Актриса алла мартынюк биография личная жизнь

Украинская певица и актриса Алла МАРТЫНЮК, известная многим как экс-солистка ВИА «Сливки», сегодня живет в Киеве. Мы встречались летом 2017-го. Говорили о творческих планах, семье, любимом мужчине, но разговор все время переходил на важную тему – о войне.

Я с удивлением узнаю, что у Аллы есть свой позывной и на фронте ее ждут, она волонтер! О своей жизни «до» рассказывает неохотно, улыбается и говорит, что это было очень давно. А вот о том, что происходит сегодня, делится с радостью. Потому что сегодня не только фронт, но и новые покоренные вершины, новая музыка, большое кино и долгожданная любовь!

– Почему вы стали помогать?

– Потому что вначале был Майдан. Я просто носила туда еду, медикаменты. Затем уже не могла оставаться дома и ушла в медики. А когда началась война, я помогала в военном госпитале. Не хватало медикаментов, и я понимала, что так просто собрать деньги не получится – еще нет доверия. Я обзвонила всех своих друзей и собрала нужную сумму. Было и так, что стояла просто перед магазинами, собирала продукты питания. Мне помогали мои девочки – у меня две дочки, семь и десять лет. Мы стояли под магазинами и аптеками, меня узнавали люди и говорили: ты что, с ума сошла?

– Давайте поговорим о жизни на «небосклоне». Участие в ВИА «Сливки» – это был звездный час?

– Мой звездный час еще впереди! Знаете, я ни о чем не жалею. Работать начала в четырнадцать лет. Вначале это был модельный бизнес. Я была очень независимой девочкой и всего хотела достичь сама. Я окончила школу с золотой медалью и параллельно работала моделью и танцовщицей в шоу-балете.

– А школу какую?

– Киевскую, с углубленным изучением английского языка.

– Так можно было бы выбрать любую другую профессию – с такими знаниями языков!

– А для артиста очень важно знать английский, между прочим. Я сейчас активно прохожу кастинги для участия в зарубежных кинопроектах. Честно говоря, я могла бы давно уже уехать, ведь в Украине сейчас очень тяжело, намного трудней, чем раньше. Но после Майдана я поняла, что мое место здесь. Я хочу развивать нашу культуру, делать здесь качественный музыкальный и кинопродукты. Так вот по поводу участия в ВИА «Сливки» – я прошла кастинг в «Мираж» и «Сливки» одновременно, но выбрала ВИА «Сливки», поскольку они были популярней.

Было безумно тяжело. Мы работали по шесть концертов в день. Был ли это звездный час? Да, пришла популярность, звездная жизнь, но не для меня. Девочки в группе очень ревниво относились ко мне, я ведь самая красивая была (смеется). У меня было больше поклонников, меня полюбили коллеги, и началось: мне запретили общаться, гнобили, называли хохлушкой… Все заработанные деньги я отсылала маме в Киев. Квартиру мне сняли самую дешевую, без ремонта, техники и мебели. В начале 2000-х считалось, что солистки таких гламурных групп круто живут, но это не так. За концерт мне платили всего 80 долларов, и очень часто было не на что купить еды. Зарабатывала Карина Кокс, под которую «Сливки» были сделаны. Она работала за процент и получала полторы-две тысячи долларов за выступление. Все деньги шли продюсерам.

– И как были ощущения после Москвы?

– Я вернулась в Киев. Пришла на пары в Институт Карпенко-Карого на театральный факультет, где я училась, увидела своих однокурсников и поняла, что хочу обратно. Ведь у меня за плечами были стадионы и залы, а тут ничего не поменялось, все по-старому. Вернулась в Москву, жила вместе с девочкой из «ВиаГры». Мы вместе пели, я начала писать песни. А потом я влюбилась в очень известного человека, в сына Никиты Михалкова – Степана. У нас были отношения почти три года. Он не хотел, чтобы я занималась актерской профессией, поскольку его мама, Анастасия, актриса, и он знал, что это такое. Петь не запрещал, и я выступала на небольших концертах.

– Чем закончилось?

– Мы с ним расстались, поскольку я очень хотела детей, а у него уже было трое и он больше не хотел. Расстались – это была моя инициатива, и я поступала в школу-студию МХАТ к Аркадию Райкину, но на последнем экзамене узнала о своей беременности. Был выбор – ребенок или карьера, но я очень благодарна Богу за свою чудесную доченьку. Конечно же, выбрала семью. Первый брак был очень тяжелый, муж открылся совершенно с другой стороны. Так что из Москвы я бежала – с ребенком под мышкой, без ничего.

В Киеве начинала жизнь заново – мне 23 года, ничего нет, маленький ребенок на руках. Люди, которые меня любили и говорили, что всегда помогут, отвернулись – я уже не была популярной, и отношение изменилось. Восстановилась в институте, но уже на журналистику, и окончила с отличием. Дочку в садик, а сама бегала на занятия и кастинги, нужно было зарабатывать. Я не жалуюсь и считаю, чем больше у человека испытаний в жизни, тем глубже и богаче он становится.

– Мама не осуждала?

– Мамочка у меня святая. Она всегда поддерживала и поддерживает меня, хотя дома были конфликты по поводу моей работы.

– Как познакомились со вторым мужем?

– С Димой познакомились в театре: мне нужно было написать статью, а с ним мы когда-то учились в институте. Я его узнала, хотя он сильно изменился. Начали общаться, и возникли чувства. Мы прожили вместе восемь лет, и у нас родилась прекрасная дочка. Старшая приняла Диму, называет его папой.

