Что случилось с чернобровиной анастасией
Если в характере Анастасии Чернобровиной и есть женская спонтанность, то на трудовой деятельности это никак не отражается. Телеведущая уже восемнадцать лет будит страну и выглядит при этом как девушка, получившая работу своей мечты.
Анастасия сидит на веранде кафе, пьет черный чай и не пренебрегает десертом. Сладкое и фигура телеведущей вроде бы живут на разных планетах, но сама Настя замечает, что период, когда из еды она выбирала яблоки и иногда орешки давно позади. Теперь ест и стейки и десерты, а за фигуру отвечает трехлетний сын, на которого уходит масса энергии. Молодая мама, работающая на полную ставку сейчас никого не удивляет, а в случае с Анастасией трудно представить другой стиль жизни. Она всегда везде успевала. И вести прямые эфиры программы «Утро России» на телеканале «Россия» и ездить по миру в проекте «Одна на планете» и снимать фильмы о разных уголках России. Примечательно, что нервная телевизионная суета не превратила Настю в серьезную даму с суровым взглядом. Она по-прежнему от души смеется, носит платья веселых расцветок и отвечает на вопросы с блеском в глазах.
— Восемнадцать лет, что ты ведешь «Утро России» могут показаться солидным достижением, но удивляет другое. Тебе было чуть за двадцать, когда ты появилась в новой утренней программе, но к этому моменту в твоем резюме значились множества телепроектов. Ты ведь попала на ТВ в родном Ижевске еще школьницей…
— Да, и это был отличный путь. Особенно если попасть в хорошую команду, где тебя с одной стороны бросают как котенка в омут, но в тоже время кто-то постоянно рядом, подскажет, подстрахует.
— Есть какие-то проекты, по которым ты испытываешь ностальгию?
— Нет, я их спокойно отпускаю и с огромным азартом двигаюсь к чему-то новому.
— Что тебя зацепило в утреннем шоу? На первый взгляд, так себе предложение: длинный хронометраж, жуткий график…
— Меня прежде всего будоражил прямой эфир. Но у меня тогда не было опыта работы в прямом эфире и мне для начала предложили прогноз погоды. При том, что я совсем не синоптик.
— И еще у тебя в то время были красные волосы, что весьма экстравагантно для большого канала…
— Тогда мне такое еще разрешали. А потом я попала к хорошему стилисту, который сказал, что у меня шикарный природный цвет волос, о котором мечтают многие женщины. И вот все эти годы я работаю со своим натуральным цветом.
— Получается, сам программа менялась гораздо чаще, чем твой образ…
— Поначалу мы активно экспериментировали. Мы хотели и информационности и развлекательности. Были и прямые включения со всех концов России и час со звездами, программа перетекала из одного жанра в другой пока мы не поняли, что наш конек прежде всего информация и социальные темы. И как только мы это поняли, все как-то встало на свои места.
— Могу предположить, что за годы в эфире возникали поводы, подумать о смене работы. Или у тебя с этим жанром совет да любовь?
— Я сама себе удивляюсь. Видимо я очень консервативный человек, причем во всем. Если у меня появляются друзья, то это на долгие годы и со временем дружба становится только крепче. Так и с программой. Время от времени задаю себе вопрос: «Неужели после восемнадцати лет тебе не надоело?» И отвечаю: «Нет!». Каждый день новые темы и новые люди, я постоянно что-то узнаю. И насыщение информацией — это адреналин, причем в хорошем смысле.
— Если я правильно понимаю, то сейчас у вас вечерние прямые эфиры на Дальний восток. После эфиров сразу домой?
— После эфиров еду к ребенку, к мужу. Но пока я в машине, могу решать какие-то вопросы по линии Русского географического общества, где я уже десять лет работаю Советником Президента по информационной политике. Первую половину дня стараюсь проводить с малышом, а остальное время я на эфире. Но сейчас у нас удобный график: три дня эфиры, три дня отдых, поэтому можно многое успевать.
— Кстати, насчет географии… Твоя телевизионная жизнь проходит не только в теплой студии. Ты сняла немало фильмов о самых разных странах и по России от души покаталась. Можно ли сказать, что какая-то экспедиция стала для тебя особенной?
