Александр борисович покровский биография личная жизнь
Покровский Александр Борисович, пианист, правнук чувашского просветителя Ивана Яковлевича Яковлева.
-Где и когда вы родились?
-Родился в 1944 году, 23 мая, в Москве, около Арбата, в знаменитом родильном доме Грауэрмана.
-Где учились и чем занимаетесь?
-У меня – одна профессия, я – музыкант.
Много лет после окончания Московской консерватории работаю концертмейстером на вокальном отделении консерватории, занимаюсь с вокалистами.
-Вы – потомок Яковлева и, обладая образованием, пониманием искусства, наверняка, как все яковлевские потомки, упорно делаете что-то свое…
-На старости лет стал немножко композитором: написал недавно обработку двенадцати еврейских народных песен. Совершенно неожиданно для себя.
Никогда этим раньше не занимался.
Сочинял что-то, но не записывал то, что обрабатывал.
А тут взял и записал.
У еврейских народных песен есть такие восточные мотивчики. Немножко где-то схожие с грузинскими, армянскими, но очень самобытные.
Еврейский фольклор составляет музыкальную основу русской музыки. Очень многие русские композиторы, русские гении его использовали в своих произведениях.
У Мусоргского в «Картинках с выставки» есть пьеса «Два еврея».
Есть известная фраза: «От «Шинели» Гоголя пошла вся русская литература».
Вот так же от этой пьески пошла вся русская музыка.
У Римского-Корсакова, Балакирева еврейские песенки есть. У Шостаковича – целый вокальный цикл еврейских народных песен, у Прокофьева есть увертюра на еврейские темы.
Гении русской музыки часто обращались к еврейскому творчеству, иногда просто впрямую, а иногда – не объявляя, что за музыка, использовали еврейские народные мелодии.
-Собираетесь работать в композиции дальше?
-Такие вещи трудно планировать. Все случайно, спонтанно происходит. Была потребность – я написал. А когда нет потребности – зачем это нужно?
-Расскажите о своих родителях.
-Папа – оперный режиссер, начинал работать в Горьком, с 1943 года стал работать в Москве, в Большом театре. А примерно в моем нынешнем возрасте, когда ему было около 66 лет, создал Камерный оперный театр.
Мама – режиссер драматического театра. Оба учились в ГИТИСе, там познакомились и поженились. Она много лет трудилась в Центральном детском театре, который находится рядом с Большим – сейчас он, кажется, называется «молодежным».
С мамой я жил вместе с момента рождения. Она умерла года три назад. Это было постоянное общение.
Когда мне было лет 14, родители развелись.
С папой общался меньше, но общаюсь до сих пор. Очень в хороших отношениях и с его женой – Ириной Ивановной Масленниковой, бывшей знаменитой оперной певицей.
Мы до сих пор общаемся, может быть, не так часто, но все же довольно часто.
Содержание бесед зависит от момента. Отец расспрашивает о здоровье, говорит о том, как себя чувствует. Всегда интересуется, как у меня идут дела на работе, как играю, с кем играю, кому играю.
Очень обрадовался, когда я сказал ему об обработках еврейских песен – для него это тоже было неожиданно.
«А я никогда не сочинял, ничего не написал», – сказал отец.
Он сам – интересный пианист, кстати. Очень хорошо овладел инструментом.
Из-за него я и стал учиться музыке. Я был послушный ребенок, а он сказал: «Вот поучишься, будешь через год играть как я, а через два года будешь играть как Кирилл Петрович Кондрашин». Это был такой его друг, известнейший дирижер.
Он преувеличил, разумеется, через два года я не стал играть как Кирилл Петрович.
Но музыкой я увлекся.
-Расскажите об учебе.
-В Московской консерватории я учился у замечательнейшего педагога, дай бог ему здоровья, Виктора Карповича Мержанова.
Он – очень интеллигентный человек, я ему многим обязан.
Среди тех, с кем я учился, Владимир Мартынов – очень хороший пианист и композитор; Евгений Могилевский, замечательный пианист.
Многие из моих коллег сейчас уехали за рубеж.
-Почему вы не уехали?
-Не было потребности. Потом, никто меня туда особенно и не тянул. Иногда звали, но…В общем, не уехал.
-А почему уехали они?