– Снова разрыв?

– Для меня мужчины остаются абсолютной загадкой! Пока добивается тебя – это один человек, славный и хороший, когда получает желаемое – совершенно другой.

– Вот вы были в «жестком» шоу-бизнесе, но не изменились. Почему?

– Я не знаю. Говорят, что деньги портят, шоу-бизнес портит, война портит. Я видела, как люди, которые на фронте сделали всего пару выстрелов, с истериками возвращались домой, рассказывая на каждом углу, как они отчаянно воевали. И с другой стороны, есть воины, реально прошедшие ДАП и котлы, остающиеся спокойными. Более того, они становятся только лучше и добрее. Это все зависит от психофизики, от первоначальных свойств человека. Меня не испортили деньги, ведь я знаю, что сегодня у тебя могут быть тысячи долларов, а завтра есть будет нечего. И я вижу все эти псевдомаски, которые люди надевают, когда у них что-то появляется, вижу, как они меняются. Нужно помнить, что в могилу с собой квартиры не заберешь, а важно то, что человек оставляет после себя – память. Я хочу, чтобы меня знали и помнили не как девочку из «Сливок», сиюминутного проекта, а как артиста с собственным именем. Я хочу сама!

– Что значит сама?

– Свои песни! Свои стихи, свои книги, сценарии, проекты. Я хочу снять полный метр, у меня готовится к выходу сборник поэзии. Я хочу показать всему миру настоящее лицо украинской женщины. Наши женщины великолепны! Они умеют совмещать материнство, безумную работоспособность, карьеру и женственность. Наши мамы учили нас, что мы должны быть жертвами. Но это не так, нужно уметь любить себя и уважать, а я хочу говорить об этом. Нужно уметь быть женщиной, и своих дочек я учу этому.

– Кто сегодня Алла Мартынюк?

– Любящая мама, женщина, которую любят, певица, актриса, автор песен и волонтер, которому доверяют. Я свято верю в нашу победу и не перестану ездить на фронт. С начала войны я передала помощи на 5 миллионов гривен – снаряжение, медикаменты, обмундирование, машины.

– Как сочетается образ гламурной артистки и отчаянного волонтера?

– Моего двоюродного брата мобилизовали в 54-й ОРБ, и первые три месяца моего волонтерства я возила им помощь на полигон. Когда они уехали на фронт, я начала ездить на передовую. На одной из заправок встретила военного, который назвал меня сумасшедшей. Это был Дмитрий Марченко, сегодня он уже полковник. Он был шокирован тем, что я так смело, по навигатору, еду в Донецкую область. Он меня провел, показал дорогу и потом написал у себя на странице в соцсети, мол, смотрите – мать двоих детей, красавица-блондинка не боится ехать на фронт. Так вот, сегодня дошло до того, что я комфортней чувствую себя в форме, чем в вечернем платье и на каблуках. Поэтому я сейчас далека от гламура.

– Что реально происходит сегодня на фронте?

– С обеспечением по-прежнему все плохо, возить приходится даже воду. Но ребята настроены очень активно! Рвутся в бой, но им же не дают воевать – приказ. Наш враг не только в Москве сидит. Я думаю, мы замешены в огромной политической игре.

– Вы волонтер, не обязательно же лезть под пули!

– Не обязательно, но меня любят, и я считаю своим долгом объездить передовую, потому что парням нужна поддержка. У меня прекрасные подопечные, и я хочу всех увидеть. Не буду идеализировать, на войне люди разные: есть воровство и предательство. Но я долго выбирала подопечных, и все мои ребята прекрасные и хорошие люди, очень достойные.

– Потери среди ваших друзей были?

– Огромное горе – потеря Васи Слипака. Это мой близкий друг, и я не могу вспоминать о нем без слез. У меня на несколько месяцев остановилась жизнь после его похорон. Знаете, мы должны были ехать вместе, двумя машинами. Моя машина сломалась, и ее забрал эвакуатор, а я попросилась пересесть к Васе. Он сказал, что я просто не влезу, потому что он на коробках сидел, настолько было забито в салоне. Вот так меня Бог сберег, а его, звезду мирового уровня, артиста, бросившего профессию ради победы, забрал. Наверное, нельзя играть со смертью…

– Проблемы в работе из-за вашей позиции есть?

– Да. У меня иногда нет работы из-за того, что я поддерживаю военных. А еще мне отказали в роли, когда я хотела играть в фильме про нашу войну, объяснив, что на фронте таких красивых девушек не бывает. Но у меня есть орден от Филарета «За жертвенность», «Боевого волонтера», «За достоинство и честь»…

– Алла, может, вы хотите сделать анонс или рассказать о своих творческих планах?

– Я хочу попросить всех неравнодушных людей подписаться на мою страницу в «Фейсбуке» для того, чтобы понимать, что происходит на фронте, и принять участие в помощи военным и детям войны. А творческие планы такие: я пишу новые песни, скоро сниму новый клип к своему сольному проекту Брижит (Brigitte). Кстати, это мой позывной на фронте, который мне дали солдаты. Мой крайний проект – полный метр «Инфоголик», и я надеюсь, что в моей кинокарьере будет больше художественного кино. Уверена, что мы встретимся еще раз и будем говорить только о моих вершинах в музыке и кино!