— Это было в 2010 году. Владимир Путин, который тогда был премьером, собирался в поездку по разным регионам и на канале собрали четыре команды, чтобы сделать фильм об этих уголках России. Меня взяли в последнюю очередь, потому что я работала на утренних эфирах, а там плотный график. И самые лакомые кусочки уже разобрали. Кто-то отправился на Сахалин, кто-то на Камчатку, кто-то по маршруту Чита-Хабаровск, по которому Путин, ехал на желтой «Ладе». Мне осталась Арктика, Усть-Ленский заповедник, и об этом месте никто толком ничего не знал. Но в итоге та поездка стала для меня одной из самых ярких. Мы там провели двадцать три дня. Без душа и других удобств, там было проще найти мамонта, чем вай-фай. Спали в палатках, а дело было в августе и на улице не больше десяти градусов тепла. В моей команде было девять парней и дня через три-четыре мужики начали один за одним простужаться. Я их там лечила. Они меня называли маленьким вездеходом, потому что я снимала с утра до ночи. И остановиться было невозможно, ведь просто так в этот заповедник не попадешь.
Журналистский опыт Анастасии уже позволяет читать лекции об интервью
с людьми самого высокого уровня.
Фото: Из личного архива
— Проблему с душем так и не решили?
— Первый наш душ был на на ледоколе, который приходил мимо и взял нас на борт на некоторое время. Струйка воды в душе была такая тоненькая, что требовался чуть ли не час, чтобы помыть голову, особенно когда волосы длинные.
Второй душ был на станции, где работали российские и немецкие студенты. Это случилось уже под конец экспедиции. Мы сходили наконец в баню, прыгали в маленькое озерцо и чувствовали себя очень счастливыми.
— И в этой экспедиции у тебя было интервью с Путиным…
— Каждая из четырех групп должна была взять интервью у Владимира Владимировича. Не у всех получилось, в силу погодных условий. Нам повезло! Это был очень классный разговор на ступеньках одного из домиков в лагере студентов. Помню я решила подарить ему желтый мак, хотелось сделать что-то приятное, все-таки мое первое интервью такого уровня. И вот я от всех души протягиваю ему этот желтый мак, а он говорит: «Что ты наделала?» Я так расстроилась, спрашиваю: «Что случилось?». А он: «Ты разве не знаешь, что желтый мак включен в Красную книгу. Зачем ты его сорвала?» У меня даже мурашки по коже побежали. Потом он конечно улыбнулся, слегка меня пожурил и мы перешли на серьезные темы.
— В 2009 году ты стала ведущей программы «Одна на планете». Есть основания предполагать, что на местном телевидении это была одна из первых программ, в которой использовались методы видеоблогов. То есть ведущий с маленькой камерой в руках и никаких операторов…
— Не поверишь, я недавно думала об этом! Я же по сути оказалась первой, кто на телевидении начал снимать сам себя. Тогда еще и блогеров никаких не было и соцсети работали по другому. Я ездила по миру с большой съемочной группой и люди пугались наших камер как огня. Помню в Эквадоре мы поехали в горы снимать племя индейцев, так они стали в нас камнями швырять, когда увидели всю нашу технику, потому как считают, что камеры и фотоаппараты отнимают у них силу. Во Вьетнаме я хотела сделать интервью с монахиней, прекрасной женщиной, прямо божьим ангелом. И вот она видит эту махину, которую направляют на нее, у нее начинается паника, она не понимает, что нам нужно. В Токио мы хотели снимать в метро, но с профессиональными камерами туда не пускают, нужно разрешение, на получение которого просто не было времени. И я купила крохотную размером с ладошку камеру с поворачивающимся экраном, как турист спустилась в метро и сняла служащих, заталкивающих пассажиров в переполненные вагоны. Вообще это снимать запрещено. Ко мне подошли и вежливо сказали, а если бы со мной была съемочная группа, нас бы сразу выгнали. Так у меня стали получаться материалы для фильмов. Я сразу поняла, что люди меня не боятся, а иногда просто не воспринимают как журналиста, я для них обычный турист. Иногда мне удавалось попадать в такие места, куда с камерой пробраться почти невозможно, и получались прекрасные интервью. В некоторых фильмах на мою камеру было снято больше половины материала. Потом этот метод стали использовать и в других программах, а сейчас блогеры и многие другие только так и снимают.