-Думаю, из-за ощущения, что здесь они никому не нужны.
Но сейчас я думаю, что и там они никому особенно не нужны.
Наверное, они считали, там можно больше заработать, а здесь – довольно сложно устроиться.
Отчасти это так.
Валерий Афанасьев, великолепнейший пианист, я с ним учился в училище при консерватории: когда он играл здесь – приходило ползала.
А за рубежом он стал очень популярным пианистом.
-С чем связана недооценка классической музыки?
-В России очень многое зависит от того, как к искусству относится руководство, члены правительства, например.
В СССР в какой–то момент популярность оперного искусства была очень высокой. Лемешев, Козловский, Михайлов, Рейзин были знамениты. Была масса популярных оперных певцов. А почему? Сталин ходил в Большой театр, интересовался оперой!
Среди элиты посещение театра было не то что модно, но обязательно.
Сейчас спроси у любого: «Когда ты был в Большом театре?» ответ: «Никогда не был».
Спросите: «А хотите там побывать?» Ответ будет: «А зачем? Что там делать-то?»
Кто-нибудь из Правительства бывает в Большом театре?
Брежнев был один раз: когда Архипову выставили на Ленинскую премию, каким-то образом его удалось заманить.
Сталин был знаком с пианистами, приглашал Эмиля Гилельса на правительственные встречи. Когда Прокофьев первый раз из-за рубежа приехал в Советский Союз, Сталин побывал на его концерте и сказал фразу: «Наш Прокофьев». После чего Прокофьев решил вернуться в Россию. Он в начале двадцатых годов уехал и жил в Америке, как, кстати, и Рахманинов. Только Прокофьев решил вернуться, а Рахманинов – остался.
-А кто по национальности Рахманинов?
-Он – русский. А его фамилия – от татарского корня.
-В книгах есть сведения: Сталин в детстве пел в церковном хоре, обладал хорошим музыкальным слухом, в юности писал стихи, которые еще до революции 1917 года вошли в грузинский букварь.
-Он был поклонником классики. Не только музыки, но и литературы, русской в частности – в своих выступлениях часто цитировал Гоголя, Пушкина.
Моду на классику определяет правительственный круг. Остальные стремятся подражать, и от этого очень сильно зависит отношение к культуре, искусству.
-Не кажется ли вам, что классическая музыка сейчас в сложном положении потому, что процветает попса, которая собирает огромные залы поклонников, готовых платить за билет по триста долларов?
А классика массу не интересует.
-Деньги тоже влияют, но при советской власти богатых людей было вообще мало.
-Легкая музыка собирает больше зрителей, потому у нее больше спонсоров.
-Легкая музыка существовала и прежде. Но вот кто был более популярен: Лемешев и Козловский или Утесов и Шульженко?
Лемешев и Козловский были не менее популярны!
-Какие композиторы вам интересны?
-Из классиков мне сейчас больше нравится старинная музыка – Гендель, Бах…
Из новых композиторов – Прокофьев, Шостакович, Шнитке, Денисов, Щедрин здравствующий, они написали очень интересную музыку, которая часто исполняется.
Сейчас мне кажется, мы многих новых просто не знаем.
Я иногда случайно бываю на концертах выпускников консерватории, композиторов – они пишут интересную музыку.
Насчет самостоятельности их языка, течения мне трудно сказать, я не знаю.
Но вообще мне кажется, будет возврат к классическим приемам.
Хотя тяготение к новизне, эксперименту в композиции было всегда.
Первым стал отходить от строгого стиля Иоганн Себастьян Бах.
У Моцарта и Бетховена были произведения, которые не очень воспринимались слушателями из-за перегруженности эмоциями, диссонансами.
Композиторы-романтики вообще стали заниматься только собой. У Листа были попытки уйти от тональной музыки. Вагнеру это почти удалось сделать. Скрябин дошел до гармонии двух аккордов по шесть звуков каждый.
Поиски своего языка и уход от тональности у Шенберга, Веберна привели к появлению пуантализма: мелодия разрушается и музыка повисает.
Были такие приемы музыкальные, они все время были.
Может быть, и плохо, что сейчас их нет, поскольку это трудно – изобретать что-то новенькое. А композиторы все время в поисках.
