Бывшая русская жена майкла

После развода с русской женой Майкл Бом снова может жениться на нашей соотечественнице

После развода с русской женой американский журналист снова может жениться на нашей соотечественнице

В 2017 году известный американский журналист Майкл БОМ, завсегдатай различных отечественных политических ток-шоу, отметит 20-летие жизни в России.

Обосновался у нас прочно, хотя своей квартирой пока так и не обзавелся. Ездит общественным транспортом. Но, может, в гуще народной ему сподручнее изучать нашу жизнь? О том, насколько Майкл в курсе нынешнего положения дел, можно судить по его выступлениям на телевидении.

– Майкл, у многих до сих пор вызывает недоумение, зачем из благополучных Соединенных Штатов почти два десятка лет назад вы приехали в Россию?

– В США я изучал русский язык, русскую культуру и в возрасте слегка за 30 решил отправиться работать в Россию. Понял, что это лучший способ узнать страну, менталитет людей, изучить их проблемы. Мне в Москве интересно и комфортно. Пережил здесь несколько экономических кризисов, порой было непросто, но я выдержал. До сих пор не купил свое жилье, так и снимаю квартиру. Передвигаюсь на такси или на метро.

– Что оказалось самым трудным?

– Найти работу. Меня тут никто не ждал, а без блата это сделать очень сложно. Но я упорно ходил на собеседования, постоянно совершенствовал и до сих пор совершенствую свой русский язык, беру уроки. Чтобы найти свою нишу и выделиться среди других иностранцев, нужно очень хорошо говорить. В Штатах до отъезда я работал в страховой компании, был весь в долгах, предстояло расплатиться за последний год учебы… В Москве поначалу я тоже устроился страховщиком. Хотя страхование не совсем вписывается в русский менталитет. Многие до сих пор надеются на авось и не желают покупать полисы, считая, что это деньги на ветер. Причины для недоверия у россиян действительно есть, хотя в Америке денег на страховку никто не жалеет.

– Со временем вы занялись журналистикой…

– Понял, что у меня была сложная и скучная работа, и устроился в газету «The Moscow Times». Конечно, родители очень переживали, но потом успокоились. Ведь ситуация в России сейчас хорошая. Мама и папа меня здесь навещают, да и с внучкой Николь им хочется повидаться. Родители – пенсионеры. Кроме того, у меня в США есть брат – консультант по налогообложению и сестра-учитель.

Опасное сочетание

– Слышала, дочку вам родила русская девушка Светлана, на которой вы женились в 2013 году.

– Мы уже в разводе. Увы, брак оказался коротким. Нашей Николь в январе исполнится три годика, это моя радость и любовь, мой единственный ребенок. Дочка говорит только по-русски, живет с мамой в Подмосковье. Вижусь с ней нечасто – раз в неделю, но что делать. Зимой дома общаемся, а летом в парк идем гулять. Я не знаю, в чем мое отношение к малышке отличается от отношения любого русского отца. Мы все любим своих детей. 

– Жена была моложе вас?

– Не намного. Считаю, от 10 до 15 лет – это нормальная разница в возрасте, но больше уже не надо. Я поздно женился, в 47 лет, но всегда ждал этого. Как влюбился, так и женился. Вообще в браке национальность не важна, менталитет хоть у нас и разный, но не думаю, что это большая преграда. В личных отношениях четких правил нет.

– Вы готовы опять взять в жены русскую? Или теперь сделаете выбор в пользу американки?

– Я пока не готов к следующим серьезным отношениям, хотя ничего не исключаю. Скорее всего, моя будущая избранница тоже будет русской. Я ведь живу здесь и уезжать не собираюсь. А что, тут так много американок?

– Для вас важен официальный брак?

– Да. Это серьезное обязательство, а гражданский союз ничем, кроме слов, не подкреплен. Конечно, бумага не является гарантией, что вы всю жизнь вместе проживете, но тем не менее это знак, что вы серьезно друг к другу относитесь. Для меня важнее всего любовь. Моя избранница должна быть нежной, ласковой, настоящей женщиной. А еще слабой, чтобы мы, мужчины, ее защищали. Лично для меня два сильных человека в семье – очень опасное сочетание.  

– Развод тоже опыт. Что он принес вам?