— Как ты относишься ко всем этим инстаграмным дивам, которые сейчас просто королевы мира?
— Они молодцы. Они обрели свою аудиторию и это большой труд. Тебя не будут просто так смотреть миллионы, чем-то они взяли своих поклонников. Дальше уже можно встретиться, подискутировать, кто и как говорит в кадре, насколько грамотная речь, качественные тексты. Расти и развиваться можно бесконечно. Но у девчонок есть миллионы подписчиков, и они их заслужили.
— С таким графиком жизни очень трудно тебя представить в декретном отпуске. И тем не менее ты сделала весьма солидный по телевизионным меркам перерыв в работе. Как тебе это удалось?
— Я очень ждала малыша, и как только поняла, что беременна, уже на втором месяце приняла решение сидеть дома, и конечно благодарна эфирной команде за поддержку. Естественно я куда-то выезжала, но уже не было постоянной нагрузки, когда ты в платье, на каблуках, вокруг огромное количество людей и все время переживаешь, вдруг тебя кто-нибудь заразит. Так что я твердо решила, что ухожу и если Бог даст, то вернусь. Мне конечно хотелось еще полгодика посидеть после родов, но уже через месяц мне позвонили и сказали, что из двух оставшихся в программе девушек-ведущих одна уехала по работе, а другая заболела. И я отрываю от себя малыша и в этот же день мчусь на эфир, потому что безвыходная ситуация. Потом я стала выходить раз в неделю, потом два и со временем вернулась.
— Сейчас сыну уже три года. У тебя получается быть прилежной мамой?
— Когда малыш только родился я сразу сказала себе, что у нас сын будет не в няню, а в маму и папу. Поэтому занимаюсь с ним столько, сколько могу. Сейчас учу его всему, что необходимо на данном этапе. Словам благодарности, учу подавать руку маме. Он сначала не понимал, но недавно мы прыгали на батуте, я спускалась вслед за ним, и малыш подал мне руку. У меня были прямо слезы счастья.
— Наверное все телеведущие, которые начали работать в юном возрасте время от времени задают себе вопрос в духе: «Буду ли я в кадре, когда мне стукнет лет пятьдесят?» Тебе знакомы такие мысли?
— Я задавала себе этот вопрос. Есть у нас на телевидении такая особенность: девушка-ведущая должна быть юна и стройна. Но если посмотреть европейские каналы, то там в новостях работают как правило женщины от сорока и старше. И морщинки им очень к лицу и седина — отличное дополнение имиджа. Ведь главное, чтобы женщина на такой работе была умна и обаятельна. Мне кажется, российский зритель уже готов к тому, что красота может быть зрелой. И чем я становлюсь старше, тем мне интереснее работать на телевидении. Мне есть, что сказать зрителю и пока я ему интересна, – я вижу себя в кадре и через десять и через двадцать лет. Но если я буду понимать, что исчерпала свой потенциал, то спокойно займусь чем-нибудь другим.
— Скорее всего, любой психолог скажет, что тебя нужно лечить от трудоголизма. Как, на твой взгляд можно избавиться от этого заболевания?
— Может быть найти увлечение, которое будет таким же адреналиновым как и работа…
— Или освоить трудную науку отдыха…
— Это, кстати, очень важно. Я этому училась несколько лет. И когда в жизни появляется вторая половина, учишься этому быстрее. Сначала ты делаешь это ради него, а потом и ради себя.
Анастасия Чернобровина вот уже 18 лет желает доброго утра россиянам с голубых экранов. Те, кто не знает ее в лицо, с легкостью узнают девушку по голосу. В нашем материале Анастасия рассказала о закадровых моментах на съемочной площадке, о том, как справляется с ненормированным графиком, о трудных временах по приезду в Москву, а также о своем отношении к слухам о себе.
– Недавно говорили с вашим бывшим коллегой Анатолием Кузичевым, который высказал мнение, что трудно много лет работать с одним напарником. Что вы думаете на сей счет, учитывая ваш опыт?