Единственный композитор, который не занимался поисками в музыке, а, наоборот, считал, что ничего нельзя менять, это был Конфуций.
-Разве Конфуций был композитором? Не философом?
-Да, он к тому же был еще и композитором, и очень большим консерватором. Считал, что новое – это грех, это нехорошо, усложняет жизнь.
Такой был человек, очень интересный.
У китайцев вообще все в музыке интересно. Своеобразные инструменты, а мелодии и ритмы «приковываются» к определенным инструментам.
-Но Конфуций жил тысячи лет назад, а классическая музыка появилась в четырнадцатом веке.
-Это в Европе!..
В Европе тысячу лет назад вообще ничего не было. А Китай – страна с шеститысячелетней историей. …Статуйке вот этой – три тысячи лет!
У них, в Китае, совсем другое измерение.
-Может, тогда музыка в результате и придет к тому, что сейчас транслируют китайские композиторы?
-Может быть. (Улыбается). Наверное, мы их просто не понимаем. У них – другие законы в музыке.
-Расскажите о себе, своей семье.
-Моя жена – Фомина Нина Викторовна, была солисткой Большого театра. Познакомились мы в консерватории: я – концертмейстер, а она – студентка вокального факультета.
Окончив консерваторию, она стала работать в Большом театре солисткой оперы. Мы с нею объездили почти весь Советский Союз: Брест, Архангельск, Магадан, Сахалин, Сибирь…очень много гастролировали.
Она долго пела в Большом театре, исполняла такие роли, как Аида, Тоска, Екатерина Измайлова…
Сейчас преподает вокал в Еврейской академии.
-Есть такая академия?
-Есть. Кроме вокального отделения там имеются инструментальное отделение, другие факультеты – медицинский, юридический…
«Еврейская академия» – не официальное название. Официально называется так: «Государственная классическая академия имени Маймонида».
Преподаватели там тоже отнюдь не только евреи: например, моя жена – русская абсолютно.
-Почему братья-евреи так бережно и внимательно относятся к этническому компоненту?
-Умные потому что.
-А почему умному человеку необходимо заботиться о своей этнической составляющей, культивировать ее, сохранять?
-Потому что в этом – залог развития. Своя культура не только сохраняется, но и распространяется. В этом – залог выживания нации.
-Чем объяснить то, что некоторые нации исчезают с карты?
-По-моему, лучше всего это объяснял Гумилев: как человек, растение, нация зарождается, взрослеет, создает свою цивилизацию и потом уходит с исторической сцены.
-Вы с какой нацией себя идентифицируете?
-С русской.
Немножко я – чуваш. Но, к сожалению, я из-за своей необразованности плохо знаю чувашскую культуру, а с русской культурой знаком с детства, и она, особенно литература, является основой моей жизни.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИНТЕРВЬЮ
Биография
Массовую известность писатель Александр Покровский получил, когда в 2004 году его рассказ «72 метра» экранизировал режиссер Владимир Хотиненко. Бывший военнослужащий, подводник, Покровский выбрал для своего творчества узкую сферу, в которой сочетается его любовь к морю и литературе.
Детство и юность
Родиной Александра Михайловича Покровского стал Баку. Отец был ленинградцем, а мать бакинкой. Они познакомились в Северной столице, когда девушка училась в институте кинематографии, и переехали в столицу Азербайджана, где отец устроился на работу электриком. В 1952 году на свет появился их сын. В то время вся молодежь Баку мечтала служить во флоте, и мальчик не стал исключением.
Александр Покровский в детстве
Как и все дети советского периода, маленький Саша поступил в общеобразовательную школу. Он закончил ее в 1970 году. Образование продолжил в Каспийском военно-морском училище им. С. М. Кирова. Юноша стал выпускником со специальностью «радиохимик» в 1975 году.
Получив распределение на Северный флот, Покровский отправился на службу и в 1976 году получил должность начальника химической части подлодки 31 дивизии. Будущий писатель обрел бесценный опыт, прожив в поселке Гаджиево, походив на ракетных атомных подлодках и став участником 12 боевых операций.