– Любые отношения между людьми, в том числе семейные, требуют компромиссов. Надо учиться преодолевать проблемы вместе. В этом смысле я оказался не лучшим примером для подражания. Любовь – очень обманчивое чувство. Многие люди, как и я, женятся с благими намерениями, но в итоге что-то идет не так. Благодаря ребенку мне удалось с бывшей женой остаться в нормальных отношениях. Именно Николь консервирует наши плохие эмоции, источники споров с бывшей женой.

– Где бы вы хотели, чтобы дочка училась?

– Если речь идет о вузе, то лучше на Западе. Что касается школьного образования, она будет учиться в России, хотя тут не очень высокая квалификация у учителей, на мой взгляд это во многом из-за низкой зарплаты. Что касается высшего образования, я учился один семестр в МГИМО и там же преподавал. Очень хороший вуз, очень хорошие профессора там работают. Но они достаточно часто позволяют студентам скачивать материалы для дипломных или курсовых работ из Интернета. Студенты сами мне об этом говорят. Это плохо. Наверное, из-за этого российские дипломы не ценят в мире.

– Вы раскрепощенный человек? Можете на первом свидании девушке секс предложить?

– Все зависит от ситуации. Если оба этого хотят, то можно и сразу заняться любовью. У меня тоже так было. Все заложено природой.

– А интим за деньги для вас приемлем?

– Нет. Я бы не стал спать с проституткой. Больше бы боялся заразиться, чем найти что-то приятное. Но все равно считаю, что имеет смысл, как в Нидерландах, легализировать платную любовь. Все равно торговля телом была и будет, но тут государство вопрос безопасности урегулирует, чтобы подобное не сказалось на здоровье людей.

Злобные анонимки

– Зачем вы так активно участвуете в политических ток-шоу? Не чувствуете себя там «мальчиком для битья»?

– Нет. Хотя в этом жанре присутствуют и хамство, и базарные крики. Но у меня есть журналистская потребность ходить на подобные программы. Это же пропаганда. Пока мне дают возможность там быть, я участвую.

– Как вы попали на ТВ в первый раз?

– Первая моя программа – Судите сами». Мы с ее ведущим Максимом Шевченко были знакомы, я брал у него интервью. Вот он и пригласил на свою передачу, лет восемь назад. Следом стали звать и другие каналы. Мне понравилось, хотя поначалу жутко нервничал: всюду камеры, но мне хотелось лучше выступить, говорить правильно по-русски, меня это подстегивало. И однажды я понял, что, только набив шишки, можно улучшить качество выступления, тем более в прямом эфире.

Мне многие ведущие нравятся, но ни с кем из них не дружу. Во время программ у нас жесткая полемика, а после – мир и дружба. Вообще приятелей у меня в Москве совсем не много.

– Вы же и книги пишете. Как появилась идея выпустить «Ошибку президента Путина»?

– Нет-нет, это контрабандный продукт. Не было ни договора, ни гонорара, ни моего согласия на публикацию! Одно издательство напечатало под этим заголовком мои высказывания и тексты выступлений, не всегда удачные. Если бы это делал я, выбрал бы другое название, да и материалы там были бы иные. Увы, в России интеллектуальная собственность не очень защищена, не так как в США.  

– Как в прошлом году отметили 50-летний юбилей?

– В тот день я был на передаче у Владимира Соловьева. Он меня прямо в эфире тепло поздравил и подарил бутылку дорогого виски. А вечером собрались с друзьями, посидели.

– Среди приятелей у вас есть геи?

– Нет, но я всегда считал, что они имеют право на свою жизнь и надо их оставить в покое. Сложнее вопрос: могут ли такие пары усыновлять детей? Но если двое взрослых людей просто вместе, мешать им не нужно. В России секс-меньшинства очень боятся пересудов, поэтому, чтобы не навлекать на себя общественный гнев, от греха подальше не афишируют свою ориентацию. В Америке лет 50 тому назад тоже так было. А сейчас никто, слава богу, не осуждает этих людей, понимая, что они такими родились.

– У вас есть комплексы? Например по поводу собственного роста?

– Я не очень высокий – 1 метр 68 сантиметров. Но никогда не рефлексировал из-за этого. Я в прекрасной физической форме, слежу за собой, несколько раз в неделю хожу в спортзал.

– У вас много врагов?

– Я получаю по электронной почте злобные анонимные письма, но дальше писанины не идет. Дрался только в школе, и то один раз.