Благих наталья актриса личная жизнь

Журналисты штурмовали гримерку Александра Калягина. А народный артист отбивался от интервью с завидным упорством и настоятельно советовал встретиться с актрисой своего театра Et Cetera Натальей БЛАГИХ. «Обязательно посмотрите ее в комедии Жоржа Фейдо „Люсьет Готье“. Она блестящая актриса, к тому же родилась в вашем городе!» — восклицал мэтр. Александр Калягин, как известно, на дежурные комплименты не способен. Наталья в образе Люсьет — изобретательной любовницы молодого повесы — действительно покорила челябинскую публику.

МИСС ЧЕЛЯБИНСК

В жизни она оказалась совсем на свою героиню не похожей. Во-первых, без грима — ослепительно молодой. Во-вторых, в жестах, голосе — никакой манерности. От Люсьет осталась разве что веселость. Ее смех то и дело наполнял пустое фойе драмы высокими хрустальными нотками.

Наташа выросла на окраине Челябинска. Комплименты в свой адрес всерьез не воспринимала. Когда позвали на модный подиум, то она сомневалась в своих способностях. Но от природы была не упрямой. Согласилась поработать в Доме мод. Тогда это еще не было престижным бизнесом. Потом подруги уговорили участвовать в первом конкурсе красоты. Она и это оценила как баловство, игру, возможность отлынивать от школы. Но? на удивление самой себе была названа мисс Челябинск. Потом был конкурс «Мисс Урал» в Перми. И еще одно призовое место.

 — Конкурс вел Леонид Якубович. Добрый, заботливый дядя Леня — так он просил себя называть. Он был очень мил, поддерживал нас. Симпатичный человек.

– А этот конкурс что-то да значил для вас?

 — Эта цепь событий легла на мой возраст, и я позволила себе поехать поступать в Москву. Уверенность во мне появилась.

В ПРОКУРАТУРУ КАК В ТЕАТР

Поехать в Москву ее уговорил еще и муж. Сначала он поступил на режиссерский во ВГИК, а потом она — на актерский в мастерскую Петра Фоменко. Но до этих событий прикосновение к театру все-таки было. На конкурсе красоты Наталью Благих заметил челябинский педагог по хореографии Виктор Панферов и пригласил в драму, где он репетировал спектакль.

 — Никаких комплиментов Виктор Иванович мне не говорил. Просто отметил мое любопытство к артистическому творчеству. Более того, когда я поехала поступать в Москву, он сказал: «Ты не поступишь, не трать время». Может быть, он хотел уберечь меня от разочарований. Ни одной роли я в нашем театре не сыграла. Просто была на занятиях у Виктора Панферова и Наума Орлова, пробовала себя в актерском плане. Хотя я не относилась к себе как к будущей актрисе. Более того, скоро поступила на юрфак, мне было это интересно.

– Может быть, на мгновение судопроизводство показалось вам театром?

 — В этом что-то есть. В судебных процессах есть что-то от театра. Я была знакома с прокурором, который из процессов устраивал настоящие спектакли. Видимо, я тогда уже выдергивала, выманивала из разных профессий то, что мне теперь пригождается в театре. Потом вдруг мой интерес к юриспруденции выключился, и я стала думать о театре. Уже тогда мне нравилось резко и совершенно спонтанно менять свою жизнь. Я шла в актерскую профессию каким-то странным извилистым путем. Интуитивно. Только теперь чувствую себя абсолютно комфортно. Очень люблю сцену.

ДВА МЭТРА

– В Москву вы ехали без страха? Как к поступлению готовились?

 — Да почти никак. Я очень мало знала о театре. Мое поступление на курс Петра Фоменко считаю просто счастливой случайностью. Как это обычно бывает? Собираются абитуриенты в скверике перед экзаменами и бла-бла-бла: «К Бородину не ходи — у него детский театр, он тебя не возьмет. Иди к Фоменко — он любит высоких, ты похожа на одну девочку, которая только что выпустилась с его курса». Я поверила и дошла до последней ступени творческого конкурса. Совершенно не помню, что делала и как читала. Была в ауте. Мало что соображала. И очень удивилась, увидев себя в списке поступивших. Не исключаю, что если бы я пошла к кому-то другому, то меня бы не взяли. Есть такое понятие «крепкий абитуриент» — натасканный, знающий что читать и как читать. А у меня в этой области знаний было? голый ноль. И мне сложно оценить — хорошо я тогда что-то делала или плохо. По-моему, чудовищно. Но у Петра Наумовича курс вообще был интересный, даже странный. У него, видимо, какой-то взгляд особый. Он видит не то, что человек умеет, а что он может уметь.

– Как он занимается со студентами, что, к примеру, говорит в самом начале?

 — Он никогда не говорит, как надо играть. Скорее, дает понять, как играть не надо. Мы немели, робели. Учащенное дыхание, бешеный пульс. Как можно к богу относиться, так мы относились к Петру Наумовичу. Даже теперь освободиться от очарования его талантом невозможно.

Она сыграла в одном из спектаклей Петра Фоменко. Но в его мастерской работала недолго.

 — Нас никто не гнал, но никто и не обещал скорых ролей. И я пошла пробоваться в театр Александра Калягина. Меня взяли.

– Чего требует от актеров Калягин?