Александр Покровский в молодости
В 1985 году офицера направили в Северодвинск, а спустя год в Ленинград, где в 1991-м Покровский уволился в запас, будучи в звании капитана второго ранга. После неприятных событий, происходивших в стране в 90-е годы, Покровский не возвращался в Баку. Больших усилий ему стоило вывезти семью из родного города. Сейчас он не узнает места, которые в детстве считал любимыми.
Любопытно, что в юности Покровский не блистал знанием орфографии, и сложно было представить, что он изберет для себя литературу как профессию. Даже в заявлении на поступление в училище он допустил ошибки.
Литература
Казалось бы, кто мог предсказать писательское будущее Покровскому. Его биография была связана только с морем, соответствующего образования подводник не имел и раньше не увлекался творчеством. Сегодня он – автор произведений «Марлезонский балет», «Бегемот», «72 метра» и других.
Моряк Александр Покровский
В своих книгах Покровский использует новые слова, и критики комментируют их, называя «флотским языком», изобретенным автором. Покровский вспоминает в интервью, что его дебютный рассказ под названием «Найда» был написан еще в 1983 году.
Вместе с другими литературными опытами он оказался в издательстве «Советский писатель» только в 1989 году. 1993 стал идеальным моментом для выпуска «Марлезонского балета». За ним в 1994 последовала книга «Расстрелять…». Она и «Расстрелять-2» принесли писателю известность.
Писатель Александр Покровский
Читатели и критики описывали его произведения как литературу, в которой чувствуется легкий и приятный слог. Александр Покровский снискал славу увлекающего рассказчика, и его романы получили признание публики. Библиография автора состоит более чем из 40 книг. Их выпускают массовыми тиражами и переиздают.
Сам писатель говорил, что с 1983 по 1993 годы писал «в стол», надеясь, что когда-нибудь его творчество увидит свет. Первыми читателями становились жена и близкие друзья. Покровский утверждает, что получает удовольствие от самого рабочего процесса и редактуры. Когда возникают творческие паузы, писатель обращается к классике.
Книги Александра Покровского
Вдохновение приходит к писателю непредсказуемо и зачастую под впечатлением от творчества Николая Васильевича Гоголя. Произведение рождается в творческих муках или вылетает из-под пера быстро, как это произошло с рассказом «На заборе».
Жизнь моряков стала лейтмотивом всего творчества Покровского. Книги писателя насыщены комическими ситуациями и драматическими перипетиями, как, например, в рассказе «Гена янычар». Книги автора представляют собой сборники, в которых превалируют рассказы. Популярным оказался «72 метра». В основу легла история о подводниках, пытавшихся выжить в заточении в стенах затопленной субмарины. Экранизацию произведения создал кинопостановщик Владимир Хотиненко.
Александр Покровский раздает автографы
Автора знают по книгам «…Расстрелять» и «Расстрелять- 2», которые включают в себя рассказы, созданные им во время службы во флоте. Они пропитаны лирикой и остроумием, свойственными писателю.
В 2006 год вышел сборник под названием «Бортовой журнал», рассказы из которого описывают современность. Сарказм и юмор здесь переплетаются с анализом происходящего в России. Стиль Покровского отличают вдумчивость, проникновенность, искренность и достоверность.
Александр Покровский
В 2007 году вышла книга «Люди в войсках», содержащая отрывки и наброски наблюдений о российской армейской школе. В ней описаны рассуждения о горьком и насущном, светлая надежда на лучшее и масса интересных ситуаций. В 2010 году Покровский выпустил сборник «Арабески», вобравший в себя произведения, в центре которых находится остроумный наблюдатель.
Бывший офицер-подводник, писатель-маринист, как его называют поклонники, Покровский по слогу напоминает Виктора Конецкого и Михаила Зощенко, описывавших абсурдность человеческих отношений и жизни в целом.
Личная жизнь
О семье Александра Михайловича Покровского поклонникам практически ничего не известно. Он ведет скромную жизнь и не любит медийность. Писатель часто дает интервью, а его фото появляются на страницах литературных газет, но он не привык к публичности и предпочитает оставлять семейную жизнь за кадром.
Александр Покровский на фоне корабля
У писателя нет аккаунтов в «Инстаграме» или «Твиттере». Зато есть профиль в «Фейсбуке», где он общается с поклонниками и выкладывает посты от своего имени.