– Вы знаете, я оказалась очень консервативным человеком. Все мои соведущие – Андрей Петров, Владислав Завьялов и Денис Стойков – уже по сути родные мне люди. Мы столько прошли вместе за эти годы, наши отношения стали только крепче. Никто никогда не перетягивает одеяло на себя. Наоборот – мы дополняем друг друга, и получаем невероятное удовольствие от прямого эфира!
– Да, Вы работаете в прямом эфире, бывали ли какие-то непредвиденные моменты?
– Пару раз не успевала переодеваться. Перед эфиром мы очень выматываемся: бегаем, записываем интервью, снимаем анонсы заранее. Когда есть время немного прерваться, я снимаю туфли и надеваю тапочки. Неоднократно мне кричали из студии, что осталось 10 секунд до эфира, а я забывала надеть туфли и выходила в эфир прямо в тапочках. Зрители это воспринимают с пониманием, говорят, сами еще с утра раскачиваются. И потом, наши зрители с прекрасным чувством юмора, мы с ними можем обсуждать любые темы.
Еще бывает иногда настолько уморительная картинка и сама новость, что читать невозможно, – взрываешься от смеха и остановиться не можешь, а читать надо дальше. Так вот и выручаем с соведущим друг друга.
«Утро России» выходит в прямом эфире. Раньше на канале работало несколько бригад для каждого региона страны, затем начали выходить в эфир к ночи, когда просыпается Дальний Восток. Мы поинтересовались у Анастасии, как она сохраняет режим, учитывая ночные смены и ранние подъемы из-за маленького сына Артемия.
– Когда так любишь своего ребенка, силы откуда-то берутся и все! Конечно, мне помогает няня. Муж очень много времени проводит с сыном. Они вдвоем прекрасно ладят. Вечерами играют в пиратов, устраивают с машинками автогонки, читают, смотрят мультфильмы. А я в это время либо отдыхаю полчаса, либо по хозяйству пытаюсь успеть, либо работаю по своему второму направлению в Русском Географическом Обществе. Ко всему прочему у меня такой график работы сейчас, который позволяет полдня проводить полностью с ребенком, – я отключаю телефон, чтобы нас ничто не отвлекало, дети ведь все чувствуют. Так что с сыном провожу максимальное количество времени, ребенка я рожала для себя.
– Как давно вас узнают на улице, помните самый интересный случай?
– Меня стали узнавать довольно давно, еще в Ижевске, я же с 16-ти лет на телевидении. Помню, у мамы был день рождения, я купила штук 40 шаров и несла их домой. Тогда шары еще не были гелиевыми, поэтому они постоянно падали и перекрывали мне путь, взрываясь на ходу. Это было очень смешно! Конечно, я привлекала этим внимание. Потом люди присматривались, узнавали и сразу вызывались помочь. В итоге я помню, пришла с шарами и новыми друзьями. В Москве люди более сдержанны, если и подходят, то очень вежливо обращаются, обсуждают со мной разные социальные темы, которые услышали в эфире, делятся ощущениями, что им нравится в программе, что можно было бы поменять.
Анастасия Чернобровина приехала покорять Москву в 18 лет. В своем городе она уже была известна, дело оставалось за малым, но все оказалось не так просто.
– Помню страшный холод, когда шла с работы домой в декабре в капроновых колготках. На теплые колготки просто не было денег. Я только начинала зарабатывать. Когда поступила у Университет Культуры, приехала в общежитие, а там крысы, стекла разбиты. Меня провожали друзья в Ижевске и дали на всякий случай телефон своего друга. Он пригодился в первый же день. Я попросила мне помочь привезти тяжелый чемодан с вокзала. Когда он увидел, в каких условиях я буду жить – тут же забрал меня в свое общежитие. Там ребята мне выделили кровать и, пока я искала жилье, они делились всем необходимым. Потом снимала разные комнаты, бывало, и с выпивающими соседями, – приходилось сбегать «из дома», оставаясь ни с чем. Но всегда рядом оказывались друзья, в основном, мои земляки, которые учились и работали в Москве. Иногда я жила у них, также помогали одногруппники по учебе. Параллельно с учебой я работала на ТВ-6, потом пришла на телеканал Россия, и постепенно доказывала себе и всем, что я молодцом, хороший журналист и, в принципе, надежный друг. Когда мне исполнилось 30 лет, я собрала всех друзей и благодарила каждого, кто помог мне встать на ноги. Они помогали просто так, безвозмездно, искренне! Мой монолог длился больше часа, – так много друзей я обрела в Москве.