 — У него атмосфера совсем другая. Он сам актер. Он всегда говорит, как должна быть сыграна роль. Он сразу задает такую высокую планку на репетиции! Умеет необыкновенно точно, одной фразой раскрыть роль. И требует сделать все возможное именно на репетиции. Только сейчас и только здесь, иначе, как он говорит, в этот локомотив не впрыгнешь.

– Его считают универсальным актером. Этой универсальности он требует и от других?

 — Он мечтает об этой универсальности в каждом из нас. С таким вниманием и такой благодарностью отмечает каждый наш прорыв. Невероятно щедр на похвалы, если мы этого заслуживаем. И очень строг в отношении наших неудач. Но на актеров никогда не кричит. Иногда его темперамент не выдерживает общения с работниками технических цехов. Но я пока не знаю ни одного режиссера, который мог бы спокойно десять раз кряду объяснять осветителям, например, как следовать партитуре спектакля. Петр Наумович, например, выскакивал из кабинета с криком: «Вы не дышите вместе с артистами. Ноги моей не будет в этом театре!» и хлопал дверями. Его потом долго искали, умоляли. А Александр Александрович никогда не оставит поле боя. Он добьется своего.

– Как Александру Калягину удается совмещать работу в СТД, постановочные процессы, играть самому? Вы его когда-нибудь видели уставшим?

 — Это фантастика — такой заряд энергии. Такой силы воли я еще не видела ни у кого. Как это ему удается — загадка. Он, по-моему, талантлив настолько, что даже свои чиновничьи функции превращает в игру. Не относится к себе как к руководителю настолько серьезно, чтобы и в этом качестве не ощущать себя артистом. Это тоже его театр. Другого вида.

ГОРОД, ГДЕ ХОРОШО РАБОТАТЬ

– Вам хотелось покорить Москву?

 — У меня никогда не было задачи покорить этот город. Наверное, поэтому я теперь не очень стремлюсь в театральные тусовки, на посиделки. Нет у меня желания делать шумиху вокруг своего имени. Чтобы Москва стала твоим городом, в ней надо родиться. Я люблю этот город нетребовательной любовью. Мне хорошо в нем работать. И все. Я в хорошем смысле слова трудоголик. Москва никогда не пугала меня. Я ее любила даже тогда, когда мне было в ней трудно и голодно, не было своего угла. Но и теперь, когда у меня есть своя квартира, я не отношусь к Москве, как к своему городу.

– Значит, родным остается Челябинск? Вы сказали, что вам не все нравится здесь. Что вас раздражает?

 — Не нравится, что город хорошеет только в центре. Моя бабушка, сестра и брат живут на окраинах. К дому бабушки дорога не ремонтировалась с моих школьных лет. Таксисты не соглашаются ехать до дома, потому что там машину можно угробить.

– Не завидуете молодым актерам, которые родились в Москве, в театральных семьях? К ним Москва, наверное, более благосклонна?

 — Не всегда. У меня есть подруга, соответствующая названным параметрам. Она талантлива и много работает. Родители — уважаемые люди в театральной среде. Но все у нее не так уж и просто. Никакого карт-бланша.

– А шанс стать известной благодаря телеэкрану у вас был?

 — Раньше меня довольно часто приглашали в кино. Но я отказывалась, мне хотелось работать в театре. Не чувствовала необходимости попасть в иную атмосферу. Поэтому снялась лишь в двух фильмах. А вот сейчас мне это интересно. И я согласилась сняться в сериале. Не скажу пока, в каком.

ШОППИНГ — ТОЛЬКО В ЕВРОПЕ

– Вы начинали с модных подиумов. Мода стала для вас чем-то важным?

 — Я к ней очень спокойно отношусь. Хотя слежу за своим гардеробом, приближаю его к тому желаемому, на что есть возможности. Но и это тоже игра. А к модельному бизнесу я по-прежнему отношусь с иронией.

– Любите в свободное время погулять по столичным магазинам?

 — Очень редко хожу в московские магазины. Шоппинг устраиваю только когда путешествую. Я почти всю Европу проехала. И с гастролями, и просто по путевкам.

– Но в европейских магазинах, как говорят наши туристы, все как у нас, только очень дорого.

 — Неправда. Во-первых, не то же самое. Это более качественные и стильные вещи. А во-вторых, там распродажи так распродажи. Можно хорошую вещь купить очень дешево. Наконец, вкусы наших торгующих фирм близки к восточным вкусам. А европейский стиль немножко другой. Поэтому одни и те же мировые фирмы обшивают Европу и Азию по-разному. Я люблю европейский стиль. Вот там и стараюсь пополнять гардероб. Но я не стремлюсь к обилию одежды в шкафах. Мои запросы очень скромны.

– Не кажется ли вам, что наши женщины стремятся одеваться как звезды эстрады?

 — Да. Во все блестящее. Чтобы вещь сама за себя говорила. В Европе одеваются деликатнее. К одежде относятся намного проще.

– И напоследок. Как игралось в родном городе?

 — Дышалось свободно. Приятная публика. Не замкнутая. Хорошо принимает гостей.

– Поэтому Александру Калягину нравится сюда приезжать?

 — Трудно назвать регион, куда он не любит приезжать, где он не чувствует себя обожаемым, с открытой душой принимаемым. Нам до этого еще далеко.