Александр Покровский сейчас
Сегодня Александр Михайлович Покровский живет с семьей в Ленинграде. Он продолжает творить, и его произведения все также публикуются на радость читательской аудитории. По рассказам писателя снято два сериала: «Робинзон» и «Горюнов».
Александр Покровский в 2018 году
Покровский имеет четкую общественно-политическую позицию и не стесняется ее высказывать. Он охотно общается с журналистами, рассказывая о собственном творчестве и взглядах на жизнь.
Библиография
- 1983-1994 – «Расстрелять»
- 2000 – «72 метра»
- 2001 – «Каюта»
- 2002 – «КОТ»
- 2004 – «Люди, лодки, море»
- 2005 – «Бегемот»
- 2006 – «Бортовой журнал»
- 2007 – «Люди в войсках»
- 2008 – «Расстрелять-2»
- 2009 – «Мертвые уши. Конспект поэмы»
- 2010 – «Арабески»
- 2017 – «Ахиллес – сын Таргитая»
Цитаты
«Я вчера в первый раз в жизни подумал, осмотрелся, взглянул на жизнь трезво и ужаснулся»
«Боже мой, сколько не сделано… сколько не сделано… а сколько еще предстоит не сделать…»
«Что отличает военного от остальных двуногих? Многое отличает! Но прежде всего, я думаю, – умение петь в любое время и в любом месте».
«На флоте любое начинание всегда делится на четыре стадии: первая — запугивание; вторая — запутывание; третья — наказание невиновных; четвертая — награждение непричастных».
Покровский Александр Борисович, пианист, правнук чувашского просветителя Ивана Яковлевича Яковлева.
-Где и когда вы родились?
-Родился в 1944 году, 23 мая, в Москве, около Арбата, в знаменитом родильном доме Грауэрмана.
-Где учились и чем занимаетесь?
-У меня – одна профессия, я – музыкант.
Много лет после окончания Московской консерватории работаю концертмейстером на вокальном отделении консерватории, занимаюсь с вокалистами.
-Вы – потомок Яковлева и, обладая образованием, пониманием искусства, наверняка, как все яковлевские потомки, упорно делаете что-то свое…
-На старости лет стал немножко композитором: написал недавно обработку двенадцати еврейских народных песен. Совершенно неожиданно для себя.
Никогда этим раньше не занимался.
Сочинял что-то, но не записывал то, что обрабатывал.
А тут взял и записал.
У еврейских народных песен есть такие восточные мотивчики. Немножко где-то схожие с грузинскими, армянскими, но очень самобытные.
Еврейский фольклор составляет музыкальную основу русской музыки. Очень многие русские композиторы, русские гении его использовали в своих произведениях.
У Мусоргского в «Картинках с выставки» есть пьеса «Два еврея».
Есть известная фраза: «От «Шинели» Гоголя пошла вся русская литература».
Вот так же от этой пьески пошла вся русская музыка.
У Римского-Корсакова, Балакирева еврейские песенки есть. У Шостаковича – целый вокальный цикл еврейских народных песен, у Прокофьева есть увертюра на еврейские темы.
Гении русской музыки часто обращались к еврейскому творчеству, иногда просто впрямую, а иногда – не объявляя, что за музыка, использовали еврейские народные мелодии.
-Собираетесь работать в композиции дальше?
-Такие вещи трудно планировать. Все случайно, спонтанно происходит. Была потребность – я написал. А когда нет потребности – зачем это нужно?
-Расскажите о своих родителях.
-Папа – оперный режиссер, начинал работать в Горьком, с 1943 года стал работать в Москве, в Большом театре. А примерно в моем нынешнем возрасте, когда ему было около 66 лет, создал Камерный оперный театр.
Мама – режиссер драматического театра. Оба учились в ГИТИСе, там познакомились и поженились. Она много лет трудилась в Центральном детском театре, который находится рядом с Большим – сейчас он, кажется, называется «молодежным».
С мамой я жил вместе с момента рождения. Она умерла года три назад. Это было постоянное общение.
Когда мне было лет 14, родители развелись.
С папой общался меньше, но общаюсь до сих пор. Очень в хороших отношениях и с его женой – Ириной Ивановной Масленниковой, бывшей знаменитой оперной певицей.
Мы до сих пор общаемся, может быть, не так часто, но все же довольно часто.