– А маме не звонили пожаловаться?
– Первое время было некогда. Я вообще в этом плане очень самостоятельный человек, за что я маме очень благодарна. Сестра моя такая же, она – профессиональный визажист, несколько лет проработала в салоне красоты, не так давно влюбилась и переехала жить на Кипр.
По информации в СМИ, Анастасия слывет большой модницей. В интернете пишут о ее коллекции шляп и черно-белых нарядов.
– Это все было очень давно, – говорит телеведущая. – теперь я совсем не шопоголик, я все заказываю через интернет и то, по острой необходимости. Когда мы выбираем одежду к эфиру – для меня это тяжелейшая работа. Я слезно просила нашего костюмера: «Лерочка, ты знаешь мои габариты, можно мы больше не пойдем в магазин? Ты привезешь несколько костюмов в студию, я примерю, и мы оставим все, что нужно». Ходить по магазинам – не для меня. Один раз в году могу пошляться, отдохнуть душой.
– Про любовь к рыбалке тоже неправда?
– Здесь все верно! Еще в Ижевске у меня были друзья мальчишки, которые постоянно ездили на рыбалку, Удмуртия славится потрясающими озерами. В какой-то момент я попросила их взять меня с собой. Я им помогала, ловила живца для щуки, и это вызвало такой азарт у меня. До сих пор помню тот пруд, ту лодку, даже температуру воздуха. Моя первая рыба улетела в деревья, я тогда не умела подсекать нормально, снимала улов с дерева. Теперь вырываемся с мужем на рыбалку при любом удачном случае. Я не пользуюсь ничем, кроме удочки, никаких сетей, сачков, спиннингов, я – простой рыбак. Одна из лучших рыбалок у меня была в Норвегии, когда я снимала документальный фильм, мы поймали много крупной рыбы, – пикша, судак, сайда. Это еще и очень вкусно!
– Долго пыталась найти вас в соцсетях…
– У меня нет Инстаграма, просто нет на это времени, я лучше проведу эти часы со своим сыном. Страницу на Фейсбуке мне завел знакомый, я даже не знаю, как им пользоваться. Ужас! Наверное, сейчас в чьих-то глазах я выгляжу динозавром юрского периода, но правда, нет времени! Соцсети выматывают, если они не становятся частью профессии и возможностью дополнительно заработать.
О слухах:
Телеведущая редко дает интервью и не любит рассказывать о своей личной жизни, поэтому вокруг Анастасии всегда ходило множество слухов. По одной из версий, у девушки был роман с коллегой Андреем Петровым. В других источниках писали, что Чернобровина была в отношениях с телеведущим «Первого канала», юмористом Максимом Галкиным, якобы Примадонна устраивала девушке сцены ревности.
– Это очень смешно, я не знаю, кто это все сочиняет. Журналисту, который написал новость о Примадонне – надо вручить антипремию. Человек записал интервью о моих путешествиях, а написал выдуманную историю. Меня это потрясло, ни одного вопроса про Максима или про Аллу Борисовну не прозвучало. Раньше я болезненно реагировала на такие выдумки, слухи или негативные высказывания. Но в какой-то момент поняла: можно растерять себя, если реагировать на все это безумие. Как говорят: делай, что должен, и будь, что будет!
От себя добавлю: оставаться честной перед собой, и перед близкими. И просто с удовольствием работать.
– А как же история с вашим коллегой, все-таки вы вместе работаете, не было неловкости из-за этих слухов?
– Нет, я прекрасно знаю жену Андрея, его детей. Мы смеемся над всеми этими слухами. Но если у зрителя возникает ощущение, что у нас семейные отношения, значит, они чувствуют, насколько мы бережем друг друга. Мы же и есть, эфирная семья! И я за нее – горой!