого невозможно удержать. Мне кажется, процесс воспитания по выбору мужа должен осуществляться не в момент, когда дочь у загса стоит, а в течение жизни. На мой взгляд, родители не должны вмешиваться в личную жизнь детей старше 18 лет. Мы поступим так же, если не увидим в этом человеке большого подвоха для дочери. Если она придет и скажет, что полюбила в свои 18 отсидевшего насильника и убийцу, я, конечно, вмешаюсь, потому что это будет не только принципиально для ее жизни, здоровья, благополучия, но и вопрос моего счастья тоже. Каждый человек старается для себя, даже когда думает о детях.
 
Вика: Думаю, я точно не выберу проходимца, потому что, имея микроскопический опыт за спиной, понимаю, кто мне нужен. Мне важны ответственность, доброта, наглость, умение пробиваться, целеустремленность. Я сама по природе лидер. Хочу, чтобы мы шли с человеком плечом к плечу, как партнеры.

Василиса: Тихоню она не выберет никогда с Марсом в Стрельце и со своей огненной историей в гороскопе. Но, как бы ни складывалось по звездам, мне будет все равно, тихий мой зять или пробивной, лидер или исполнитель, важно, чтобы он к Вике относился уважительно. Чтобы ценил, любил и старался для нее. Я не про материальное сейчас, не об этом речь. Жизнь многогранна. Чтобы не был к ней скептичен, снисходителен, вижу на примере подруг, как часто мужья относятся с юмором, издевкой, в наших мужчинах живет это: все бабы дуры. Счастье, что в моей и в нашей с Сережей семье такого не было. Но примеров вокруг много.
 
 
– Вика, для вас награда или испытание — быть дочерью Василисы Володиной?
 
Вика: Не представляете, какой бонус иметь такую маму. Мне приятно, когда мы где-то идем, а к ней оборачиваются. Считаю, своим трудом она это заслужила. Да и меня такое любопытство не напрягает, я из тех, кто любит находиться в центре внимания.
 
Василиса: Вика — мой защитник, палочка-выручалочка. Часто в публичных местах пристают с просьбой сфотографироваться. Я не вижу смысла в снимке с людьми, которых не знаю, бывает, просто нет настроения. И Викуля придумала гениальную формулировку, говорит: «Сфотографируйтесь со мной, я ее дочь». Пару раз соглашались, но чаще отказываются.
 
Вика: У каждой медали две стороны. Я горда, что ношу такую фамилию, но при этом у меня есть сложности с теми же соцсетями. Ежедневно получаю сообщения вроде: какая ты страшная. Несмотря на то, что иммунитет выработался, все равно неприятно. Но если говорить глобально, мне нужно работать, чтобы доказать, что я не только дочь Василисы Володиной, но и сама из себя что-то представляю. Это большая ответственность. Мне кажется, пока у меня получается справляться. Многие меня знают именно как Вику Володину. Личность.