Содержание бесед зависит от момента. Отец расспрашивает о здоровье, говорит о том, как себя чувствует. Всегда интересуется, как у меня идут дела на работе, как играю, с кем играю, кому играю.
Очень обрадовался, когда я сказал ему об обработках еврейских песен – для него это тоже было неожиданно.
«А я никогда не сочинял, ничего не написал», – сказал отец.
Он сам – интересный пианист, кстати. Очень хорошо овладел инструментом.
Из-за него я и стал учиться музыке. Я был послушный ребенок, а он сказал: «Вот поучишься, будешь через год играть как я, а через два года будешь играть как Кирилл Петрович Кондрашин». Это был такой его друг, известнейший дирижер.
Он преувеличил, разумеется, через два года я не стал играть как Кирилл Петрович.
Но музыкой я увлекся.
-Расскажите об учебе.
-В Московской консерватории я учился у замечательнейшего педагога, дай бог ему здоровья, Виктора Карповича Мержанова.
Он – очень интеллигентный человек, я ему многим обязан.
Среди тех, с кем я учился, Владимир Мартынов – очень хороший пианист и композитор; Евгений Могилевский, замечательный пианист.
Многие из моих коллег сейчас уехали за рубеж.
-Почему вы не уехали?
-Не было потребности. Потом, никто меня туда особенно и не тянул. Иногда звали, но…В общем, не уехал.
-А почему уехали они?
-Думаю, из-за ощущения, что здесь они никому не нужны.
Но сейчас я думаю, что и там они никому особенно не нужны.
Наверное, они считали, там можно больше заработать, а здесь – довольно сложно устроиться.
Отчасти это так.
Валерий Афанасьев, великолепнейший пианист, я с ним учился в училище при консерватории: когда он играл здесь – приходило ползала.
А за рубежом он стал очень популярным пианистом.
-С чем связана недооценка классической музыки?
-В России очень многое зависит от того, как к искусству относится руководство, члены правительства, например.
В СССР в какой–то момент популярность оперного искусства была очень высокой. Лемешев, Козловский, Михайлов, Рейзин были знамениты. Была масса популярных оперных певцов. А почему? Сталин ходил в Большой театр, интересовался оперой!
Среди элиты посещение театра было не то что модно, но обязательно.
Сейчас спроси у любого: «Когда ты был в Большом театре?» ответ: «Никогда не был».
Спросите: «А хотите там побывать?» Ответ будет: «А зачем? Что там делать-то?»
Кто-нибудь из Правительства бывает в Большом театре?
Брежнев был один раз: когда Архипову выставили на Ленинскую премию, каким-то образом его удалось заманить.
Сталин был знаком с пианистами, приглашал Эмиля Гилельса на правительственные встречи. Когда Прокофьев первый раз из-за рубежа приехал в Советский Союз, Сталин побывал на его концерте и сказал фразу: «Наш Прокофьев». После чего Прокофьев решил вернуться в Россию. Он в начале двадцатых годов уехал и жил в Америке, как, кстати, и Рахманинов. Только Прокофьев решил вернуться, а Рахманинов – остался.
-А кто по национальности Рахманинов?
-Он – русский. А его фамилия – от татарского корня.
-В книгах есть сведения: Сталин в детстве пел в церковном хоре, обладал хорошим музыкальным слухом, в юности писал стихи, которые еще до революции 1917 года вошли в грузинский букварь.
-Он был поклонником классики. Не только музыки, но и литературы, русской в частности – в своих выступлениях часто цитировал Гоголя, Пушкина.
Моду на классику определяет правительственный круг. Остальные стремятся подражать, и от этого очень сильно зависит отношение к культуре, искусству.
-Не кажется ли вам, что классическая музыка сейчас в сложном положении потому, что процветает попса, которая собирает огромные залы поклонников, готовых платить за билет по триста долларов?
А классика массу не интересует.
-Деньги тоже влияют, но при советской власти богатых людей было вообще мало.
-Легкая музыка собирает больше зрителей, потому у нее больше спонсоров.
-Легкая музыка существовала и прежде. Но вот кто был более популярен: Лемешев и Козловский или Утесов и Шульженко?
Лемешев и Козловский были не менее популярны!
-Какие композиторы вам интересны?
-Из классиков мне сейчас больше нравится старинная музыка – Гендель, Бах…
Из новых композиторов – Прокофьев, Шостакович, Шнитке, Денисов, Щедрин здравствующий, они написали очень интересную музыку, которая часто исполняется.
Сейчас мне кажется, мы многих новых просто не знаем.
Я иногда случайно бываю на концертах выпускников консерватории, композиторов – они пишут интересную музыку.
Насчет самостоятельности их языка, течения мне трудно сказать, я не знаю.
Но вообще мне кажется, будет возврат к классическим приемам.
Хотя тяготение к новизне, эксперименту в композиции было всегда.
Первым стал отходить от строгого стиля Иоганн Себастьян Бах.
У Моцарта и Бетховена были произведения, которые не очень воспринимались слушателями из-за перегруженности эмоциями, диссонансами.
Композиторы-романтики вообще стали заниматься только собой. У Листа были попытки уйти от тональной музыки. Вагнеру это почти удалось сделать. Скрябин дошел до гармонии двух аккордов по шесть звуков каждый.
Поиски своего языка и уход от тональности у Шенберга, Веберна привели к появлению пуантализма: мелодия разрушается и музыка повисает.
Были такие приемы музыкальные, они все время были.
Может быть, и плохо, что сейчас их нет, поскольку это трудно – изобретать что-то новенькое. А композиторы все время в поисках.
Единственный композитор, который не занимался поисками в музыке, а, наоборот, считал, что ничего нельзя менять, это был Конфуций.
-Разве Конфуций был композитором? Не философом?
-Да, он к тому же был еще и композитором, и очень большим консерватором. Считал, что новое – это грех, это нехорошо, усложняет жизнь.
Такой был человек, очень интересный.
У китайцев вообще все в музыке интересно. Своеобразные инструменты, а мелодии и ритмы «приковываются» к определенным инструментам.
-Но Конфуций жил тысячи лет назад, а классическая музыка появилась в четырнадцатом веке.
-Это в Европе!..
В Европе тысячу лет назад вообще ничего не было. А Китай – страна с шеститысячелетней историей. …Статуйке вот этой – три тысячи лет!
У них, в Китае, совсем другое измерение.
-Может, тогда музыка в результате и придет к тому, что сейчас транслируют китайские композиторы?
-Может быть. (Улыбается). Наверное, мы их просто не понимаем. У них – другие законы в музыке.
-Расскажите о себе, своей семье.
-Моя жена – Фомина Нина Викторовна, была солисткой большого театра. Познакомились мы в консерватории: я – концертмейстер, а она – студентка вокального факультета.
Окончив консерваторию, она стала работать в Большом театре солисткой оперы. Мы с нею объездили почти весь Советский Союз: Брест, Архангельск, Магадан, Сахалин, Сибирь…очень много гастролировали.
Она долго пела в Большом театре, исполняла такие роли, как Аида, Тоска, Екатерина Измайлова…
Сейчас преподает вокал в Еврейской академии.
-Есть такая академия?
-Есть. Кроме вокального отделения там имеются инструментальное отделение, другие факультеты – медицинский, юридический…
«Еврейская академия» – не официальное название. Официально называется так: «Государственная классическая академия имени Маймонида».
Преподаватели там тоже отнюдь не только евреи: например, моя жена – русская абсолютно.
-Почему братья-евреи так бережно и внимательно относятся к этническому компоненту?
-Умные потому что.
-А почему умному человеку необходимо заботиться о своей этнической составляющей, культивировать ее, сохранять?
-Потому что в этом – залог развития. Своя культура не только сохраняется, но и распространяется. В этом – залог выживания нации.
-Чем объяснить то, что некоторые нации исчезают с карты?
-По-моему, лучше всего это объяснял Гумилев: как человек, растение, нация зарождается, взрослеет, создает свою цивилизацию и потом уходит с исторической сцены.
-Вы с какой нацией себя идентифицируете?
-С русской.
Немножко я – чуваш. Но, к сожалению, я из-за своей необразованности плохо знаю чувашскую культуру, а с русской культурой знаком с детства, и она, особенно литература, является основой моей жизни.
ПРОДОЛЖЕНИЕ ИНТЕРВЬЮ